Гнев Ахилла (1962)

Замахнуться на Классическую поэму «Илиада», приписываемую греку Гомеру, пробовали немногие, причиной чему для начала можно считать требуемый размах действия, вытянуть который на одних амбициях нереально. Кроме того, сама специфика повествования, многим известная с детства, требует особых усилий, чтобы давно знакомый сюжет не казался скучным переложением навязших в зубах мифов, а по-настоящему завлёк зрителя в мир могучих богов и подвластных их воле героев.

Казалось бы, воплотить такое зрелище на должном уровне, может только Большой мастер в режиссёрском кресле да пара-тройка щедрых толстосумов за его спиной, готовых поделиться частью своих капиталов для придания картине нужного масштаба, а заодно оплаты гонорара целой толпе непременно выдающихся артистов. Так что вполне понятно скептическое отношение, которое может обуревать вас в начале просмотра итальянского фильма «Гнев Ахиллеса», снятого даровитым, но совсем не блестящим мастером Марино Джиролами при участии отнюдь не международной, а местечковой съёмочной группы, да ещё и в период расцвета «пеплумов».

Такие ощущения были и у автора этих строк.. и какую же радость доставило их несбывшееся пророчество, в отличие от предсказаний легендарного оракула, потерявшее свою ядовитую силу!

Поначалу, как водится, происходит привыкание к главным действующим лицам. Случается это достаточно быстро, заодно развеивая ещё одно предубеждение, что харизматичный американец Гордон Митчелл, знакомый по бесконечным ролям душегубов всех сортов, не справится с ролью античного супер-героя. О, нет, он очень хорош, как физической формой, так и игрой, а негламурная внешность добавляет ещё больше плюсов к созданному им образу, делая его и необычным, и в то же время естественным.

Естественность, вообще главное слово, которое можно применить к персонажам, проживающим свои короткие и не очень кино-жизни на экране, и за счёт этого быстро начинаешь им сопереживать, несмотря на то, что смотришь по сути сказку для взрослых. Полностью соответствует привычному облику Одиссея ещё не погрязший в топях спагетти-вестернов Пьеро Лулли, чей серьёзно-лукавый вид как нельзя лучше подходит к хитроумцу, умеющему вовремя подольстится, и компенсирующему слабые боевые навыки силой интеллекта.

Выразителен легендарный троянец Гектор в исполнении француза Жака Бержерака, превратившего решающий боевой «танец» с Ахиллом в одну из лучших сцен ленты. Эмоции мятущегося храбреца, осознающего наступление скорой гибели, но не желающего сдаваться на посмеяние врагу, его отчаянный испуг и стремление сражаться за родину даже будучи обречённым, артист показал с необыкновенным чувством, вдоволь проявив себя на фоне других героев. Естественны и женские образы, которым согласно истории, отводится страдательная функция находиться рядом с возжелавшими их мужчинами, не имея возможности что-либо толком возразить, и находящими счастье по формулам «стерпится - слюбится» и «жираф большой, ему видней».

А что же с размахом? Несмотря на сказывающееся, и потому порой заметное отсутствие под рукой у постановщика средств на нечто по-настоящему эпическое, он отлично справляется имеющимися возможностями, грамотно выстроив сцены таким образом, что они не производят впечатление куцего уличного мордобоя. Массированная атака конницы, работа метких лучников, зрелищные противоборства пеших воинов способны и теперь вызвать похвалу, и даже пролитая кровь какого-то безвестного воина не проливается напрасно, алыми красками окропляя батальное полотно.

Но главная заслуга Джиролами в грамотной расстановке акцентов, и потому на протяжении всего двухчасового хронометража каждая затронутая им тема, будь то взаимоотношения антагонистов и протагонистов, непосредственный упор на историко-мифическую составляющую, боевые эпизоды, а также личные драмы движителей сюжета получают равное и полнокровное освещение, не затеняя друг дружку. При этом благодаря последней составляющей картина приобретает опору на вечные темы, остающиеся злободневными в периоды острых военных конфлитов.

Чего стОит, например, сцена общения Ахилла и Патрокла, пытающегося уговорить друга поддержать ненадёжного царя Агамемнона, когда практически неуязвимый воин даёт понять, что его отказ основан не на простой обиде, но и сомнениях захватчика:

-Греция в опасности!

- Греция.. Где Греция?..Я вырос там... А сейчас вынужден сражаться на чужой земле..

Не меньшей смысловой нагрузкой, касающейся ещё одной «вечной» темы подчинения преступным приказам и последующей коллективной ответственности наполнены слова старого Хриса, жреца бога Аполлона:

- Кто держит на священном троне нечестивого человека, кто терпит безжалостного тирана, заслуживает проклятья.

Остаётся добавить, что античный мир, созданный режиссёром, в котором божественное и человеческое сплелись в органичное целое, не был бы столь ярок без выверенного текста сценариста Джино Де Сантиса, качественной работы художников по костюмам и декорациям, и прекрасной музыки опытного Карла Савины. Не знаю, насколько довольна оказалась известная неразлучная парочка американских продюсеров Аркофф-Николсон в отношении прибыли от картины, но как предмет искусства она представляется сильно недооценённой и заслуживающей гораздо больше внимания, нежели его имеющийся уровень.

Сам не ожидал, но

10 из 10

«Гнев Ахилла» мало кто из кинокритиков относит к удачным экранизациям Гомера. Поставленный крепким итальянским ремесленником Марио Джиролами, фильм осел где-то в середине списка многочисленных постановок по мотивам античной мифологии, благо, что в конце 50-х — начале 60-х годов их не снимал только ленивый. Или совсем бедный.

Судя по списку режиссерских работ итальянского режиссера, ленивым его назвать было нельзя. Ну, а денег в те времена подобные фильмы требовали относительно немного. Тем более, что декорации использовались для съемок нескольких фильмов сразу, а про дорогостоящие компьютерные эффекты никто еще и слыхом не слыхивал.

Совсем скромной, впрочем, постановку «L’ira di Achille» тоже не назовешь: приличные массовки, костюмы, реквизит — все это стоило денег даже при отсутствии развернутых батальных сцен из разряда «войско на войско». Так что отработать вложенное Джиролами как-то было нужно. А он взял — и не стал. То ли понадеялся на «авось»; то ли счел, что не гоже лапать великого грека грязными руками; то ли подумал о современном ему зрителе лучше, чем тот из себя представлял.

В-общем, Гомер в картине остался нетронутым, вместе со всей своей дремучей ментальностью, приматом фатума с божественным промыслом и эпикой, игнорирующей здравый смысл и зрелищность действия. То есть, осовременивать «Илиаду» режиссер отказался наотрез. Водрузил актеров на котурны и отправил на арену амфитеатра.

А там, несчастный Гордон Митчелл со своими бугрящимися мышцами совершенно не знал, что ему делать со всем этим роком. И режиссер не собирался ему помогать. Просто потому, что не обладал талантом Михалиса Какоянниса, который как никто другой умел перенести античный мир на целлулоидную пленку. Да к тому же вынужден был считаться с интересами продюсеров.

Ведь добиться аутентичности античного мифа на киноэкране без ущерба для зрелищности невозможно. А кино итальянец снимал не для фестивалей, а для самых широких масс, которые должны были принести в карман продюсеров свои честно заработанные лиры. А им под нос — классику в ее первозданном виде. Да кто ж такое стерпит! Вот и пришлось эту самую классику разбавлять огромным количеством сражений и поединков. Поставленных, надо сказать, со знанием дела, с добротной фехтовальной техникой, каскадерскими трюками и всем лучшим, что готовы были предложить декораторы на начало седьмого десятилетия прошлого века.

Но к этому зрелищу прилагались герои, которым обычный зритель, пришедший в кинотеатр отдохнуть после тяжелого рабочего дня или провести там время с девушкой, привык сопереживать. А античные мифы подобного не предполагают. Там ведь судьбы людей им самим не принадлежат, и от поступков ничего не зависит. Боги играют жизнями людей, и от предопределения никуда не деться. Его можно только принять — и делать, что должно.

Об этом прекрасно знает Ахилл, но, к сожалению, решительно не понимает находящийся в его образе Гордон Митчелл. Он-то рассчитывал изобразить доблестного воина, крушащего черепа и пронзающего тела врагов. А ему пришлось играть сына Зевса, за которого уже все решили. И как ни рыпайся — ничего нельзя изменить. Только принять. Это ведь не Ахилл убивает Гектора, и не Гектор убивает Патрокла. И ахейцы не сами пришли под стены Трои. Их привели туда боги. От действия людей в том мире ничего не зависело. Они только могли принять свою участь с честью, как это сделали те же Ахилл, Гектор и Патрокл. Или пытаться увильнуть, найти лазейку, сопротивляться — как Агамемнон или Одиссей. И знака «положительный» или «отрицательный» герои античных мифов не имели. Джиролами это прекрасно понимал, но, в отличие от гениального Какоянниса, перенести на экран оказался не в силах. А может быть, этого были не в силах сделать его актеры, которые жили в кадре по законам массового кино XX-го века.

Так или иначе, а подобная двойственность не позволила «Гневу Ахилла» занять подобающее место в истории. Хотя на фоне многочисленных приключений Геракла, «Легенды об Энее» и тому подобных мифологических экранизаций своего времени, картина выделяется в лучшую сторону. Не говоря уже о современной «Трое» или «300 спартанцев», которые об античном мифе даже не слышали. Рядом с подобным «кино» фильм Джиролами — вообще на недосягаемой высоте. Но перед настоящими шедеврами Какоянниса он — всего лишь работа хорошего ремесленника.