Семь дней в мае (1964)

Уже видя глупое и нелепое описание фильма, подвешенное на кинописке и прочих околокиношных сайтах, понимаешь, что даже те, кто посмотрел фильм далее первых 4 минут (как сделавший описалку), не понимают, о чем же фильм, и пишут такие вот нелепицы.

Объяснить это куда важнее испражнения бессмысленными фразами типа «замечательная игра актеров», «Дуглас — душка», и «глубокий (примерно полтора метра) фильм» и прочей ахинеей, свидетельствующей о духовной нищете имярека и отсутствии у него моральных принципов, не говоря уже об эрудиции.

ИТАК:

2 августа 1939 г. Альберт Эйнштейн написал американскому президенту Рузвельту письмо, в котором объяснил суть атомного оружия, его опасность, и важность его разработки в штатах, поскольку опасался, что нацисты могут получить это устройство первыми. Этим письмом великий физик, полагая, что освещает миру средство для его спасения, открыл человечеству ящик Пандоры, а aмерике — средство удовлетворения ее мании величия. Даже в этом, в целом здравом фильме, президент Лиман успокаивает электорат: «Америка не утратила своего величия». Конечно, ведь величие — это миллиарды, высасываемые из всего мира, это цель существования этой страны.

Увидев, что страшное оружие уничтожило не нацистов, а мирные города в восьми тысячах километров от Германии, Эйнштейн ужаснулся, и написал другому американскому президенту воззвание с призывом отказаться от ядерного оружия. Ответ на первое письмо он ждал два с половиной месяца, ответа на второй не получил. До конца жизни он был уверен, что 2 августа он совершил чудовищную ошибку, и не спас мир, а открыл средство для его порабощения американским империализмом, поскольку монопольное обладание атомным оружием обрекало планету на кошмар повторяющихся Хиросим, и уже во время корейской войны американский диктатор оккупированной Японии, «генерал Макаса»*, предлагает закидать Китай атомными бомбами, а Корею покрыть радиоактивными отходами.

Американские шовинисты ликуют и возвещают о наступлении «американской эры». В 1948 г. журнал Look публикует статью, где утверждается, что Россия получит бомбу не раньше 1954 г. Эту статью переводят в СССР и издают отдельной брошюрой в том же году. Предисловие русского редактора заканчивается словами: «Когда же на самом деле Россия будет иметь атомную бомбу? Поживем — увидим». В следующем году СССР испытывает атомную бомбу мощностью 22 килотонны. Вероятно, неподписавшийся редактор ехидно улыбался в усы, когда писал «поживем — увидим», поскольку наверняка знал, когда это произойдет. Реакция американских шовинистов была яростной и дикой, даже для США: маккартистская инквизиция, антисоветская истерия, политические убийства, массовые террористические** процессы, самым громким из которых стало дело Розенбергов.

Когда истерия наконец пошла на спад, точнее, приняла привычную вялотекущую форму, здравомыслящие люди внезапно поняли, что 2 августа Эйнштейн был прав — атомное оружие на самом деле спасает мир. Только для этого оно должно быть у двух сторон. К тому времени у Советского Союза накопилось не только достаточно атомного оружия, но и появились средства его доставки в Америку, которая, в случае атомной войны, тоже была бы уничтожена. Увы, здравомыслящие в Америке — редкость***, и шовинисты по-прежнему настаивали на завоевании мира, надеясь победить в ядерной войне (!), путем наращивания атомного вооружения, и не понимая, что снести Вашингтон можно одной боеголовкой, которая обязательно, в таком случае, на него упадет. Ура-патриотские настроения подогревались военными и оплачивались воротилами оружейного бизнеса. В фильме прямо об этом говориться: «20 лет экономика страны зависела от войны, трудно от нее отказаться». Читай: от доходов, ею приносимых.

Но третий в нашей стори американский президент, Кеннеди, принадлежал к здравомыслящим и, вместо ядерной войны с Советами, заключил с ними договор в конце 1962 г. Это был не просто договор, это был отказ от мании величия, от военизированной экономики, это был удар по макартурам и оружейным воротилам. Этого ему не простили, и убили президента в следующем году. Убийство стало результатом заговора правительственных структур, недовольных договором и политикой Кеннеди в целом. Политика резко изменилась, вылившись в агрессию во Вьетнаме, обогатившую массу военных и поставщиков оружия.

А пока президент был жив, два пронырливых, и хорошо осведомленных журналиста, долгое время тершихся в кулуарах Капитолия, Уайт-холла и прочих интимных политических щелях Вашингтона, написали книгу-предупреждение о военном заговоре против президента, вызванного вышеуказанными причинами. Книга прошла малозамеченной — американцы уже тогда читали только комиксы (об этом см. мою рецензию на «Фаренгейт» Трюфо). Но после Далласа интерес к теме значительно возрос, и книгу быстро экранизировали, заметно смягчив отдельные моменты и формулировки, и попутно объяснив, что военные — соль американской земли, и даже будучи мятежниками, он не являются ее врагами, а просто заблуждающимися «патриотами». Эта тирада Лимана, в ответ на замечание помощника про визит генерала Скотта «Наконец встретимся с врагом лицом к лицу», смотрится в финале картины неуместной, и портящей все впечатление от сюжета, но таковы реалии Америки: авторы фильма пошли на это не только потому, что им позвонили из Пентагона, а на первом закрытом просмотре наверняка присутствовала пара генералов, или хотя бы полковников, но и потому, что американское, промытое шовинистической пропагандой, массовое сознание не примет однозначной точки зрения авторов на военный заговор против любого мирного договора. Мания величия не позволит.

*Японское прозвище Макартура.

**Речь о государственном терроризме — запугивании обывателя.

***По версии фильма -всего 29% на тот момент.

Снята по нашумевшему роману о том, как группа высокопоставленных военных собралась отстранить от должности слишком миролюбивого американского президента. Кеннеди прочитал его в своё время за одну ночь, резюмировав: «не на моём дежурстве». Чем закончилось его дежурство, впрочем, мы хорошо знаем.

Верхушке СССР кино с разоблачением грязной политики загнивающих капиталистов поначалу пришлось по нраву. Картину, однако, покупать не стали: фактически одновременно в стране победившего социализма состоялся победивший, опять же, заговор против товарища Хрущёва. Интересно, посмотрел ли её на покое Никита Сергеевич. Друг кеннедёнок точно не успел.

Очевидно, фильм эпохальный, абсолютно в тренде своего времени. Неожиданное дуновение тёплого ветерка среди айсбергов холодной войны, тихий и трогательный расцвет несбывшихся впоследствии надежд, закончившие личным крахом отважные идеалисты у руля сверхдержав. «Кто-то влез на табуретку, на мгновенье вспыхнул свет. И снова темно».

Удивительно, каким мастером проявляет себя Франкенхаймер в чёрно-белом кино, и каким заурядным режиссёром он стал с появлением цвета. «Семь дней в мае», слава богу, чёрно-белый ещё, можно буквально растащить по картинкам, продумана каждая сцена, каждый ракурс, каждое движение актёров. В визуальном плане у Франкенхаймера круче только «Секунды», где кадр за кадром шедевр.

Мощнейший актёрский состав: Дуглас, Марч, О’Брайен, Болсам, Ланкастер, упитанная, но по-прежнему роковая Гарднер Ава. Все как на подбор звёзды параноидального кино. Берт Ланкастер, конечно, здесь самый крутой, с узнаваемо рыжей, даже через чёрно-белый фильтр, физиономией. С этой самой незамысловатой физиономией как пила или как топор он заставляет вдруг зрителя проникнуться симпатией к своему отрицательному герою.

Концовка, по словам Дугласа, планировалась и даже была снята намного более жёсткая, но Франкенхаймер смягчил. Хотелось бы, чтобы её отыскали где-нибудь в ворохе голливудских кинолент, тогда мы получили бы воистину безупречный бриллиант кино.

Впрочем, он и такой, мирный, безупречен, и это уже безоговорочная классика. Если кто не смотрел, надо посмотреть обязательно.

Просто удивительно как порой жизнь преподносит нам сюрпризы, истинное значение которых проясняются лишь спустя многие годы. Вот и тогда в далеком 1964 году, когда премию американской киноакадемии присудили замечательному мюзиклу «Моя прекрасная леди» оставив не у дел феерическую черную комедию Стенли Кубрика, на задворках истории осталась и другая не менее сильная картина. «7 дней в мае», вторая часть не программной параноидальной трилогии Джона Франкенхаймера, возможно, от того и не вошла в учебники по кинематографии, что вышла не совсем в то время. И дело тут не в назревающем конфликте «Свободного мира» с «Империей зла», напротив, обострения на фронтах «Холодной войны» были как нельзя на руку создателям картины. Однако, враг у фильма оказался совсем другой, куда более сильный и могучий, настолько, что пережил даже СССР. И имя ему «Доктор Стрейнджлав….». Выйди фильм Франкенхаймера в иное время, раньше или позже, и не быть ему фоном для Кубриковского театра абсурда. Однако, история распорядилось иначе.

Признаться, первоначально и я не скрывал своего скепсиса по отношению к данной ленте, заочно обвиняя ее в предвзятости, но нет. Изначально книга Ф. Нибела и Ч. Бейли, а затем и фильм Джона Франкенхаймера это никак не пережиток утраченной истории, не поделка на злобу дня ради дешевого пира, но самое что ни на есть современное произведение, кино вне времени.

Сейчас, когда нынешние политические конфликты и неутихающие споры сверхдержав подрывают и без того шаткий мир, картина «7 Дней в мае» 1964 года выпуска только доказывает свою актуальность. Политические интриги, государственные перевороты, массовый психоз со времен распада СССР не сошли на нет, но расцвели пышным букетом почти в том же качестве. И к сожалению, так будет всегда, а значит свой зритель для фильма еще найдется.

Нужно заметь, что это никак не историческое кино. Напротив, фильм Франкенхаймера скорее смелая фантазия с забавным вопросом «А что если?», как и «Доктор Стрейнджлав…» Стенли Кубрика, как «Д. Ф. К. Выстрелы в Далласе» Оливера Стоуна или даже «Хранители» Алана Мура. «7дней в мае» это фильм предупреждение и фильм разоблачение. Фильм, в котором главная угроза исходит отнюдь не снаружи, не с враждующей стороны, но изнутри, маленькой горстки людей или даже одного индивидуума возомнившего себя Прометеем. Причем огонь Прометея представляется в фильме вполне буквальный, в виде тысячи пущенных атомных бомб, которые в отличие от мифологического огня ничего хорошего человечеству не несут.

Чем еще хорош фильм Франкенхаймера помимо того, что это неимоверный источник вдохновения для любого политического триллера последних пятидесяти лет, включая сериал про Джеймса Бонда. Да пожалуй всем. Стилистически выстроенный с точностью документальной хроники, фильм вовсе не напоминает документалку, скорее наоборот. Холодный академизм великолепно формирует метафизику фильма близкую к конструктивизму с примесью постмодерна. Это достигается разными способами, как прямой метафорой, вроде нимба в виде настольной лампы, так и чисто техническими приемами, звуковыми, операторскими и так далее. Актерская игра также подчинена общей концепции, как и сюжет, работающий с механической точностью в рамках указанного жанра.

«Теория заговора» еще никогда не была настолько методична и слаженна, однако вся сухость повествования совсем не значит, что фильм лишен эмоций. «Почва» картины, ее нарратив — это сплошной оголенный нерв, работающий по принципу пружины. История, поначалу медлительна и незамысловата, буквально за несколько эпизодов превращается в вулкан страстей, где человеческие факторы, такие как честь, любовь, достоинство, идут рука об руку с политическими интригами лишенными всякого морального кодекса, где, как известно, все средства хороши. События, на первых порах, сменяются настолько быстро, что поневоле начинаешь недоумевать, что это было, тогда как финал воодушевляет неизбежным крахом цинизма.

Конечно, нельзя требовать от фильма чего то другого. Франкенхаймер не Кубрик чтобы заканчивать картину массовой резней и революцией, да и задачи режиссеры ставили совсем другие. Единой была лишь цель. Оба режиссера снимали свои фильмы об абсурдности милитаристической системы, но дергали за разные рычаги, выискивая у зрителя буквально противоположенные точки взаимодействия. У одного провокация, тогда как у другого убежденность в идеалах. Фильм Франкенхаймера хоть и говорит об идеологии либерализма и демократии, но лишен инфантилизма, не говоря о романтике. Он груб, жесток, беспощаден, но искренне убеждён в торжестве закона как первичного принципа человеческого существования. Эта вера не фанатична и совсем не слепа, но убедительна в своих рассуждениях, полна гуманизма и основательности, а стало быть истинна и для нашего безумного века.

Джон Франкенхаймер снял, на первый взгляд очень простой фильм на достаточно понятные темы: верность долгу, преданность Родине, ответственность, стремление вести себя правильно — не предавать тех, кто рядом с тобой…

Этот фильм связывают с «параноидальной» трилогией режиссера — три его фильма, которые были связаны с темой паранойи (Кандидат из Маньчжурии, Семь дней в мае и Вторые).

С одной стороны понятно, что с теми, кто строит заговоры нужно поступать жестко. Но Франкенхаймер ставит вопрос ребром — это жизнь и все совсем не так полярно. Злодеи могут быть приятнейшими людьми, которые просто руководствуются ошибочными представлениями — но вдруг они правы?

Собственно любая более подробная информация о сюжете может сказаться на интриге просмотра этого фильма. Впрочем, даже если Вам уже известно чем закончиться фильм — бесподобная игра Ланкастера и Дугласа не может оставлять равнодушия.

Самое большое достижение Франкенхаймера в том, что взявшись за вполне заурядную и «заезженную» тему, он сумел сделать выдающийся фильм.

8 из 10

Конечно, книга лучше, в ней больше простора для домысливания и создания внутренних образов действующих лиц и обстоятельств. Однако кино есть кино, что-то, может быть и приземлено в фильме, но много и конкретике, которой нет в книге. Так хотелось бы купить этот фильм, его разок крутанули на РТР — и всё. В продаже нет. А жаль…