Дом из динамита (2025)

Фильм Кэтрин Бигелоу начинается сценой красивого свечения в ночном небе. Но это не северное сияние, а зарево от запуска ядерной ракеты. Америка под ударом, пусть об этом ещё никто не подозревает. Пока главная проблема утра — это пластмассовый динозавр на рельсах игрушечной железной дороги. Ежедневная суета, дорога на работу, обмен дежурными фразами и бегущая строка «Have a nice day». Хотя уместнее было бы «Have a last day».

Картина Бигелоу трижды пересказывает сюжет возможно последних 20 минут в истории человечества с разными героями. Запуск анонимной ядерной ракеты запускает бешеный галоп нервных клеток. Кто? Зачем? Враг не у ворот, а полностью анонимен и это пугает ещё больше. Ответы приходится искать на фоне обратного отсчета времени до встречи с ракетой. Каждый занимается своим делом. Большие люди - большой политикой и решают жизненно важные проблемы, как и кому пропорционально ответить, а люди помельче звонят близким, чтобы сказать возможно последние слова. «Дом из динамита» в конечном счёте о хрупкости мира (во всех смыслах этого слова).

Президент США (Идрис Эльба) начинает рабочую встречу под звучащую в динамиках коллинзовскую «In the air tonight». В воздухе действительно что-то есть, и это что-то — дыхание смерти. Мы живём в доме, набитом динамитом, стены которого готовы рухнуть, но мы предпочитаем не думать о том, что готовы взлететь на воздух в любое мгновенье. Люди, годами сидевшие в душных кабинетах ради государственной безопасности, оказываются не готовы к самой большой опасности. Президент США ('опаздывающий нарцисс, как и все остальные») не может взять на себя ответственность и, волнуясь('как будто вернулся в колледж»), достают смарт-карту, спрятанную среди денежных купюр, для ответного запуска ядерного оружия из внутреннего кармашка. Трижды закольцованные 20 минут начнутся с отрицания, а закончатся принятием. Пусть фильм о конце света и останется без конца.

День не предвещал беды и начинался с обычной рутины, а главными проблемами были потерянная президентская стелька, приезд тёщи и динозавр на рельсах. Закончится день звенящей пустотой — тревогой и неизвестностью. Сколько осталось? Ещё 20 минут или всё закончится через мгновенье? Никто не хотел умирать, но бесконечно жить в доме с динамитом невозможно. Have a last day.

Координационный центр где-то в Белом доме. Ребекка Фергюсон в модном деловом пиджаке стирает испарину со лба. Прямиком в Соединенные Штаты летит ядерная ракета. Откуда - неясно, спутники не засекли точку запуска. Под подозрением все традиционные плохиши мировой политики - КНДР, Иран, Китай, Россия (куда уж без нас), есть версия даже с Пакистаном. До момента, когда с карты земли сотрут Чикаго, остается 20 минут. Напряжение достигает апогея. Бесконечные протоколы и переговоры. Глава Пентагона на измене, генералы-людоеды, президент куда-то запропастился, ПВО на Аляске, истребители где-то на секретной базе под Окинавой, какие-то службы по эвакуации. 20 минут, тик-так

Кэтрин Бигелоу, которую уже только совсем странные люди идентифицирует как бывшую Кэмерона, снова вышла на арену политического кино. Она уже брала 'Оскар' за историю про ПТСР, а потом подорвала рассудки довольно пропагандистской картиной про Бен Ладена. Попала в нерв и сейчас. 'Дом из динамита', где весь сюжет пересказывается за полминуты, пожалуй, самый страшный и актуальный фильм года. С одной стороны - тонкий процедурал, а с другой - антология наших главных фобий

В последние пару лет люди особенно забыли, как перестали бояться и полюбили атомную бомбу. И дело не в странной любви к теориям заговора или тайной слежке за часами судного дня. Просто мир, как всегда, подкидывает сюжеты сам, никакие чертоги разума уже не нужны. 'Дом из динамита' никуда не уходит от летящей на Штаты бомбы, ни на секунду. Внешние драматические линии здесь сведены к минимуму. Кто-то там беременный, у кого-то дочь вот-вот окажется под ядерным грибком, кто-то вспоминает речитатив Russians go, прежде чем произвести дефенестрацию, но без окна. Это всё мерцает дальним светом, все жадно впиваются взглядом в мигающую точку на мониторе. Уши режет обратный отсчет

Фильм играет с таймлайном туда-сюда, переносит нас в разные углы важных американских политических зданий. Следить за тем, как всё это устроено, чрезвычайно интересно. Кто там принимает решение по превентивному уничтожению Пхеньяна, если вице-президента тоже не найдут? В каких карманах инкумбенты хранят дощечку с тайными кодами запуска ракет? Что делать, если президент играет в баскетбол, а первая леди гуляет со слонами в Кении? И почему на 61% успеха тратятся миллиарды долларов? За правдоподобность у Бигелоу отвечает сценарист Ноа Оппенхайм, человек осведомленный хотя бы работой в новостных службах

Пока лаборатории высчитывают подлетное время ракет, 'Дом из динамита' собирает в кадре растерянных героев второго плана (первого тут нет вообще). Растерянный президент, рассуждения от хранителя ядерных планов о степенях прожарки человеческого мяса, молодой советник, играющий в нулевую сумму с главой МИДа РФ, эксперт по КНДР Грета Ли, зависшая с ребенком на реконструкции битвы при Геттисберге, хватающий ладонями почву солдат, детские игрушки за секунду до БУМ. Для ядерной зимы не нужны протагонисты. Ионизирующее излучение непременно уравняет всех до молекулярного уровня

Из мира странных аббревиатур Бигелоу рождает саспенс белых воротничков. Толковые менеджеры решат судьбу мира, но вот только, как работает ПВО и почему не всегда, они не объяснят. Хотя не исключено, что вместо них или даже президента (тут его внезапно воплощает не американец, да еще и тот, кто совсем недавно играл главу другой страны) всё закончит сорвавшийся генерал, которого на днях бросит жена. Одного не отнять - Бигелоу блестяще чувствует войны. А точнее то, чем они заканчиваются

Как итог, 'Дом из динамита' - это чистейшая алармистская паранойя. Но снятая в тот момент, когда детские страшилки стали поводом повседневных кухонных разговоров. Глобально Бигелоу права, не так уж и важно, откуда полетит ракета и какой населенный пункт первым отправится на свалку истории. Не важен даже момент, когда это случится. Всё решат 20 минут до. Но реальность и здесь окажется еще более жестокой. В отличие от фильма обратного отсчета не будет

Сюжет этого фильма относится к настолько очевидным «а что если?», что после прочтения аннотации самым удивительным кажется его появление в 2025 году, а не в нулевые, когда по горячим следам 9/11, казалось, были экранизированы все возможные сценарии терроризма, в том числе связанного с ядерными провокациями. Однако этот фильм не столько изобретает очередную невероятную версию, сколько озвучивает очевидную ахиллесову пяту существующего миропорядка, которая создает неразрешимый каскад парадоксов, гарантированно обнуляющий всё в случае своей реализации.

Собственно, эта версия является худшим из теоретически возможных сценариев эпохи доктрины ядерного сдерживания: без каких-либо предпосылок, уже в полете радары обнаруживают летящую межконтинентальную баллистическую ракету из района Корейского полуострова — и на этом факты заканчиваются. Банально непонятно, откуда конкретно она взлетела, а, следовательно, категорически не ясно, что это вообще такое. Варианты — от акта самоубийства отчаявшейся КНДР до провокации неизвестной третьей стороны — с очевидными остановками на подозрениях в адрес России и Китая.

Если бы это была просто линейная реконструкция гипотетических событий, это уже было бы оригинально. Однако тут используется один из самых редких поджанров — «Расёмон», который, возможно, является единственным способом в формате полного метра показать всю сложность ситуации, в основе которой лежит принципиальная разница между понятиями «правда» (которая у каждого своя) и «истина» (которая, по сути, является всего лишь общепризнанной версией чьей-либо правды).

В данном случае начало конца освещается с трех сторон, и каждой посвящен отдельный акт:

- Правда гражданских «голубей», которых жизнь к подобному очевидно не готовила, из-за чего они не осознают, что происходит, а потому не понимают, что делать.

- Правда военных «ястребов», которые тоже не понимают, что делать, но по принципиально другой причине — они как раз прекрасно понимают, что происходит, и, главное, что будет дальше, точнее сказать – чего уже точно не будет.

- Правда президента как единоличного центра принятия решений, который должен выбрать между вариантами худшего исхода.

Комментировать детали этих версий — значит портить впечатление от просмотра, поэтому скажу так: то, как они настроены внутри себя и относительно глобальной истории — это определенно браво! Особенно удивляет то, что единственной очевидной художественной условностью здесь оказалась глобальная спешка. Очевидно, что в реальности на принятие столь радикальных решений было бы чуть больше времени, однако на исход бы это вряд ли повлияло радикально, поэтому такое утрирование более чем оправдано — иначе в формате полнометражного фильма просто не передать истинную природу ужаса сложившейся ситуации.

Тут может возникнуть резонный вопрос: в чем, собственно, проблема? Одна ракета — это же не тотальный обмен ударами, которым пугают с детства. Однако коварство именно такой ситуации как раз в том и состоит, что она делает невозможным гарантированный ответный удар, лежащий в основе текущей глобальной архитектуры безопасности! А если очевидной цели для справедливого возмездия нет, то что вообще делать?!

Собственно, вокруг этого самого «что вообще делать?!» так или иначе крутятся все версии правды, из-за чего становится не по себе даже при восприятии происходящего в сослагательном наклонении, в процессе которого приходит понимание: название «Дом из динамита» — это далеко не просто очередная абстрактная метафора.

Если же после просмотра погрузиться в тему глубже, то становится уже по-настоящему страшно, потому что получается, что единственным реальным предохранителем от подобной ситуации служит якобы серьезный контроль над технологиями подобных ракет, делающий невозможным их случайное или злонамеренное применение. Но что если?.. Бррр, честно говоря, даже не хочется дальше развивать эту тему, ибо и так стрессов хватает, поэтому буду закругляться…

Резюмируя, скажу так: уже давно от художественных произведений не ожидаю чего-то принципиально нового, но после просмотра этого фильма в списке фобий определенно прибыло, чего в принципе не ожидаешь от разговорного триллера. То, что здесь эмулируется — возможно, наихудший сценарий, по сравнению с которым старая добрая версия ядерного апокалипсиса кажется чем-то быстрым и безболезненным. А поджанр «Расёмон» пришелся как нельзя кстати, ведь именно с таких разных точек зрения становится очевидно, что истинной целью подобной атаки является сама логика глобальной безопасности. После просмотра понимаешь: для начала конца достаточно самого факта подобного инцидента. А долетит ракета или нет, будет в ней ядерный заряд или нет — уже не важно, так как свою главную цель она гарантированно поразит еще на полпути. Всё последующее, хоть и неприятно, уже не принципиально.

10 их 10

Возможно, в истории современного американского кино давно не было фильма, столь точно попадающего в нерв времени, как «Дом динамита» Кэтрин Бигелоу. Режиссёрка, для которой понятие «адреналин эпохи» стало фирменным стилем ещё со времён Оскароносного «Повелителя бури», вновь берёт на себя роль хроникёра катастрофы — не только политической, но прежде всего человеческой. Это кино о страхе перед ошибкой принятия решения, о немоте власти перед лицом

неизбежного и о той грани, где личное и государственное перестают различаться.

Сценарий Ноа Оппенгейма с хирургической точностью помещает зрителя в герметичное пространство ситуационной комнаты Белого дома. С первых минут экран превращается в живую бомбу замедленного действия. Камеры дрожат, монтаж нарочно сбивает дыхание, а актёры будто бы загнаны в клетку из моральных дилемм и технических неполадок. «Дом динамита» — название почти буквальное: этот дом, наполненной взрывчаткой, вот-вот взорвётся, и не только от внешней угрозы, но и от внутреннего распада системы.

Идрис Эльба в роли президента производит сильнейшее впечатление. Его герой не харизматичный лидер с плаката, а человек, уставший от собственного всемогущества. Он смотрит на генералов и советников с растерянностью того, кто внезапно понял: власть — это не способность приказывать, а способность сомневаться. Противовесом ему становится министр обороны в исполнении Джареда Харриса — человек рациональный, сухой, но скрывающий личную боль: его дочь находится в Чикаго, куда направлена загадочная ракета. Бигелоу не даёт ему упасть в мелодраму, но каждое движение Харриса говорит о том, что здесь решается не только судьба страны, но и личная человеческая трагедия.

Ребекка Фергюсон, играющая офицера связи, становится эмоциональным центром картины. Через неё режиссёр выстраивает линию простого человека, случайно оказавшегося на вершине событий. В её лице мы видим всех нас — тех, кто в критический момент просто должен «нажимать кнопки», не понимая, запустит ли это спасение или гибель.

Особое восхищение вызывает режиссура. Бигелоу остаётся мастером документального напряжения. Почти весь фильм снят в режиме реального времени: зритель не имеет ни секунды отдыха. Музыка минималистична, звуковой дизайн беспощаден — щёлканье клавиш, тревожный гул кондиционеров, короткие сигналы связи — всё это звучит как механический пульс надвигающегося конца.

И всё же «Дом динамита» — не просто политический триллер. Это фильм о доверии. В эпоху тотальной дезинформации и цифровой паники Бигелоу задаёт вопрос: кому мы верим, когда сигнал тревоги уже запущен? Президенту? Алгоритму? Голосу в наушнике? Или себе? Ответа она не даёт, потому что сама форма фильма — ответ. Герои принимают решения в условиях неполной информации, и этим Бигелоу приближает нас к реальности больше, чем любые документальные хроники.

Финал — без привычного для Голливуда катарсиса. Мы так и не узнаем до конца, кто запустил ядерную ракету, была ли это атака или сбой системы. Зато узнаём, как выглядит лицо человека, которому предстоит нажать «красную кнопку», не имея права на ошибку. В этом — подлинная сила картины.

«Дом динамита» можно прочесть как метафору современного мира: каждый наш телефон, каждая новость, каждая эмоция — кусочек этого взрывоопасного дома. И вопрос не в том, кто принесёт динамит, а в том, кто осмелится признать, что он уже внутри.

Для Кэтрин Бигелоу это возвращение к истокам — к кино, которое дышит тревогой настоящего. Но если «Повелитель бури» говорил о войне как о наркотике, то «Дом динамита» говорит о мире как о постоянной угрозе. Бигелоу не обвиняет и не оправдывает, она просто фиксирует хрупкость цивилизации, построенной на уверенности, что мы всё контролируем.

Фильм оставляет зрителя в состоянии тяжёлого послевкусия. Это не развлечение, не катастрофа на экране, а зеркало, в котором мы видим собственную беспомощность перед непредсказуемостью мира. И, возможно, именно поэтому «Дом динамита» — одно из самых честных произведений 2025 года. Такое кино не взрывает экраны — оно взрывает уверенность, что завтра всё будет под надёжным контролем.

7 из 10

«A House of Dynamite» — это напряжённая медитация на тему принятия решений, когда цивилизация висит на волоске. Фильм показывает, как быстро может начаться ядерная война — и что большинство людей даже не поймут, что она уже началась.

Бигелоу мастерски передаёт чувство нехватки времени. Фильм ясно даёт понять: в реальном кризисе время — такой же критический ресурс, как интеллект. Нет героических спасений в последнюю секунду; мы видим шок и отчаяние: система ПРО проваливает перехват, а военнослужащие, не сумевшие остановить ракету, застывают в ужасе. Это не экшен, а суровая правда о том, как легко всё может пойти не так.

Фильм исследует компетентность тех, кто стоит у руля. Насколько они готовы принимать решения, от которых зависит судьба мира? Бигелоу демонстрирует: нет холодных стратегов, есть только люди. Вопрос, который напрашивается: может ли любая администрация быть готова к такому сценарию?

Самая жуткая мысль фильма — как легко запустить механизм всеобщего уничтожения. Система взаимного гарантированного уничтожения, призванная предотвратить войну, в момент кризиса оказывается невероятно хрупкой. Она требует немедленной реакции, но сама эта реакция и есть катастрофа. Открытый финал, где президент (Идрис Эльба) принимает решение за кадром, подчёркивает: апокалипсис всегда на расстоянии одного неверного шага.

Главный внутренний конфликт фильма — отношение между волей президента и бюрократической машиной. Совещания, «Чёрная книга» с вариантами ответа, мнения советников — всё это призвано обеспечить взвешенность, но на практике размывает личную ответственность. Каждый чиновник действует по инструкции.

Бигелоу задаёт пронзительный вопрос: есть ли здесь место человеческой воле? Если решение президента — лишь результат конкурирующих данных, страха и военной инерции, то насколько это личное решение? Фильм убедительно демонстрирует, что в условиях кризиса нравственное суждение и личная воля теряют силу, поглощаемые протоколом.

Сцена, где события застают президента (Идрис Эльба) на баскетбольной площадке с детьми, подчёркивает его человечность и демократичность. Но даже самому человечному лидеру придётся открыть «Чёрную книгу» и ответить на вызов. Вывод, который делает Бигелоу, очевиден и страшен: в мире, где одна ошибка может стоить всего, личные намерения и нравственное суждение стираются, а ответственность ложится на плечи тех, кто вынужден действовать по протоколу.

С творчеством Кэтрин Бигелоу я был знаком очень давно и не представлял себе сейчас адекватно её мастерства и таланта, но вот несложно заметить по её фильмографии склонность к брутальным темам - политика и война. Как А и Б. Очень мудро с её стороны осознавать, что эти два явления полностью заменяют и дополняют друг друга, как бы мрачно это не звучало.

Выражение 'Дом с динамитом', которое употребляют герои фильма, потрясающе точная, жуткая и своевременная метафора. Кажется, глобальные военные интриги, заговоры, холодные войны и угроза ядерных ударов это нечто очень далёкое, мутное и фантастическое. Но 'дом с динамитом' - иллюстрация означающего, намного более приближенная к нашей локальной реальности, которая сейчас всё более похожа на своё означаемое.

С первых минут фильм удивляет своим строгим и точным визуальным стилем. Это не нетфликс в обычном понимании, это авторский, уникальный проект с голливудским классическим форматом большого кино. Околодокументальная манера съемки ручной камеры вместе с пролетами над Вашингтоном на вертолете - дают для глаз вау-эффект. Также напрашивается на похвалу напряженный саундтрек для струнных композитора Фолькера Бертельмана, который полностью аналогичен его работе в 'Конклаве', но здесь он кажется намного более уместным, в хорошем смысле драматично-возвышенным, ведь тема намного масштабнее, чем камерный фильм про Ватикан.

Проект не безупречен по исполнению. Но это высказывание Кэмпион заслуживает поклона. Первая половина фильма - безукоризненна. Я уже было записал его в лучшие фильмы года. Но второй и третий акты не дают этого сделать. Скукоженная форма сценария а-ля Расёмон, где действие рассказывается с трех разных точек зрения, здесь кажется лишним решением. Потому что сильно пострадала и динамика, и интрига. А новых событий мы так не получили практически после первого часа просмотра. Такое вот масло масляное. Режиссёр не просила моих советов, я бы просто переставил местами на монтаже акты с президентом, военными и аналитиками в угоду последним, а не первому. Гламурный и нелепый президент (карикатура ли это на Трампа, которую пытается замаскировать цвет кожи Идриса Эльбы), низводит мощнейший зачин фильма в мягкое, веганское нечто в концовке. Неожиданно ли, что мелкие чиновники и военные оказываются намного более человечны и глубоки, чем начальник, хоть и уделено ему немало времени, это довольно нелогичная пропорция.

Если режиссер ставила задачу в моменте запечатлеть хаос и шок от ядерной угрозы, беспомощность человека даже крупного калибра, как президент США, она справилась на 10 из 10. Тема - важнейшая, задумка, потрясная. Нерв и актуальность вызывает легкие мурашки. Хоть и не без условной американщины на экране, вечная тема конца света производит впечатление на весь мир, и в этом главная задача и умение кино из США - быть универсальным. Открытый финал сам по себе - ход смелый, философский и красивый, но он здесь слишком размыт. Драматургии не хватило четкого каркаса. Нет и намёков на исход/решение конфликта, на ответственность виновных. Но при этом всё очень похоже на наш безумный мир. И оно дико удручает.

Фильм знаменует конец эпохи 'общечеловеческих ценностей', с явным параллельным возвышением технологий до таких масштабов, что государства не обладающие ими - обречены с самого начала, не то что на проигрыш, но лишаются даже возможности акта героизма. Он в таких условиях - просто глупость, которая не принесёт никакого эффекта.

Большие игроки же, хоть и имеют возможность ошибаться в этой 'партии', но только цена ошибки - потеря огромного города. При неправильном следующем ходе - пострадает всё государство, а может и человечество.

Кетрин Бигелоу поднимает вопросы о цене решений - в прошлом, настоящем и будущем. Ведь не случайно, на фоне ультрасовременных военных баз и командных пунктов, в одной из сцен нам показывают реконструкцию битвы при Геттисберге - ключевом моменте гражданской войны, который определил развитие американской нации на десятилетия вперёд.

Так и баллестическая ракета, которая по фильму летит на территорию США, для одних - является концом старой жизни и принятиям безповоротных решений, а для других (в основном военных) - лишь началом тяжёлой военной кампании.

И да, в картине доходчиво, насколько это возможно, показано, почему после неудачного перехвата, не взлетают ракеты ещё: это и нецелесобразно - потому что всего их 50 и их нужно беречь для других целей, так ещё и на одну ракету нужно две противоракеты, чтобы вероятность перехвата составила 61%. При достижении пути 'свободного падения' на цель - даже эта вероятность резко устремиться к 0.

Некоторые критики уже прошлись по героям, мол, здесь нет действия и нужно было вписать больше мелодраммы. Все действия и решения, от создания и чертежей ПРО, до планов и методичек - были созданы задолго до этого дня. Им тяжело представить, что после провала перехвата делать что либо бесполезно - герой в трико не появиться. Возникает страшная статистика приемлимых потерь и главный вопрос - кто виновен и кого наказать, разумеется ударом возмездия.

Мы видим, беспомощного президента, который прекрасно держится перед телекамерами и любим публикой, но который, ничего по сути не решает (более того, нам устами командующего STRATCOM прямо намекают, что если он не справляется - есть кем его заменить, для принятия решительных действий, необходимых военным.

Прекрасна и сцена в вертолёте с 'ядерным чемоданчиком', где между разговорами о Боге и ответственности, вплетается аналогии различной прожарки стейка - как уровни ограниченности ядерного ответа.

Нет, господа, в мире домов, которые десятилетями строились из динамита, существует только игра с нулевой суммой - и когда она начнётся, простые люди скорее всего даже об этом не узнают, не то что смогут повлиять. Единственный вариант - принимать их народом заранее.

После 'Повелителя бури' Бигелоу вновь заявила о себе, как о режиссёре, чувствующего тонкую грань войны и мира.