Я тебя люблю (1986)

Часто ли каждый из нас слышит признания в любви? Я считаю, что абсолютное большинство людей за всю свою жизнь ни ОДНОГО РАЗА не удостоились столь приятных слов. Эта фраза просто потеряла свое значение и поэтому даже Эрих Фромм не научит вас искусству любить. Давно следует принять тот факт, что невозможно понять чувства, эмоции, душу другого человека. Он был и останется закрытой дверью как для Вас, так и (зачастую) для самого себя. Самое большее, что можно сделать при таких обстоятельствах — претерпевать и принимать «любимого» или «любимую» таким каков он есть, не притязая ни на что большее. Да и что выражает эта известная фраза? Ведь ясно, что она априори является лживой. В данном случае говорящий стоит на некоем расстоянии от своей любви, что и позволяет ему так говорить (ср. — я ненавижу тебя, я счастлив и т. д.). Т. е. понятно, что это просто временное чувство, быстротекущее и скоропреходящее, в то время как настоящая любовь — образ жизни, гениальный проект, требующий смертельных жертв.

Как бы то ни было, главный герой фильма — Мишель, любви ни к кому не испытывает и сам никем не любим. Отношения с противоположным полом строятся исключительно на взаимовыгоде, имеют сдельный характер (что является предметом — сам секс, дети или деньги — все равно). Несмотря на многочисленные социальные и сексуальные связи (или засчет них?), внутри него сидит какая-то главная страсть, настоятельно требующая удовлетворения. И неожиданно находится объект способный ее усладить.

Несмотря на то, что по форме это некая материальная вещь (брелок в виде женского лица), следует полагать, что главным его атрибутом является все-таки речь. Идеальный голос — без ноты фальши и сомнения, очищенный от всех страстей и предрассудков, подобный совершенному гласу божьему моментально пленяет Мишеля (также как голос Скарлетт Йоханнсен пленил Теодора в фильме «Она»)

Но чей он? Конечно самого героя (или его бессознательного).

В итоге Мишель безумно влюбляется в свою маленькую «механическую невесту» (или в самого себя, что одно и тоже), но, как водится, возникают препятствия.

Кто в данном случае может препятствовать союзу любящих друг друга человеку и машине? Ответ просто — все остальные. Покуда существуют другие люди никакая всепоглощающая любовь невозможна.

Наконец, Мишель, поняв всю абсурдность и мелочность своих притязаний уничтожает брелок (заметим-на пару со своим другом) и, подобно главному герою другого фильма Феррери, который персонажи как раз смотрят по телевизору, устремляется навстречу свободе. НО… впрочем, не будем более ослаблять интригу.

Вообще же, нужно заметить, что сюжет — наиболее слабая сторона этой ленты. Все карты перед зрителем разложены уже к двадцатой минуте. Все остальное напоминает калейдоскоп, в котором во всем спектре рассматриваются человеческие взаимоотношения, в том числе человека с самим собой. Прочие персонажи (безработный друг; певичка, соблазнившая своим голосом заветный брелок; женщина, также влюбившаяся в необычную игрушку и даже дантист в исполнении молодого Жана Рено) играют в картине заметную роль и каждый эпизод с их участием можно рассматривать как отдельный (но самодостаточный) элемент мозаики. Помимо брелка, еще одним важным предметом в фильме является телевизор. Скажем эпизод, в котором Мишель прикрепляет брелок к кинескопу и мастурбирует на чарующие звуки волшебного голоса. В это время на экране появляется изображение волн, грозящих затопить все вокруг.

Должен сказать, что этот фильм лучше смотреть, будучи уже знакомым с прочими картинами Феррери, в противном случае можно пропустить много интересного. Но и без этого вы получите от него удовольствие. Правда, может быть и не такое всепоглощающее как Мишель.

Молодой человек по имени Мишель, пресыщенный вниманием к своей персоне со стороны женщин, находит на улице брелок для ключей. Да не просто брелок, а симпатичное кукольное личико, которое на каждый свист владельца всякий раз незамедлительно отвечает: I Love You. Но скоро эта невинная забава сменяется непреодолимым влечением к игрушке: фетиш пробуждает у Мишеля основной инстинкт.

Брелок оказывается удобнее и безотказнее самой лучшей любовницы, поскольку готов признаваться в своих чувствах днём и ночью, вне зависимости от настроения, и, главное, ничего не требуя взамен, что Мишелю не раз приходилось с досадой выслушивать от бывших подружек. Вскоре выясняется, что Мишель совсем не одинок в столь необычном пристрастии. У его нового знакомого, Пьера, отношения с брелком зашли куда дальше: он называет свою игрушку невестой и даже собирается жениться на ней.

Возможно, и Мишель дошёл бы до такой же крайности, если бы однажды не сломал зуб, лишившись тем самым способности свистеть и слышать безотказное: «Ай лав ю». А свит друзей, получавших в ответ от карманной любовницы то же самое, начинает вызывать у него все более сильные приступы ревности.

Не вынеся, в конце концов, регулярных измен неразборчивой игрушки, Мишель в ярости её выбрасывает. Но теперь, начав снова встречаться с бывшей подружкой, он требует от неё не романтических отношений, не интимной близости, а … догадываетесь чего. Как одержимый, с помощью всё того же свиста, он пытается спровоцировать глубоко запавшее в душу признание.

Марко Феррери, мастер концептуального кино и большой специалист нагружать фильмы подтекстами, и на этот раз предлагает неизбитую историю об аномальном проявлении потребительских умонастроений, некоммуникабельности, отчуждении полов и мужском бессилии. Жаль только, что к середине 1980-х великий скандалист заметно подустал (что называется, исписался) и, как результат, начал повторяться.

Это в полной мере относится к I Love You, где не Бог весь как выписанный сюжет (что, впрочем, никогда не было сильной стороной маэстро), исчерпывает потенциал идеи уже к середине ленты. В итоге полуторачасовое кино с символичным названием получается несколько анемичным, но исключительно в сравнении с предыдущими, лучшими, фильмами итальянского классика.

И всё же именно в этом (как всегда провокационном) опусе великого ниспровергателя, ищущего выход из тупика несовместимости, процесс разобщённости полов обретает своё логическое развитие. Поэтому не будет ошибкой назвать I Love You итоговым творением режиссёра, хотя за последующие 11 лет жизни он успеет снять ещё несколько картин, которые не особо украсят его фильмографию.

Классический феррериевский финал смотрится здесь как завещание. Оказавшись на берегу океана, Мишель (на роль которого очень точно выбран андрогинный Кристоф Ламбер) устремляет свой мотоцикл прямо в водную гладь, чтобы вплавь попытаться добраться до уплывающего неизвестно куда корабля, может быть, его очередного фетиша…

P.S. В название этого франкоязычного фильма вынесена фраза, произносимая по-английски. Это тот случай, когда название не следовало переводить на русский язык, а оставить таким, как звучит в оригинале — «Ай лав ю». Интернациональные идиоматические названия не так уж и часто встречаются, чтобы ими пренебрегать. Например, название песни «Ливерпульских жуков» Yesterday вынесено в заголовок одноименного польского фильма Родослава Пивоварского про группу польских битломанов. Вот и фильм Феррери никакое ни «Я тебя люблю», а именно «Ай лав ю».

Не могу сказать, что являюсь большим почитателем арт-хауса, но некоторые фильмы итальянского режиссера Марко Феррери мною с удовольствием просмотрены.

А посмотрев фильм «Ай Лав Ю», подумал: почему в нем нет той эпатажности и шокирующих моментов, которые присущи большинству фильмов мастера? Ведь мир Феррери — это мир разочарований и сексуального обмана на фоне бытия пресыщенного современного общества, это горький смех шута, «смех сквозь слезы». Феррери развивал эту тему во всех своих фильмах. Только через 25 лет после выхода фильма удалось почитать некоторые материалы, касающиеся съемок этой ленты. Как оказалось, дело было в исполнителе главной роли.

Марко Феррери очень хотел заполучить на роль Мишеля «фарфорово-фаянсового» мальчика Кристофа Ламбера, потому что тот внешне идеально подходил режиссеру. А свое внутреннее содержание талантливый французский актёр продемонстрировал во время съемок. Во-первых, он не сразу согласился сниматься у Феррери, он думал, как съемки у скандального режиссера скажутся на его будущей карьере. Эх, молодо-зелено… Теперь он может гордиться, что его фамилия упоминается вместе с фамилиями таких звезд, как Мастроянни, Нуаре, Депардье и других выдающихся актеров, сыгравших в фильмах культового режиссера. А самое главное — Феррери дал возможность Ламберу пройтись по красной ковровой дорожке Каннского кинофестиваля — самого престижного на планете. Но давно подмечено, что положительные оценки на больших фестивалях актеры получают не за «красивые глаза», в буквальном смысле слова, а за другие части тела…

А вот с этими другими частями тела, которые режиссер хотел использовать для привлечения интереса к своей картине, вышла промашка. Бывший Тарзан отказался оголяться и баста. Прочитав сцену с мастурбацией, на которую Феррери делал особый акцент, как кульминацию любовных отношений Мишеля и его «новой возлюбленной», Ламбер сказал: «это слишком длинно, надо сделать короче». И не уступающий никогда и никому режиссер в итоге так сделал. Феррери даже ангажировал для съемок в эпизоде для «французского жеребца» порно-звезду того времени Олинку Хардиманн, предвкушая сцены бурного секса. Ну кто бы устоял перед такой женщиной (я бы точно не смог). А Мишелъ-Кристоф смог, явив зрителям только часть зада. Мишель, парень себе на уме, остался верен своей возлюбленной-брелку. Целомудренный фетишист, чем не пример для современной молодежи, тоже любящей свой мобильный больше живых людей?

Мне кажется, что для зрительской аудитории Марко Феррери, фильм достаточно «пресный», но для любителей Кристофа Ламбера, не зацикленных на образе «Горца», фильм может быть интересен, потому что актер выложился на все 100 % (просто у Феррери не играли по-другому). Еще понравился саундтрек, маленький китайчонок со свинкой, «художественное хрюканье» Мишеля и соседа Ивса, влюбленная маленькая дурочка Камилла и многое другое.

9 из 10

Фильм понравился, потому что разделяю мнение режиссера Марко Феррери: современная цивилизация делает людей больными. Инфантильными, зависимыми, бессильными — такими как главный герой фильма.

Болезнь искажает взгляд Мишеля, он увлечен лишь внешней стороной вещей, способен воспринимать только красивую оболочку. Красивая оболочка — культ современного общества, она создает иллюзию простоты и легкости и не таит в себе вопросов. Мишель рассматривает все через призму красоты и легкости. И любовь тоже…

«Я тебя люблю» — фильм-предостережение. Возможно, режиссер надеялся, что его фильм будет чем-то вроде лекарства. «Серьезной болезни — серьезное лекарство», — слова одного из персонажей фильма.

Современный человек стал рабом своего образа жизни. Если лишить людей привычных приятностей, которые дает им цивилизация, то их жизнь лишится смысла. И что ждет человечество в будущем? Этот вопрос задавал Марко Феррери, и он по-прежнему актуален.

Мы останавливаемся, оглядываемся по сторонам и… продолжаем идти той же дорогой. Когда дорога вся в цветах, уже не спрашивают, куда она ведет.

Есть такой фокус, который хорошие психологи могут проделывать с не слишком циничными людьми. Они заставляют их влюбляться в листок бумаги или с любую другую вещь. Нехитрыми приемами и увещеваниями они рассказывают зрителю о самом обычном листке бумаги, поглаживая его, и заставляют почувствовать искреннюю тягу к тому, чтобы погладить этот листочек, потрогать его, смотреть на него, не отрываясь. Почти фетиш, правда? В этом фильме фраза «Ай лав ю» была повторена столько раз, что я и сам чуть было не поддался легкому влечению к забавной кукольной мордашке, произносящей эту фразу с какой-то металлической нежностью.

Интересное кино, многогранное и бесконечно сложное. Рецензировать фильмы Марко Феррери или вообще пытаться подвести их под какие-то определенные категории, невыразимо трудно. Феррери, как представитель символизма в кино, играет со зрителем, как с котенком, подергивая над его головой бантиком на ниточке. Но только зритель-котенок поднимет лапку, чтобы схватить манящий бантик — хоп! — и бантик взвивается ввысь, оставляя наивного зрителя недоуменно таращиться в верх, раздумывая о том, он ли так глуп или бантик так умен. При этом сам Феррери, остается в стороне. Бантик мы видим, и с увлечением прыгаем за ним, а сам Феррери только посмеивается из темноты, наматывая ниточку на палец.

Символы в фильме «Ай лав ю» переплетаются, превращаясь в добровольно-принудительно, но надолго запоминающуюся мешанину, заигрывающую со зрителем, наполненную странным эротизмом при почти полном отсутствии эротики, как таковой, фетишистской привязанностью к механическому голосу, произносящему фразу, вынесенную в названии фильма, садомазохистским наблюдением за тем, как взрослый и удачливый, казалось бы, мужик, сходит с ума, влюбляясь в брелок с батарейкой.

Говорить о таких фильмах — все равно, что пересказывать Булгакова. Нужно посмотреть. И там уж будет понятно — твое или нет. Если нет, захочется выключить почти сразу — блуждания свихнувшегося на «взаимной» любви к брелку парня и бесконечное повторение «Ай лав ю» может быстро вывести из себя, тем более, если в этом не увидишь никакого смысла. Естественно, Феррери не таковский человек, чтобы снимать бессмысленное кино. Наоборот, тем и подтекстов в его фильме хоть отбавляй, да вот до зрителя если процентов 10 дойдет — и то уже хорошо.

Тут вам и тема «одиночества среди людей», и инфантильности человека, и бесполезности отношений, которые может заменить голос из брелка. Есть и тема бесконечной усталости от всех «человеческих будней», желание убежать куда-нибудь, скрыться от всех людей и всех проблем, зарыться поглубже, и слушать, слушать, слушать — «я тебя люблю, я тебя люблю, я тебя люблю» — тема, характерная для кинематографистов французской «новой волны». Тема «мужчины и женщины» тоже линией проходит через весь фильм, но это не любовная линия, это линия постоянного недопонимания, извечной внутренней вражды полов, принужденности их сосуществования, всегда остающейся границе между ними, холодной стенки, которая продолжает стоять, невзирая на любовь.

Это то, что я заметил в этом фильме во время просмотра, вернее, как мне показалось, что заметил. Я уверен, что человек более образованный и тонко чувствующий, нашел бы еще многое. Но мне понравился сам туман, которого напустил Феррери, и, пусть даже я не все понял и главное, не понял, зачем Феррери снял этот фильм, атмосфера ленты и его пространные символы меня заинтриговали.

В действительности-то все выглядит гораздо сложнее. И кораблем, уходящим в закат, за которым бросается герой фильма в море на мотоцикле в финале (еще один символичный кадр) в жизни не отделаешься. Человек — существо в высшей степени странное, способное таить в себе мысли и ощущения, недоступные окружающим, способное фальшивить и лгать. Феррери постарался сделать мир своего фильма, лишенным фальши и лжи — честно признает себя придурком и неудачником сосед Мишеля, героя фильма, сам Мишель честно влюбляется в брелок, женщины честно хотят Мишеля и открыто об этом говорят. Все, что человек иногда таит в себе, Феррери постарался вытащить на поверхность и даже поставить вопрос — что мы больше любим в женщинах — их самих или то, что они любят нас?

В любом случае, Феррери подошел к зрителю с большим тактом и художнической мудростью, и давить на зрителя не стал. Он ничего не пытается доказать своим фильмом, в отличие от многих режиссеров-авторов, он просто показывает зримо воплощенные потаенные желания или, может быть, страхи, которые вполне могут существовать во многих людях.

Говорить об актерах у Феррери тоже довольно сложно. Шагнувший из бессоновской подземки в бессмертие Кристофер Ламбер, имя которого тогда еще произносилось на французский манер и было лишено твердости и не лишено приятности, играет впадающего в зависимость от собственной бесполезности и собственного же фетиша человека, растворяющегося на глазах зрителя в своем внутреннем мире, уходящего в себя, и не отвечающего на звуки извне. Неплохо играет, трагично, точно.

Женщины, появляющиеся в фильме, даже имен не имеют. Это просто те, кто пытаются, но не могут остановить на себе внимание, как Мишеля, так и зрителя. Мне понравился актер, игравший соседа Мишеля и ставший впоследствии его товарищем по несчастью — такой же одинокий, но более инфантильный, мешковатый, отверженный и несчастный, правда, у него даже отдушины в виде куколки, повторяющей «ай лав ю», нет.

Заметил я и своего любимого Жана Рено в небольшой роли дантиста. Роль не значимая, но такого шикарного, я имею в виду — моложавого и статного Рено я нигде не видел, ни в более ранних, ни в более поздних фильмах.

Я даже не знаю, что посоветовать. С одной стороны, фильм, безусловно, принадлежит к небольшой компании интеллектуальных, оригинальных, провокационных и концептуальных фильмов, именуемых «авторское европейское кино для эстетов», с другой — далеко не каждый эстет сможет заставить себя погрузиться в мир Феррериевских сумасшедших. Посмотреть на молодого Ламберта — это явно не повод для просмотра фильма. Здесь нужны более веские причины. Короче, если вы хотите полтора часа ловить бантик и быть наивным и глупым котенком, пожалуйста — фильм для этого подходит прекрасно. Я не старался закапываться в него глубоко, но оценил умение Феррери играть со зрителем и умение создавать неповторимую атмосферу.