Курманжан Датка. Королева гор (2014)

Родители назвали ее Курманжан. В восемнадцать она ушла от мужа в день свадьбы, не дав ему дотронуться до себя и пальцем. В двадцать один вышла замуж за царя, просто сказав ему, что никто, кроме него, ее недостоин. В пятьдесят она стала царицей сама. В шестьдесят ей перед ней преклонялись все правители Туркестана. В восемьдесят она стала полковником Российской царской армии и смотрела на тело своего старшего сына, казненного империей, которой служила, без единой слезы. В девяносто шесть она спокойно взобралась верхом на коня, чтобы сделать единственную свою фотографию, оставшуюся потомкам. Родители назвали ее «Душой жертвы», угадав с жертвенностью, не угадав с душой — последней у нее не было никогда. Данная свыше форма полностью подчинила ее содержание, сделала ее никем, превратив во Все. Мать. Такая же, как тысячи до нее, и тысячи после, тысячи — на все миллиарды человеческих жизней от начала времен. Обреченная на материнство, проклятая им Великая.

Чем бы ни руководствовался Садык Шер-Нияз при съемке картины, в этот список не входили ни излишний пафос, ни вульгарный патриотизм. От первого здесь одна на весь фильм проникновенная речь главной героини без единого слова «родина», потому что повторять его здесь не принято: земля, претендующая на это звание, менялась не раз, а вот люди остались прежними, за них и нужно бороться. От второго — калейдоскоп пейзажей, своей красотой вполне определяющих необходимость этой борьбы. Кыргызы, принявшие ислам, так и остались язычниками. Об этом вам нигде не скажут, но синий тигр, являющийся главной героине как провозвестник воли Тенгри, бога неба, желающего, чтобы Алайская Царица жила, каждый раз, когда все ее существо жаждало смерти и — это, пожалуй, единственное упоминание о сверхъестественном за все время, отпущенное хронометражем. Россия, принявшая страну, так и осталась другом, а не завоевателем. Об этом вам скажут везде, но виселица с телом ее любимого сына, ее Камчибека, на казнь которого бывшую (ли?) царицу вызвали посмотреть, так и осталась одиноким напоминанием о милости победителей. Режиссер сглаживает любые углы, отбрасывает любые детали, мешающие ему показать главное: жизнь женщины, которая единственно ему интересна, и которой он единственно верен на протяжении двух астрономических часов ее славы. И еще четверти часа ее боли, такими скромными нитями затерявшейся в полотне, словно ему было стыдно показать ее слабой. Стыдно за то, что в какие-то, пусть самые короткие, мгновения на костре, она начинала кричать.

Этот фильм похож на змеиную кожу — кусочки чужой, мало кому известной жизни, наклеенные черепицей на гладкую, влажную пленку. Кожа сброшена, — можно дышать, двигаться, даже расти, всего несколько минут, потом время снова высушит покровы, засыплет их своим бесконечным песком. Жизнь его героини похожа на змеиную кожу — кусочки обязательств, наклеенные черепицей на пленку мало кому известных чувств. Кожа сброшена, — можно плакать, бояться и даже слабеть, всего несколько минут, потом чужие взгляды снова высушат покровы, засыплют их бесконечными мольбами о любви и прощении. Трудно слушать тишину, практически невыносимо. Шер-Ниязу удалось то, о чем уже давно забыли, с тех самых времен застрявших в небытии семидесятых, когда кыргызское кино считалось одним из лучших в мире: показать как это — все-таки слушать. Показать жизнь, похожую на аргентинское танго — кружение по узким проходам между чужими взглядами, руками, словами, между проявлениями собственной природы, такой совсем не индивидуальной, такой кристалльно-архетипической. Где-то между «Принцессой Мононоке» Миядзаки с ее духом-оленем, так напоминающим кыргызскую Кормилицу — самку марала, подарившую умирающему кочевому народу шелковый Тянь-Шань, и Иссерли Глейзера-Фейбера, инопланетянкой так и не понявшей людей существующих вблизи нее, рядом, совсем близко, но бесконечно отдаленных. Где-то между ними она и слушала эту тишину.

Звук Великого Одиночества.

Фильм кыргызского режиссера Садыка Шер-Нияза «Курманжан датка», собравший уже не мало статуэток на престижных фестивалях, — это еще одно доказательство того, что национальный кинематограф может и должен существовать в рамках современных кинореалий. В советское время в каждой национальной республике существовала своя киностудия. В год каждая из них производила по несколько фильмов, но лишь единицы из них окупали вложенные средства. Вообще, советское кино не было рентабельным, да и не могло быть, так как, в первую очередь, она выполняла функцию социальной пропаганды. Сегодня же эти киностудии либо пустуют, либо уже распроданы, но потребность в таких фильмах осталась. Как показывает практика, необходимость такого вида кинопродукции достаточно велика, стоит только вспомнить ажиотаж на картинах, вышедших из-под руки режиссеров Татарстана, на международном фестивале мусульманского кино, где, кстати, «Курманжан датка» завоевал главный приз за лучший полнометражный фильм.

Сюжет знакомит зрителей с великой, сильной и удивительной правитильницей Кыргызстана, которой уготована судьба не только творить историю, но и стать самой историей. Стоит заметить, что актрисам, игравшим столь сильную личность (Курманжан предстает в фильме, который охватывает почти всю ее жизнь, а это без малого один век) удалось раскрыть образ волевой, решительной и мудрой женщины. У каждого актера есть точная логика поведения, одно состояние вытекает из другого. Становится понятно: чтобы донести до зрителя правду, совсем не обязательно истерить, орать, раскидывая руки в разные стороны, чтобы показать эмоцию. И уж совсем не требуется, создавая непонятные гримассы, многозначительно созерцать воздух. Игра актеров легка и понятна. В кино не доиграть предпочтительней, чем выпускать все свое актерское нутро наружу, зритель все поймет и сам додумает. Но это уже зависит от мастерства режиссера.

Сразу видна титаническая работа создателей фильма на стадии пре-продакшн: учтена каждая мелочь и деталь, отчего почти со сто процентной уверенностью можно утверждать, что раскадровка была не только в головах, но и на бумаге. В изображении живописных мест, экшн и батальных сцен используется широкоугольный объектив, создается сильное впечатление не только бескрайности степи, но и ее бесконечности. Создатели отдают особую роль природе, которая выступает отдельным героем и создает впечатляюще-спокойную, интересную атмосферу. Каждый кадр точно выверен, двигает сюжет вперед, создавая четкий темпоритмический рисунок, который не дает зрителям скучать. Режиссер выступает здесь не акыном, который что видит, то и поет, а толкователем. Он задает и дуктует правила, создавая свою кинодействительность самобытной, художественной и не лишенной смысла и символизма. Сложно не заметить сравнение Курманжан с образом тигра, свободолюбимого животного. Хоть аналоия и показана, что называется, «в лоб», но от этого кино не становится наивным, а лишь дополняет характер главной героини.

Операторская работа с интересным решением света, кадрирования, панорамирования; монтаж: то динамичный, то спокойный; шикарные декорации и костюмы тоже играют немаловажнуюю роль в погружении зрителя в ту эпоху и, вообще, в действительность фильма.

В последнее время в Кыргызстане вышло немало не совсем удачных фильмов таких, как «Бишкек, я люблю тебя», «Герой моей девушки», «На грани блефа» и другие. Один из законов диалектики гласит: количество всегда переходит в качество. Таким «качеством» оказался удивительный по красоте фильм «Курманжан датка».

8 из 10

Признаться, нужно сказать, что фильм казалось, не впечатлит, не заставит, не достучится, не направит на что-то хорошее. После просмотра я встану с кресла, зрители вокруг меня маленько обсудят монолог главной героини, когда она своей харизмой, с которым не каждый мужчина поспорит, несмотря ни на какие преграды убедит всех присутствующих в тот самый момент…

Итак, чёрный квадрат работы Садыка Шер-Нияза, в котором преобладает жизнь реальной героини, изменившая исторический ход всего Кыргызстана. Безусловно, кыргызский кинематограф поднялся на одну ступень. Теперь об этой картине говорить будут много и особенно.

Во-первых, ни одно современное общество и понятие не имеет о такой личности, как Курманжан Датка. У всех своё мнение по этому поводу. Кто-то скажет, что в фильме она сделала не то, или сказала не ту фразу. В общем, говоря, тут споры были, есть и, наверное, останутся. Одно я начинаю понимать — у нас потрясающие актёры театрального плана. Это, знаете, как в английском чемпионате по футболу, где поле и зрители друг от друга на расстоянии руки, тем самым ещё больше получают впечатление от игры болельщики, которые пришли посмотреть на театральный матч, где будут обеспечены драматизм, трагедия, слёзы и в конце happy end.

Перед камерой приходится перезагрузить себя, навести дополнительную нагрузку, на то, что эмоциональный эпизод придётся повторять до автоматизма, и так до конца съёмочного процесса. Тут есть и плюс, актёр на телевизионном маленьком экране может сам во всём убедиться и уже исправить ошибки, которые он совершил при эпизоде, это известно любому человеку.

Меньше слов, больше дела. Кажется, по такой тактике проходил весь процесс. Декорации завораживают зрителя у экрана кинотеатра. Боюсь представить, что подумает зарубежный зритель, когда увидит природную красоту. Наверняка, он скажет, что все деньги ушли на зелёный экран, где потом дизайнеры, монтажники, вся группа «химичила» над эффектами. Пусть, они сами посетят эту землю. Уверен, они останутся здесь жить. Один человек, мне так и сказал, что здесь самое место, чтобы провести всю свою оставшуюся жизнь. «Как-то раз мы бывали на таких местах. Его «глаз — алмаз», не переставая, показывал на горы, которые невероятным образом сочетаются с закатом солнца. Я лишь, как иностранец с открытым ртом смотрел и недоумевал, растягивая первую букву алфавита, восхищаясь божественной красотой Кыргызстана».

Работа оператора демонстрировала лица персонажей, вместо того, чтобы произнести свою речь, они показали драматическую особенность героя, которую, кажется, немногие сумеют отыграть. Некоторым зрителя это показалось странностью, но.

Особая задача, с которой справился художник по свету, вышла на пятёрку. Удалось удержать струну и если не максимально, то достаточно отлично, показать героев. Идеальное сочетание цвета выходили в эпизодах, когда герои находились в юрте. Можно предположить, что вся съёмочная группа не поместилась туда, да ещё и свет нужно подправить так, чтобы зритель увидел различные черты персонажей.

Из одного мнения выходит очередной вопрос, из другого другой. А как же оценят зрители, которые проживают на других территориях. Я не говорю о тех, которых этот фильм связывает по исторической линии. Должно быть хорошо. Я попытаюсь поставить на то, что это кино о женщине, которая имеет свойство тигрицы, верной, справедливой, умеющей дать отпор мужчине, если он не прав. Женщина с большой буквы, где в Кыргызстане её помнят, и будут помнить, я в этом не сомневаюсь, очень долго. Её слушаются и её боятся. С ней советуются, с ней идут на кровопролитный бой. Она — Курманжан Датка. Женщина, которая оставила след в истории Кыргызстана. Она верит в добро, и стремиться к объединению. Она мила, как лепесток дивного цветка. В неё трудно не влюбиться. Она — символ справедливости. Это вековая история, которая никогда не останется закрытой книжкой.

В «Чёрном квадрате» Казимира Малевича, как утверждают, это не квадрат, а вовсе прямоугольник. Его стороны не параллельны. Сама фигура имеет свойство подвижности и динамике. Многие говорят, что нет чёрного цвета, а наоборот он разноцветный. Некоторые видят в нём тот оттенок, который видят. С этим не поспоришь — у каждого своё мнение. Легко сказать, что на белом фоне, есть маленькая точка, чёрного цвета, но кто-нибудь увидит, что сама работа гениального Казимира Малевича сделана на белом фоне…

7 из 10