Чунгкингский экспресс (1994)

Две независимые истории об одиночестве в большом городе. Это стильная комедийная драма, снятая Вонгом Кар-Ваем в необычной манере, напоминающей клип. Главные роли исполняют Такеши Канеширо, Бриджит Линь и Тони Люн Чу-Вай. Мне нравится размышлять о прошлом и ценить то, что было. Я дорожу самым сильным чувством, которое нам известно — любовью. Я ценю боль, которая кажется бесконечной, но знаю, что однажды она отступит.

Мне нравится наблюдать за проявлениями любви. И я восхищаюсь тем, как Вонг Кар-Вай сумел выразить все эти чувства и превратить их в настоящее произведение искусства. Его работы наполнены меланхолией, болью, радостью, легкомысленностью и обещаниями — самыми сильными словами нашего мира. Даже в разных историях Вонг Кар-Вай находит место для любви. Две истории, которые проходят совсем рядом друг с другом, «Чунгкингский экспресс» рассказывает о нашей потребности в общении. О том, как быстротечна и повторяема жизнь, и о том, как кто-то может дать надежду даже на короткое время таким людям, как я — отчаянным романтикам. Это прекрасная и горькая история, которая заставляет задуматься.

Это моё первое знакомство с гонконгским кинематографом. Страна, стереотипно славящаяся своими боевиками с элементами кунг-фу, для меня открывается совсем с другой стороны. «Чунгкингский экспресс» — романтическая драма, комедия, криминал, а местами даже нео-нуар — довольно западное кино, перенесенная в кварталы индустриального Гонконга. Неудивительно, что картина обрела огромный успех как у себя на родине, так и на западных континентах.

В сюжете фильма лежат две новеллы. Первая рассказывает нам историю молодого полицейского №223, страдающего от разбитого сердца. В одну из ночей, он влюбляется в загадочную девушку в белом парике, замешанную в торговле запрещенных веществ. Искра, буря, безумие? Совсем нет! Ведь молодой мальчишка 25 лет — совсем не чета взрослой и состоявшейся даме. И история плавно перетекает во вторую новеллу, в центре которой безымянный полицейский №663. Переживая расставание со своей девушкой-стюардессой, он не замечает как в него влюбляется работница кафе и довольно навязчиво начинает оказывать ему знаки внимания.

Очень приятное кино с крутым саундтреком (в каждой из новелл он свой: первый — нуар-джазовый, второй — драйвовый), харизматическими персонажами и доброй атмосферой. А внутренние монологи героев можно разбирать на цитаты.

Вот несколько:

'Каждый день мы проходим мимо большого числа людей. Людей, которых мы никогда не встретим больше. Или мимо тех, кто мог бы стать нашим другом.'

'Узнать какого-нибудь человека, вовсе не означает — завоевать его симпатию. Сегодня он любит ананасы, а завтра что-то еще.'

'Когда человек плачет, нужно просто дать ему платок. Когда плачет дом, у тебя появляется уйма работы.'

8 из 10

Настоящий гонконгский нуар. Фильм представляет из себя скорее объект современного искусства и оду маленькому человеку в огромном мире глобализации, нежели чем просто кино. Скажу честно, что не могу разделить дикий восторг от ленты вместе с ее ярыми поклонниками, в лице Тарантино и прочих. Но вот оценить картину по достоинству у меня все же выйдет.

И, в первую очередь, необходимо поговорить о режиссуре. Эпохальный творец гонконгского кино, Вонг Кар-Вай, отличается невероятно тонким чувством времени и места. У создателя «Чунгкингского экспресса» практически всегда получается запечатлеть события таким образом, что в подлинности действия не остаётся и сомнения. Помогает ему в этом, безусловно, уникальный стиль. Стиль - это, в принципе, именно то, как можно описать всего Вонг Кар-Вая. Операторская работа, которая совмещает в себе как крупные портретные планы, так и экспериментальную «активную» съемку, является изюминкой всего «Экспресса». В купе со смелым, сбивчивым монтажом получается по настоящему «грязная» картинка, которая буквально передает напряжение главных героев и постоянный поток ночных улиц подпольного Гонконга. К слову, львиная доля ощущений от просмотра зиждиться на этой восточной жемчужине, городе в котором никто и никогда не спит. Исключительная атмосфера людской жизни в гонконгских каменных джунглях практически несопоставима ни с чем. Темп событий и чувство уединенной потерянности в огромном городе позволяют полностью погрузиться в фильм.

В плане актёрской игры необходимо выделить всех четырёх основных действующих лиц. Бриджит Линь, Тони Люн Чу Вай, Фэй Вон и Такеши Канеширо. Дуэт Бриджит и Такеши привлекает противоположностью характеров персонажей. Опытная и поведавшая многое героиня Линь, блондинка в парике, ярко контрастирует с романтичным и искренним полицейским №223, в исполнении Канеширо. Второй же тандем, между Фэй и Тони, представляет из себя необычную смесь из невинных, настоящих чувств и одинокой грусти. Обе пары справились со своей задачей, ибо их героям сопереживаешь не задумываясь.

Сюжет представляет из себя два разных взгляда на похожие события, объединенные одной темой - несчастная любовь. Большое количество метафор и двойных смыслов, помноженное на уникальный метод повествования, погружает зрителя в историю персонажей с головой. От этакого неподдельная искренность чувств героев только кажется мощнее. В целом, обе истории проработаны хорошо, хоть и снимался фильм в спешке. У Кар-Вая получилось создать укромный уголок, к которому можно всегда прийти и согреться, спасаясь от холода безответной любви и безжизненности бетонных мегаполисов. Невероятно атмосферное и милое произведение.

Как было мною сказано ранее, «Чунгкинский экспресс» не смог пробрать меня прям до глубины души, но бесспорную художественную ценность ленты трудно переоценить. Может быть все дело в моменте? Как-нибудь, когда почувствую себя грустно и одиноко, я определенно снова приду ночью в этот экспресс, чтобы попытаться успокоиться и передохнуть от окружающей суеты…

Китай. Туристический район Гонконга. Двое полицейских, номер 223 и 663, несут здесь службу и страдают от расставания со своими возлюбленными.

223-й был в отношениях пять лет и никак не может поверить в их окончание. Он покупает банки консервированных ананасов каждый день. Когда подойдет к концу их срок годности, тогда и ему точно нечего будет ждать. К окончанию месяца – а это именно тот срок, который он дал себе, 223-й обещает себе влюбиться в первую встречную, которой становится загадочная девушка в парике, задействованная в наркобизнесе.

Бывшая 663-го полицейского работает стюардессой. Сам 663-й не такой авантюрный, как его коллега, поэтому все вокруг него приходит в упадок. Он в глубокой депрессии. Квартирка его совсем загажена, в душе у него пусто, и он не замечает, что понравился работнице местной забегаловки. А зря…

Этих двоих ничего не связывает, кроме кафе, куда они приходят перекусить. На мой взгляд, это гениально. Через две разных истории, можно увидеть под совершенно разными ракурсами как расставание влияет на человека, как каждый адаптируется к нему, и какие фокусы может выкинуть судьба. Такие, каких абсолютно не ждешь.

История с полицейским 663 видится мне наиболее полной. Первый сюжет как бы подготавливает зрителя – и нельзя не заметить разницу в возрасте полицейских. Молодому 223-му все дается легче. Он не застревает в прошлом, а разграничивает его четкой линией – 30 дней ожидания. Ни больше, ни меньше. Ему трудно, но он понимает, что его жизнь только начинается, и некоторый инфантилизм (который, например, проявляется в обещании влюбиться в первую встречную), помогает глядеть ему на жизнь проще.

223-й в силу характера и определенной точки возраста тяжелее переносит потерю. Его поглощает депрессия, из которой он не видит выхода. Он позволил захватить себя целиком. Взбаламученная и забавная работница закусочной Фэй каждый день в тайне приводит его квартиру в порядок, но он в упор не замечает этого. Небо и самолет – самый грустный символ расставания, долго его не отпускают. А когда он вдруг оправляется, встряхивается, то судьба выдает еще шутку – Фэй тоже стала стюардессой.

Когда они встречаются через год, он уже хозяйничает в своей закусочной – в той же, где работала Фэй. И слушает её любимую песню: «California Dreamin`».

«If my memory of her has an expiration date, let it be 10 000 years»

Сумбурное мнение на фильм, о котором и без того уже высказано столько восторгов. История, резко обманывающая ожидания неподготовленного зрителя, но при полном погружении обязательно очаровывающая, влюбляющая в себя.

Зачастую, пытаясь найти вложенную суть, смотришь фильмы по определённому алгоритму. Нужно наметить завязку, обозначить конфликт, подмечать по ходу повествования мелкие детали и акценты, а в развязке сплести все линии воедино и обозначить для себя мораль. Есть причины возникновения такой конструкции, и обусловлены они определённым типом восприятия вещей. Склонность искать смысл и объяснение, гнаться за выделением морали, неким вложенным уроком, порой может мешать, потому как существует иной путь восприятия. Подход, центром которого является не исход, а само путешествие, на самом деле, не столько уникален, он просто не очень распространён. Чтобы убедиться в очаровании такого взгляда, стоит взглянуть на «Чунгкингский экспресс» под другим углом.

Перед нами разворачиваются две истории. Первая о романтичном полицейском, который переживает расставание, и его встрече с девушкой, вовлечённой в нелегальный бизнес. О нём мы узнаём лишь факт его сломавшихся отношений и его странную склонность придавать смысл вещам, в виде покупки консервов с определённой датой. Девушка и вовсе как персонаж себя особо не проявляет, при этом очень въедаясь в память и вызывая интерес. Однажды от неё звучит: «Если я надеваю плащ, то и солнечные очки тоже. Ведь ты никогда не знаешь, будет дождь или выйдет солнце. » И как же хорошо это вписывается в настроение всего фильма! Эта необычная стихийность, непредсказуемость и абсолютная случайность происходящего. Что это, если не прекрасно ёмкая иллюстрация нашей жизни?

В первой части сразу же обозначается стиль. Пожалуй то, что позволит узнать фильм по кадру или короткой сцене. Приглушённый свет, создающий атмосферу позднего вечера, наполненного при этом ярким неоном оживлённых улиц Гонконга. Очень простой, но такой завораживающий приём — смазанные объекты в движении. Не знаю, как это называется, но застревающие в пространстве дольше обычного вспышки света очень завораживают и создают необычную атмосферу движения и отстранённости. Словно к вечеру у тебя устают глаза и ты смотришь на окружающий мир, а он расплывается вспышками бесконечных огней.

Вторая история кажется более цельной и закономерной, но роли странности и спонтанности тут уже исполняют сами персонажи. С первой частью связь состоит лишь в том, что внимание сосредотачивается также на полицейском, а обедать он заходит в уже знакомую нам забегаловку. Это создаёт некую живость, ощущение, что этот уголок огромного Гонконга действительно существует, герои в нём по-настоящему живут и эти история — не выдумка режиссёра. На этот раз перед нами мужчина, так же переживающий расставание, и девушка, которая любит громкую музыку и мечтает уехать в Калифорнию. Если полицейский здесь довольно понятный и приземлённый, разве что сильно погряз в прошлой любви и разговаривает с вещами, перекладывая на них жалость к самому себе, то девушка из забегаловки сразу кажется персонажем необычным, а со временем раскрывается с ещё более интересных сторон. Чего стоит один только диалог с ней:

- Ты любишь громкую музыку?

- Да, чем громче, тем лучше. Отвлекает от мыслей.

- Не любишь думать? А что ты любишь?

- Никогда об этом не думала.

Это отлично передаёт ту лёгкость, с которой она смотрит на жизнь, и необычайно завораживает. Даже её цель (назовём это так) поехать в Калифорнию, что кажется чем-то чрезвычайно важным и ответственным, она заимствует из любимой песни. Разве может этот фильм стать ещё более очаровательным?

По итогу хочется сказать, что вовсе не обязательно соединять одной мыслью истории, чтобы показать настроение, знакомое очень многим из нас. Не обязательно выделять мораль, чтобы показывать чувства и необычные судьбы. Не обязательно создавать сложные конструкции, можно всего лишь говорить и завораживать мелодичностью и красотой киноязыка. Почему этот фильм становится любимым для многих? Он освобождён от обременительной фатальности, а взамен необычайно наполнен лёгкостью и простотой, некой стихийностью, непредсказуемостью, которых зачастую нам так не хватает в жизни.

Есть фильмы, которые забываются сразу же после просмотра. Есть такие, что остаются в твоей душе навсегда. Может быть у «Чунгкингского экспресса» и есть свой срок хранения в воспоминаниях, всё-таки с момента просмотра прошло всего несколько часов, но он точно не относится к фильмам, которые забываются сразу после просмотра.

Фильм вернул меня в нулевые, когда начался отсчёт моего увлечения кинематографом. Во времена, когда каждый второй просмотр становился событием и оставался в душе навсегда. То были времена ярких открытий и удивительных знакомств с невероятным миром кино, а путеводителями становились различные журналы, посвящённые этому виду искусства.

Шли года. Открытий и знакомств становилось меньше. Журналы о кино закрывались, а те, что были в коллекции, занимали свои места на полке и замолкали. Они сформировали мой вкус, но со временем я перестал их читать. Многие фильмы, что я планировал посмотреть, потерялись во времени, а о многих я так и не узнал. Чаще всего, решая, что посмотреть, я останавливался на том, что на слуху. Голливудский конвейер умел развлекать. Дарил много ярких эмоций, часто разочаровывал, но почти никогда я не испытывал тех ощущений, которыми запомнились мне нулевые. Я думал, что эти чувства невозможно повторить — слишком много времени прошло...

В тот день ко мне в руки попал один из журналов той эпохи. Выпуск, которого у меня не было. Это было как возвращение старого друга. Листая журнал, я увидел заметку про фильм «Чунгкингский экспресс». Я её даже не прочитал, увидел только, что там его назвали главным фильмом режиссёра. Прошло всего несколько мгновений и я осознал, что хочу его посмотреть. Прямо сейчас. Хочу сам познакомиться с этим фильмом, а потом прочитать заметку. Я так и сделал.

Фильм непостижимым образом вернул мне те ощущения, которые я думал уже невозможно повторить. Я понял, что мои знания о кино ограничиваются мейнстримом, который проповедует жизнь как трёхактную структуру; что обычно жизнь заканчивается хэппи-эндом и титрами. Я и забыл, что история может продолжаться и после титров. Что фильм продолжает жить, оказывая влияние на зрителя; вдохновляя на новые мысли и пробуждая забытые.

Я не знаю, каким будет срок хранения в моих воспоминаниях фильма «Чунгкингский экспресс», но я решил (вдохновился) законсервировать свои впечатления в этой рецензии, чтобы продлить его.

Есть такие фильмы, которые не дают зрителю сложных сюжетов, загадок, переживаний. Они существуют ради созерцания и погружения в себя. Ты можешь не улавливать суть происходящего, не находить связи в решениях персонажей. Иногда такие вещи стоит отбросить на второй план и просто 'дышать' фильмом.

'Чунгкингский экспресс' - кино об одиночестве и чувстве любви в большом мегаполисе. Причём это настолько эфемерно, что можно и не уловить такие нотки. Режиссёр настолько здорово создаёт неповторимый стиль, что грязные и неопрятные улочки Гонконга предстают перед нами чем-то волшебным. Уже с первых кадров можно влюбиться в картину. Размытые сцены быстрой съёмки, вечно немного странные движения камеры (которые ещё больше задают атмосферу), цвета (то тёмные в первой истории, то светлые во второй). Отдельно хочется отметить звук и музыку. Такой кропотливый подход к каждой детали заслуживает отдельных аплодисментов.

Удивительно, как в неком хаосе происходящего автор умудряется показать чувства, показать любовь, настолько личным и красивым событием. При этом преподнося зрителю минимум диалогов. Вообще удивительно, как город, который всегда по фильмам ориентирован на перестрелки и жестокость, предстаёт перед нами каким-то невероятно наивным романтическим местом.

Фильм стоит посмотреть, чтобы отойти от груза тяжести жизни. Вкусить некий аромат лёгкости, меланхоличности и чувственности. И прослушать на репите 'California Dreamin’'.

В 60-х и 70-х годах ХХ столетия Гонконг сформировался не просто как важная портовая точка в торговле между всеми азиатскими и европейскими странами. Он стал не просто экономически целесообразным сегментом мировой жизни. Нет, к этому времени слово «Гонконг» стало также отдельным жанром в мировом кино.

Именно Гонконг как жанр киноискусства подарил нам таких примечательных актеров, как Брюс Ли, Джеки Чан, Чоу Юньфат и других. Особо искушенные любители гонконгского кино еще добавят к этому списку имена Саммо Хуна, Джета Ли и Донни Йена. Но в данном обзоре речь, разумеется, пойдет не о них.

Но прежде чем начать, стоит отметить другое. В это время Гонконгское кино стало популяризатором восточных единоборств. Благодаря ему сегодня почти каждый в любом уголке Земного Шара знает, что такое «кунг-фу». Связка «Гонконг – Кино – Кунг-фу» стала практически неразрывной. И едва ли, пока она становилась крепче с десятилетиями, ее кто-то мог разорвать.

Но в 1990-х годах среди перестрелок и драк на китайских телеэкранах появился некий Вонг Кар Вай – романтик и революционер, переосмысливший Гонконгское кино как жанр. Причем с самого его основания. Этот режиссер бросил свою гирю, которая стала в этом жанре вторым центром тяжести. И если первым был кунг-фу, то вторым стала любовь.

«Чункингский Экспресс» – это бессвязная история, призванная наладить со зрителем чисто зрительный контакт. Не стоит спрашивать, есть ли в ней смысл. Даже если его нет, то он все равно есть. Если Вы с этим не согласны, то попробуйте возмутиться и аналогично спросить: «Есть ли смысл в любви?» – и попытайтесь ответить на этот вопрос.

Вместо ответа и осмысления Кар Вай предлагает другое решение – войти в унисон чувств. Зритель вовлекается в эйфорию влюбленности и становится таким же равнозначным героем истории. Если бы любовь была так же проста, как арифметика, то она утеряла бы таинственность – свою главную и основополагающую черту.

Главным же посылом, на мой взгляд, в фильме является то, что Гонконг становится не центром кровавых перестрелок, а оплотом любви – пускай таинственной и непонятной. Город в его фильмах как будто переосмысляет сам себя. Да, в нем есть сцены драк. Но поверьте, это не то, с чем обычно ассоциируется Гонконг.

Что еще можно сказать? Пожалуй, больше нечего. Остается только рекомендовать его посмотреть. Если Вы вдруг произнесли внутри себя фразу: «Эта дурацкая любовь!», – то лучше остановитесь и посмотрите. Здесь Вы убедитесь, что она действительно дурацкая. Но, с другой стороны, Вы поймете, что это «дурачество» стоит того. И лучше выйти ему навстречу, чем пытаться сбежать.

10 из 10

Гонконг ещё является частью Великобритании, поэтому в фильме много индийцев. Но цепляет больше само время. Время, которого уже нет и в которое уже не вернуться. 'Бессмертной' же здесь является романтика. Она живёт и не увядает во все времена этого мира, даже в каких-то, наверно, трущобах, где и снималось кино.

Смотришь и не понимаешь, чем так берёт за душу кино. Неужели оно так ярко пишет типичный романтический рассказ, близкий любому мужчине или женщине. Это кино действительно близко всем, а потому не теряет своей актуальности и через четверть века от своего сотворения.

Красивые актеры. Занимательные персонажи. Удивительным образом притягательный антураж. Душевная съемка и удивительный закадровый голос, которого и нет. Будто кто-то рассказывает историю, но молча, только лишь одним киноязыком, давая зрителю возможность формировать свои собственные мысли, впутываться обратно в свои собственные романтические воспоминания.

Определённо хорошее кино.

В общем, я посмотрел «Чунгкингский экспресс».

Стремительный как полуночный экспресс, воздушный как мечты о полете в Калифорнию. Один из самых известных фильмов Вона Карвая стал синонимом к поэзии в киноискусстве, исключительно удачно вобрав в себя все то свободолюбие, возвышенность и романтичность, что ему могли дать своим влиянием и Французская новая волна, и пик развития кинематографа Гонконга, и, безусловно, авторский взгляд режиссера, который не боялся прибегать к самым смелым решениям. «Экспресс» был ярко интернациональным, благодаря желанию Карвая выйти за границы привычных для гонконгского кино стилей, в результате чего за границы Востока вышел и сам фильм, заполучив значительную популярность среди критиков и зрителей всего мира.

Две четко разделенные части фильма похожи друг на друга настолько же сильно, насколько они друг от друга отличаются: сентиментальные истории полицейских с кодовыми номерами, которые сталкиваются с прекрасными незнакомками в бурных потоках человеческих масс Гонконга, открыто и намеренно рифмуются схожими сценами и набором персонажей, однако кардинально расходятся в своей атмосфере.

Первая предстает самым настоящим нуарным детективом, в который вписались и история о разбитом сердце молодого романтика, и сюжет о преступных интригах с погонями, шантажом и убийством, и таинственная инкогнито, ни разу не снявшая ни светлого парика, ни выразительного плаща, ни темных очков в мрачных урбанистических декорациях Chungking Mansions. Беспокойное и тревожное вступление под пронзительные звуки «Baroque» Майкла Галассо сходу задают настроение потерянности и легкого отчаяния, которые сохранятся до конца этой истории. В ней тесный гонконгский квартал предстает роковым местом, лабиринтом, в котором сплетаются очень разные судьбы людей. Сближаясь до расстояния в 0,01 см на короткий промежуток времени встречаются две души — полицейского, который переживает расставание и любит метафоры, и неизвестной, которая глубоко вовлечена в криминальные события и всегда осторожна. Параллельно повествуя о событиях, происходящих с героями, Карвай под конец истории повторяет их встречу вновь, чтоб их легкая, казалось бы, совсем мимолетная связь оставила в их судьбах важный или, наоборот, незначительный след, а зрители наблюдали чарующий катарсис.

Вторая — это мечтательная повесть о символах, неопределенности, нежном влечении и ребяческой легкости. И даже трудно сказать, кто в ней главный герой: нерешительный полицейский, пребывающий как будто бы в меланхоличной дрёме, или эксцентричная юная работница забегаловки, которая решила незвано и незаметно пробраться в жизнь человека, вызвавшего трепет в ее сердце. После зачастую сумрачных сцен первой половины фильма, в основном наполненных искусственным светом, действие второй обретает больше спокойных ярких красок и чаще озаряется солнечными лучами, которые мягко покрывают яркую одежду героини Ван Фэй. Последнюю же, контрастируя с саундтреком первой половины, непременно сопровождает жизнеутверждающая песня «California Dreamin’» от The Mamas & The Papas, являясь лейтмотивом всей истории и превратив ее в некоторое подобие музыкального клипа. И действительно, Калифорния и мечты занимают ключевой момент в повествовании, которое после очаровательных романтических приключений приходит к заключению в духе притчи, где каждый все понял и выучил свой урок.

Крепко совмещая поэтичность визуальную и смысловую, «Экспресс» обязан своими умопомрачительными планами, подходящей названию в своей стремительности динамике и красочными кадрами оператору Кристоферу Дойлу, который с первой сцены до последней доказывает, что он является смелым и непредвзятым художником, готовым сделать из фильма нечто большее, чем съемку актерской игры. Благодаря его тандему с Карваем картина и приобрела уникальный культовый облик, закрепивший в себе короткие, но запоминающиеся на всю жизнь трогательные и милые истории. Истории о случайных встречах, остающихся у нас в памяти и душе, самых разнообразных смыслах, что мы придаем обыденным событиям, и красоте, которую мы видим в самых простых вещах.

8 из 10

В Гонконге, как и любом другом крупном муравейнике, нет места разгуляться. Тесный высокий город-автономия, простирающийся к небу, не стремится достичь Бога, но оставляет своих маленьких обитателей в адской суете. У них нет выбора: сиди здесь, ешь рис со свининой, запивая колой, а Гонконг будет и дальше высасывать твою душу. Жизнь здесь стремительно убегает куда-то далеко. Кажется, у нее тоже есть срок годности, как и у консервированных ананасов, которые будет жадно поедать полицейский номер 223 первого мая. Хэ Чживу — его имя, но оно не имеет значение в мире тысяч азиатских лиц. Стремительно уносятся его молодые годы в надежде остепениться, но любовь не идет к нему в руки. Как ее найти в многомилионном городе? Звонить наудачу замужним одноклассницам? Или рассчитывать на бегущую судьбу — вдруг зацепит взглядом какую-нибудь красотку из чунгкинских закоулков? И когда 223-й в раскадровке повседневности вылавливает девушку, в которую влюбляется почти мгновенно, кажется, луч света упал через гигантские жилые дома и поселился внутри одного из мучеников рутины. А она, девушка, прикидывающаяся роковой блондинкой в парике по Мэрилин Монро, пакует в презервативы героин с индусами и устает от неблагодарной судьбы еще сильнее. Устроит ли жизнь драму полицейскому и преступнице, покажет время. Возможно.

В Гонконге нет места выразить себя. Город неоном и ртутными лампами ярко освещает производственный хлам, грязные полки и брендовые банки с пивом, но скрывает бриллианты. Кажется, поэтому девушка полицейского под номером 663, уже потерявшего имя в толпе, стремится раскрепоститься и оставляет блюстителя порядка в полублаженном состоянии. Он разговаривает с мягким медведем и рваным полотенцем в попытке скрасить одиночество. А к нему приглядывается молодая Фэй и, утопая в симпатии, вытворяет шальные глупости — ребяческие, даже не подростковые. Проводя дни в сумбуре мыслей под говорящую «California Dreamin», эта прикидывающаяся под героиню Джин Сиберг из Годаровского «Breathless» девушка пытается заглушить песней голову, а полицейский так и норовит туда попасть. Устроит ли жизнь им свидание, покажет время. Возможно.

Скомканный ход повествования, его недосказанность, рваный монтаж с рваной съемкой Кристофера Дойла сопровождают героев «Чунгкингского экспресса», притворяясь спутниками индивидуальности. Но оттого статисты только растворяются эмпирически в глубине Гонконга. Они малозначимы, неинтересны мегаполису, а их сердца тем более. Мегаполис же пытается нас убедить в своем равнодушном тезисе, разбивая вдребезги как сами дела сердечные, так и их полноту, да даже эмоциональную часть, «триллерность». Нужен ли миру новый Петрарка, крадущийся за одним мимолетным взглядом Лауры? Разве пикаперские приемы 223-го имеют хоть какую-то ценность? Нет, они устарели на стремительно меняющейся планете в глазах хомо-сапиенса. Ровно как и проделки Фэй. Какими бы ни были уловки влюбленных глупцов, им не место в индустриальной вселенной, потому что никому нет дела — у всех работа на уме. Радость жизни — сигарета и слезы души за темными очками, и плевать, что их союзы распадаются, не начинаясь. 223-й и девчонка из фаст-фуда сохранили в толпе имена, однако только лишь нарицательно. Направление развития человечества изменилось к машинной и бюрократической философии, а подстроиться оно не успело.

И наступит ли дальше? История не знает, Вонг Кар-Вай не знает. Он показал не мелодраму, а типичный Гонконг, город-вампир, под видом надежды сосущий кровь собственных обитателей и вкладывающий опиум за опавшими листьями, серым небом и церковью. Здесь сплелись две отдельно взятые истории — так же случайно, как и любое событие внутри их — и пронеслись экспрессом прочь. Тысячи подобных интрижек ежедневно переживают эти закоулки и забываются. Разве есть смысл концентрироваться на них? Разнообразие в них — напускное. Люди маниакально стремятся найти любовь и победить духоту ежедневности, но теряют, когда находят. Они запутались в мечтах и начинают их бояться. Сущий пустяк эта жизнь. В отсутствии сестер Бронте, показной парик — твой образ. Мегаполису не нужен живой, цветущий человек. Ему нужен работник, унывающий у прилавка, подобно подземным трудягам Ланговского «Метрополиса», но в реалиях 1990-х, на самой заре информационной эры. Время не стоит на месте, пора приносить в жертву работягу. В награду за труд он получит скудное поздравление с днем рождения и будет боготворить данный миг всю жизнь. Кажется, город победил, и чтобы насолить ему, нужно бежать — за мечтой о Калифорнии например. Вырваться туда, в небо, на авиалайнере, поверх коулунских бетонных гробов, сбросив стародавний образ; или уплыть золотой рыбкой — и город принимает поражение. Только экосистема не гибнет, ибо остаются миллионы в заточении обыденной беготни с просроченными, как вчерашние надежды, ананасами. На чунгкингский экспресс они опоздали, конечный пункт размыт. Теперь их жизнь — это мгновения вообразимой свободы и притворства счастья, яркие вывески и изумрудный блеск хайнекена без прогноза на смену курса в ожидании момента, когда кто-то напишет тебе новую точку прибытия.

8 из 10

Иногда изменённое состояние сознания во время болезни — отличное исходное условие для восприятия некоторых фильмов. «Чунгкинский экспресс» — это второй фильм Вонг КарВая, который я посмотрела. Первый — «Любовное настроение», мной просмотрен не совсем верно. В ожидании развития сюжета и понятной развязки, вместо того, чтобы наслаждаться чувственной атмосферой. Со вторым фильмом, решила быть более открытой к новому…

Итак, Гонконг, Бангкок, Сингапур, возможно даже Токио… или любой другой азиатский мегаполис по вашему вкусу. Жизнь несётся сломя голову, закручиваясь в калейдоскоп цветных узоров. Иногда, как будто проступают истории. Любовь, разочарование, горевание и встречи. Человеческие чувства в водовороте мегаполиса.

Две почти не связанные между собой новеллы раскрывающие мир мужской чувственности. Главные герои полицейские, у которых даже нет имён, только номера жетонов. Эти Мужчины переживают расставание с любимыми и каждый в своём темпе открывается навстречу новым отношениям.

Как много по восточному поэтических метафор! Деликатно, атмосферно и тонко о любви.

Может ли любовь иметь срок годности, как консервы?

Если бегать, когда несчастен, теряется много жидкости, возможно на слёзы ничего не останется?

Каждый день мы проходим мимо огромного количества людей, возможно среди них есть те, кто мог бы стать нам другом?

Конечно, же после просмотра, у меня есть много вопросов. Есть ли в этом фильме что-то специфически азиатское? возможно это то, как открыто показаны мужские чувства и переживания…

И не то, чтобы у европейских мужчин нет тех же самых переживаний. Но часть западноевропейского этикета в том, чтобы этой чувственности не было видно. И в этом, мне кажется есть основное отличие.

Удивительно атмосферное и чувственное кино! После просмотра очень хочется опять окунуться в духоту и круговерть Азии. Я согласна на любой мегаполис!

Главный романтик азиатского кинематографа Вонг Кар-Вай обладает уникальным авторским стилем, он способен показать на экране простую историю любви, но используя при этом поэтическую структуру, которая окутывает зрителя своим очарованием и позволяет проникнуться рассказанной историей. Этот фильм для режиссера стал билетом на территорию мирового кинематографа и закрепил за ним статус одного из самых талантливых авторов азиатского региона. В нашей жизни всё просто, такие истории имеют место каждый день и происходят прямо у нас за окном и Вонг Кар-Вай тот самый уникум, который умеет из простого сделать потрясающее по красоте зрелище. Это отправная точка экспресса, имя которому Вонг Кар-Вай.

Современный Гонконг, образца 1994 года. В одном из самых непривлекательных районов города разворачиваются две истории любви, они практически не пересекаются между собой, но являются звеньями одной цепи. Перед нами мелодрама, но далеко не стандартная по меркам жанрового кинематографа. Это очень личное, глубоко авторское высказывание на тему любви, такой притягательной и в то же время недоступной. Есть в этом что-то иррациональное, не попадающее под рамки привычного понимания. Жизнь невозможна без мечты, и эти мечты помогают простым людям жить насыщенной жизнью и верить в лучшее. В этом фильме режиссер нашёл оригинальный способ показать превратности судьбы.

Важнейшую роль в фильмах Вонг Кар-Вая играет музыка. Она разная, необычная и разнообразная, однако всегда музыкальное сопровождение становится двигателем всей истории. Здесь она в большей степени представлена композицией «California Dreamin» американской группы The Mamas & the Papas. На данную песню вы возможно и не обратили бы внимание, но после просмотра фильма она ещё долго будет звучать в вашей голове. Главная героиня слушает её каждый день, работая в кафе. Она является для неё дорогой в мир грёз. Режиссер буквально прочувствовал настроение зрителей, и мастерски захватил разум своего зрителя.

Вообще очень сложно говорить о чём это кино. Не каждый сможет проникнуться данной историей, не каждый поймёт тонкое изложение сюжета. Это фильм — настроение, для которого необходим особый подход. Автор рисует мир людей, нашедших любовь в непредсказуемости нашей жизни, столь скоротечной и незаметной. Изобретательная аудио — визуальная часть служит ещё одним украшением ленты.

Роль молодого полицейского исполнил Такэси Канэсиро, а его партнершей стала Бриджитт Лин. Их история мне очень понравилась и оба актера вызывают симпатию. Но к сожалению им уделено меньше времени, чем второй паре. Тони Люн Чу Вай и Ван Фэй. Первый показывает одиночество человека в мире огромного мегаполиса. А вторая предстаёт чудаковатой девушкой, живущей в своих мечтах. Прекрасные актеры и отличное взаимопонимание в кадре.

Чунгкингский экспресс это авторская, чувственная мелодрама. История любви, одиночества и превратностей судьбы в скоротечности жизни. Перед нами фильм настроение, кино с хаотичной структурой сюжета. Сквозь пучину различных событий, в которых есть всё, начиная от тонкого юмора и заканчивая криминальными делами, режиссер фильма Вонг Карвай доносит до нас удивительное и волшебное понятие любви. Картина дарит массу положительных эмоций и производит исключительно положительное впечатление. Безусловно рекомендую.

8 из 10

In Roma, prudenter quasi cives romanus, то есть: «В Риме поступай как римлянин».

К чему я все это? Да просто, чтобы понять этот фильм… да, конкретно, этот фильм, надо проникнуться местной атмосферой, традициями, да просто людьми вокруг, в конце концов.

Итак, что мы знаем о 1994 ? Для нашей страны не лучшее время, в других это время было не лучше: повальная наркомания, бандитские стрелки сутенерство, и прочие атрибуты сложного периода новой истории. Именно в таких декорациях происходит действие фильма. Кто-то куда-то бежит, повсюду перестрелки, грязное гетто, где ты не знаешь куда идти, чтобы не наткнуться на очередные разборки с местными триадами…

Но это и есть жизнь в то время, да, пусть немного (совсем немного) гиперболизированная, доведенная временами до абсурда, но такая органично вписывающаяся в данный сюжет.

Итак, о чем же фильм? Да ни о чем, и обо всем сразу. Вы, либо будете очарованы им, либо не поймете ни грамма из сути.

История N1)

Китайская женщина, в белом парике сопровождает индусов с «сюрпризом». Да, это история про наркотики и все такое прочее, если бы не молоденький незадачливый полицейский (Канеширо, его потом мы увидим в «Доме летающих кинжалов»), который случайно встречает ее на своем таком же незадачливом жизненном пути. Он ест ананасы в попытке отсрочить потерю любви, она готова убить в попытке выжить.. Судьба беспощадна, и великодушна, и они встретятся в тесном номере отеля, чтобы потом помнить друг друга всю жизнь…

Кстати, а у вас было такое, что все дорогие люди забыли о вашем дне рождения, но вспомнил об этом казалось бы незнакомый человек?

История N2)

Вы когда нибудь слышали «California dreaming»? Если вы из того удивительного числа людей, кто не слышал, то приготовьтесь, вся история буквально пропитана этой песней.

Итак, есть еще один полицейский (видимо, они в данном фильме фетиш.. в хорошем смысле, естественно). Так вот, его бросила девушка, и она стюардесса, но в него влюбляется официантка местной кафешки. Он серьезный парень и бровью не ведет, пока она тайно пробирается к нему домой (и делает маленькие приятности).

В этой истории мне особенно трогательным показался финал. Вот правда, когда главный герой почти отчаявшись найти любовь, видит гл. героиню, и слезы стоят в его глазах (а не капают, как в дешевых мелодрамах), а именно в глазах слезы, в первый раз такое вижу в азиатском кинематографе того времени.

А если в целом, то я только вернулась из Гонконга, там все стало гораздо лучше, но атмосфера осталась. Прогуливаясь по зданиям Чунгкинга ощущаешь всю ту безысходность и в то же время надежды на будущее, которым не суждено сбыться, или суждено?..)

Потратьте полтора часа жизни на этот фильм (ну, например, вместо бессмысленного перечитывания прессы, или похода в магазин за хлебом..), и пусть сначала он покажется вам не совсем понятным и вообще, возможно, захочется бросить его на половине, но если пересилите себя, то послевкусие останется с вами надолго (да, каким бы оно ни было)…;)

Ах, да, оценка. Лично для меня:

10 из 10

На свете много прекрасного.. Искренняя улыбка, влюблённые глаза, небо, молодость..

Жизнь прекрасна. И жить прекрасно. Вы помните об этом?

«Чунгкингский экспресс» Вам напомнит.

Кар Вай замечательный режиссёр, я его люблю и по достоинству оцениваю его наиболее прославленные картины, но я считаю, что вот этот фильм ему не удалось превзойти. И Никому никогда не удастся.

«Чунгкингский экспресс» можно превзойти по отдельным составляющим, но в общем и целом — ни за что. Тут все сошлось идеально — и Тони Люн с самыми влюблёнными глазами в истории кино, и Кристофер Дойл, снимающий как бог, и Она.. Фэй Вонг. Ангел. Чудо. Безусловно, самая главная женская актерская работа Моей жизни.

Помню, во время первого просмотра я от неожиданности и неподготовленности просто расплакался в конце. Я никогда ни до ни после не плакал Вот так вот — от радости. От радости за героев картины, от радости за то, что увидел этот фильм.

Это были такие сильные эмоции, что «Чунгкингский экспресс» с тех пор навсегда в списке значительных событий моей жизни. Как что-то прекрасное..

С творчеством Вонга Кар-Вая я познакомился относительно недавно. До этого я смотрел лишь «Любовное настроение», который так же снял Кар-Вай. И тут, внезапно, я натыкаюсь на совершенно неповторимый фильм «Чунгкингский экспресс».

Фильм повествует нам о двух полицейских, которые по-своему одиноки. Первый герой каждый день, на протяжении месяца, покупает банки ананасов с датой своего Дня Рождения — 1 мая. Этим он пытается вспомнить свою любовь, которую он когда-то потерял. В кафе он по нелепой случайности видит «блондинку», в которую сразу же влюбляется. Позже эта девушка навсегда изменит жизнь нашего героя.

Полицейский N223 часто наведывается в забегаловку «Полуночный экспресс», где его история плавно перетекает в другую. Герой следующей истории, полицейский N633, страдает от одиночества после того, как его покинула девушка-стюардесса, с которой у него были довольно продолжительные отношения. Перед отъездом она оставляет ему письмо и ключи от квартиры. Видя как страдает N633, немного странная официантка Фэй, которая любит слушать песню «California Dreamin», начинает наведывается к нему домой, чтобы постепенно изменить его жизнь к лучшему.

Игра актеров оставляет великолепное чувство после просмотра. В который раз убеждаюсь, что Тони Люн Чу Вай просто создан для съёмок в фильмах такого жанра. Не менее удачно сыграла свою роль Фэй Вонг. Ей прекрасно удалось передать образ этой веселой и немного странноватой официантки.

Первый герой сказал: «У всего есть свой срок годности». Но не у этого фильма. Данную картину обязан посмотреть каждый любитель необычного кино. Если легенда про то, что при просмотре этой картины Квентин Тарантино рыдал, права, то я прекрасно понимаю его. Фильм, о котором нельзя сказать многого. Фильм, который заставляет задуматься. Задуматься о любви и ее месте в нашей жизни.

Вонг Кар-Вай, спасибо.

10 из 10

90 % поклонников творчества Кар Вая скажут, что их любимый фильм от этого режиссера «Любовное настроение». Если бы мне сейчас было 35, возможно, этот процент округлился бы до 90,01… Но мне 22: я все еще романтична, все еще поэтична, все еще летаю в облаках, все еще созерцаю и медитирую на воздушные замки, все еще сгораю на остатках несбывшихся влюбленностей = мне 22: а это значит, что «Чунгкинский экспресс» (1994 г.) я ярее буду советовать для созерцания сцен любви, нежели другие фильмы Кар Вая.

Прежде чем писать «вау!», «шикарно!», «обязательно посмотрите!» и в таком духе, мне бы хотелось упомянуть, что этот фильм не дошел бы до нас, если бы не Квентин, который Тарантино. Квентин, будучи таким, таков он есть (о, как прекрасно, что Квентин такой!), смотря тогда еще известный в узком кругу киношников «Чунгкингский экспресс», плакал. После завершения фильма он не смог просто так оставить полюбившуюся картину и, вытерев слезы, приложил максимум сил своего отзывчивого нрава, чтобы способствовать пути к славе «Чунгкингского экспресса» в широком прокате. Так наш персонаж рецензии был добротно переведен на главенствующий язык американского континента, после чего его заметили и российские прокатчики…

«Каждый день мы проходим мимо огромного количества людей, людей, которых мы никогда больше не встретим, или мимо тех, кто мог бы стать нашим другом»… Герои фильма Кар Вая — это люди, которые умеют оглядываться по сторонам и замечать тех, кто являются обладателями живых и любящих сердец. Они ни на минуты не перестают жадно искать друг друга. Они: это Мужчина и Женщина. [Кар Вай устами одного из героев мужского пола дает ясно понять, что гомосексуальные отношения его не интересуют в работе над этим фильмом, «Спасибо, мужчинами не интересуюсь»].

Две основные историй, которые так же еще состоят из калейдоскопов историй. Четыре главных персонажей, двое из которых мужчины и двое других — женщины. Картина как подсказка на вопрос «Как найти свою любовь?» — «Просто оглянись, и ты увидишь, как много вокруг склонных любить людей» (одна из героинь называет это «открыть разнообразие», другой герой — «не сверхнуться на свеженьком»). Эти люди порой сами не подозревают, что умеют любить, поэтому герои Кар Вая это и наркоторговки, и полицейские, и «легкомысленные» стюардессы, и продавщицы в лавке фаст-фуда. Им нельзя переставать любить ни на минуту, иначе для них изменится содержимое воздуха, что неминуемо повлечет за собой удушье их душ. Любовь — это вопрос бессмертия, а не смерти: кто любит, тот бессмертен ().

Характер съемки бесподобен, чьей бы это не была заслуга — режиссера, оператора или всех вкупе. Картина — объемна, как идеальная скульптура, хорошо смотрится с любого ракурса: и с музыкального, и со сценарного, и с операторского. Каждый кадр — это продуманная и в тоже время очень естественно смотрящаяся фотография, учтены фактуры, формы, краски. Монологи и диалоги отдаются эхом в голове («Если можно будет законсервировать память, то пусть срок ее годности будет десять тысяч лет»/ «- Я хотела скопить много денег. — На учебу? — Ааа, об этом я даже не думала»/ «Когда плачет человек, дайте ему утереться платком. Когда плачет дом, швабры не хватит»). А музыка — она подобрана под характеры героев. Уверенна, что не выветриться из сердца чуткого зрителя песня Dream person в исполнении Фэйи Вонг.

Я долго думала, почему же фильм назвали «Чунгкингским экспрессом». Возможно, «Чунг Кинг» — это название аэропорта (в Википедии еще не искала, интереснее дать волю воображению), которому отведена немалая роль. Аэропорты, самолеты, стюардессы, билеты, экспрессы — это символы, связанные с темами воображения, путешествия, свободы, искренности, полета, которыми пронизано все творчество гениального художника Кар Вая.

Итог: Как и каждый замечательный фильм, «Чунгкингский экспресс» конечно же о сверхлюбви, которая всепрощающая, всепонимающая, всепоглощающая, всепобеждающая. Это кино, которое надо пропустить через себя и свое сердце. Это бальзам, главная цель которого без применения тяжелой артиллерии (например, пошлых рассказов о суицидах, шантажах, грязной лжи) увеличить статистику количества романтиков в естественных жизненных условиях, а не оставлять таких людей чисто на экранах кинотеатров. Поэтому — не будьте «комнатными людьми», идите и любите. Любите искренно, сильно, глубоко, отчаянно, со всем жаром.

Что еще? Ах, да!

Вау! Шикарно! Обязательно посмотрите!

Присутствуют: забота о чувствах консервных банок, индийцы на Тайване, Гарфилд, сентиментальное полотенце.

Отсутствуют: интернет общения, ЛГБТ-пропаганда, тема матрицы от дуэта Вачовски и прочий затасканный намек на систему.

9 из 10

Кар Вай — певец и мудрец настроений. Их сбыточность, осуществимость, осознанность — не его дело. Он ловец легкого и незаконченного. Творец ощущений, которым трудно подобрать названия. Полушепот, намек, набросок, эскиз, плывущий неуловимым отражением по глади. Сон, не до конца, да и без особого начала без всякого спроса привидевшийся. Слезы печали, счастье любви, тихие и спешащие, как время или вода, пугающие и манящие скоротечностью своею, непрочностью, ускользающей красотой.

Да, лирика. Но говорить по-другому о Кар Вае и «Экспрессе» было бы безнадежным натягом.

Когда я посмотрела «Чунгкингский экспресс» в первый раз (середина девяностых), была до трепета удивлена вторжением в жизнь знакомого незнакомого. Знакомое незнакомое — то, что ты интуитивно ждешь, ищешь и даже находишь в себе, но не можешь подобрать названия и до конца оценить, осмыслить сам. Кар Вай показал мне меня до изнанки, содрал корочку, прошел с фонариком в душу и натыкал в нее с десяток сладко ноющих заноз. Я поняла, чего в жизни боюсь и что согласна любить до конца, что не отдам никому, а что выброшу, как только найду в себе силы признать существование срока годности. Или несуществование…

Две истории. Первая с Такеши Канеширо, где он полицейский N 663. Одна его любовь потеряна, испорчена, как банка с ананасами, просрочена, как детская мечта. Другая — на одну ночь, чтобы просто снять туфли с ее уставших ног, ни разу не заглянуть в глаза, надежно спрятанные за солнечными очками, да посидеть рядом со спящей в иллюзии, что одиночество пополам. Но разве ж оно делится?!

Вторая история Тони Люна — полицейского N 633. Он брошен, забыт, а, возможно, и предан. Вне любви. Глаза не ищут и не видят, что любим снова. А Мэй, та, которая ходила в его одинокий, плачущий дом с рыбками и самолетиком как в свой… она могла любить только в игре, в сочиненной истории (задолго до Амели!), в обособленности и замкнутости, в нерешительности и страхе. Она вторгалась в его мир шалящим призраком-ребенком. Шептала о себе неприметными мелочами. Ждала что заметит, кутаясь в тайное, скрытое. Мечтала не говоря ничего сказать все.

А потом, как заповедано, тайна кончилась. И сквозь дрожание намеков и подсказок он заметил, позвал… Так зачем же ей было лететь в Калифорнию? Неужели банальная проверка его отношения? Или себя?

Возможно, настроение любить, простая жажда чудес закончились, а любовь еще не началась… И тут понадобилась пауза разлуки — как долгий вздох с целью набрать побольше воздуха в легкие чувств. Необходимая передышка перед чем-то более ответственным, щедрым, взрослым, настоящим, над чем не властны ни игры, ни тайны, ни мечты о Калифорнии, ни жалкое оправдание всех, кто не смеет, — «срок годности». У любви его нет.

Эстетическое значение кино Вонга Кар-Вая состоит в том, что ему всегда удаётся вычислить нужный уровень равновесия между звуком и изображением, не отклоняясь в сторону излишней сентиментальности, с одной стороны и излишней утрированности, с другой. Вонг весьма эффектно показывает одновременную близость и отчуждённость представителей современного общества, разворачивающиеся в пространстве больших городов, служащих неизменным фоном для его фильмов. Такая же схема используется в «Чунгкингском экспрессе». Четверо героев — это четыре живых символа борьбы, тщетно пытающихся примириться с чувством отрешённости и одиночества посредством различных, зачастую только им понятных способов. И, когда кажется, что решение в виде случайно встретившегося им человека найдено, судьба делает неожиданно резкий и крутой поворот, сбрасывая их из непрочного седла вниз, обратно к исходной позиции. Величественный Гонконг, являющийся местом слияния китайской и западной культур, фактически превращается в метафору для его жителей, становясь частью их самих.

Во всех фильмах Вонга музыка является одним из важных стратегических элементов для построения целостной картины. Повторение музыки призвано сформулировать то, что недосказано или то, что не может быть выражено через слова или диалоги. Более того, Вонг по сути деструктурирует и модернизирует различные жанры, адаптируя их для жителей Поднебесной. В «Чунгкингском экспрессе» музыкальная тема представлена таким образом, чтобы не только вызвать эмоции и создать атмосферу, но и быть средством идентификации характера Фэй. Примечательно, что была выбрана именно старая версия песни «California Dreaming» в исполнении коллектива «The Mamas and The Papas», известного далеко не всем даже в Европе, в отличие от более раскрученного варианта в исполнении Beach Boys. Для Фэй эта композиция стала своеобразным знаком её присутствия в картине, не только фиксирующим её душевное состояние, но и подчёркивающим её предпочтение музыке как наиболее первичному способу выражения и коммуникации. Следует отметить, что Вонг отдавал предпочтение именно кантонскому варианту перевода западной поп-музыки, как это видно по кавер-версиям композиций «Dream» группы Cranberries, звучавшей в «Чунгкингском экспрессе», «Take My Breath Away» группы Berlin из фильма «Пока не высохнут слёзы» или Massive Attack с их «Karmacoma» в «Падших ангелах». Эта готовность заимствования и переработки произведений массовой культуры лишний раз подчёркивает постмодернистский характер творчества китайского режиссёра.

Сложно сказать, удалось ли бы Кар-Ваю достигнуть такого эффекта, если бы он снимал своё кино лет на двадцать раньше. Наверняка он бы придумал что-нибудь необычное. Но Китай тогда и сейчас — это практически небо и земля. А потому, световой декор отдельных сцен в сочетании с их разнорежимным характером и глубокой тональностью кадров, визуальное противопоставление статичности действию и, конечно, блестящая операторская работа Кристофера Дойла не просто делают «Чунгкингский экспресс» одним из лучших фильмов Поднебесной за всю её историю, но и отражают перемены в самом китайском обществе, его гигантский скачок в сторону прогресса.

«Чунгкингский экспресс» являет собой удачный пример того, как может выглядеть инновационное кино. Далеко не каждый зритель, посмотрев этот фильм, поймёт его проблематику и значение. Найдутся и те, кто будет смеяться над «доисторичностью» некоторых деталей, вроде пейджера полицейского N 223 или же попросту ругать китайцев за их «странный характер». Возможно, они просто не знают, что в мире есть куда более странные вещи. Например, cлёзы Квентина Тарантино.

В середине позапрошлого столетия властная английская монархиня опрометчиво обозвала Гонконг бесполезной скалой, а монарший вельможа — необитаемым островом. Немногим позже пустынный утёс испещрили полчища муравьев, которые исправно взялись распространять контрабандный опиум под эгидой британской короны, на этом поприще постепенно обогатились, стремительно размножились и мало-помалу сменили род занятий. После мировых войн и японской оккупации восточно-азиатский наркогипермаркет обратился многоликим стеклобетонным драконом, в желудке которого растворялись десятки языков и сотни обычаев, переваривались миллионы судеб и мириады чаяний. Гонконг Вонг Кар-Вая, воспетый в ленте «Чунгкингский экспресс», на излёте своей полуторавековой колониальной биографии — гигантская доменная печь, в которой иероглифы смешиваются с латиницей, «Макдональдс» и ресторан «Калифорния» соседствуют с паназиатскими закусочными, традиционные кантонские напевы сливаются с западными шлягерами. Сянганский художник, будто бы, запечатлел город-сказку своей жизни в миг ускользающей красоты: незадолго до официального его вхождения в истомленное ожиданием лоно Китайской Народной Республики. Над домами ещё не вьются красные транспаранты с портретами Мао и Дэна, из каждого уголка доносится рок вперемешку с регги, а в воздухе витает запах раскрепощённости и дух мультикультурализма.

В этой экзотической карточной колоде тасуются веления сердец, бубнят будни, пикируют с небес превратности судьбы и скрещиваются случайности. Искателей второй половинки не счесть, но некоторым присвоен личный номер в очереди за счастьем. Коп N 223, жертва несложившегося любовного пасьянса, борется с хандрой изнуряющими пробежками под проливным ливнем и поглощением ананасовых консервов с истекающим сроком годности. Коп N 663, пострадавший от амурного краха, заглушает депрессию сокровенными беседами с мягкими игрушками, тряпками и рубашками. В этой непривычно светлой восточной тоске нет пафосной американской удрученности, нет пасмурной европейской меланхолии, нет суицидального русского «бреда бритвою». Каждый новый день мельтешит перед глазами с клиповой скоростью, лица встречных людей, как молниеносные сновидения, исчезают из памяти прежде, чем удаётся разглядеть их очертания. Суета мегаполиса резонирует размытыми кадрами операторской съемки. Скользящая мимолетность мгновения по мановению камеры Кристофера Дойла фиксируется в блуждающих, маслянистых снимках и на глазах превращается в экспериментальную экранную живопись. Мечты взмывают в небо боингами и аэробусами, промокшие от слёз души выстиранными сорочками сушатся на бельевой верёвке под животворным гонконгским светилом и бесследно испаряют печаль.

Вонг Кар-Вай соорудил мемориал жизнелюбивому кантонскому сплину, разгладив и раскрасив три социальных страха — аутофобию, охлофобию и клаустрофобию. Одиночество в Ароматной бухте не повод убиваться понапрасну и посыпать голову пеплом, а стимул умиротворённо поразмыслить на распутье и перевести дух. Тесное на первый взгляд пространство гонконгских квартир, базаров и улочек на поверку оказывается уютным, а не угнетающим. Муравейник же вовсе не агрессивен, не навязчив и не надменен. Гонгконг обласкан вниманием солнца, поэтому места под его лучами хватит всем. Двери в бистро «Полуночный экспресс» открыты каждому усталому страннику: его хозяин, как конфуцианский миссионер, утешит словом и укажет путь; его официантка способна дать нечто большее — вернуть надежду и заразить мечтой. На холсте, расписанном Вонг Кар-Ваем, нет ни капли трагических красок или фарсовых полутонов. Сянганская городская притча свободна и от нравоучительных предрассудков, и от морализаторских наставлений, вдобавок присыпана щепоткой символизма и декорирована толикой загадочности. Наркопосредницу в белом парике, солнечных очках и плаще вполне допустимо рассматривать и как причудливое воплощение фортуны, и в качестве ангела мести белому колонизатору. Сцена убийства британца, героинового дилера, обманутой любовницей и сброшенные на асфальт накладные волосы — своего рода режиссёрская аллюзия прошлому Гонгконга, многолетней региональной столицы наркотрафика, жирная точка в длительной зависимости Дракона от Льва перед расставанием навсегда. Ведь и в отношениях между государствами порой истекает срок годности.

Впрочем, несмотря на замаскированные исторические оттиски и восточную мировоззренческую первооснову, «Chungking Express» — полотно, покрытое, в первую очередь, лоском европейской цивилизации. Вереница брендов от «Принглс» до «Хейнекен», плеяда саундтреков от «California Dreaming» до китаизированного кавера на хит «Dreams» группы «The Cranberries», с одной стороны, свидетельствуют о неразрывном культурном симбиозе Запада с Востоком, о знаковом, но, вероятно, временном триумфе Элвиса и Снигерса на границах поднебесного царства. С другой же, нацеливают на восприятие ленты Вонг Кар-Вая как наднационального высказывания, зычного призыва смело строить воздушные замки и верить в самолеты с серебристым крылом, что, взлетая, оставляют земле лишь тень.

Одновременно со съемками масштабного костюмного кун-фу «Прах времени», можно сказать, наспех и между делом Вонг Кар-Вай снимает совсем другое кино. О том, как полицейского с номером 223 бросает девушка. Но тот не теряет надежды на реинкарнацию отношений и решает проверить, есть ли у любви срок годности, как, например, у ананасов. В день икс 223-й съедает тридцать банок консервов, понимает, что от просроченных чувств может скручивать живот, и на одну ночь влюбляется в супервайзера наркокурьеров. Между тем полицейского номер 633 тоже бросает девушка. Он разговаривает со шкафом, тонет в своей печали и не замечает симпатии бойкой официантки экспресс-кафе. Две истории разворачиваются в миллиметре друг от друга — ровно на том расстоянии, которое не дает их героям сблизиться.

Наверное, если бы Микеланджело Антониони экранизировал романы Харуки Мураками, получалось бы именно такое кино об экзистенциальной тоске в чреве мегаполиса, сияющего неоном в сумерках британского метрополитизма. Гонконг Кар-Вая сбрасывает деловой костюм и остается в одном исподнем, демонстрируя романтику индийских гетто, шумных рынков и блочных домов с тесными захламленными квартирками. Не обходится в этом городском ералаше и без ресторанов быстрого питания как отражения человеческой жизни, пропускающей через себя толпы случайных прохожих. Мятущаяся ручная камера Кристофера Дойла то прослеживает траекторию швабры или игрушечного самолетика, то являет фирменный нефиксированный кадр, то неожиданно устремляется в потолок, чтобы затем пройтись по следам пары женских туфель. И только начинает казаться, что оператор заразился окружающей суматохой и попросту не может ни на чем сфокусироваться, как он берет крупный план героя — и время замирает, растворяясь в кольцах сигаретного дыма. В кадре здесь постоянно курят. Чуть реже — едят. Если кулинарные метафоры и пошлы, то только не у Кар-Вая. Он запросто рифмует черный кофе с одиночеством, шеф-салат — с рутиной, выбор обеда — с выбором мужчины (чуть позднее будет еще покупная лапша в «Любовном настроении» и, конечно, черничный пирог в своеобразном американском двойнике «Чунгкингского экспресса»). А перемены в жизни сопровождаются неожиданно новым вкусом сардин.

И, конечно, каждому настроению героев соответствует своя мелодия. Отражая огни ночного города, крутятся диски музыкального автомата: «The Mamas & the Papas» сверлят мозг мечтами о Калифорнии, Деннис Браун обещает, что будут и хорошие времена, Фэй Вонг ставит оптимистичное многоточие перепевом «The Cranberries». Солнечное регги и дождливый блюз, тревожные народные мотивы и оптимистично-навязчивый поп-рок звучат то тихо и фоново, то заглушая редкие диалоги. Нет, герои здесь разговаривают, но очень мало — друг с другом, чаще — сами с собой, с плюшевыми игрушками, с кусками мыла. Внутренние монологи открывают их такими, какими становимся мы сами, оставшись наедине с собой: глупыми, смешными, трогательными. А общение с кем-то еще, да, становится проблемой. Сложно услышать собеседника. Мы обмениваемся фразами, но наши собственные мысли, как громкая музыка, заглушают чужие слова; мы живем бок о бок, но ничего не знаем друг о друге. Мы вообще ничего не замечаем: ни цвета домашних тапок, ни узора на кружке, ни любви большеглазой гонконгской Амели в розовых перчатках.

Как герои Кар-Вая, мы слепыми котятами мыкаемся по жизни, безмолвными золотыми рыбками бьемся о стенки своего внутреннего аквариума. Стремимся быть с кем-то, от безысходности обзванивая всех бывших в алфавитном порядке. Но не умеем самого простого, не умеем этого кого-то понять и принять. Другие люди видятся нам столь же чудаковатыми, как китайская Грета Гарбо, даже ночью не снимающая темные очки, даже в солнечный день не расстающаяся с плащом. И, наверное, такими же странными выглядим мы сами в чужих глазах. Такой вот вирус некоммуникабельности, вызвавший, кажется, целую эпидемию. Помнится, в одной из книг уже упомянутый Харуки Мураками говорил, что смерть — не обратная сторона жизни, а всего лишь ее часть. Такой же ее частью у Вонга Кар-Вая становится одиночество. От этого немного грустно, но почему-то это принимаешь. Не хочется биться в истерике, или впадать в неоновый урбанистический сплин от мысли о том, что, даже если сейчас ты не одинок, завтра все может измениться, и потянется череда будней, горчащих, как эспрессо. Ведь пройдет еще немного времени — и кто-нибудь вытряхнет пыль из твоей потускневшей жизни, заамеличив ее яркими деталями. В любом случае рано или поздно у сардин поменяется вкус. И это будет хороший день.

Эстет и визионер Вонг Кар-Вай умеет снимать фильмы так, что после них еще долго остается приятное послевкусие. Он удачно балансирует на грани мэйнстрима и авторского кино, последовательно ведя зрителя только ему ведомыми маршрутами. И делает он это просто превосходно. «Чунгкингский экспресс» снят ночью, при неоновых огнях рекламных вывесок, флуоресцентных ламп и слабом мерцании люстр.

Две разные истории любви связанные общим лейтмотивом, две истории одиночества из которых пытаются вырваться герои, две истории мечтаний, которые заставляют жить. Это очень искренняя, лиричная картина, готовая преподнести сюрпризы скучающим эстетам и отличный образец азиатского кино.

9 из 10

Несмотря на то что чувства Вонга Кар-Вая намного безобиднее линчевских и что экранное насилие ограничивается одним убитым бандитом, «Чунгкингский экспресс», пронизанный трогательными настроениями легкой меланхолии, все равно очень похож на картины Дэвида Линча.

Жителей в Гонконге много, а развернуться негде. Высокая плотность населения, узкие улицы города — материал, при работе с которым многие сняли бы прекрасный драматический фильм о том, как хорошо живется одним и как плохо живется другим, однако наш режиссер едва-едва касается социальных проблем: его они волнуют чуть ли не в последнюю очередь. Здесь намного важнее то, что чувствуют герои, а не то, насколько хорошо устроена их жизнь: непрочитанные письма, плачущие дома и полотенца, «просроченная любовь», закупоренная в ананасовых банках. Он, не скрывая улыбки, намеренно сталкивает лбами совершенно разных людей: полицейского с разбитым сердцем и попавшую в большие неприятности наркодилершу; полицейского, который не слушает музыку, и кассиршу в забегаловке, мечтающей отправиться в Калифорную.

Бешеный ритм современной жизни, по мнению Вонга Кар-Вая, на доли секунды сталкивающий своих персонажей и не называющий имена главных героев, способен оставить даже большую любовь незамеченной.

Я люблю фильмы режиссера Вонга Кар-Вая, ведь в них всегда присутствует интересная и ни с чем несравнимая атмосфера и чудесные, трогательные истории любви. «Чунгкингский экспресс» один из моих самых любимых фильмов этого талантливого режиссера. В этом кино мы видим две истории, и каждая дарит нам незабываемые впечатления от увиденного. Режиссер ясно и четко передает все то, что чувствуют его герои. Этот фильм, как прекрасный и чувственный подарок, просмотр которого обязателен для любого любителя «Другого кино».

В этой драме с привкусом мелодрамы мы видим интересных актеров, которые создали загадочных героев. Мне больше всех понравился актер Тони Люн Чу Вай. Он играл прекрасно: чрезвычайно эмоционально и нереально чувственно. Именно его герой полицейский мне нравился больше всех. Актриса Фэй Вонг играет очень милую и странную девушку, которая влюбилась и весьма нестандартно подошла к этому делу. Ее героиня было очень нежная и трогательная. Дуэт этих двух актеров мне очень и очень понравился. Такеши Канеширо — звезда фильма «Дом летающих кинжалов» мне всегда очень нравился, и в этом фильме этот талантливый и трудолюбивый актер играет чрезвычайно чувственно и вызывает к себе симпатию. Загадочная женщина, которую его герой встретил, играет актриса Бриджит Лин. Она сумела произвести на зрителя к себе внимание, ведь ее героиня была таинственной и невероятно загадочной женщиной, которая занималась темными делами.

«Чунгкингский экспресс» — фильм, который я люблю. Его можно пересматривать и пересматривать. Это кино не ля всех, но кто любит такое «Другое кино» и работы режиссера Вонга Кар-Вая, этот фильм подарит лишь положительные эмоции и принесет удовольствие от просмотренного. Помимо всего в фильме присутствует замечательная музыка, так хорошо подобранная режиссером. Этот фильм — чудесное ни на что непохожее творение, которое уносит зрителя в красивый и чувственный мир режиссера, в котором живут, мыслят и проходят путь любви так интересно и трогательно герои этой драмы.

Приятного просмотра!

10 из 10

Замечательное атмосферное кино с узнаваемым почерком китайского режиссера Вонга Кар Вая. Обилие красивых азиатских актеров, стильных треков. Фильм пропитан темой любви. Показано, как мужчины по-своему, немного странно, немного рефлекторно переживают разрыв и угасание любовных отношений: они могут «заесть» горе просроченными законсервированными ананасами; могут разговаривать с «ожившими» мягкими игрушками, мокрым полотенцем и куском банного мыла; они могут плакать внутри себя, а также бегать-бегать-бегать. Мужчины не беззаботны в отличие от женщин.

Любовь по Кар Ваю — тонкая чувственная материя. Манера его киносъемки всегда завораживает. Цвета в фильме — необходимый вспомогательный элемент, они проникают в сетчатку глаза и отпечатываются в мозгу как карваевский узнаваемый штрих.

Я плакала. Разумного объяснения своим слезам я не смогла найти. Разум не понимал: не было смерти на экране, горького разочарования или обиды на душе, герои живы, молоды, красивы, они влюблены. Но я плакала. И не потому что надеялась увидеть пресловутый американский happy-end (мол, они поцеловались, всё OK и можно пускать титры), к которому приучает всё больше современное кино. Я плакала… и всё. А потом нашла слова песни California dreamin» и пела. Только светлые надежда и любовь не отпускают после просмотра. Приятного просмотра!

9 из 10

Когда смотришь прославленную ленту именитого режиссера впервые, всегда есть риск стать подражателем чужого мнения, начать воспевать творение или же напротив, хотя и вслед за большинством, осуждать, но сводя рассуждения к уже покоренным глубинам. Как этого избежать? Особенно если фильм не тронул?

Ответ у каждого свой. И не в последнюю очередь все сводится к интуиции. Так вот, интуитивно: лучше никого не слушать и читать поменьше отзывов перед просмотром. Этот фильм очень простой, он красив своей простотой грациозностью и минимализмом. И много людей его посмотрело. Многие откликнулись или просто попытались проанализировать то, что увидели. А когда и без того нехитрую вещь начинают разбирать на составляющие и отыскивать тонкости и неприметные грани, попутно громко заявляя о своих исследованиях, получается, что новичкам искать уже нечего.

Именно таким вот новичком, которому разжевали все с самого начала, я себя и ощущаю. Настроение фильма меня не охватило (хотя схожие по духу «Мои черничные ночи» полюбились сердечно), сюжет не увлек (он достаточно рваный, плюс со мной случилась забавная штука, прямо как с героиней известного анекдота, китаянкой — я только под конец научилась различать узкоглазые лица двух главных героев-мужчин — улыбочка), хотя в нём есть забавные моменты. И смысл — кроме того, что лежит на поверхности — не окрыляет. Конечно, это укор не фильму, да и вообще не укор, просто констатация факта.

Но смотрится фильм вовлеченно. Это чуждая нам повседневность в стране с иным жизненным укладом — и одновременно близкое бытие просто потому, что все мы люди, хотим, чтобы нас любили, хотим любить, желаем радоваться и ощущать тепло вокруг и в сердце. А творчество, изюминка и маленькие странности — только добавляют «вкусности» в и без того занятную жизнь.

В двух лирических историях речь идёт о полицейских, изнывающих от безответной любви. Первый влюбляется в загадочную блондинку с криминальными связями, столь же стремительно исчезнувшую из его жизни, равно как и появившуюся в ней. Второй коп, наоборот, долго не замечает, что в его квартиру регулярно проникает барменша из кафе, постепенно перестраивающая чужую жилплощадь на свой лад. Столкнув лишь однажды главных героев у стойки экспресс-кафе в районе Чунг-Кинг, режиссёр бросает первый сюжет и столь же увлечённо устремляется за вторым.

Кар-вай нигде не проявляет озабоченности непременно переплести две самостоятельные сюжетные линии, как бы спонтанно возникшие в лабиринтах торгового квартала и последовательно идущие одна за другой. В своём четвёртом фильме он демонстрирует непривычную для подобного кино раскрепощённость. И здесь уже окончательно закрепляет за собой «авторское право» на показ современного мегаполиса. Его видение отличает особо острое чувство ритма и специфики урбанистического пейзажа. Начиная с этого фильма, австралиец Кристофер Дойл будет постоянным оператором Кар-вая.

Фабульное построение имеет для Кар-вая вторичное значение. Первичны — темпоритм, атмосфера, поток сознания — те сложно передаваемые составляющие, что и определяют симпатии к ленте и её героям. Несмотря на наличие криминальных элементов — киллеров и наркотиков, две эти меланхолично-пессимистичные истории о сиюминутности хаотических связей и неочевидности самой жизни, особо ощутимой в конце тысячелетия, пробуждают в итоге исключительно светлые романтические чувства.

Этот фильм, по мнению целого ряда критиков, предопределил поэтику кино грядущего столетия. В пластическом драйве малобюджетной ленты, снятой преимущественно ручной камерой, обнаружилась та дефицитная для захиревшего авторского кино энергия, что преобразовала интеллектуальную рефлексию в живые эмоции. Квентин Тарантино, чутко реагирующий на всё самобытное (в особенности сделанное на Востоке), в 1995-м специально для проката Chongging Senlin в Америке даже организовал свою собственную дистрибьюторскую компанию.