Мёбиус (2013)

Ни один член души и тела не свободен и не может не страдать от живущего в нас греха. Преподобный Макарий Египетский (33, 16).

Ким Ки Дук. Мёбиус. Рецензия.

Про него говорят «Язык его кино — это язык жестокости. Между героями его фильмов невозможна романтическая любовь, со вздохами на скамейке, только мучительная близость, появляющаяся вследствие насилия. Однако зритель, принявший правила этой игры, увидит в этом нечто иное, как поиск человеческого тепла и понимания. Ким Ки Дук очень остро чувствует грань между жизнью и смертью, его герои постоянно ходят по краю пропасти, их смерть не где-то впереди, но постоянно рядом. Сюжеты его фильмов — суть танцы на лезвие бритвы. Он не устаёт рифмовать любовь и кровь, но получается у него это небанально».

Всякий раз, когда кажется, что режиссеру больше нечем шокировать публику, он находит что-то новое, еще более жуткое, омерзительное и отталкивающее.

После трёхлетнего перерыва его стиль изменился. «Мебиус» наглядно демонстрирует, что новый период в творчестве Ким Ки Дука — это подчеркнутая простота, почти доведенная до примитива. Из фильма выброшены все слова. Только действия, мимика, жесты, а больше всего глаза, взгляд передаёт переживания и мысли героев, они понимают друг друга на каком то особом, интуитивном уровне. Зритель сосредоточен на происходящем, а идеально подобранный музыкальный фон призван усилить наши эмоции и обострить чувства.

Сам Ким Ки Дук говорит про этот фильм:' Всю свою жизнь мы находимся в плену своих плотских желаний. И поэтому мы либо занимаемся самобичеванием, либо ограничиваем общение с другими, либо с нами ограничивают общение. В основе всей этой лжи — наши гениталии. Вопрос о том, что есть гениталии, является отправной точкой для этого фильма. Каким-то образом фильм стал для меня очень личным. Например, в фильме персонаж испытывает оргазм, натирая кожу грубым камнем. Во время службы в армии у меня было серьёзное грибковое заболевание ног, и я натирал кожу камнем, пока она не начинала кровоточить. С одной стороны это было больно, но с другой — я чувствовал странное наслаждение от процесса, прямо как в фильме. В конце, конечно, боль была ужасна. Я осознал, что всё наше тело — это сексуальный орган… мне кажется, что Мёбиус — это приключение пениса.»

Мне кажется, мастер немного лукавит, либо сознательно ничего не рассказывает о глубоком подтексте, предоставляя зрителям самим вникнуть в его суть и постичь заложенный смысл. Как и во всех фильмах эпатажного режиссера, зрители и при повторном просмотре откроют для себя новые грани этой киноленты, только ли много найдется способных окунуться в него дважды?

Исполнитель главной роли в «Мебиусе» Чо Чжэ Хён снимался во всех ранних фильмах Ким Ки Дука. Затем были несколько лет перерыва, после чего новая совместная работа, оказавшаяся очень удачной. То ли режиссеру так удачно удаётся заставить передать нужную эмоцию, то ли за время совместной работы они научились понимать друг друга с полувзгляда, но создаётся ощущение эмпатической связи между режиссером и актером. Веришь каждому взгляду, каждому жесту и движению Чо Чжэ Хёна, видишь и понимаешь каждую эмоцию, каждое чувство, боль персонажа ощущаешь как свою собственную. И пусть эти движение, этот взгляд еле уловимы, но ты всё понимаешь, и слова кажутся лишними, они бы только всё испортили, нарушив эту атмосферу интимности и внутреннего диалога. Глазами не обманешь, а словами?

Ведущая актриса «Мебиуса» Ли Ын У сыграла и жену главного героя, и его любовницу. Некая двоичность женской сути. Женщина, выступающая в двух ипостасях сразу, жена/ любовница… Однако она так загримирована, что сразу этого не понять.

Совсем молоденький, но уже имеющий свой «послужной» список Со Ён Чжу, на момент съёмок ему было всего 15. Но как по взрослому он сумел подойти к роли и передал чувства, так резко повзрослевшего от тяжести произошедшего, парня. Как из «правильного» мальчика родился совсем другой человек, когда слом устоев, принципов, всего, чем он жил раньше совершенно изменил его личность. Когда вырвались наружу звериные инстинкты, те, что современный человек так умело прячет за воспитанием, нормами морали и прочей красивой и на 100% правильной атрибутикой.

Понравился ли фильм??? Мне кажется этот вопрос неуместным для данного него, это совсем другая категория кино. Сказать нравится или нет про эти фильмы не возможно. Как может нравиться жестокость? Садизм? Извращенность происходящего? Даже психика отказывается местами воспринимать увиденное и блокирует наше сознание, вызывая истерический смех. Слишком жестока реальность происходящего ТАМ, за тонкой гранью экрана, что бы мы могли это принять. Смех, как защитная реакция, это не страшно, это смешно, это невозможно…

Смогу ли я вернуться к нему? Наверное, нет. И одного раза более, чем достаточно.

Советовать; смотреть или нет, тоже не стану. Это дело выбора каждого.

Стала бы я его смотреть, если бы не имя великого мастера? Не знаю…

P.S. Выражаю свою благодарность Troike за помощь в переводе статей о Ким Ки Дуке, спасибо большое, ты меня очень выручила, на русском языке не так то много про этого человека.

Это был второй фильм корейского режиссера, который я посмотрел. Чисто случайно, надо сказать. После просмотра у меня возникло желание ознакомиться со всеми работами Ким Ки Дука. Даже больше — лучше узнать особенности корейского, да и вообще, азиатского кинематографа.

И это не удивительно. Показываемый им мир, разительно отличается от привычного европейскому мышлению: логикой, формой подачи, визуализацией, психологией персонажей, композицией, драматургией. Особенно это заметно, как водится, на контрасте, который мне как раз удачно подвернулся, так как предшествующим просмотренным фильмом была новинка Вуди Аллена «Иррациональный человек» (последнее время, мое мнение об американском режиссере катится по наклонной).

Сюжетная линия картины обескураживает с самого начала. Казалось бы, типичная ситуация — измена мужа. Что будет за ней? Безумная реакция любящей жены, скандал, истерика в состоянии помешательства. По такой схеме написана не одна дюжина сценариев. Линейное развертывание, детерменизм сюжетных поворотов, направленность к финалу.

Перед нашими глазами же встает совершенно иное (не хочу пересказывать сюжет, потому ограничусь только завязкой) — жена в порыве бешеной ярости решает отрезать мужу в отместку детородный орган (уже неплохо, да?), однако, ей это не удается, муж просыпается. Тогда, она переносит свой праведный гнев на сына…

Дальнейшие сюжетные повороты уже к середине вызывали вопрос: «Как? Как такое возможно?». При всем этом, здесь нет абсурда, это не треш, более того, я бы скорее отнес по европейским меркам этот фильм к «бытовой драме» (очень условно). Контраст обыденной картинки (просто люди, просто семья, просто их жизнь) и жесточайшего содержания — и это работает.

А теперь вопросы: как воплотить такую предельно тяжелую эмоционально ситуацию на экране? Как подобрать слова, выстроить диалоги? Какого решения ожидать от актеров? Весь фильм идет при полном молчании героев, в нем вообще нет вербальных диалогов. Хочу подчеркнуть, именно вербальных — движения, взгляды, действия персонажей всегда говорят. Вообще нет ощущения тишины. Часто, когда подразумевается какой-то диалог, мы оказываемся либо в самом его начале, когда еще ничего не сказано, либо в самом конце, когда все уже сказали. Не слышим слов, но знаем, о чем они. И это работает.

Контраст заложен в идее фильма и ее воплощении. Если максимально упростить, то это оппозиция плотское — духовное. Все кинополотно насыщенно плотью. Половое влечение,

жажда телесного наслаждения лежит в основе всех взаимоотношений персонажей, и это активно акцентируется режиссером. Палитра этого явления здесь чрезвычайно богата — от естественного желания до получения оргазма без гениталий (но как это отличается от, например, «Нимфоманки»! целый сравнительный анализ можно выстроить).

Затрагивается даже тема взаимного влечения матери и сына, чему, наверняка, несказанно рад был бы Фрейд. И этот сгусток сексуальности приводит в итоге к полному отказу от материального мира вообще и от плотского удовольствия в первую очередь. Многим так и захочется сказать в конце: «Вот до чего хождение налево доводит!»

Композицию фильма довольно точно отражает название — «Мебиус». Сюжет словно движется по этой поверхности, периодически вновь оказываясь в исходной точке, но в новом качестве. Зацикленность здесь довольно ясно прочитывается за счет повторяющихся мотивов (скажем, револьвер), однако статичность отсутствует, что, казалось бы, парадоксально. И, один из самых, на мой взгляд, интересных моментов — завязка запускает развитие сюжета по кругу, система персонажей замкнута, они заперты в этом бесконечном самоповторяющемся мире. Финал же освобождает героев, выпускает на волю, в другую бесконечность, уже разомкнутую.

Фильм жесткий, местами шокирующий (кто-то даже сравнил с «Зеленым слоником», но не совсем удачно, мне кажется). Персоны с предвзятым отношением к тематике картины скорее всего будут разъярены. Остальным же настоятельно рекомендую к просмотру.

«Получение собственного удовлетворения любой ценой!» — вот о чем на мой взгляд этот фильм. Не важно на что придется пойти, неважно какие жертвы придется принести, даже физическая боль не останавливает, а скорее подстегивает героев. Желание обладать здесь переходит все границы, нет предела человеческой жадности и жестокости. В основе всего, как и обычно это бывает у Ким Ки Дока — противостояние мужчины и женщины, доведенное до крайности. Когда смотришь на всё это, невольно думаешь: «Да нет, это точно не обо мне, что за извращение, наверно режиссер чем-нибудь болен!!!». Но… болен не режиссер, а общество, которое кастрирует само себя, возводя в культ свои потребности, какими бы низменными они не являлись. До Южной Кореи эта болезнь уже давно дошла, они заразились от запада и лечение дается с трудом.

Я сначала не могла понять, почему именно «Мебиус»? Лента Мебиуса — простейшая неориентируемая поверхность с краем. Попасть из одной точки этой поверхности в любую другую можно, не пересекая края. Находясь на поверхности ленты Мебиуса, можно было бы идти по ней вечно. Вот так и люди, вечно озабоченные одним и тем же, не замечают как из раза в раз теряют душу и разрушают себя, пытаясь насытить тело. Показанное в картине Ким Ки Дока, разумеется слишком откровенно, жестоко и отвратительно. Но возможно ли это? Да, к сожалению возможно, и сейчас возможно как никогда раньше.

Разумеется я могу ошибаться, но в рамках работ этого режиссера ошибки восприятия не редкость, поэтому он мне и нравится. В заключении скажу, если это Ваш первый фильм Ким Ки Дока — не смотрите его, а иначе рискуете понять все слишком буквально.

Мое знакомство с творчеством Ким Ки Дука началось именно с этого фильма. На том момент я уже был закален фильмами Пак Чхан Ука и наивно полагал, что готов ко всем особенностям корейского кино. Ан нет, у данного кино особенностей нет, оно само собой являет особенное Совершенство. Совершенство не красоты истории и героев, а тонкой, и одновременно огромной кроваво-красной, драмы.

Это фильм-притча, без единого слова, но красноречива, почище самых лучших диалогов. Трагедия маленькой семьи, папы, мамы и взрослеющего сына. Папа нашел себе радость в объятиях молодой девушки, мать пытается бороться с депрессией и отчаянием с помощью алкоголя, сын между ними, переживают свою трагедию распада семьи и ценностей. Депрессия матери приводит за собой помутнения рассудка и она пытается решить проблему отсеканием причинного места у мужа-изменника. И промахивается… Затянувшийся алкогольный угар после неудачной попытки приводит ее в комнату к собственному сыну.

Далее начинается страшный период в жизни отца и сына, поиск решения, метания, повороты сюжета настолько не реалистичны, и в то же время — пугающе реальны, ибо не верить в то, что в таком состоянии герои способны на все, невозможно.

Это история метания, история изменения, даже мутации, и осознания. Она полна аллегорий и потайного смысла, ее невозможно воспринять однобоко, она многогранна и остается в памяти навсегда. Кульминация — идеальна. Она подводит итог не только материализованному, но и духовному, и только тогда тогда понимаешь, к чему и для всего все это шло. А пришло к тому, к чему должно было прийти.

Любителям метафоры и аллегорий, философам и тонким ценителям — бальзам на душу.

10 из 10

… Даже интересно, что бы по поводу этого фильма сказал дедушка Фрейд и господин Леопольд фон Захер-Мазох. А вот доверить написать книгу по фильму можно было бы Генри Миллеру…

Шок! Шок! Шок! Гениальный фильм! Жестокий, беспощадный, порнографический, отчаянный, удивительный, по Фрейду. Боже, как же это гениально и нетривиально!

История о том, на что способны разъяренные женщины, если им изменяет муж. История о том, как жить мужчине без главного мужского органа. История о том, как бывает загублена жизнь неповинного ребёнка из-за полигамного отца и психически неуравновешенной матери. История одной несчастной семьи, которая пребывала в агонии и в аду.

Нет, а кто-то говорит, что секс не так важен, и что мы люди умные должны были отойти от инстинктов и влечений, и регулировать всё разумом. Ну да-ну да. После «Мебиуса» аж противно стало за свою принадлежность к женскому полу. Что ж поделать, когда в фильме две бабы, и обе психопатки экзальтированные. Квинтэссенция боли, отчаяния, грубости и жестокости. Помешательство. Садомазохизм в его ярком проявлении. Грубый и девиантный секс, куча перверсий. Человеческая похоть. Фиксация на половых органах, на ноже и на ружье. По-фрейдистски точная теория о либидо, разрушении, вине и неразрешённых комплексах. Страшное и грязное подсознание вылилось в драму и такую трагедию.

Интересно, что чувствовал отец, когда в ту ночь услышал крик оскоплённого сына? То, что вину, — это понятно из всего дальнейшего фильма. А что ещё? А что чувствовал ребёнок, когда узнал, что это и по вине отца такое случилось с ним? Случилось бы это, если мать бы не застала своего сына за мастурбацией в тот вечер? Ведь только после этого она взяла нож. Страшно представить, какие она параллели провела в голове у себя по поводу генов отца и своего сына, чтоб нанести такую травму сыну. Такая женщина должна принудительно лечиться в психбольнице. Женщина, которую возбуждает собственный сын, которая ласкает его как любовница, — это психопатология.

Удивило, кстати, то, что при наличии таких внутрисемейных отношений не было ни одного (!) побоя, кидания на пол и пощечины за существенные побои я не считаю, вообще в фильме нет побоев -это приятно подкупило. В нашей реальности эта женщина-мать давно бы обрела переломанные рёбра за всё случившееся.

По поводу откровенных сцен — не так уж их и много, и все очень тактично прикрыты. Тем более та же сцена инцеста в итоге была вырезана режиссером, чтобы фильм вышел в прокат. Тут, конечно, пенетрация на пенетрации пенетрацией погоняет. Но… видеть эту раскрепощённость и грязь — вот он катарсис! Мы стали более свободными в сексуальном плане, но совершенно разучились слышать и чувствовать желания друг друга, физическое насилие идёт об руку с моральным насилием.. От этого и возникают подобные проблемы.

А ещё Вам когда-нибудь в немом кино удавалось «поймать звуки»? Я поймала. Хотя и безумно хотелось слышать обычные человеческие эмоции: крики, слёзы, стоны, пыхтения, удары и пр. Для меня это придало бы ещё большую уникальность фильму, хотя он и так гениален, зачем что-то ещё.. Передать весь спектр эмоций только через визуальную картину — это безусловный талант режиссёра и актёров.

Финал фильма, наверное, предсказуем для кого-то. Но я думала, что будет другой финал, и прям до последних минут считала иначе. Бедный мальчик! Как тяжело жить с матерью-психопаткой, как тяжело бороться с жестокими издевательствами со стороны людей, одноклассников, девушек, как тяжело быть посмешищем для других, ведь в обществе всем правит исключительно власть, секс и деньги.

Но финал всё расставил по своим местам.. И пусть статуя Будды будет для этого ребёнка новым путём в его тяжёлой и обречённой жизни.

Небольшие недоразумения для меня: 1. зачем мальчик трогал грудь у девушки-проститутки в магазине (начало фильма), если понимал, что секса не будет, но логично бы предположить, что девушка вполне может потянуться к … штанам. 2. Где жена-мать пропадала столько дней после случившегося? Явно не меньше недели прошло. 3. Как ребёнку несовершеннолетнему разрешили сниматься в такой картине???

Жуть, которую нужно посмотреть каждому, хоть и неудобно рекомендовать. Наташа, наверное, поняла, что у меня устойчивая психика к подобным откровениям, другое дело, что все события в фильме аморальны и не вызывают положительных эмоций.

Вот это фильм! Самый лучший в подобном жанре… В любимые..!

Символично, что этот фильм я посмотрела ровно через год после его выхода в прокат в России. А ещё у Ким Ки Дука я смотрела в 2011 году «Весна, лето, осень, зима… и снова весна.» — тоже, кстати, отличный фильм!

10 из 10

Спасибо тебе, Наташ, за совет!

Моё знакомство с Ким Ки Дуком началось далеко не с «Мебиуса», за это время я успела искренне полюбить его фильмы и оценивать работы других режиссеров через призму азиатского кинематографа. Размеренность, символизм, культура, которую нам наверное никогда не понять до конца — все это является визитной карточкой любой его картины. Почитав комментарии предшественников о том, что это полный провал и пасть ниже просто некуда, конечно же подготовила себя к худшему. А что же я увидела на самом деле?

На экране перед нами предстает семейный конфликт (ну если это конечно можно так назвать) который заканчивается кровавой расправой над не в чем неповинным подростком. Дальше больше: сцены насилия над любовницей отца семейства, попытки найти действенный способ удовлетворения сексуальных потребностей и всякие другие разные разности не укладывающиеся в моей голове. Хотелось бы немного заострить внимание на том, как и чем можно заменить обычный и ни чем непримечательный секс.

Ведь не каждый бы на такое решился! Не говорит ли нам это о гипертрофированности сексуального влечения главных героев? Но в «Мебиусе» не только с этим перебор… Все краски настолько сгущены, что может даже показаться, что Ким Ки Дук и в самом деле был немного не в себе когда писал сценарий и снимал всю эту вакханалию. Конечно первое впечатление после просмотра желает лучшего… Но, зная любовь автора к символизму я не могла выбросить этот фильм из головы! Конечно же, я не думала о нем 24 часа в сутки, но периодически какие-то идеи и мысли все-таки возникали. И вот через некоторое время на меня нашло прозрение! Когда это наконец произошло, многое в фильме стало на свои места, то, что казалось лишним, пошлым или непонятным на самом деле — являлось ключом к разгадке! А разгадка настолько прекрасна, что возникает желание пересмотреть этот фильм еще не раз и еще не раз удивиться его глубине.

Вот такая моя история, в которой осознание увиденного и его суть приходит далеко не сразу, кстати, «Мебиус» один из немногих фильмов Ким Ки Дука к разгадке которого я смогла хоть немного приблизиться.

Хотелось бы добавить, что я отдаю себе отчет в том, что в этом фильме каждый увидит свой смысл и двух одинаковых мнений здесь быть не может!

10 из 10

P.S. Пусть все живые существа избавятся от страданий и примут прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе!

«Мебиус», Ким Ки Дука — глубочайшее без наркозное исследование человеческой сексуальности, крайне натуралистичное размышление о боли, как о единственной константе человеческого существования.

Творчество Ким Ки Дука близко к творчеству Достоевского — он ничего не объясняет, он работает напрямую с ощущениями и чувствами человека. Так и в «Мебиусе» — Ким Ки Дук не пытается рассказывать о боли, он просто погружает зрителя в боль, он бьет ножом и весь фильм пошевеливает им внутри раны. Весь фильм зритель ощущает боль, то ноющую, то резкую, но одинаково невыносимую. Ощущение от фильма — как будто ты полтора часа натираешь свежую рану пемзой.

Ким Ки Дук заходит далеко даже для современного авторского кино. В 2012, в Пьета он показал зрителям бездну. В 2014 он уже внутри этой бездны и манит зрителя за собой. Это та территория, куда боятся заглядывать даже наиболее экстремальные арт-хаусные режиссеры. Та темная сторона человеческой природы, в которую уже какой фильм подряд так пристально вглядывается Ким Ки Дук. Именно в этой закрытой зоне существуют «Сало или 120 дней Содома», Паоло Пазолинни, «Странный цирк», Соно, фильмы Люцифера Валентайна, книга Джеймса Хэвока, «Мясная лавка в раю».

При всем при этом, фильм ни в коем случае нельзя отнести к категории эпатажных. Фильм искренний, жестокий, натуралистичный, зараженный бешенством, но искренний. Художник Ким Ки Дук в «Мебиусе» предстает во всем своем неистовом могуществе. «Мебиус» — абсолютно цельное, законченное и необходимое произведение искусства.

Ким Ки Дуку, как всегда, свойственно самоцитирование. Молчание и гольф — явные указатели на «Пустой дом». Ожесточенное терзание греховного физического начала — тема, так хорошо знакомая по «Острову». Инцест — один из лейтмотивов «Пьеты». Женская жестокость в ответ на мужское равнодушие — «Вздох». Есть и явные внешние аллюзии. Если «Пьету» просто невозможно было не проассоциировать с «Олдбоем», то в «Мебиусе» прослеживается четкая ассоциация с «Антихристом», Ларса фон Триера.

Меня всегда восхищало умение Ки Дука рассказывать сложные истории вообще без слов. Он всегда молчалив, но в этом фильме нет ни единого слова и практически нет музыки. Молчание — сложный тест, который могут пройти только по-настоящему великие режиссеры. К которым, как ни крути, нужно отнести Ким Ки Дука.

P.S. Если Вы не смотрели Ким Ки Дука раньше — не начинайте с «Мебиуса». Для того, чтобы понять глубину этого фильма нужно понимать и чувствовать контекст Ки Дука как такового. Начните с «Весна, Лето, Осень, Зима… и снова Весна», «Пустого дома» или «Пьеты». И если посмотрите все три, то потом уже не остановитесь. И не сможете вернуться обратно. Никогда.

Ты плачешь, скрипка Паганини?

О чем рыдаешь на плече?

О чем ты, скрипка Паганини?

- О гениальном скрипаче.

Был скрипач страшён, как демон зла,

Но в него влюбилась красота.

И стала скрипкой Паганини…

Это старая песня. Ее когда-то исполнял Карел Готт. Его чудный акцент добавлял стихам Андрея Вознесенского мягкого обаяния. А ведь если вдуматься, они ж страшные — эти стихи. Красота, влекущая зло и влекущая злом, им одержимая, — источник творчества магнетической силы. С жутковатым маэстро Ки Дуком, не первый раз уже собирающим «цветы добра» на ядовитом поле зла, все так же, как в этой песне. В его утрированно-жесткой и не менее утрированно-красивой киноэстетике, в его на последнем дыхании звучащей музыке трудно оторвать демонизм от чистой красоты, осветляющий талант — от тяжелого дыхания смерти, созидание — от мрака уничтожения, а зов жизни и небес — от зова ада и небытия.

Есть целая линия в искусстве, имеющая романизм своим истоком, в которой ночное, сонное, хаотично-неопределенное, неуспокоенное сознание художника ближе к абсолютной реальности, чем бодрствующее дневное, пышущее здоровьем и трезвостью восприятий и оценок. Ки Дук всегда на стороне хаоса, мрака, ночи, чего-то непрерывно текущего, спонтанного, нелепого, рассудку не подчиненного. («Там, где мрак и тлен, Ищи получше, мальчик. Есть резон!» Эзра Паунд). Часто он с диким восторгом и яростью неистового сатирика нападает на то, чем подменена подлинная жизнь. В том числе — на житейский здравый смысл.

В центре художественной вселенной Ки Дука самое «нездравое» — Боль. И та, про которую в народе говорят «больно, значит живой», и та, про которую невозможно не сказать «смертельная». Если предыдущие работы режиссера, включая предпоследнюю «Пьету», были живым доказательством мысли Айхенвальда о том, что «мир облюбован страданием», посмотрев «Мебиус», хочется сказать, что мир страданием оплеван, облеван, изгажен… Затоплен, словно нечистотами, мороком страха, ужаса, спермы, крови. «Голос сильный, но противный» (А. Чехов); вправе ли быть настолько грубым большой талант? Может быть, выбирая путь прямого демонстрирования (оргазма без члена, члена без оргазма и т. п.), Ки Дук окончательно заблудился в собственном аду?

Ну, а вдруг это слабость? Малодушный защитный эффект — осудить его за это кино, отшатнуться? Да, даже понимая всю силу дара, которым за что-то наказан неистовый корейский гений, хочется отвернуться, а не всматриваться. Уж слишком явным ядом идет под кожу каждый его кадр, каждый звук, но особенно каждый незвук. Правда, как бы ни было страшно (до смеха ли, до слез ли), стоит сказать, какая все же удача, что кино немое. Самые жуткие истерики — молчаливые, как самая страшная любовь — немая, та, что без шанса высказать себя, объяснить, излить. «Лучше открытая ненависть, чем скрытая любовь» (царь Соломон), Ки Дук яростно кричит об этом во многих своих фильмах.

Сначала было слово. Только не у Ки Дука! У него — крик… Крик, в котором беспокойно сцеплены сразу смерть и рожденье ему одному, наверное, известной истины. Сцеплены столь же неотделимо, зловеще и вечно, как начало и конец ленты Мебиуса, как в финале «Мебиуса» сцеплены (не слиты) три человека — семья, с азартом маньяка-мясника изничтоженная режиссером ради молчаливого спокойствия истины, ради смиренного поклона, ради счастья встать на колени перед тем, кто спасет… Ради тотального преображения плоти в дух. Духа — в трепет самоотречения. В невидимую вибрацию улыбки Будды. В чистую, незапятнанную телесностью гармонию молитвы. В идеал?

Пусть каждый сам решит, насколько легкая и невесомая, или, наоборот, слонопотамно тяжелая, топорно прямая, невыносимо нарочная или (не дай Бог) ядовито ироничная аллегория кровью добытой правды/истины — кастрированный мальчик, чьи родители отдали свою неуемно-неумелую любовь и опасную, как катастрофа, жизнь, чтобы он потом тихонечко и отрешенно стоял на коленях (Бог появляется там, где и когда надежды уже не осталось). Пусть каждый сам ответит, что есть финал фильма «Мебиус» — истинная жизнь или искусственная схема в железной решетке авторской идеи. Для меня финал его — весы. Невольный тупик (темница страсти, тюрьма плоти, чудовищное напряжение похоти, несвобода желаний, месть, отчуждение, смерть) — на одной чаше и вольный выход (свобода от страстей, прощение, примирение, гармония) — на другой. И чаши эти в настолько тяжелые, что даже неинтересно, какая перевесит. В темных погребах личности, которые Ки Дук лицезрит и показывает ярко без всяких фонариков и свечей, хватает и того, и другого. Ну, и не надо забывать, что даже в реализме, где все погреба да подвалы оснащены лампочками, истина таится не в ответе, а в противоречии, рождаемом несколькими ответами. А уж в метафизически заряженном, притчевом мире Ки Дука, бегущем безнадежной лентой Мебиуса из рая в ад и вновь назад, подавно.

Плавая в крови и нежности этого фильма, я ловила себя на мысли, что в Ки Дуке стало больше рационального, расчетливого что ли, и если впрягать в объяснение мои филологические причуды, то он почти как Леонид Андреев, у которого «сатира и мораль — смысл всего», красота страдания доведена до абсурда, повсюду этические парадоксы, например, такой: жизнь — не самая явная ценность в мире, а метафизика (или лучше — метафизическая этика) важнее психологии.

После просмотра «Мебиуса», несмотря на все сомнения и вопросы, высказанные и не высказанные в этом тексте, для меня остается бесспорным одно. Ки Дук — большой талант (был и есть), а талант, в конечном счете, всегда прав. Тем более, если он честен, честен стихийно, не умом, а как не доросшее до лжи дитя, как дикарь, как Ариран-отшельник. Этой дикостью он продолжает тревожить все привычное, закосневшее, обрюзгшее в нашем мировоззрении, направляя — при всем обилии ответов и приемов — всегда в одну сторону — к самому главному в жизни. Мучая искренностью, цедя кровь из сердца…

Наверное нет более известного корейского режиссера, чем Ким Ки Дук. Ведь именно благодаря ему весь мир узнал о достойном качестве корейского арт кино. Еще за долго до того, как на вершину пьедестала взобрались такие гении как Пак Чхан Ук, Бон Чжун Хо и Ким Чжи Ун. Тем более, что именно Ким Ки Дука можно смело считать одним из главных новатором и «зачинщиков» жанра азиатского эктрима. Так как каждой лентой Ким Ки Дук уже давно отбил какую либо чувствительность у зрителя как в плане отдельно взятых сцен сексуального характера, так и сцен чрезмерного насилия. Вот и данная картина в очередной раз представляет уникальную способность Ким Ки Дука сочетать на экране эстетическую и авторскую красоту с чрезмерной жестокостью и насилием, которые изящно приправлены как глубокофилофоской драмой, так и саркастическим стёбом на определенные человеческие нужды современного мира.

Можно долго гадать, настолько отвратительным, жестоким и откровенным был первоначальный вариант ленты, который стал причиной бушующих скандалов и запрета демонстрации ленты даже у себя на родине. Как бы там ни было, даже в финальном монтаже с «ампутацией» еще более жестоких и отвратительных сцен, фильм всё же умудряется сохранить за собой лавры отвратительного, отталкивающего и чрезмерно жестокого кинопроизведения. Где казалось бы, камера обходит все откровенные демонстрации половых органов актера, но всё же в полной мере воссоздаёт на экране всю пошлость и отвратность человеческой похоти. Точно так же, как и всю жестокость человеческого рода, которое хоть и было продемонстрировано в утрированной форме в картине, но всё же произвело сильнейшее впечатление на фоне действительно жестоких сцен картины. Хотя откровенно говоря, Ким Ки Дук уже давно научился напускать жести нисколько её визуальной демонстрацией, а скорее атмосферной. Отсюда и не удивительно, что фильм получился чрезмерно странный и тяжелый, а отсутствие каких либо диалогов лишь усиливают тут вакуум, которым пропитан фильм от начала, до конца и который в конечном счете передаётся зрителю.

Идеологически фильм получился еще более сложным. Практически с первых же кадров создаётся ощущение, что режиссер и сценарист ленты Ким Ки Дук не просто решил отразить на экране всё самое сложнейшее, что интерпретируется у киноманов с приставками авторского кино и арт-хауса, но и пойти значительно дальше. Тем самым, заметно усилив эмоциональный накал и её градус проникновения в сознание зрителя. Таким образом, словно ампутируя ту чувствительность человека, которая бы позволила увидеть на экране всё даже с чрезмерным юмором. Ведь по сути, ампутация полового органа молодого парня его матерью ничто иное, как обычная аллегория на новые ценности в современном мире. Где люди становятся всё более и более одержимы сексуальным возбуждением, но при этом растеряли испытывать возбуждение чисто физически.

Именно к этой теме обращался режиссер Джозеф Гордон-Левитт в своём дебютном режиссерском полном метре. Вот только если речь там была о порнографии как таковой, то тут всё держится на исключительном насилии и мазохизмах, которые скрываются во многих людях даже тогда, когда они сами этого не понимают. Можно долго говорить, что пожалуй именно ампутация полового органа юного героя провело его к духовному просвещению. Хотя дело тут в другом. Скорее в том, как именно наши «больные склонности» и прочие погони за экстримальным сексуальным возбуждением «ампутируют» у человека душу. Тем самым, превращая человека в безмолвную тень, а жизнь в обычную серую пустоту, которым является как продемонстрированный на экране мир, но и населяющие его персонажи.

Очень сложно тянуть роль без каких либо слов. Исключительно за счет выражения лица, мимики, языка тела и жестов. Так что, задача перед актерами ленты встала наисложнейшая. Тем не менее, справились все актеры со своими задачами великолепно. Настолько, что местами вовсе не ощущается как нехваток диалогов, так и музыки и в этом идеально преуспела исполнительница главной роли Ли Ын У. Учитывая то, что в картине ей довелось сыграть два абсолютно разных персонажа, обоих она раскрыла просто великолепно. Что мать с отсутствием парочки винтиков и болтиков в голове, что любовница с немного иными бзиками. Игра сильнейшая, персонажи сложнейшие и в добавок сама Ли Ын У располагает своей чрезмерно привлекательной внешностью. Сильнейшее впечатление произвели и Чо Чже Хён с Со Ён Чжу, которым как удалось раскрыть своих персонажей великолепно в сольной интерпретации, так и выдержать их в рамках «эдипового комплекса».

9 из 10

Мебиус — это по меньшей мере странное кино, в котором главный «азиатский экстремист» Ким Ки Дук словно сочетает эстетические красоты с чрезмерным насилием и отвратительными откровениями в изящной форме авторского кино. Кино сложнейшее, но уж точно способное подвести зрителя к полноценному эмоциональному катарсису вне зависимости от гендерных различий.

Южнокорейский режиссер Ким Ки Дук вновь представляет современному кинематографу свое новое детище «Мебиус». Вызывающая лента совершенно точно не оставит никого равнодушным.

Сюжет прост, как изображение банки супа «Кэмпбелл» Энди Уорхола. Супруга уличила мужа в измене с продавщицей. Ночью, взяв нож, она решила положить конец неверности, но вовремя проснувшийся супруг успел ее прогнать. Наполненная предательством и обидой, героиня наносит немыслимое и непоправимое увечье своему сыну.

Этот фильм не извращение человеческих или семейных устоев. Это искусство Ким Ки Дука, только его. Он отказался от слов. Они превратили бы ленту в «обычное» кино. «Мебиус» — ребус для зрителя. Чтобы его решить предоставлены лишь редкие звуки, стоны, мимика, жесты и глаза героев, а точнее их взгляд. Обращая внимание на все это, можно увидеть и понять всю наготу работы режиссера, которая скрыта за похотью, ревностью, страстью, болью и желанием в удовлетворении.

Происходящие на экране немыслимые действия заставляют испытать экстаз неординарности. Эгоизм удовлетворения вынуждает каждого из героев совершить то, что зритель посчитает окончательным извращением. И будет не прав. Каждый поступок, каким бы он не был, направлен на то, что бы получить желаемое удовольствие. Да, это физическая боль. Больше ни как. Жизнь, лишенная удовлетворения, теряет смысл. Это и пытается показать южнокорейский маэстро. Боль на протяжении фильма трансформируется, становится главным действующим лицом картины. И от этого не выдерживают нервы. Некоторые моменты кажутся смешными, но в тоже время омерзительными, что возникает вопрос «Неужели это происходит?» В этом и есть Ким Ки Дук. Показывает то, что до него никто не снимал. Его в один миг можно назвать пациентом психиатрической больницы, но подумав минуту, начнете аплодировать.

«Мебиус» — симбиоз риска, ревности, извращенной морали и наслаждения. В течение 89 минут будет возникать желание покинуть кинозал, но заставьте его замолчать и продолжайте наблюдать за тем, до чего может довести человека погоня за собственным удовлетворением.

8 из 10

Полное ощущение, что Ким Ки Дук дразнит своих цивилизованных коллег по цеху, предлагая свой откровенный и непредвзятый взгляд на природу вожделения и источник его удовлетворения, решительно отсекая причинное место своему юному герою, сразу исключая его из списка причин и средств сексуального удовлетворения, предлагая альтернативные способы и атрибуты неорганического взаимодействия полов, доводя себя до экстаза болью, за которой прячет свою буддийскую улыбку ухмыляющийся рукав режиссёр.

Трение тел, кореец заменяет движением железа, изобретая сексуальный контакт третьего рода, выбивая почву из-под ног обычного брака и традиционной семьи, при этом успешно вмещая свой тип сексуальной жизни в формат прописных любовных треугольников с обманом и изменами, с тем же выбором и такими же пристрастиями, скрашенными снисходительной иронией философствующего мэтра, напоминающего о вере в лице мальчика, познавшего силу духовных скреп.

Ким на этот раз работает небрежно, всецело вкладываясь в неординарный экстремальный сюжет, нисколько не смущаясь его очевидной фантастичностью, допуская невозможное, решительно следуя за собственными допущениями, подвергая своих актёров сеансам истязательного секса в атмосфере нравственного полураспада личностей, поражая безудержностью воображения, сокрушающего устои гуманизма и эстетических стандартов, открывая поэтику боли, боли тела, оторванного от сердца, боли плоти, живущей жаждой любви.

Абсолютизируя действие, режиссёр совсем отказался от слов, полностью полагаясь на физиономическую прозрачность чувств и святую простоту движений, не требующих даже титров, как если бы это было в стародавнем немом кино.

Достаточно условности междометий и жестов, чтобы расставить причины и следствия по назначенным Ким Ки Дуком местам, прощая ему пренебрежение чистотой кадров в угоду головокружительной головоломности азиатской хитрости, в сплетениях которой сращиваются экстремальная боль и экстремальная ярость, утоляющие жажду разыгравшихся тел.

Кима мало беспокоит несусветная судьба отрезанных и перемещённых фаллосов, куда серьёзней его лучезарная саморазоблачительная разгадка, спрятанная под длиннополым плащом блуждающего незнакомца, знающего тайное средство дать телу радость без сожалений за отстреленный член.