Поза ребенка (2013)

О чем сюжет: Кудлатый мажор-лохопендрик Барбу давит мальчика машиной, а мамаша мажора пытается отмазать его от тюрьмы, потакая коррупционной составляющей.

Фильмы, зеркалящие твою потаенную жизнь, — драгоценные алмазы. Особенно их много сейчас в Румынии. Просто удивительно, что не в Молдове, и не в России, ибо сказано: поскреби румына — обнаружишь совка. Тут мало совсем надо. Посмотри у себя в спальне под кроватью, отправься на носилках в приемный покой больницы N 20, попади в аварию на трассе — найдешь почти готовый сюжет для победы на Берлинском кинофестивале. Как, например, в киноленте Нетцера «Поза ребенка». Парадоксально, но обвешанную зарубежными регалиями и заграничными рецензиями киноленту отечественная кинокритика почти обошла вниманием.

Это родное для меня кино.

Дело не в том, что я задавил кошку около той же румынской Слободзии в 2011 году. И не в том, что я, гонясь за «Мерседесом», чудом не сбил девочку под Феодосией в 2006 году, о чем поведал когда-то в своем ЖЖ, а в той позе ребенка, в которой я жил лет до 26 (а то и побольше). Барбу это — я. Его мама Корнелия — моя мама. Муж Корнелии — мой папа. Жена Барбу Кармен — моя жена. 20—15 лет назад. Мне тут знаком каждый кустик. И семейное нечестие, и мамина жертвенность, и моя неблагодарная гордыня, и вмешательство мамы в наши с женой постельные интимности, и мое нежелание иметь детей, и желание спрятаться за спину мамы, а потом жены.

Изюминка фильма — Архетип Великой Матери Дурги, открытый Юнгом и разоблаченный Триером в «Антихристе», обозначен в «Позе ребенка» пунктиром. Жаль, а что поделаешь? Ведь нет ничего страшней на Свете, чем мать, но и нет ничего дороже, чем мама.

У меня сохранились видео, на которых я был запечатлен в начале 90-х годов. Я не могу его смотреть. Заставил себя однажды через силу. Ровно также я заставлял себя смотреть и «Позу ребенка». Включал, выключал видео раз 5, пока досмотрел. Выворачивает.

А мальчика уже не будет, его убили такие, как я. Вот такие дела, ребята.

В результате дорожно-транспортного происшествия на евротрассе Слобозийского округа Румынии погибает 14-летний мальчик. Виновнику аварии, мажору и пресыщенному жизнью обломовцу Барбу, грозит реальный срок заключения, но в дело вмешивается влиятельная мать Барбу Корнелия, которая готова на все дабы освободить своего непутевого сынка.

Современный румынский кинематограф ныне переживает период творческого расцвета, свою так называемую «новую волну», начатую еще в 2005 году фильмом Кристи Пую «Смерть господина Лазареску», мгновенно получившем признание публики и критиков на многочисленных престижных европейских кинофестивалях и впоследствии закрепленной выдающейся картиной Кристиана Мунджиу «4 месяца, 3 недели и 2 дня», ставшей неожиданным триумфатором Канн 2008 года.

Основными чертами румынского кинематографа «новой волны» является его художественная отстраненность, стремление переосмыслить исторические процессы в постсоциалистический и посттоталитарный период, а также определенная острая социальная направленность румынских фестивальных картин, их огромное погружение в мир сугубо бытовой, социальный и отчужденный, ставший порождением произошедших со страной экономических и политических перемен.

В 2013 году одним из фаворитов Берлинского киносмотра стал фильм «Поза ребенка»(картина получила «Золотого Медведя», приз ФИПРЕССИ, и не менее отлично показала себя в Карловых Варах, Сиднее и Торонто), третья по счету лента режиссера Калина Питера Нецера, еще одного представителя «новой волны», ранее снявшем драмы «Мария»(2003) и «Медаль за отвагу»(2009), прошедших, к глубокому сожалению, относительно незаметно как у себя на Родине, так и зарубежом. В основе сюжетной конструкции данной ленты положен весьма типичный случай на дороге, который мог произойти не только в Бухаресте, но и в Киеве, Москве, Белграде, вообще на всей территории Восточной Европы и, в особенности, стран бывшего СССР, переживших бурные 90-е годы и находящихся на переходном периоде своего политического устройства с явно охлократическо-олигархической формой правления.

Исходя из сугубо частной по тональности истории сбитого на дороге мажором 14-летнего мальчугана, Калин Питер Нецер обрисовывает в картине обобщающий портрет современного румынского общества со всеми его проблемами, прегрешениями, маленькими радостями и большими горестями. Определенные параллели рождает данный фильм и с американской драмой 2007 года «Заповедная дорога» Терри Джорджа, в которой, однако, тема вины и раскаяния поданы более прямолинейно и открыто, хоть и без привычного голливудского лоска. Однако, в свою очередь, у Калина Питера Нецера философские измышления о вящем поиске справедливости и ее фактической невозможности при отсутствии влияния и денег чередуются с мыслью семейственной; режиссер делает главными героями не пострадавшую семью, а семью оболдуя Барбу. Нецер в ярких, нарочито переполненных драматического накала тонах, демонстрирует в картине слепую безответную материнскую любовь Корнелии, которую в высшей степени убедительно исполнила ветеран румынского кино и муза режиссеров Мунджиу и Пую, актриса Луминица Георгиу. Барбу, сыгранный актером Богданом Думитраке, предстает личностью противоречивой и крайне сложной; это неблагодарный и неблагонадежный сын, который вырвался из выстроенной матерью золотой клетки, вырвался из ее удушающих тисков чрезмерной аберрантной опеки и всяческими способами стремится ее задеть, унизить, отомстить, изничтожить, при том что для этого обломовца характерно такое себе эмбриональное поведение — инфантильное, подчеркнуто несозревшее и не могущее уже созреть. Маленькие детки — маленькие бедки, большие детки…

Базисом режиссерского стиля фильма яаляется его глубокая сосредоточенность на внутреннем мире своих персонажей, визуальный минимализм и всякое отсутствие теплых тонов, стилистическая отстраненность и предоставление зрителю права на моральные и этические оценки происходящего. При этом режиссер мастерски избегает чернухи или чрезвычайной бытовухи, как и эскапистского бегства в густые леса метафоричности. «Поза ребенка» — это кино социального плана, психологическая драма о тяжелом пути познания справедливости, которая для каждой из сторон конфликта в фильме своя, эдакая экстраполяция «комплекса Федры», помноженного на характеризацию горьковской «Матери».

Как и подавляющее большинство истинных киноманов, я стараюсь выходить за привычные рамки мейнстримового кинематографа и открывать для себя нечто новое и оригинальное. Мое любопытство открыло так называемую «новую волну» румынского производства. Такие фильмы обычно не особо рекламируются, поэтому о них можно узнать только из конкурсных программ различных кинофестивалей. Моим новым открытием стала социальная драма Кэлина Питера Нецера «Поза ребенка». Картина меня заинтересовала тем, что стала лауреатом на Берлинском кинофестивале 2013 года и была выдвинута на Оскар в качестве лучшей румынской киноленты.

Пожалуй, я тоже присоединюсь к похвалам в адрес создателей киноленты, поскольку у них действительно получилась хорошая авторская драма, заставляющая задуматься над ситуацией в целом. Фабула фильма в том, что один беспечный водитель сбивает насмерть ребенка. Парню грозит тюремный срок, но у его матери есть влиятельные связи, при помощи которых она пытается уладить это дело мирным путем. Но сможет ли она подкупить свидетелей и стоит ли вообще стараться ради сына, который элементарно не проявляет должного уважения? Мне нравится, что сценаристы поставили акцент больше на человеческий фактор. Нет, это вовсе не стандратная лента о том, насколько коррумпирована наша система правоохранительных органов, что правым окажется тот, у кого больше денег и связей.

Кстати, исход дела совершенно не важен для создателей. Здесь более любопытно рвение матери защитить своего сына, который даже не ценит ее помощь. В какой-то степени становится даже жаль эту женщину, но она сама виновата, что воспитала своего ребенка таким образом. Авторитарная мать пытается всегда и всеми управлять. Её циничный и деловой подход к делу возмущает и только ближе к финалу железная леди покажет свою слабину, когда настоящие эмоции отразятся в её монологе. Луминица Георгиу сыграла профессионально. Её игра была очень уверенной и убедительной. Концовка лично меня застала врасплох. Все-таки я ждал другой развязки, но поскольку фильм затрагивает совершенно иные темы, то и открытый финал более уместен. Рекомендую всем, кто любит авторское кино.

8 из 10

В путах материнской любви. В отличие от победителя каннского фестиваля («Жизнь Адель») этой картиной наши прокатчики не заинтересовались, поэтому не ищите её в кинозалах. И хотя тема безоглядной материнской любви не только интернациональна, но и всегда актуальна, «Поза ребенка» — жёсткая драма о кризисе семейных и социальных отношений, скорее всего, так и останется пребывать в маргиналии сетевого пространства.

34-летний Барбу на скорости 140 км в час сбивает насмерть перебегавшего дорогу мальчишку. Теперь ему грозит срок до 15 лет, продолжительность которого может быть существенно снижена, если приложить некоторые усилия. Эти усилия начинает активно прилагать мать Барбу, Корнелия, уважаемая и преуспевающая архитекторша из Бухареста, которая с некоторых пор никак не может найти общий язык с сыном. Причина сыновней холодности заключается в том, что мать чрезмерно, порой до исступления, продолжает его опекать, совсем как маленького ребёнка. Это вызывает у сына всё нарастающее раздражение, а иногда и нескрываемую ненависть. Но не было бы счастья, да несчастье помогло: после аварии у Корнелии появляется идеальный шанс проявить материнскую заботу во всей полноте — без ограничений.

Ситуация в фильме режиссёра Калина Питера Нецера ставит Барбу перед непростым выбором: то ли сохранить право самому отвечать за свои поступки и взять ответственность на себя, заплатив за это дорогой ценой — серьёзным наказанием за смерть мальчика, то ли занять позицию ребёнка и переложить всё на плечи своей влиятельной матери, которая исполнит эту роль с благодарностью и наверняка поможет ему выкарабкаться из патовой ситуации. Но при всей соблазнительности второго варианта сын ведёт себя неоднозначно и непоследовательно…

«Поза ребёнка» живописует семейную дисгармонию, обострённую трагическим происшествием на дороге. Снятая почти что в документальном ключе, она не оставляет шансов для того, чтобы дистанцироваться от происходящего и оказывается драмой не только сильных эмоций, но и противоречивых чувств. Она продолжает традиции «фильмов морального беспокойства» (перекликаясь в частностях со второй совместной работой Абдрашитова и Миндадзе, «Поворот», снятой ещё в 1978-м году), а именно — глубокого погружения в психологию отношений. И это уже становится тенденцией в новейшем румынском кино. С недавних пор одна из самых бедных кинематографий Европы будто бы взяла на себя важную духовную миссию — раз за разом обращаться к насущным проблемам и нажимать не те болевые точки, контакта с которыми тщательно стараются избегать иные национальные кинематографии, превратившие кино в бизнес.

Почти тотальная инфантильность взрослого мужского населения, нежелающего брать на себя ответственность, незаметно вылились в своеобразную детскую болезнь европейского менталитета. Нецер предлагает к рассмотрению одну весьма значимую, если не сказать глобальную, причину такого поведения, максимально обостряя конфликт и, как результат, пиковую фазу в развале отношений матери и сына. Но смерть чужого ребёнка — это не просто лакмусовая бумажка для выражения степени кризиса в связи между Барбу и Корнелией. Это сама по себе настоящая драма, которую зацикленная на собственном сыне мать упорно не хочет видеть, но лишь осознание и принятие которой приведёт её к спасению собственной души.

Начавшись как камерная семейная драма, «Поза ребёнка» от кадра к кадру набирает глубину психологического рисунка и к финалу поднимается на котурны высокой трагедии. Поэтому в последней сцене, где двое мужчин, сосредоточивших в себе всю мировую скорбь, совершают после долгого молчания, может быть, самый неловкий в истории кино акт рукопожатия, происходит сильнейшая эмоциональная разрядка, имеющая для зрителей даже не терапевтическое, а самое настоящее целительной значение.

Румынская новая волна — это лучшее, что происходило с кино за последние 10 лет. Всё началось в 2004 году с короткометражного фильма «Trafic» Кэтэлина Митулеску, отмеченного в Каннах. Уже на следующий год «Смерть господина Лазареску» Кристи Пую побеждает во второй по значимости программе Канн — «Особый взгляд». Сам Пую оказывается в номинантах Европейской Киноакадемии как режиссёр и сценарист, но это будет год Ханеке. А вот в 2007 «4 месяца, 3 недели и 2 дня» Кристиана Мунджиу выигрывает уже в основном конкурсе Канн и о новом румынском кино начинают говорить не только специалисты. Мунджиу, кстати говоря, отметился на крупнейшем кинофестивале и в прошлом году. В 2013 любителей европейской драмы ждал новый сюрприз: некто Калин Петер Нецер взял в Берлине «Золотого Медведя» и Приз ФИПРЕССИ. И снова румын.

«Поза ребёнка» — это, можно сказать, классический представитель новой волны. Социально-психологическое кино в лучшем виде. Можно только порадоваться за то, что вопросы морали и нравственности, человеческих взаимоотношений всё ещё кого-то волнуют не только на уровне кинокомиксов. Что мы можем сказать о Румынии по фильмам Мунджиу, Пую и Порумбою? Их родина чертовски похожа на Россию. Посудите сами, на примере «Pozitia copilului». Барбу (Богдан Думитраке), парень из богатой семьи, попадает в аварию с летальным исходом. Сам он цел и невредим, но мальчик, попавший под колёса его автомобиля, отправился на тот свет. Мать убийцы, Корнелия (Луминица Георгиу), пытается замять дело. Вам должны быть хорошо известны такие истории, если вы живёте в России и следите за новостями. «У вас всё под контролем, всё по-знакомству, да?» — насмешливо спрашивает Корнелию представитель власти. Однако на следующей встрече он меняет свой тон и ненавязчиво интересуется, как можно его зятю обойти запрет на строительство: «Может у вас есть знакомые? Это не срочно. Они приостановили стройку из-за финансовых проблем. Но я тут подумал, что вместе нам удастся кое-что уладить». Да и его коллега выдаёт прекрасные советы. Дело в том, что мальчик был сбит на скорости 140 км/ч после обгона машины, ехавшей с максимально дозволенной скоростью. «Чтобы не возникало проблем, нужно изменить свидетельские показания. Точнее, если заявленная скорость вашего сына — 110, скорость водителя Дину Лауренциу не может быть той же самой. Вам понятно?» Яснее некуда. Свидетель тоже оказывается непростым человеком, с его подкупом возникают некоторые сложности и сцена его переговоров с деловой матерью — украшение фильма. Всё покупается, всё продаётся. Люди погрязли в коррупционной трясине, но, кажется, чувствуют себя в ней уютно.

Впрочем, фильм начинается не с аварии, а с беседы Корнелии и её подруги. «Даже стыдно повторять его слова. «Дура», «идиотка» — мне уже привычные. Будто я ему враг, а не мать. Что плохого в том, что я его на свой юбилей пригласила?» Не знаю Корнелия, не знаю, но мне тоже стыдно. Отношения у матери с сыном, мягко говоря, натянутые. Корнелия — такой человек, который по своему характеру напоминает сотрудников «Почты России». У неё, видимо, хорошая работа, есть интерес к классической музыке, но даже если Корнелия не говорит ничего вызывающего или оскорбительного, в ней постоянно проскальзывает что-то отталкивающее. Она властная и, видимо, достаточно умная женщина. Такая мать непременно будет хотеть контролировать жизнь своего ребёнка, вне зависимости от того, сколько ему лет. Впрочем, и Барбу — сын своей матери. Ещё более неприятный человек, хотя бы потому, что не научился скрывать своей сущности. Он эмоциональный, агрессивный и при этом жалкий, трусливый. При этом чудаковат, помешан на микробах. Парня хорошо характеризует рассказ его сожительницы, решившейся, несмотря на взаимную неприязнь, на «беседу по душам» с матерью Барбу из-за сложных сложившихся обстоятельств. Нельзя сказать, что в финальном эпизоде принесения соболезнований родителям погибшего ребёнка, наши анти-герои как-то раскрываются с новых сторон, но именно эта сцена становится мостиком от нервного напряжения к катарсису. Красивая эмоциональная концовка оставляет ощущение какой-то недосказанности, позволяя зрителю самостоятельно домыслить и развить все затронутые фильмом темы, а так же вынести персонажам свою оценку.

«Поза ребёнка», наверное, не безупречная, но действительно хорошая драма. Очередной пример того, что румынская новая волна — это не просто фестивальный тренд, а действительно значимое явление в киноискусстве.

В результате дорожно-транспортного происшествия на евротрассе Слобозийского округа Румынии погибает 14-летний мальчик. Виновнику аварии, мажору и пресыщенному жизнью обломовцу Барбу, грозит реальный срок заключения, но в дело вмешивается влиятельная мать Барбу Корнелия, которая готова на все дабы освободить своего непутевого сынка.

Современный румынский кинематограф ныне переживает период творческого расцвета, свою так называемую «новую волну», начатую еще в 2005 году фильмом Кристи Пую «Смерть господина Лазареску», мгновенно получившем признание публики и критиков на многочисленных престижных европейских кинофестивалях и впоследствии закрепленной выдающейся картиной Кристиана Мунджиу «4 месяца, 3 недели и 2 дня», ставшей неожиданным триумфатором Канн 2008 года.

Основными чертами румынского кинематографа «новой волны» является его художественная отстраненность, стремление переосмыслить исторические процессы в постсоциалистический и посттоталитарный период, а также определенная острая социальная направленность румынских фестивальных картин, их огромное погружение в мир сугубо бытовой, социальный и отчужденный, ставший порождением произошедших со страной экономических и политических перемен.

В 2013 году одним из фаворитов Берлинского киносмотра стал фильм «Поза ребенка»(картина получила «Золотого Медведя», приз ФИПРЕССИ, и не менее отлично показала себя в Карловых Варах, Сиднее и Торонто), третья по счету лента режиссера Калина Питера Нецера, еще одного представителя «новой волны», ранее снявшем драмы «Мария»(2003) и «Медаль за отвагу»(2009), прошедших, к глубокому сожалению, относительно незаметно как у себя на Родине, так и зарубежом. В основе сюжетной конструкции данной ленты положен весьма типичный случай на дороге, который мог произойти не только в Бухаресте, но и в Киеве, Москве, Белграде, вообще на всей территории Восточной Европы и, в особенности, стран бывшего СССР, переживших бурные 90-е годы и находящихся на переходном периоде своего политического устройства с явно охлократическо-олигархической формой правления.

Исходя из сугубо частной по тональности истории сбитого на дороге мажором 14-летнего мальчугана, Калин Питер Нецер обрисовывает в картине обобщающий портрет современного румынского общества со всеми его проблемами, прегрешениями, маленькими радостями и большими горестями. Определенные параллели рождает данный фильм и с американской драмой 2007 года «Заповедная дорога» Терри Джорджа, в которой, однако, тема вины и раскаяния поданы более прямолинейно и открыто, хоть и без привычного голливудского лоска. Однако, в свою очередь, у Калина Питера Нецера философские измышления о вящем поиске справедливости и ее фактической невозможности при отсутствии влияния и денег чередуются с мыслью семейственной; режиссер делает главными героями не пострадавшую семью, а семью оболдуя Барбу. Нецер в ярких, нарочито переполненных драматического накала тонах, демонстрирует в картине слепую безответную материнскую любовь Корнелии, которую в высшей степени убедительно исполнила ветеран румынского кино и муза режиссеров Мунджиу и Пую, актриса Луминица Георгиу. Барбу, сыгранный актером Богданом Думитраке, предстает личностью противоречивой и крайне сложной; это неблагодарный и неблагонадежный сын, который вырвался из выстроенной матерью золотой клетки, вырвался из ее удушающих тисков чрезмерной аберрантной опеки и всяческими способами стремится ее задеть, унизить, отомстить, изничтожить.

Базисом режиссерского стиля фильма яаляется его глубокая сосредоточенность на внутреннем мире своих персонажей, визуальный минимализм и всякое отсутствие теплых тонов, стилистическая отстраненность и предоставление зрителю права на моральные и этические оценки происходящего. При этом режиссер мастерски избегает чернухи или чрезвычайной бытовухи, как и эскапистского бегства в густые леса метафоричности. «Поза ребенка» — это кино социального плана, психологическая драма о тяжелом пути познания справедливости, которая для каждой из сторон конфликта в фильме своя, эдакая экстраполяция «комплекса Федры», помноженного на характеризацию горьковской «Матери». Жесткое и актуальное кино, которое должно понравится всем синефилам и ценителям интересного авторского кино европейского происхождения.

10 из 10

Калин Питер Нецер — румынский режиссёр, можно сказать дебютант, заявивший о себе сразу с двух серьёзных наград, тем самым окончательно выйдя «позы ребёнка».

«Поза ребенка» — картина, в которой рассказывается история не простых семейных взаимоотношений — чрезмерной любви и опеки властолюбивой матери, над, уже не молодым, сыном, у которого давно своя жизнь и свои проблемы. Совершенно случайно, обгоняя другой автомобиль, он сбивает на смерть 14 летнего подростка, перебегавшего трассу в неположенном месте. Автор пытается ответить на простые вопросы, кто возьмёт на себя вину за гибель совсем ещё молодого юноши, кто ответит перед законом и совестью?

При всей моей не любви к однообразию и стилевой идентичности практически всего европейского «контента» последних лет (будто каждый фильм снимает один и тот же режиссёр при помощи одного и то же оператора, но с разными сценаристами), эта картина весьма самобытна. Она предсказуема и угадываема в сюжетных поворотах, с художественной точки зрения, так вообще лучше не рассматривать, но в то же время она смогла зацепить моё внимание странным эффектом ожидания, и если я предугадывал следующую сцену и поворот, то чувство ожидания всё равно не пропадало, пусть даже и финала, но ждал.

С другой стороны, в ней знакомая мне лично и, наверное, многим проблема «отпускания» матери своего ребёнка в «свободное плавание», осознания его взросления, возраста, что у него уже своя жизнь, и он пытается создать свою семью, которая, по-видимому, была разрушена не без помощи чрезмерного материнского назидательства, опеки и ревности. Для неё он навсегда останется в «позе ребёнка». С желанием ночного «убаюкивания в кроватке» она буквально готова запереть его в комнате.

«Ребёнок же», в свою очередь, от столь пристального и длительного внимания родителей, страдает комплексом «не решимости», невроза и психологического инфантилизма. Постоянно находясь в состоянии «попытке отделения эмбриона от плоти» у него наступает процесс отторжения и взамен любви, и заботы он дарит ненависть и агрессию.

Мы видим, как одинаково тяжело героини отпускают своих детей, при том, что жизнь одного продолжается в «позе ребёнка» из-за чрезмерной любви, а жизнь другого останавливается из-за страшной аварии.

Отдельным, косвенным минусом идёт вторая сторона лейтмотива. Она пронизана не только смысловой нитью о «продажности» общества, властей, о том как «сильным мира сего» легко уйти от наказания, но и совести, чувства вины, раскаяния, правда, по причине, невнятной актёрской игры — слабо развёрнутой и смазанной.

Один из немногих в последнее время фильмов, где ожидание катарсиса — это необходимое условие зрительского вознаграждения. Главные герои — мать и сын, отношения между которыми, мягко говоря, далеки от дружеских.

Конфликт завязывается на стремлении Корнелии (матери) «построить» жизнь своего великовозрастного сына и как антитеза этому — на чёрной неблагодарности Барбу, которая вот-вот грозит перетечь в ненависть.

Переехавший от родителей и, казалось бы, нашедший своё счастье сын при весьма тёмных обстоятельствах сбивает ребёнка. И вот тут-то и открывается тайная пружина, благодаря которой Корнелии всё время удавалось так ли иначе вмешаться в его жизнь. Барбу и сам не прочь переложить ответственность на других, искренне считая, что за своё преступление он уже расплатился (да-да, и в румынской глубинке не обходится без самосуда). Мать потихоньку улаживает проблемы с экспертом, со свидетелем, в её списке «против дела» есть даже пункт «разобраться с уликами», для чего она оперативно выезжает на место происшествия.

Но положа руку на сердце: разве на её месте любой родитель не попытался бы всеми средствами избежать страшного наказания для ребёнка? Трогательная материнская опека слышится в словах Корнелии, произнесённых в доме семьи Лауренциу. Перечисляя добродетели сына, она забывает о том, что со стороны это смотрится просто неприлично…

Но стоит ли Барбу такой высокой оценки? Главный вопрос состоит даже не в том, удастся ли ему избежать тюрьмы. Главное — а суждено ли будет инфантильному сыну Корнелии посмотреть в глаза тому, кому он причинил боль? Ведь только так парень может разогнутся из своего комфортного, но такого невыносимого положения эмбриона.

10 из 10