Середина мира (1974)

Ален Таннер начал искусно обманывать зрителя ещё во время съёмок второго полнометражного фильма «Саламандра», где жанр детектива, поставленный поначалу во главу повествования, к концу оказывается совершенно незначимым. Так же он поступил и с мелодрамой «Середина мира», оказавшейся не то политическим высказыванием, не то молчаливым размышлением на тему пустоты этой жизни.

«Середина мира» умело обрамлена значимыми фрагментами. Наблюдая роман успешного инженера и официантки-вдовы, мы периодически видим безмолвные пейзажи разных времён года и главную героиню, поедающую грейпфрут, разделённый на две равные половинки. Метафора о «середине» пронизывает буквально все созвучия этого произведения.

Но главное внимание — главным вещам. Акцент фильма, который мог бы быть поставлен на политику или же факт измены главного героя своей жене, направлен, скорее, на занятия любовью и душевные разговоры, которые, однако, ни чуть не приближают главного героя к пониманию своей любовницы. Благополучие, ожидающее их двоих, выставляется в неприятном и безрадостном свете. Обеспеченная жизнь с пустыми глазами врывается в душу влюблённой официантки и даёт ей понять всю безвыходность, беспринципность и ложность такого выбора.

Картина Таннера предстаёт перед нами в замысловато-эротическом характере, то и дело зависая на поникших сереньких пейзажах и обнажённой Олимпии Карлизи. Неспешным шагом фильм доносит мысль: ничто никогда не меняется, несмотря на проносящиеся перед зрителем даты.

8 из 10

Очередной французский фильм о большом любителе женских лодыжек. Рискуя политической карьерой, он предлагает встречаться итальянской официантке, и с этого момента жизнь Поля проходит под знаком сиюминутности.

Предвыборный штаб Поля всерьёз обеспокоен. Расчётливые политтехнологи всегда делают ставку на безупречную биографию и репутацию. Электоральный политический проект по определению долгосрочен, а семьянин Полюня опять бежит в неизменном плаще встречать с работы свою чернобровую итальянскую любовницу-гасторбайтершу (что совсем не к лицу кандидату от консерваторов, с их миграционной политикой). Затем они едут гулять в поле, пинать лошадиный навоз, едут туда, где их никто не увидит — например, в соседний городок.

Вряд ли Поль стал бы отрицать, что беспечная жизнь, без лишних вопросов и обременений — хороша — жизнь на уровне сиюминутных эмоций. Проблема в том, что люди от нас часто ждут совсем иного, нежели мы предполагаем, и в самые лучшие для нас моменты мы сами не знаем о том, что принятый нами вектор поведения фатален.

Олимпия Карлизи играет официантку Адриану, которую все хотят. Она снует по столам, носит пиво и уворачивает зад от цепких мужских рук.

Она очень красива. Проблески глупости на дне огромных черных глаз нисколько не портят ее. Некоторые считают, что лицо красоты должно быть периодически глуповатым. Я не знаю. Может, это даже не глупость, а просто нормальный ум без завихрений.

Сначала не слишком заметно, что фильм снят в 1974-м. Но потом появляются клетчатые пиджаки и не тронутые эпилятором подмышки актрисы, которые ее совсем не уродуют.

Наверное, любой хороший фильм можно считать метафорой жизни. Когда Адриана молча уезжает из города, никто не спрашивает: «Почему ты уезжаешь?» Все /от любовника до подружки/ выдвигают свои версии, а она мотает головой. Казалось бы, несложно произнести: «Почему? Что с тобой?» Оно-то несложно, только сначала чисто инстинктивно человек конопатит мозг на предмет себя: «Это из-за меня? Ой, это я виноват? Я то, я это, я пятое, я десятое? Как? Разве не я?»

Филипп Леотар играет любовника по имени Поль — политика, проигрывающего выборы из-за запретной страсти к итальянке. В начале фильма он кажется неприметным человеком, не сказать, что приятным. Ближе к концу фильма в него, сидящего за рулем с сигаретой, едущего по зимней дороге, можно влюбиться. Хотя через пару минут он снова кажется отвратительным. Тоже, кстати, похоже на жизнь.

Поля интересует Адриана исключительно в контексте его реальности. Что было с нею раньше и что у нее внутри — для него не особенно важно. Быть может, он просто любит ее как собаку? Все мы любим собак, не дадим их в обиду и будем целовать в нос, но нам не особо хочется лезть в собачью душу и «видеть» ее. Это же как-то слишком.

Адриана любит разрезать апельсин на две части и впиваться в него. Удивительно, как много можно сказать, снимая человека, поедающего апельсин. Где-то он вдохновлен и дышит. А где-то это выглядит, как бессмысленное вгрызание в плоть фрукта. Апельсином даже не наешься.

Грустно это — наблюдать, как красивый человек тупо и примитивно жрет апельсин, «разбившись о стену беспринципности, лжи и страха». Борьба с реальностью иногда не заканчивается ни победой, ни поражением. Адриане только и остается, что ходить по пасмурным улицам, подняв воротник, и слезить глаза, опровергая миф о том, что привлекательно плачут только блондинки. Потом она уже не плачет, а просто ест и улыбается, как удав.

Жизнь красива, даже если сера. И все проходит. На смену одной красоте приходит другая. Проносящийся мимо мир способен впечатлить и встряхнуть любого. Ален Тэннер, кажется, увидел большой пласт встряхивающего мира и спокойно выложил его на кинопленку. Хотя нет. Наверное, спокойствия было мало, поскольку фильм очень сексуален.