Голубая луна (2025)

Линклейтер увлекся героями прошлого. Даже относительно своего возраста. Синефильская 'Новая волна' вышла в один год с разговорным байопиком про Лоренца Харта. Это персонаж довольно трагической судьбы, глобально почти неизвестный за пределами бродвейских подмостков. Да и кино происходит в рамках одного бара, начинается с кадров гибели героя (привет, Орсон Уэллс), а заканчивается снова в баре. Текстура 'Голубой луны' - изобретательные диалоги, монологи и многоголосье. Практически созвучие всему тому, что умел сам Харт

Допустим, вам не очень интересно смотреть фильм про театральную жизнь Нью-Йорка 1940-х (а вероятность этого 99,99%). Допустим, вы от нее настолько далеки, что даже имя Роджерса (главного соратника Харта) и название мюзикла 'Оклахома!' вам ничего не скажут. Даже так, 'Голубая луна' едва ли потеряет свое очарование. Не произойдет ничего страшного, если вы не выкупите половину имен, шуток и отсылок. Ткань фильма куда универсальнее формальных тем, которых он касается

Харт переживает разрыв с Роджерсом. Как назло у партнера происходит главный творческий успех в жизни. Вместе с новым текстовиком он пишет культовую для страны 'Оклахому!'. 'Название - идиотское, кто всерьез использует в текстах восклицательный знак, это оскорбление для всех, кто владеет английским'. Пребывающий в алкогольной депрессии Харт жалуется на жизнь бармену, случайно зашедшему писателю, пианисту, который вот-вот уедет на войну. Ирония этого почти театрального шоу в том, что в этом же баре спустя полчаса пройдет банкет в честь Роджерса, а сам Харт, будучи геем, безнадежно влюблен в новую музу

На Берлинале, где фильм был показан, актерский приз получил Эндрю Скотт, лаконично сыгравший Роджерса. В реальности 'Голубая луна' и весь актерский каст (а там есть даже Маргарет Куолли) раздавлен могучим перфомансом Итана Хоука. Как всегда у Линклейтера, актер выдает нечто титанически объемное и, как говорит сам Харт, невыразимое. Режиссер изобретает уникальный ракурс, когда среднего роста Хоук кажется ниже всего, иногда даже барной стойки

Портрет Харта в 'Голубой луне' - это чертовски изобретательный набросок бродвейского юродивого. Он обнаруживает границы своего таланта, пропивает себя и постоянно заискивает перед теми, на кого недавно желчно тратил слова. Линклейтер рифмует отдельную жизнь с универсальной историей невзаимной любви. И то, что фильм начинается буквально как 'Гражданин Кейн', показывает, как не важна конкретная судьба, пусть и очень несчастного талантливого человека

Харт в исполнении Хоука живет, лишь когда растрачивает свою единственную валюту - каламбуры. Слова могут обмануть смерть, даже когда они изящно формулируются в пошлость. 'Я амбисексуал, умею рукоблудствовать обеими руками'. 'Его член висел как рог умственного отсталого единорога'. Всё это несет лишь одну форму любви, на которую способен герой. Он же ее и выражает в пять слов - 'я влюблен в ваш язык'

'Голубая луна' - практически совершенна сценарно. Разыгрывая полуторачасовую пьесу, Линклейтер создает продукт, максимально кинематографичный и лишенный заложенной театральности. Режиссер умудряется сваять историю про гения в финальном кризисе, пережить с ним весь спектр эмоций и так и не разобраться, глупа ли публика или сложен ты

Фильм формулирует страшную формулу смерти. Забвение - это, когда твои истории больше никому не нужны. Ревность не столько губит человека, сколько меняет ракурс. Экранный Харт влюблен до последнего дня, но не в силах направить поток чувств в творчество, ведь мир всегда несправедлив к кому-то. И страшнее всего, конечно, когда больше всего к тебе

'Голубая луна' - это трагедия как она есть. Где творчество - это магия не только откровений, но и потерь. Когда 'Касабланка' - это история фатальной любви, но еще и начало прекрасной дружбы. И в этой рифме Линклейтер пронзительно точен. Твою драму забудут, забудут тебя, останется лишь голубая луна. Ирония - лишь в том, что даже ее ты напишешь случайно

По заветам журнала Time посмотрел «Голубая луна» Ричарда Линклейтера. Ну, на самом деле, и так собирался. Фильм получил награду Берлинале в категории лучшая мужская роль второго плана - Эндрю Скотт. Глупость. Фильм делает Итан Хоук, итак засидевшийся без наград. Он делает много, даже слишком много. Это и плюс, и минус. Старания, самоотверженность Хоука иногда слишком видны.

'Ни смеха, ни сисек, ни шанса' кричит герой Скотта. Это все о Лоренце Харте (Хоук), в прошлом великом авторе бродвейских хитов. Все то он потерял, пропил, прострадал. Он разбит, жалок, многословен. Говорит, говорит, вспоминает, цитирует великих и себя заодно. Все, лишь бы не слышать голос внутри. Бродвейский юродивый, заискивающий перед посредственностью. Харт - поэт без стихов, но с музой. Очаровательной, глупой, но и мудрой, как все музы, в исполнении Маргарет Куолли. Он ее любит, а вернее все, что она олицетворяет и чего у него давно нет: будущего и творчества. И надежды нет. Эта история про слова, в которые пытаются обличить чувства, но все меньше людей их слушает. Хоук здесь Капоте с лицом Джона Малковича. Он меньше ростом, невероятно испуган и почти уже исчез для всех. Мы видим изящную агонию, воспевающую неуловимую красоту таланта и любви. Смотреть фильм непросто, настолько он театрализован. Теряешься в словах, монологах и не понимаешь их смысл. Да это и ненужно. Главное уловить, что за ними скрыто. Слова, это слова. Жизнь ими не заменишь, но можно попытаться. Иногда остаются только они. Ну и еще великие произведения ушедших гениев.

Шикарная, изящная и тонкая работа Ричарда Линклейтера с великолепным Итаном Хоуком.

Линклейтер в этом году выдал сразу два ретро-фильма: один про Годара, Бельмондо и новую французскую волну, а второй, «Голубая Луна», про легендарного американского поэта-песенника прошлого века Лоренца Харта. И фильм получился невероятно прекрасным.

По сути, это фильм-спектакль, но снятый как кино, словно экранизация пьесы (в основе фильма переписка 47-летнего Лоренца с 20-летней девушкой, в которую он был влюблён). Всё действо происходит в одном помещении, в баре, в кадре несколько человек, которые говорят, говорят, говорят, но как же это поэтично и прекрасно, смешно и драматично. Хлёсткие диалоги и фразы, музыкальные вставки, лирика, надежда и разбитые мечты, и всё овеяно светлой грустью и при этом, порой, изящной пошлостью, поданной тонко и игриво. Аура 1940-х тут обволакивает моментально. Антураж, музыка, одежда, стиль всё работает на атмосферу.

Итан Хоук в кадре творит настоящую магию, иначе это и не назвать. Надеюсь номинацию как минимум он получит. В гриме он предстаёт несимпатичным, в чём-то отталкивающим, вызывающим жалость, но при этом чертовски обаятельным, рисуя объёмный образ и выдавая невероятную палитру эмоций. Артист в очередной раз доказал, что ему всё по плечу — филигранное исполнение, тонкое, изящное, такое живое и трогательное. Соло безупречное, а партнёрам, хорошим и обаятельным, Бобби Каннавале, Эндрю Скотту и Маргарет Куолли только и остаётся, что аккуратно ему подыгрывать, в балансе и гармонии. А уж как здесь здорово поработали с камерой, ракурсами и углами обзора, чтобы 1,8-метровый Хоук выглядел, как и его герой, «метр в кепке в прыжке» — поразительно. Кстати, лысина у актёра настоящая — он отказался от накладки и, как и Эмма Стоун у Лантимоса, избавился от волос наголо.

Шикарное кино, с настроением и послевкусием, прямо душу тронуло. Но тут ещё важен нюанс, нужно быть в теме музыки, мюзиклов тех лет, иначе большая часть заложенного шарма, шуток и диалогов пройдет мимо. Я насладился и душой радовался. Прекрасное кино, авторское, живое, эмоциональное, тонкое, за сердце трогающее.

8,5 из 10