Грязное дело (1975)

Что творилось в голове у Стива Шэгана, когда он писал сие творение? Где-то глубоко, под толстым слоем клише, банальной пошлости и неудаленных аппендиксов, словно свет в конце туннеля, тлеет более-менее вменяемый сюжет:

Полицейский живёт с проституткой. Постоянный клиент проститутки — очень-очень недобрый коррумпированный адвокат и по совместительству террорист. На пляже нашли мертвую девчонку. У девчонки нашли фото, на котором запечатлена она вместе с тем самым «недобрым коррумпированным адвокатом и по совместительству террористом». Отец девчонки жаждет благословенной мести. Полицейский хочет, чтобы его подруга-проститутка бросила прибыльную работу, и как следствие — тоже жаждет расправы над «недобрым коррумпированным адвокатом и по совместительству террористом». И он легким движением руки направляет разгневанного папашу прямиком в особняк «недоброго коррумпированного адвоката и по совместительству террориста», лишь чтобы потом замести следы и мирно свалить к такой-то матушке Европе вместе со своей белокурой ныне безработной красоткой.

Бред сивой кобылы? Ну да, есть немного. Но это лучшее что я сумел найти в фильме. Остальное — такой бурелом… такой бардак… просто вакханалия! Торчащих «ушей» столько, что хватило бы на целый заячий зоопарк. Воспоминания о командировке в Рим. Встреча в аэропорту какого-то там арабского террориста. Молодой и кудрявый «Фредди Крюггер», ни к селу ни к городу, грабящий продуктовый магазинчик. Захват заложников придурком, осужденным на 2(!!) пожизненных, но выпущенным после 5 лет хорошего поведения. Поход в кино на «Мужчину и женщину». Глупые вспышки гнева у отца погибшей девчонки. Пересказ матери погибшей девчонки своей бурной сексуальной жизни и заигрывание с полицейским. Обсуждение угла искривления азиатских влагалищ и закачки силикона в пятую точку. Беседы «ни о чём» и «ни зачем» с шефом полиции о морковном соке… Что это вообще такое?!

Напарники = классическое «кофе с молоком»: белый Рейнольдс и черный Уинфилд. Кого они вообще играют, понять трудно. То Уинфилд — циничный сукин сын, а Рейнолдс — белый и пушистый. То Рейнолдс — циничный сукин сын, а Уинфилд — белый и пушистый. Логики в их поведении нет, и вполне возможно, что подобной задачи у сценариста и не стояло.

Берт «без усов» Рейнолдс все 2 часа экранного времени ехидно подмигивает оператору и чуть ли не светится от самокрасования. Зато в моменты особой нежности, огонь в его глазах меркнет, и фразы типа «Ай лав ю, бэйби… Ай риалли ду» звучат словно он их впервые в жизни произносит.

Бедняжка Катрин Денев откидывает шикарную шевелюру со лба и на ломанном английском зачитывает клишированные реплики. Когда она плачет — я тоже плачу. Плачу, потому что хорошо отношусь к Денев, но не могу не признать — она бездарна аки кассетник «Романтик». Её «л-амур» с Рейнолдсом такой удручающе-деревянный, что немудрено и занозы заиметь.

Старческое брюзжание о том, как всё плохо в этом прогнившем коррумпированном капиталистическом, и как всё было хорошо в этом же непрогнившем некоррумпированном капиталистическом мире во времена «нашей» юности, мы уже слышали в ленте «Спасите тигра» того же сценариста. Процентов 50 всего экранного времени можно совершенно спокойно скомкать, облить бензином и сжечь — это «торчащие уши», «пришей кобыле хвост», «из другой оперы» и просто «воспаленные аппендиксы».

Роберт Олдрич — режиссер признанный и некоторыми уважаемый. Я видел у него только два фильма — ничем не примечательный нуарчик 55-ого года и ужасающе-несмешной вульгарный и глупый «Парень из Фриско» 79-ого года. И если Олдрич и снял-таки какой-нибудь шедевр — то это точно не «Грязное дело». Мало нам ужасного сценария, картинного Рейнолдса и картонной Денев. По вине постановщика, лента выглядит в лучшем случае фиговеньким телесериалом про копов. Поверьте, «Полиция Майами: Отдел нравов» снят в разы интереснее, красивее, подвижнее и эстетичнее. Ритм фильма словно отстукивает эпилептик — рывок, и сон, снова рывок (причём рывок в никуда и ни с того ни с сего), и опять сон.

Свет в конце туннеля гаснет, и нам остаётся лишь претенциозный двухчасовой бардак со звёздами. «Как же иной раз тяжело отделить зёрна от плевел» — драматично заявляет нам Берт с экрана, как бы извиняясь за сценариста и режиссера, которые тоже, так и не сумели отделить крупицы здравого смысла от клинического маразма.

4 из 10