Женщина не в себе (1974)

Один из самых почитаемых фильмов Джона Кассаветиса «Женщина под влиянием» является образцовым произведением реализма в кинематографе. Название отсылает к городской домохозяйке, которая постепенно теряет рассудок. По мере того, как разворачивается этот напряженный фильм, режиссер медленно переключает свое внимание на эксцентричного мужа. Это тонкое переключение взгляда зрителя абсолютно гениально. Кассаветис работает на пике своих эмоциональных и интеллектуальных сил. Его произведения взрываются с экрана в руках феноменально непритязательных персонажей, подобных которым редко можно было увидеть на киноэкране ни до, ни после

Главная героиня пытается делать вид, что все хорошо. Отчаяние скрывается за ее улыбкой, которая часто внезапно исчезает, когда она бормочет, напевает или отступает в манере маленькой девочки. Пантомима – одна из ее защит. Она раздраженно кружит, сжимая челюсть и закатывая глаза, когда раздражается или бросает в воздух возмущенные удары. Когда безумие уступает место извинениям, ее рот сжимается от обиды, которая затем уступает место жалкой усмешке. Со своими тремя маленькими детьми она дико демонстративна — кажется, она умоляет их о любви;

Во многом «Женщина под влиянием» похожа на психологический фильм ужасов. Главная героиня становится жертвой своего окружения. Ее грусть, неуверенность в себе, тревога и ухудшение психического здоровья вызваны тем, что она не выполняет роль, которую ей назначило общество. В этом замечательном произведении мы становимся свидетелями того, как два непредсказуемых человека ведут себя нестандартно, но только один из них воспринимается окружающими членами семьи как неуравновешенный.

Персонажи изображены с невероятной сложностью. Мы наблюдаем за двумя разочарованными людьми, пытающимися справиться друг с другом, но никогда не возникает ощущения, что режиссер осуждает кого-то из них. Нежный подход Кассаветиса заставляет сопереживать реальным людям, ставшим жертвами порочности общества. Это кино в его самом интимном и личном проявлении. Оно поднимает философские вопросы о природе отношений между обществом, семьей и безграничными возможностями любви

Тяжело не быть как все. Только непонятно, кому тяжелее, тому, кто отличается или всем остальным. Ведь все страдают, если есть отклонения от установленной нормы, будь то умственно отсталый или гений. Или как в этом фильме, непосредственная искренность в словах и поступках, так сильно отличающаяся от общепринятого притворства. При этом я не считаю, что притворство — это плохо. Притворство — это основа культурного общества. Это как условленное правостороннее дорожное движение. Поехал один по левосторонним правилам, вот пожалуйста, аварии и трагедии для всех. Лично я боюсь таких «праворульных». Сколько угодно можно называть это непосредственностью и свободой души, но это безумие. Иногда опасное для окружающих. Многие зрители сочувствовали главной героине, симпатизировали, сострадали. Я же всю картину прострадала с точки зрения окружающих. Я боюсь таких «особенных» персонажей и стараюсь держаться от них подальше. Я — тот мужчина, который привел своих детей на праздник и боялся их оставлять с ней. Я — это коллега, которому бесцеремонно заглядывают в рот во время пения. Я — это бабушка, которая кричит, что ее внуки голы, босы и голодны. Да, мне тоже жаль героиню, особенно когда она просит отца вступиться за нее, а он не понимает ее. Впрочем, режиссер намекнул, что в отношениях отца и дочери всё тоже сомнительно. Мать вообще устранилась из ситуации. Вот и получается, что героиня может положиться лишь на мужа и на маленьких детей, как ни странно, даже в бОльшей степени.

А нормален ли муж? На мой взгляд, вот он откровенно нуждается в помощи врача. Несмотря на свою любовь к жене он совершенно не понимает, как ей помочь, и делает всё не так. Он провоцирует ее своим поведением, поступками, стыдится и не хочет признавать проблему. Его нервы сдают, а жизненная платформа колеблется, тем не менее он агрессивно делает вид, что все в норме, криками и силой пытаясь запихнуть всех в рамки приличий. Зовет в дом кучу народа, заставляя всех лицемерить, потом злится и кричит. Тащит детей на пляж насильно развлекаться, потом злится и кричит. Пытается прекратить выходки жены, злится и кричит. Он не хочет сам учиться жить по-новому, работать над собой, приспособиться к особенностям жены. Ее надо лечить, но она же не агрессивна. Да у всех есть особенности! Некоторых, например, нельзя физически трогать во время срыва, а кого-то наоборот надо обнять. Неправильное действие, и вот пожалуйста, истерика. К сожалению, ее муж просто хочет, чтобы все стало само собой как раньше. Детей-«щенков» волоком в детскую, жене оплеуху, коллегам скандал, родственников по домам.

Да, это тоже любовь, а потому это отчаянная трагедия и драма для всех, а еще психотравма для детей. Не все можно исправить любовью. Психический комфорт для всех — это поиски компромиссов. Это в основном лечение в таких случаях, а не только уколы и тем более электрошок. Впрочем всем компромиссы не помешают в жизни независимо от степени нашей нормальности. Есть мнение, что в конце как раз героиня сломалась, втиснула себя в рамки условностей, стала играть роль, потеряв свою свободу. А мне кажется, что лучше так. Самовыражение и лебединые танцы на диване хороши лишь до тех пор, пока они не заставляют страдать других.

Играют актеры все очень жизненно. И на Коломбо Питера Фалька я взглянула другими глазами. И хотя в начале фильм казался мутным и заставлял испытывать испанский стыд за множество неловких ситуаций, после просмотра я начала понимать, за что его внесли в список особо значимых.

Фильм Дж. Кассаветиса — прежде всего история его главной героини. С ней связана главная загадка ленты. Кто такая Мейбл? Она сумасшедшая? Это «женщина не в себе», как постановили наши локализаторы или всё-таки «женщина под влиянием», как назвал её режиссёр? Она подвержена нервным припадкам, переспрашивает имена друзей и бросается с объятиями и ласками к малознакомым людям. И перечислив всё это, я спрошу снова: а сумасшедшая ли она?

Я думаю, ответить на этот вопрос однозначно мешает наше представление о безумии. Мы говорим о сумасшедших со снисхождением, как о детях, мы представляем чудаковатых людей, которым недостаточно повезло, чтобы мыслить наравне со всеми. Сумасшествие для нас — это комедия, слегка пугающий фарс. Но «Женщина не в себе» — трагедия, а Мейбл — трагическая героиня, в своём роде современная Офелия.

И я говорю не об избитом посыле, аля «сумасшедшие талантливее нас, они просто видят мир по-другому». Я говорю о том, что если ты чувствуешь всё сильнее, чем окружающее, то любые правила и нормы неизбежно станут твоей тюрьмой. Ненормально дольше пяти секунд обнимать случайного знакомого, ненормально говорить, что скучаешь по детям через секунду после того, как за ними закрылась дверь, и выбегать полураздетой, чтобы встретить их, и танцевать перед незнакомцем. Нормальные люди понимают, что нельзя просить угостить тебя в баре и обнимать незнакомца просто так, потому что это ритуал, который имеет закономерный финал. Для того, чтобы не быть сумасшедшей героине достаточно играть по устоявшимся правилам, но Мейбл искренна абсолютно, пугающе и от внешнего мира она требует такого же голого чувства, не отягощённого условностями. Требует и не получает его.

Мейбл могла бы быть счастлива. В том маленьком мире, в котором оставляет нас фильм в финале: где дети заботливо уложены по кроваткам, а они с Ником вместе расстилают постель. Несчастной делает её не «болезнь», а Ник. Во многом он похож на Мейбл. В попытках устроить праздник, в отношении к детям, в несдерживаемых проявлениях любви. Иногда он выглядит куда более сумасшедшим, чем его жена. Но сумасшедшим его никто не считает.

В Нике словно живут две разные личности, и они попеременно проявляются в его отношении к жене. Когда главный герой, отталкивает психиатра и исступленно кричит «я люблю тебя» сложно сомневаться, что действительно любит. В интимной сцене мы как будто видим её его глазами: загадочной и возвышенной, но никак не больной. Таким Ник бывает наедине с женой и в минуту сильного нервного потрясения.

Но Нику недостаточно своей любви, он хочет, чтобы внешний мир любил Мейбл так же сильно, как он. Вторая его личность постоянно заботится о мнении окружающих и верности ритуалам. На протяжении киноленты он упорно приводит посторонних в дом, словно пытается доказать себе и остальным, что они НОРМАЛЬНАЯ семья. Поступки Мейбл при других ранят его куда больше, чем гостей. А проявления болезни жены вызывает несдерживаемую агрессию.

В окружении других людей он видит Мейбл их глазами: умалишённой, странной, неадекватной. Видит и не понимает, куда исчезает её магия. Главный герой, как мантру, повторяет: «Просто будь собой!» Но это бессмысленно: Мейбл и не умеет иначе. Быть собой — её агрегатное состояние, её поведение не меняется, в отличие от поведения Ника, на публике исправно исполняющего роль несчастного супруга помешавшейся женщины.

Именно Ник создаёт невыносимые условия для Мейбл, оказывая на неё постоянное давление и заставляя чувствовать себя виноватой. Апогея этот конфликт достигает во время семейного застолья, когда Мейбл, в проблеске озарения обращается к отцу: «Постой за меня!» И этот момент, пожалуй самый драматичный в фильме. Пронзительное «Постой за меня!» разбивается вдребезги о непонимание самых близких людей, их нежелание принять твою сторону. «Постой за меня!» А на этот пронзительный призыв только: «Я не понимаю этой игры, дорогая» Все вокруг играют, и ей предназначена своя роль. Что ж она исполнит её до конца.

-«Знаешь, я была такой дурой!» «Ты меня любишь?»

- «Давай уберём этот бардак»

После просмотра мне задали вопрос, в чём ценность этого фильма, если он не дестигматизирует ментальные расстройства, хотя вроде бы имеет претензию на это. И тогда я не смог отстоять свою точку зрения, но сейчас я могу сказать, что если рассматривать стигматизацию своего рода дискриминацией, помогающей оправдывать другим людям свою агрессию и враждебность по отношению к тем, кто им не нравится, то фильм строится на подобных идеях, причём не слишком иносказательно.

Например, то, насколько сложно выстроено поведение мужа главной героини, Мейбл, имеющим некоторые тёплые чувства к ней, но у которого нет сил принять её под влиянием внешнего мира. Его выводит из себя (возможно, от неловкости или чувства стыда) её взаимодействие с собственными коллегами, которых он приглашает на обед, где на самом деле не происходит ничего вызывающего или отталкивающего; с их общими детьми, как только за ними начинают наблюдать посторонние; или даже наедине, где смешивается любовь к героине и социальное давление, которое он в данный момент может не чувствовать, но обязан выговориться в силу характера. Также большую роль играет влияние со стороны матери Ника, с корой они живут. И нет ничего постыдного в консультациях с психиатром, однако когда человеку сообщают о них заранее, а не насильно приводят в дом, чтобы забрать в лечебницу и так уязвимого, но не совершившего ничего плохого человека, поведение которого было бы сложно контролировать в стрессовой ситуации, в которую героиню и загнали.

У Мейбл, как она сама говорит, пять хороших качеств: любовь, дружба, комфорт, она — хорошая мать и любит Ника. И это в принципе объясняет всё без излишнего анализа. Это одновременно и требования, и желания, и, действительно, её качества, которые позволяют ей держаться настолько крепко на земле, насколько она может. Единственное её «преступление» заключается в том, что она не умеет притворяться, а это всегда пугает. Её непосредственность, искренность и желание дарить радость и любовь своим детям и мужу и правда сложно осознать, ведь со стороны она выглядит как взрослый ребёнок. У неё нет маски, сформированной усвоенными нормами и негласными правилами, что, оказывается, теперь тоже считается преступлением, за которое можно оказаться изолированным от общества на целых полгода, и я просто вне себя от этого, если честно.

Говоря о знаковых сценах, я бы отметил для себя ту, где с Мейбл оставили с соседскими детьми (или же детьми друзей семьи) и они находятся на одной волне: рисуют, мастерят, демонстрируют сценку под её любимую музыку из лебединого озера, демонстрируя её отцу тех детей, на что он отвечает, что боится оставлять их с Мейбл… И ту, где героиня возвращается из лечебницы спустя 6 месяцев, её трогательная, но в то же время не наигранная встреча с детьми, и поведение её родителей во время семейного ужина в тот же вечер, когда отец настолько не слышит свою дочь, что даже не понимает, когда она его просит просто встать за неё, считая это «очередной игрой»…

И, наконец, хоть я думаю, что раскрыл идейную ценность фильма, хочется сказать, что даже без его осознания, это просто разрыв, который можно не ощущать во время или непосредственно сразу после просмотра, но рано или поздно, если смотреть внимательно, он наступит, благодаря игре актеров или же эстетической составляющей, где, кстати, главная героиня выглядит хорошо, вопреки тем же стереотипам про людей с расстройствами и тому, что данному фильму уже 46 лет на данный момент, а про него хочется написать, его хочется советовать и, наверное, я был бы не против его пересмотреть при том, что в мире каждый день выходит что-то новое, а значит, в этом есть что-то.. большое.

8 из 10

Грустное кино. Кассаветис внимательно и крупным планом разбирает частный случай трагедии в семье. Он показывает, что идеальных решений тут нет и иногда очевидно неверные, осуждаемые обществом решения оказываются самыми приемлемыми. Предосудительно насилие в семье, предосудительны скандалы при детях, предосудительно выгонять гостей. Но всегда есть исключения. И герой Питера Фалька вынужден идти против общепринятых стереотипов.

Да, принято скрывать психические заболевания членов семьи. Принято не объяснять детям те или иные поступки. И уж тем более не принято предлагать им алкоголь. Но герой Фалька вынужден идти против всего. Приятно что Кассаветис не оставляет никаких ответов на вопрос о будущем. Никаких гарантий того, что в жизни наших героев будет все в порядке нет. Но картина погружает нас в мир неравнодушия. И ведь вправду, во скольких семьях творится подобное при молчаливом попустительстве.

Поверьте этот фильм менее всего о проблемах, связанных с психическими заболеваниями. И он вовсе не про женскую долю. Самая забавная рецензия про эту картину начинается с того, что нам подробно описывают женскую измену. Право, фильм совсем не про это. Тут речь идет о реально единстве и взаимодействии, таком непростом в жизненной суете. Оттого и такой ценной выглядит сцена, в которой Фальк угощает пивом детей. Он говорит все необходимые оговорки и поступает так как поступает. Его цели понятны и картина в большей степени про них.

Вообще, американская киноиндустрия при всех своих достоинствах неимоверно неуклюжа. Уже сам по себе выход этого фильма, сборы денег на него и прокат заслуживают отдельного описания в учебниках по маркетингу. Конечно картина удалась — сложные темы, глубокое раскрытие, захватывающая игра, выхватывающая все важные моменты камера. Даже смешно, что из всего этого придумали лишь восторженные овации и многочисленные призы для Джины Роулендс. Это совсем не ее бенефис. Просто в очередной раз подтвердила свой высочайший актерский уровень.. Просто немного неожиданная для красивой дамы роль. Не более того. И уж даже не в таланте Кассаветиса и Фалька тут дело. Забавно, что за всеми ликующими возгласами обычно не упоминают хлесткую сцену с отцом, которая фактически раскрывает причину психической (да и сексуальной также) травмы героини. Кассаветис это очень умело и мягко подметил.

Не замечается обычно и то, что Кассаветис расставил акценты так, что главное воздается детям. Это самая важная категория. Никаких оммажей родителям. Скромно с окружающими. Да и к самому помешательству тут мало внимания. Нет. Только дети и семья, как единая материя. И вот в такой проекции, с такой расстановкой акцентов, фильм смотреть интересно и во многом полезно.

9 из 10

То, что сделали Джон и Джина с кинематографом очень важно. Они сделали актрису актрисой: освободили от штампов, почистили; вот так — раз! — и под душ, всю пошлятину долой. «Женщина под влиянием» — фильм о том, как тяжело душе в мире тела. Ведь это очень страшно, когда тебя воспринимают убогим и сирым. Снисходительно. Отчего-то. В тебе всё танцует и поет, а они кричат «сука больная!». Ты их целуешь, а они тебе в лицо плюют. Джина — вечный двигатель «Женщины» и даже когда ее нет в кадре, ты ее ощущаешь.

Самая главная фишка в том, что Джина играла не психически больного человека, а душу. Без тела и костей, без характера (который нарисовал тебе сценарист), голяком. Этот фильм — исповедь души, и боль, которую она испытывает, когда ее рвут на куски.

В картине есть очень важный и сильный момент, когда Джина, ее муж и их родственники/знакомые собираются за столом. Джина опускает голову, еле дышит. А потом говорит: «Встань за меня». ВСТАНЬ ЗА МЕНЯ. Я хочу, чтобы меня исцелили, приняли мою сторону, не отшвыривали, не были мне врагом. Отец робко поднимается, «Я тебя не понимаю»… лопочет чего-то, после — в неловком молчании опускает задницу на стул.

Затем отчаянный шлепок от Питера Фалька — и кажется — обряд экзорцизма произведен: возврат в тело. Исповедь окончена. Простите, «я чего-то дура», больше не буду.

Больше не надо. Все сказано и услышано.

10-ка, и Оскара Джине (говорит человек, который любит работу Берстин в «Алиса здесь больше не живет»).

пс. Не бойтесь смотреть! Кино не претенциозное, а замечательное. Тут бабки не говорят Гегелем, когда рот открывают. Это настоящий и крутой Кассаветис, интереснее «Лиц» и ближе к «Потокам любви».

Джон Кассаветис постоянен. Тому, кто не смотрел хотя бы одного фильма Джона, было бы очень трудно втолковать это. Всё тот же Питер Фальк, исполняющий здесь роль мужа Мэйбел, в роли жены — Джина Роулендс, опять же, встречаем её у Кассаветиса не впервые.

Картина о совершенно бытовой семейной жизни: Ник (П. Фальк) и Мэйбел в попытке сохранить брак, попадают в более сложную ситуацию. Встаёт вопрос не о сохранении семьи, а о попытке удержать ускользающее сознание Мэйбел. Её поведение пугает мужа, а также мать и окружающих. Ник уверен во взаимности их любви, что их дети нуждаются в матери — всё это мешает ему осознать, что Мэйбл теряет связь с реальностью. Глядя в замутнённые глаза жены, Ник принимает тяжелое для себя решение и отправляет Мэйбел на лечение. Через шесть месяцев, по наставлению врача, Ник организовывает праздник по возвращению своей супруги домой. Войдя в дом, Мэйбел лишь пугается большого количества приглашенных друзей и знакомых, не чувствуя, что пришла в свой дом, она начинает ещё больше возбуждаться. Присутствующие неправильно истолковывая её слова, начинают предаваться сомнениям о её выздоровлении.

С первых минут фильма, зрителю ясно, что как и любой другой брак, союз Ника и Мэйбел не без проблем. Главная героиня для нас персонаж положительный. Несмотря на измену мужу, из-за её душевного расстройства мы не можем судить Мэйбел наверняка. Она не агрессивна, но прохожие её сторонятся. Дети называют мать нервной, она и сама напоминают дитя, когда тихо рычит как зверёк. Мы не можем сказать точно с каких пор она не в себе, так как с первых кадров замечаем её «странности». Ник же напротив очень вспыльчив, но его нервозность подпитывается нежелание принять тот факт, что его жене необходима помощь.

Джина Роулендс настолько чисто и ясно передаёт зрителю ненормальность своей героини, что он невольно начинает ей сочувствовать. Типичные для Кассаветиса затяжные сцены с целой группой задействованных лиц, втягивают нас в прекрасно сыгранные дубли. Ощущение «скрытой камеры» не покидает на протяжении всей картины, полностью погружаешься в происходящее, отдадим должное Клифу Карнеллу (оператор). Музыка только там, где она необходима для усиления воздействия на зрителя. Например, в заключительной сцене, когда Ник видит прояснение во взгляде своей супруги, и, действительно, её улыбка похожа на искреннюю, тому, кто наблюдает эту историю с первых минут фильма уже непривычно видеть Мэйбел «нормальной», и он всё ещё сомневается в её выздоровлении, ясная, с оттенком радости музыка доказывает смотрящему, что Мэйбел вернулась к Нику, она вернулась в семью, как он этого отчаянно требовал.

Ударный эпизод про, как не странно, удар, когда получившейся совсем не весёлым праздник оставил после себя испуганного Ника, танцующую на диване жену и детей одних в доме. Муж просит слезть её с дивана и прекратить вести себя как полгода назад. Мэйбел бежит в ванную, набирает в ладонь горсть таблеток, Ник вынужден впервые применить силу. В попытках разжать её ладонь, он сдирает кожу с запятья. С окровавленной рукой она вновь начинает танцевать, тогда Ник вновь прибегает к силе и ударяет жену по лицу, после чего, на удивление почти смирившемуся с болезнью Мэйбел зрителю, она приходит в себя. Ответ Мэйбл на поступок мужа и вовсе потрясает: «Знаешь, я такая дура!»

Идея фильма — не выносить сор из избы, ибо помочь извне семье практически никто не сможет, миновать невзгоды под руку с любимым и любящим человеком.

Поражает игра актёров, сопереживания сопровождают все два часа. Фильм впечатлил не столько в целом, сколько отдельными сценами. Ощущения после просмотра новые, но очень хорошие.

10 из 10

На меня фильм произвел очень сильное впечатление, скучным не показался, режиссер, как я поняла поставил, вопрос, а кто вообще в этом мире нормальный, героиня по имени Мейбл, заявлена, как вообщем то психически больной человек, остальные ведут себя вроде бы нормально, но постепенно понимаешь, что ее муж тоже нездоров, родители, друзья и все герои этого фильма больные люди, а героиня на их фоне пожалуй самая здоровая. Режиссер затронул очень сложную и интересную проблему, а не сошел ли весь мир с ума, грань между нормальным и психически ненормальным очень тонкая, я бы советовала людям смотреть этот фильм, он заставляет задуматься.

Джон Кассаветис представляет собой редкий пример, когда голливудский актер и режиссер, чувствуя за собой некий талант и стремление, может пойти против течения и снимать «свое кино». Первую картину «Тени» он снял на собственные деньги. Фильм не брали ни в одном американском кинотеатре, а чуть позже он сам взял «Золотого льва» в Венеции, став символом американского независимого кинематографа.

Но сейчас речь не об авторском дебюте Кассаветиса, а о его более зрелом фильме — «Женщина под влиянием», 1974. Эта история отношений неуравновешенной домохозяйки Мэйбл и ее деспотичного супруга Ника сделана в духе актерской импровизации. В главной роли Кассаветис снял собственную жену — Джину Роулендс, а в роли ее родителей… ее родителей. Вот такое семейное кино. Драма. Говорят, режиссер даже толкал оператора под руку, чтобы драма не выходила слишком гладкой.

Мэйбл по характеру похожа на ребенка: ее поступки импульсивны, спонтанны, она живет одним моментом, под действием эмоций. Ее супруг Ник пытается заставить ее жить рационально и «правильно». Любой шаг в сторону строго наказывается, но Мэйбл просто не понимает, чего от нее хотят. Режиссер подчеркивает, что муж и жена будто живут в разных мирах. Сцены с Ником залиты красным цветом — тот же песчаный карьер, где он работает прорабом, или его кирпичного цвета костюм. А сцены с Мэйбл сняты в синем или даже васильковом цвете. Будто действительно мужчины с Марса, а женщины с Венеры. И обратите внимание, как в отдельных сценах Ник буквально доминирует в кадре, заслоняя собой часть экрана.

Это противостояние двух характеров, война эмоционального и рационального, заканчивается закономерно — нервным срывом и психбольницей для Мэйбл. И здесь поднимается другая проблема — бесправности женщины перед диагнозом доктора и общественным мнением. Ее могут связать в собственном доме, отобрать детей и никто не защитит ее. Потрясающая сцена, когда за семейным ужином Мэйбл не выдерживает и говорит своему отцу: «Stand up for me, father» («встань за меня» или «защити меня»). А тот берет — и приподнимается со стула, будто не понимает, чего от него хотят.

Название фильма «Woman Under the Influence» имеет два варианта перевода на русский язык: «Женщина под влиянием» и «Женщина не в себе». Второй вариант перевода может показаться грубым и неуместным — до тех пор, пока вы не увидите концовку фильма. Когда Мэйбл возвращается из лечебницы, дома ее ждут родители, пара друзей и доктор. Она растеряна и не знает, как себя вести. Тогда Ник хватает ее за руку, выводит в другую комнату, трясет за плечи и кричит: «Мэйбл! Будь собой!». А вы думаете: «А кто она? Мэйбл?». Она жена Ника, мать троих детей и дочь престарелых родителей. Вся ее жизнь проходит в заботах о муже и детях. Она не в себе.

В 1990 году фильм был избран в Национальный реестр фильмов США для хранения в Библиотеке Конгресса, как имеющий культурную, историческую или эстетическую значимость, став одним из первых 50 избранных фильмов.

Не могу не признать тот факт, что картина Джона Кассаветиса на любителя. Прошло 4 года, как я посмотрел её, но образ Мейбл до сих пор стоит перед глазами.

Чем же она меня так покорила ?Оригинальным не буду: потрясающим исполнением роли Мейбл, Джиной Роулендс. Зачастую люди хотят увидеть, познать что-то новое. И наверно это правильно. Это я к тому, что когда человек смотрит кино, он старается расслабиться, получить удовольствие и возможно на время уйти от своих проблем, весьма вероятно, что и бытовых в том числе. Поэтому видя на экране домашние сцены из жизни супругов, которые достаточно давно живут вместе трудно найти для себя, что-то новое. И многим это кино как-то делается скучным, бессодержательным. А вот мне фильм Кассаветиса таким не показался.

Питер Фальк, играющий мужа старается всеми силами, чтобы его семье жилось хорошо. У него есть работа, друзья, но есть одна небольшая проблемка: у его жены проблемы с психикой, чудит она, одним словом. В то время, как муж на работе, ей бы самое время заниматься детьми, а она может взять и уйти из дома, не потому что она ветряная особа, просто в её голове странные мысли, толкающие её на неразумные с точки зрения нормального человека поступки. Будь на месте Ника (Питер Фальк) кто-то другой, а в наше время это очень даже запросто, он бы взял, да и лишил её родительских материнских прав. Но на то и щука, чтобы карась не дремал. На то и жена мужу, чтобы он не дремал. И герой Питера Фалька со своей задачей справляется. А это отнюдь нелегко на самом деле.

Что же до Джины Роулендс, то это просто бенефис! По другому и не скажешь. Искусство в том и заключается, что повседневную бытовую жизнь показать таким образом, чтобы человек после просмотра сказал если не «Ух, ты», то по крайней мере «Жизненное кино». И Джон Кассаветис предоставил нам такую возможность в полном объёме. Фильм идёт два с половиной часа, а ты уже так сроднился с этой семьёй, с этой взбалмошной Мейбл, с этим тоже иногда бывающим странным её мужем и их детьми, что не обращаешь на время.

В фильме нет экскурсов в прошлое, то есть нет того времени, когда они познакомились и встречались. И мы можем лишь догадываться обвенчались они или нет. Допустив такую мысль, можно зацепиться за следующее: когда люди венчаются им священник говорит, чтобы они были друг с другом и в горе и в радости. Были вместе. И я думаю у них в жизни была радость, так если она была, если чувства у мужа к своей не совсем здоровой жене, не остыли, так почему он должен её предавать, бросать? Вот об этих самых чувствах, как раз эта замечательная картина.

Смотрите фильм Джона Кассаветиса «Женщина не в себе» и не бросайте своих любимых в непростое для них время!

10 из 10

С этого фильма я полюбила Джину! Здесь ее героиня — сама непосредственность, сама нежность, преданность и любовь — к детям и мужу. Она хочет быть собой, излучать добро и радость, говорить и думать то, что хочет. Но здесь-то и подвох людского общества — всегда где-то и с кем-то надо надевать маски, следовать неписанным правилам, усваивать нормы… У героини начинается жуткий внутренний конфликт, где противоречия она вытеснить не может, а устранить их ей не может помочь даже муж, казалось бы близкий человек. Она оказывается в плену непонимания и пытается выбраться из этого — стать такой, как требуется…

Герой Фалька мне тут не нравился на протяжении всего фильма. Было ощущение, что он постоянно стыдится жены, но помочь ей никак не хочет — никаких разговоров и попыток понять женщину. Может, где-то она и перегибала палку, но это, наверное, отчасти от того, что кто-то близкий мог бы ее направить — но не стал.

Есть «сенситивные» моменты — когда ее пытаются отправить в больницу. Ведь она не сумасшедшая, и против ее воли пытаются лечить. А лечение-то нужно было душевное…

8 из 10

Джина великолепна.

То, что актеры на съемочной площадке у Джона Кассаветеса не играют, а живут, всем известно. Оттого возникает ощущение, что фильмы Кассаветеса больше жизнь, чем сама жизнь. Чувства и эмоции испытываемые героями льются на тебя с экрана огромным потоком, заставляя переживать, так, будто это происходит с тобой. Если фильм «Лица» — это «поздний Чехов», то «Женщина не в себе» — это наверно «поздний Достоевский». Это фильм о безумии. Мейбл Лонгетти (Джина Роулендс) на грани окончательного помешательства. Она не знает, как себя нужно вести, о чем нужно разговаривать с людьми, она не чувствует границ правильного и неправильного поведения. У нее странная мимика, жесты и иногда она издает шипящие звуки, как какой-нибудь маленький зверек. Ее безумно любит ее муж Ник (Питер Фальк), переживает за нее, и похоже сам немного сходит с ума — думает, что ей можно помочь, пригласив в дом на обед кучу знакомых и не очень ей людей.

При этом героиня не вызывает неприязни, отторжения, наоборот — она положительный персонаж, которому сочувствуешь. Она сама про себя говорит «я же хорошая, зачем вы хотите положить меня в больницу?». Или перечисляет свои 5 положительных качеств: «1) любовь; 2) дружба; 3) комфорт; 4) я хорошая мать; 5) я люблю тебя». Она действительно хорошая, она любит свою семью, просто она потеряла связь с реальностью.

Ощущение того, что еще немного, и ты сойдешь с ума, возникает у каждого (ну или почти у каждого) нормального человека. Но это обманчивое ощущение, так как ты остаешься абсолютно психически здоровым, просто ты или попадаешь в какую-то стрессовую ситуацию, или не можешь решить какой-то вопрос, не дающий тебе спокойно жить. Но настоящая неадекватность и ненормальность осознается человеком постфактум. Бывает, ты ведешь себя неадекватно в какой-то ситуации, и потом думаешь «какой же я дурак!». Так и Мейбл в конце фильма говорит Нику «знаешь, я такая дура…», и это надежда на то, что, по меньшей мере, ей станет лучше, она перестанет издавать странные звуки, строить гримасы и нападать на незнакомых людей с вопросом «сколько сейчас времени?». И вылечить ее способны вовсе не полгода в клинике, а трое ее детей, детей самого прекрасного детского возраста (5—9 лет).

Практически любой фильм Джона Кассаветеса это 2 Оскара — за режиссуру и за какую-нибудь роль. В данном случае это роль Джины Роулендс.

- Я тебя и такую люблю.

Сразу хочу заявить — Джина Роулэндс — гениальная актриса. Не меньше, но может даже и больше. Ее Мэйбл — потрясающая женщина. Сама непосредственность. Все, что есть у нее — это ее семья — муж и трое детей. Она живет ради них. Она живет ими. «Все, что я сделала в своей жизни, это родила тебя, тебя и тебя» — цитирую я по памяти. Но скорее всего попадаю в десятку, так как диалоги у Кассаветеса просты, но это еще не означает — скучны. Так говорят простые люди, чья семейная жизнь дала трещину. Все потому, что семья — это тяжелый труд, в котором участвуют только двое — он и она. Всех остальных я бы попросила — к черту! С вашими советами, нормами и приличиями, манерами и рамками.

Вы только посмотрите на Мэйбл, когда она встречает детей со школы. Черт-те как одетая, всклокоченная, в розовых носках, нервная, именно так говорят дети — «мама, ты умная, красивая и нервная», она сама — ребенок. Мир озирается на Мэйбл, смущенный, стыдливый за нее, «ее так жалко» — говорят о ней родственники, а мне не жалко. Мне жалко их всех. Потому что в них нет той любви, дружбы, света, жизни, тех качеств, которые озаряют Мэйбл изнутри.

И все было бы хорошо, если бы однажды нервы Ника (Питер Фальк, вся Россия помнит вас, лейтенант Коломбо, великий, великий актер) выдержали, а не лопнули, наградив Мэйбл оплеухой — и вот тогда — настоящая истерика. Ник не в состоянии ей помочь, и поэтому ищет помощи на стороне. Хорошо ли это? Плохо? Я не знаю.

Все могло бы закончиться трагически, суицидально-параноидально-чернокляксово в кровавых интерьерах. Но… «Знаешь Ник, я такая дура», — и я спокойно выдыхаю. Звучит офигительная музыка, Бо Харвуд в который раз постарался на славу. Дети, как маленькие сосуды, вбирающие в себя все, что окружает их с самого рождения, а благодаря такой, как Мэйбл, заполнены они оказались любовью, теплом и добротой, вовремя придут на помощь.

И я знаю, что они гордятся и всегда будут гордиться своей матерью. Боль и пустота остались за кадром, а с экрана на меня льется потоками любовь. Мэйбл — настоящая личность. И чего бы мне хотелось ей пожелать под занавес, так это самой поверить в свою уникальность, потому что я увидела в ней это — Свет. А всех остальных я попросила бы — к черту!

Фильм про обыденную жизнь вряд ли может быть интересен. Этот фильм показывает именно обычную жизнь, без прекрас. Но фильм завораживает, засасывает. Режиссер пытался вскрыть жизненный пласт обычной семьи, в которой жена не может справиться со своим поведением, ее нервное состояние расшатано, а ее муж не знает что сделать. Таких фильмов не много, где мало действа, а много диалогов, но фильм очень интересен.

В том-то весь интерес, что не Мэйбл не сумасшедшая. Она живая, непосредственная, раскрепощённая до экстравагантности, на грани. Она обожает своих детей и сама как ребёнок. Она способна на двусмысленные поступки, оставаясь при этом чистой и верной женой.

Её муж любит её, но порой не выдерживает её «заносов», стесняется перед людьми, в отчаяньи грубо обрывает её. Одна из таких ситуаций и послужила толчком к нервному срыву, в результате которого Мэйбл оказывается в психиатрической лечебнице. Когда она возвращается, становится ясно, что лечение ничего не дало кроме стресса и урока «будь такой как все». А муж говорит «будь сама собой». Как же жить?

В фильме снимались также и обе матери — Джины Роулендс и её мужа Джона Кассаветиса. Возможно, что и дети их.

8 из 10