Дом, который кричит (1969)

Две трети фильма перед зрителем разворачивается драматическая история из жизни закрытого учебного заведения, в котором царят волчьи законы, подавляющие отдельно взятую личность. Подобных историй на киноэкранах появлялось в разное время не одна и не две, и ничего нового к ним сеньор Серрадор добавлять не собирался в принципе. Смущала разве что изрядная схематичность представленной им картины: пансион для трудновоспитуемых девушек некой мадам Фурно, в котором развиваются события фильма «La residencia», существует как бы сам по себе, как сейчас модно говорить, в сферическом вакууме, вне времени и пространства. Да и образы главных действующих лиц словно заимствованы из какого-то учебного пособия по драматургии: вот деспотичная хозяйка пансиона, она же единственная преподавательница всех необходимых девицам наук; вот ее «правая рука» из учениц, властолюбивая и надменная Ирэн; вот бунтарка и хулиганка Сюзана, противостоящая школьным порядкам, не обращая внимание на возможные репрессии; вот тихая и незаметная Изабель, в душе способная на самые решительные поступки; вот новенькая Тереза, тяжело встраивающаяся в новую для себя жизнь… Действие до поры до времени тоже развивается по вполне знакомым лекалам: кому положено — бунтуют, кому положено — эти бунты пресекают. Ирэн со своими прихлебателями третирует Терезу и Изабель, мадам Фурно выступает в роли суровой мэтрессы, но в душе вроде бы даже сочувствует своим воспитанницам… И только один персонаж никак не вписывается в предсказуемую картину «романа воспитания» — это сын хозяйки пансиона Луис, закомплексованный подросток, которого мать всячески оберегает от контактов со своим контингентом, но не в силах полностью эти контакты пресечь.

Зачем он здесь — станет ясно в последней трети фильма, когда воспитанницы пансиона начнут гибнуть одна за другой, и история взросления мановением руки превратится в хичкоковский триллер с «шорохами и скрипами» в темноте, таинственными тенями, всплывающими в коридорах, на чердаках и лестницах старого дома. Оказывается, предыдущее действие было всего лишь затянувшейся экспозицией — отсюда вся его условность и даже некая утрированность. Целый час сеньор Серрадор расставлял фигуры на доске лишь для того, чтобы за оставшиеся полчаса стремительно разыграть шахматную партию. В принципе, тоже вариант — но только при условии, что длинное предисловие позволит автору подробно нарисовать психологические портреты персонажей, завязать интригу, создать атмосферу… Вот только зачем это в фильме, в котором характеры действующих лиц обозначены одним-двумя мазками, интрига завязывается только в самой концовке, а атмосфера разрежена как на вершине Эвереста? Только для того, чтобы разбудить уснувшего зрителя максимально сжатыми во времени событиями последней трети фильма? А если не проснется? Да и события эти… Было бы что оригинальное — а то получился некий парафраз на тему «Психо» сами знаете кого, только лишенный мало-мальской психологической достоверности. И все, что остается в сухом остатке — это незатейливый ребус с двумя вариантами ответа. Кто убийца — мать или сын? Впрочем, здесь надо отдать авторам картины должное. Не став утомлять зрителя множеством подозреваемых, они, тем не менее, смогли оттянуть разгадку тайны до самого финала. Вот только стоило ли ради этого мучить зрителя полтора часа?