Гадкие лебеди
6.9
6.9
2006, фантастика, драма, детектив
Россия, Франция, Швейцария, 1 ч 49 мин
18+

В ролях: Алексей Кортнев, Римма Саркисян, Лаура Пицхелаури, Сергей Барковский, Дмитрий Исполатов
и другие
История о городе-призраке с интернатом для одаренных детей. Там подрастает племя молодое и пугающе странное, чьими учителями являются существа «мокрецы» - то ли мутанты, то ли пришельцы. В городе происходит беспричинное изменение климата, напоминающее вселенский потоп. Естественно, вокруг вьются бесчисленные комиссии, изучающие эту аномалию, спецслужбы и спецагенты. Герой фильма, писатель Виктор Банев вынужден вести собственное расследование этой ситуации, так как среди детей интерната находится его дочь. По сути, он включается в борьбу не только за судьбу конкретных детей и своей дочери, но и за ту форму Будущего, которое выберет человечество.

Актеры

Дополнительные данные
оригинальное название:

Гадкие лебеди

год: 2006
страны:
Россия, Франция, Швейцария
режиссер:
сценаристы: , , ,
продюсеры: , ,
видеооператор: Владислав Гурчин
композитор:
художники: Виктор Иванов, Константин Пахотин, Кирилл Баранов, Андрей Бутовко
монтаж: , ,
жанры: фантастика, драма, детектив
Поделиться
Финансы
Сборы в России: $7 500
Дата выхода
Мировая премьера: 4 декабря 2006 г.
на DVD: 10 декабря 2009 г.
Дополнительная информация
Возраст: 18+
Длительность: 1 ч 49 мин
Другие фильмы этих жанров
фантастика, драма, детектив

Постер фильма «Гадкие лебеди», 2006

Нажмите на изображение для его увеличения

Отзывы критиков о фильме «Гадкие лебеди», 2006

Ностальгия о советском гуманизме.

Разобью отзыв на три части: аудиовизуальную, сюжетно-повествовательную, духовно-содержательную.

1. Аудиовизуальное. Посмотрел этот фильм в 2022 году. Даже с поправкой на год создания это потрясающе снятое кино с отличным стилем, саундтреком и подбором актеров. Мрачный город, внешность и наряды мокрецов, их воспитанников настраивают на несерьезный 'ужастиковый' лад. Но все вместе это удивительным образом работает.

2. Композиция повествования филигранная. Полная картинка складывается в течении всего фильма, обрастает деталями и непривычной для кино литературной глубиной. Сюжет держит в напряжении, личная и глобальная линии повествования аккуратно переплетены, живые штрихи вроде встречи в аэропорту или ресторана по колено в воде разряжают напряжение и вызывают улыбку. Очень трогательно и нежно передана эта атмосфера товарищества присущего ушедшей уже эпохе. Сейчас слово 'товарищ' это просто архаизм, который является словесным маркером эпохи. Наши родители другой смысл вкладывали в это слово. Нам живущим в пост-христианском мире сложно понять этот дух. Мне было максимально приятно окунуться в эту атмосферу доброго советского и интеллигентного совка, и с грустью улыбнуться тому, о чем так тосковали наши уже ушедшие дедушки и бабушки.

3. Ну и самое главное. В чем смысл брат? Автор деконструирует человеческий гуманизм. Настоящий, неразбавленный гуманизм, а не современную западную карикатуру выродившуюся в инструмент борьбы за права любителей девиаций. Он проводит две линии этого гуманизма — простую человеческую, которую олицетворяет главный герой и его подвижники; И вторую — без изъянов, настоящую, которую автор лишь обрисовывает в виде силуэта, не давая ей точного определения или лица. Только через детей нам намекается на ее вселенское величие и значимость. Но в конце сам же автор и отвергает ее. Обрекая идею и авторов этой максимы на смерть. А возможных последователей на нежизнеспособность в нашем мире. По сути приговаривая таким образом рассудочный гуманизм, даже в виде достигнутой максимы к неизбежному распаду как и любой другой плод этого мира. Автор утверждает: современный мир без внешнего вмешательства не способен на коренные изменения к лучшему. В качестве катализатора такого изменения здесь выступает природный катаклизм, он дарует Божественное просветление мрачным апостолам гуманизма. На месте и возможность творить чудеса. Никуда не делась и миссия проповеди — апостолы учат, передают знания и концепцию. Также из одного диалога понятно, что желающий может обратиться и стать одним из них. Главный же герой — этакий Иуда наоборот. Он не желая принять учение Великого гуманизма полностью, все же сочувствует ему, считая 'своих' неправыми. Итог: торжество страха инаковости и уничтожение. Победа милитаристов-фарисеев над апостолами чистого разума. Но разумный гуманизм не оставляет своей церкви, а вождя обещающего быть всегда рядом до скончания века просто нет.

После просмотра естественно прочту книгу. Фильм вызвал бурю эмоций и желание написать отзыв, а такое бывает со мной раз в пару лет. Рекомендую к просмотру: любителям Стругацких и другой советской фантастики. Возможно любителям арт-хауса, но им может и не зайти. Остальным — не рекомендую. Это нишевое кино.

8 июля 2022

Давно я присматривался к фильмам главного постсоветского артхаус-режиссера Константина Лопушанского - да все никак не решался взяться: то выбрать конкретный не мог, то настроение не то.

И вот, в поезде Брянск-Москва, косясь на вырывающегося из татуированных рук хорька - хорек, между прочим, ехал без специальной квитанции, на правах ручной клади - взялся-таки. И посмотрел 'Гадких лебедей' по повести Струацких.

Что ж, во-первых, артхаус (по крайней мере в данном случае) оказался не совсем уж зубодробительным - и в принципе, неподготовленному зрителю, если только он не изводится от долгих планов, Лебедей можно смотреть смело. Во-вторых... Не помню, что должно быть во-вторых.

В первую очередь фильм впечатляет атмосферой (и кстати, атмосфера близка к сталкерской), которая достигается манерой съемки, игрой с цветом и звуком. Следом идет аутентичный сеттинг: закрытый на аномалию город, таинственные и жуткие на вид мокрецы, выступающие в роли гуру для человеческих детей. Ну и вот все в итоге - и атмосфера, и завязка, и нагнетание - сводится к некоей кульминации, как бы катарсису, призванному открыть зрителю глаза на происходящее (не только на экране, к слову). Но катарсиса не происходит. Лично я, во всяком случае, к развязке и смысловому ядру истории остался практически равнодушен - и сейчас попробую объяснить, почему.

Идейное наполнение фильма, как мне кажется, было в неизменном виде экспортировано из сегмента позднесоветской 'гуманистической' фантастики, девизом которой можно с натяжкой считать фразу 'человек - это звучит гордо'. Я не читал первоисточник (потому что, в принципе, в детстве как-то не смог 'подружиться' со Стругацкими - найдя приют в 'лагере Булычева'), но фильм на последней глубине исполнен специфического пафоса, характерного именно для упомянутой фантастики, причем пафос этот очень прямолинеен. Но... Время _той_ фантастики - хорошо это или плохо - в _том_ виде (делаю важную оговорку - потому что традиция жива) ушло, ушло, быть может, безвозвратно. И сегодня произведение, говорящее на литературном языке, вышедшем из употребления, воспринимается... ну, несколько наивно (хотя и следует сделать скидку на год выпуска - 2006). Мне, во всяком случае, итоговый бросок 'Лебедей' показался несоразмерным замаху - и на дне аномальной воронки ожидалось нечто более трансцендентное, нежели понятный, правильный, но общеизвестный лозунг. Поэтому я в итоге фильм воспринимаю в первую очередь именно как экранизацию конкретного текста - а вот ценители оригинала, к слову, говорят, что от оригинала там осталось совсем немного.

Но опыт интересный - и фильмы К. Лопушанского смотреть, конечно, продолжу.

21 декабря 2021

После атмосферных и аутентичных «Дозоров» в начале нулевых ситуация с фантастикой в российском кино стала откровенно плачевной. Даже экранизации лучших фантастов не спасали откровенно слабые режиссерские воплощения лучших книг, таких как, например, «Обитаемый остров». Поэтому Лопушанского стоит благодарить хотя бы только за то, что герои со страниц книги будто бы сошли прямо на экран.

Мрачный и угнетающий своей атмосферой фильм с первых кадров погружает в безысходность и безнадежность положения города, в котором находится лепрозорий. Как фанат книги, я довольно предвзято отношусь к любой экранизации произведения, но этот фильм достоин стоять на одной полке со «Сталкером» Тарковского.

«Гадкие лебеди» удивительны тем, что при минимальном количестве спецэффектов смотрится как настоящая высокобюджетная фантастика благодаря философской притче, закутанной в антураж красного света и метаний Банева.

Это не тот фильм, который захочется пересматривать часто, но если и возникнет желание – на него нужно будет настроиться. Но это определенно стоит внимания в осенний дождливый вечер.

7 октября 2021

Стругацкие чем хороши: в большинстве их произведений нет однозначного ответа. И нет плохих и хороших персонажей. Ну, кроме, может быть, Выбегалло — в качестве яркого примера идиотизма. Стругацкие, как авторы, все время думают сами и самое главное — дают возможность думать читателю.

Книга «Гадкие лебеди» — не исключение. Читана-перечитана и каждый раз новый смысл. Почти Достоевский. Читаешь в юности — Банев это старый и ленивый душой, но добрый дядька. В зрелости — действительно хороший человек. Не говоря уж о мокрецах и детях. И так далее.

В фильме ничего этого нет. Фильм однобокий в своей трактовке. И именно это делает его не совсем удачным, на мой взгляд. А совсем не то, что снят он по мотивам и вырезаны отдельные, очень атмосферные и смысловые диалоги. Если бы напряглись чуть больше в поиске авторского взгляда, то вполне даже получилось бы отличное кино. Потому что снято хорошо и не занудно, несмотря на дождь.

Так что однозначного ответа нет — хорошее кино или плохое. Хоть в этом сошлись авторы фильма со Стругацкими.

2 мая 2021

Прочитав рецензии на фильм и огорчившись вероятно очередному «авторскому» искажению той цельной атмосферы литературного произведения выходящей за рамки актуальности момента и становящейся вневременной, рандомно просмотрел пять моментов из фильма, и да атмосфера полностью разрушена, а собственная слишком, мелка сиюминутна, да и вторична к другим фильмам.

Итак, что же я увидел — Банев — хлипкий интеллигентишка, а не выходец из народа, закалённый войной и почивающий на лаврах писатель, тут надо было снять Захара Прилепина — от точное попадание в образ, с его биографией и рефлексиями. Дети — слупленные с множества фильмов ужасов о закрытых школах чучелки. Мокрецы — агенты влияния типа инопланетян. Кортнев — тоже мне актёр, линеен и скушен. А затопление гостиничного ресторана! Да и параллели с современностью тоже не добавляют атмосферности фильму — ну и где они, Ваши дети «индиго» — не вижу их проявлений, да и просто их нет в поколении, уж точно, моих детей — гопники, зубрилы, фанаты, и т. д., ну как в каждом поколении, есть, а «индиго» оказалось очередным «разводом» на уровне Чумака с Кашпировским.

4 из 10

16 августа 2020

Соло на саксофоне, или добро пожаловать в Ташлинск, господин зритель

Это один из фильмов, которые я пересматривал раз 15 и, возможно, посмотрю ещё раз 10.

Просто потому, что мне хотелось снова и снова в ту атмосферу. Хотелось пожить так, как Банев, хотелось бы побыть Баневым. Хотелось бы быть знаменитым писателем, насколько, что можно спокойно войти в комиссию ООН. Хотелось бы пожить в архиве, готовя простую еду на мини-плите и грея руки над чайником с горячей водой. Хотелось бы побродить по Ташлинску и увидеть это красное свечение. И главное — ощутить, что в мире есть другие живые существа, которые черпают вдохновение не в бесконечной погоне за какой-то ерундой (карьера-машина-ипотека-надо новый телефон купить и проч.), а в развитии и обучении других.

Снято кино отлично: атмосферно, инфракрасно. Небезупречно: от дождя нет кругов на воде, кадр с летающими детьми мне очень не понравился — попахивает каким-то Гарри Поттеров. В остальном по мне так всё очень хорошо. Хотелось бы даже больше атмосферы, которая затягивает с первых кадров — пожара, мимо которого на поезде едет главный герой.

Про повесть, которую я читал 3 раза, а сейчас читаю четвёртый в составе «Хромой судьбы» (кто не понимает, о чём я, погуглите), можно говорить долго, но из неё вычитывается не только идея «ой, плохое быдло на хороших мокрецов наезжает». Там вполне проводится мысль, что человек не имеет право воспитывать собственных детей, он должен отдать их людям, которые «любят читать», а они из них сделают тех, кто своих предков просто пустит в расход, потому что недостойные, не развитые, не читают.

Что сделал Лопушанский со сценаристами? На мой взгляд, он лишил повесть её деструктивного и сомнительного мессиджа. Этого в упор не видят, потому что Стругацкие в силу определённых причин воспринимаются как люди, которые писали про «хороших» и «тёмных». Но эти авторы далеко не так просты.

Что в итоге? Ира снова с нами, к сожалению, возврат в реальность происходит через мучения, но слушая завораживающее и финальное соло на саксофоне в конце (одна из лучших кинокомпозиций за всю историю кино) мы читаем в её взгляде на звёзды, что до конца в ней стремление к другой жизни не убили.

Главное, чтобы это не случилось и с нами.

7 июля 2020

Упущенное воспитание

«Гадкие лебеди» — наиболее зрительская картина Лопушанского, сделанная к тому же почти по канонам триллера, но от этого не становящаяся слабее других его работ. Впервые взявшись за экранизацию литературного произведения, режиссер лишь выиграл во внятности и четкости своего художественного высказывания, показав себя помимо всего прочего еще и талантливым читателем. Работа над экранной адаптацией повести братьев Стругацких возвратила постановщика к истокам его работы в кино — ленте «Письма мертвого человека», над сценарием которого трудился и Борис Стругацкий.

По этой причине дискурс о судьбах гуманизма вновь воскресает в эстетической вселенной Лопушанского но под несколько иным углом, чем в его полнометражном дебюте: если в «Письмах…» маргинализация гуманизма озверевшими и озлобившимися мизантропами не вызывала ни у режиссера, ни у зрителя никаких симпатий, их сочувствие было целиком на стороне Ларсена и пастора, то в «Гадких лебедях» перед нами — сложное логическое уравнение со множеством неизвестных. Никогда еще Лопушанский так объемно и многомерно не сталкивал противоборствующие позиции: люди, рассматривающие мокрецов и их воспитанников как врагов, преступающие законы человечности во имя собственной безопасности, и сами объекты их ненависти, роботизированные игрой чистого интеллекта, не верящие людям и презирающие их.

Главный герой оказывается, как бы между двух огней, не принимая ничью позицию, он, как Ларсен, стремится разрешить эту чудовищную нравственную дилемму на основании гуманизма, но он — фактически один, и потому все его миротворческие стремления обречены на провал. Дети из школы мокрецов, — метафора упущенного для человечества будущего, когда воспитанием нового поколения управляет кто-то другой, превращая его в сумму эмоциональных инвалидов, гиперразвитых интеллектуально, но сердцем, как герой из повести Киза «Цветы для Элджернона», остающихся на примитивном уровне.

Проблему, заданную Стругацкими, сам режиссер определил (в обсуждении его картины в телепрограмме «Закрытый показ»), как «противостояние интеллекта и анти-интеллекта», имея в виду, на наш взгляд, вовсе не борьбу разума с иррациональным. Наоборот, дети рассуждают отнюдь не как рационалисты, скорее, как экзистенциалисты, разуверившиеся в перспективах развития цивилизации, они сами, как и мокрецы, — то иррациональное Другое, от которого люди стремятся поскорее избавиться, ибо не понимают. Но и Стругацкие, и сам Лопушанский далеки от идеализации детей и мокрецов: в фильме (не знаю, как в повести, не читал) они предстают своего рода роботами интеллекта, существами с гипертрофией духовного начала и атрофией всего остального.

Можно, конечно, усомниться, насколько убедительно в фильме выглядят философствования детей, насколько органичны исполнители, но режиссер и хотел добиться от них эффекта скованности и эмоционального омертвения, чтобы их рассуждения вызывали оторопь вкупе с замешательством, это уже не люди. Как и многие иные научные фантасты, Стругацкие задавались вопросом о перспективах эволюции человечества как вида, думали о скачке, как прорыве по ту сторону нынешней деградации, потому у них мутанты-мокрецы — своего рада апостолы духовности, которая уже не нужна человечеству.

Но сами итоги их воспитания детей чудовищно жестоки: ведь у них украдено детство, эмоции, радость жизни, они — уже глубокие старики, разуверившиеся в жизни, так по крайней мере следует из фильма Лопушанского. В «Письмах мертвого человека», «Русской симфонии» и здесь, в «Гадких лебедях» режиссер развивает одну и ту же тему: что будет с живым будущим человечества (детьми), если они никому не нужны, их никто не собирается не только спасать, но даже воспитывать? Ведь просто чудовищны попытки людей «переформатировать» сознание воспитанников мокрецов — это путь к катастрофе, к обезличиванию.

С другой стороны, ведь те же мокрецы — это не более чем метафора антицивилизационно настроенных деятелей культуры (какие-нибудь Ницше или Сартр — разве не мокрецы?), которые воспитывают детей (конечно, не целые классы и школы, но наиболее талантливых из них через самообразование). Ведь настроенные против мировой культуры и цивилизации молодые мизантропы и делают сегодня современное искусство и науку, разве нет?! Потому само название «Гадкие лебеди» — не просто намек на сказку Андерсена, но размышление о том, каков результат воспитания детей Чужим, Другим, античеловеческим и антигуманистическим началом. Они ужасны и прекрасны одновременно, эти дети.

«Гадкие лебеди» Лопушанского — размышление об упущенных возможностях воспитания: когда люди уже не верят в гуманизм и становятся циничными и безжалостными, их дети похищаются Другим культуры и воспитываются уже по иным, антигуманистическим законам. Герой Гладия — это такой опоздавший Ларсен, он уже не может ничего поделать, время упущено. Эта картина — также о конце света, как и все у Лопушанского, но показан апокалипсис в новом измерении — как утрата контакта человечества с его собственным будущим.

Инфракрасные тона агрессии и грядущего сползания мира в инфернальное измерение используются режиссером маниакально последовательно, из картины в картину, но нигде еще, как в «Гадких лебедях» зрителю не было так страшно и визуально, и ментально. Снятая как триллер, напряженно, увлекательно, без лакун и пауз эта лента — одно из мощнейших высказываний Константина Лопушанского на волнующие его темы, прежде всего о болезненном разрыве внутри временной триады, здесь настоящее упускает свое будущее, контакт между ними теряется, видимо, навсегда, оттого зрителю и страшно.

10 марта 2020

За тысячу лет до Апокалипсиса

В данном фильме повесть Стругацких представлена, по моему, только в образе некоторой предистории. Так сказать фон для раскрытия основной истории.

Причем этот фон (книга) антагонизирует с основным посылом фильма. Впрочем насколько это плохо или хорошо, сложно сказать. Сами братья по словам режиссера сказали что так даже лучше. Не знаю.

У Стругацких главный герой Банев не получает понимания того, что цели и задачи новой ветви эволюции отличаются от целей нашего мира. В книге он высказывает опасения, что будет опять попытка постройки новой Вавилонской башни.

Что ж, теперь, когда мы видим, что Советский Союз больше не существует, в фильме высказывается следующая идея. Боря Куница делает вывод что наш мир уже погиб, а человечество — всего лишь надгробный памятник, неспособное к дальнейшему сохранению себя.

Также высказывается мнение что мир стоит на перепутье. В дальнейшем мы видим одну из сторон этого выбора. Причем взята она, по видимому из Апокалипсиса (Откровение Иоанна Богослова):«дважды умершие, живущие после смерти бога». Не совсем понятна вторая часть выражения, если вначале говорится о первом воскресении и втором посмертии, то во второй части возможно говорится об каком то особом взгляде на эсхатологическую перспективу.

В целом фильм оставил двоякие ощущения, в записи радиостанции учеников, которую слушал Банев, говорится, что им не удалось приблизится к истине, а всего лишь взглянуть на мир с обратной стороны. Только ученики ли это?

3 апреля 2016

Гадкий фильм

Название оправдывает себя — гадкий фильм. От него разит таким совковым духом, представлениями о мире периода застоя», а совковость лезет через край как убежавшее тесто. Что, впрочем, это значит, каковы родовые признаки хомо советикус? Желание рискнуть, покупая что-нибудь у фарцовщиков или бесконечные разговоры на пресловутых «кухнях»? В фильме есть сцена, в которой показано как интеллигенты где удобно сделают эту кухню. С потолка льется, ванна полна грязной воды, а персонажи спорят о мировых проблемах на фоне неряшливого чайника, бутылки водки и огурца на столе. А словечко «мокрецы» разве отвращения не вызывает? (у нормального человека?)

Инфантилизм в мыслях и действиях — вот главное отличие советского человека. Не особо обращая внимание на то, что вокруг, ставили перед собой задачи и вопросы, которые вовсе не поддаются решению. (Вот хотя бы о «мокрецах»). С точки зрения моральной философии, запутались в трех соснах, но непременно в глобально-эсхатологическом масштабе. Воистину — «трудно быть богом»! Как говорится, сотня мудрецов не сможет ответить на вопросы, что ставит один «дурак». В нашем случае — двое. Стругацкие, после того, как молодой пафос коммунарства у них увял, постоянно держали фигу в кармане. И эта «фига» была именно тем, от чего главным образом «балдела» советская кухонная образованщина.

О чем «Гадкие лебеди» (фильм, на который, по словам режиссера, он получил благословение у самого Стругацкого)? Это вовсе не просто вечная проблема «отцов и детей». Какие-то мерзавцы, простите, гениальные «мокрецы» уводят детей, соблазняя их чудесами — это же распространенная практика тоталитарных сект. Вы ради веры/прогресса из соображения религии/гуманизма отдадите своего ребенка неизвестно кому? У Стругацких, затем у Лопушанского это ставится под сомнение. Что можно думать о морали, проповедуемой у этих «мастеров культуры»? Да дуболомы в погонах выглядят ангелами на фоне наших рефлектирующих интеллигентов. Скажете, фантастика, так не будет. Но где же тогда пресловутая «актуальность» прозы Стругацких и фильма? А что за чудеса, кстати. Немного левитации (у Тарковского в «Сталкере» был телекинез), да заумные речи заморышей в черных водолазках — в фильме ведь никакой альтернативы грешному человечеству не просматривается. Так, несколько пафосных и пустых слов. Болтовня. «Кухня».

Моральный конфликт вроде бы намечен, но дотягивает ли он до философского осмысления. Ничего оригинального в этом нет. Замечание абсолютно верное, с одним уточнением: ТАКУЮ «философию» я действительно считаю «порождением совка». Как известно, философия бывает разная. Сейчас в моде французская, а раньше была немецкая классическая. Первая отвергает вторую, но мы со своим историческим опытом и к той, и к другой имеем весьма опосредованное отношение. В недавнем прошлом у нас сложилась особенная «философия» — советская. Суть ее была в том, чтобы рассуждать о прекрасном будущем и игнорировать, сглаживать реальные проблемы. Братья С. от этого советского продукта ушли недалеко, хотя многие их поклонники считают иначе. Они тоже поначалу грезили и писали о светлом будущем, а потом поняли, что оно не состоится. Вот и весь их шаг вперед. Но утопия у них сменилась не антиутопией, а какой-то тоскливой безысходностью. «Совок» не знал, не понимал для себя Достойного Будущего, хотя ужасно хотел эмигрировать из своего настоящего. Фантастика Стругацких, по-моему, и есть проигрывание вариантов такого побега с сомнительными моральными основаниями.

Казалось бы, это все должно отмереть. Ан, нет, жив курилка. Популярные персонажи телетусовки, бывшие после выхода фильма у Гордона на обсуждении «ГД» (Массовка-одобрямс) одобряют всякую ерунду, это подтверждает. Что такое «Дикие лебеди» как не образец чернухи, которая была в изобилии вывалена на экраны в период «катастройки». Кругом этот бесконечный дождь, разруха и развалины, среди них бродят и болтают странные люди. Здесь добавили еще замученных деток, которые вряд ли понимали, то, что им приходится произносить. Это на экране, но если вернуться к литературной основе, то Стругацкие — это важный элемент советской культуры. Вовсе не потому, что они отличилась замечательными литературными способностями. Этого как раз не было. Уровень «братской» фантастики не намного выше общего графоманского письма советских НФ-сборников. Но проза «натанычей» задевала за живое человека советского, ибо на доступным ему языке, утверждала то, что он чувствовал и сам. Страна и общество в тупике, надо как-то выбираться (как в старом советском анекдоте: «ероплан построить и к е… матери их этого колхоза!»). А уж, каким способом — это другой вопрос. Можно, потянувшись к объедкам инопланетянского пикника на обочине или вот — с помощью мутантов. В этом стремлении и дом свой поджечь не жалко. Таким образом, наши мокрецы инфицировали массу своих почитателей — последним стоило только захотеть.

Захотели. А как же было справиться с вирусами этой эпидемии, духовными вирусами в теле нашей культуры, настаивающие на ее тупиковости и безнадежности, которые гибельны для нее, но так активно распространяются!?

Много мерзости и её поклонников оставили после себя «братцы». И — как это все живуче!

Сталкеры-фарцовщики, мокрецы-диссиденты, ну и прочие эмигрировавшие и мутировавшие разрушили прежний порядок. И вот, население бывшего Совка, помыкавшись с нежданной свободой, послало её по любимому адресу; создало гораздо более смешной социальный порядок и более дикий культур-мультур, нежели во времена застоя Я говорю. Конечно, о «своем» понимании. Но к фильму это тоже имеет прямое отношение. «Совок» возродился фантастическим образом и в фантастическом объеме- вот, какая проблема. Рад бы был его не ругать и переключиться, но не получается. Переключаю телеканалы — там суперсовок, оглядываюсь по сторонам — молодые люди, рожденные в период «перестройки», ведут себя и рассуждают как типичные комсомольские активисты, несколько в других терминах, но зато более цинично. Интеллигенты советские повылазили откуда-то и толкут воду в ступе, обсуждая экранизацию произведений, которые хорошо, если бы были интересны только исследователям жанра.

2 из 10

22 апреля 2015

Абсолютная противоречивость восприятия

Следующим логичным шагом после прочтения собственно повести Стругацких «Гадкие лебеди» (до этого у них ничего не читала) и похода на грандиозный «Норманск» в Центр им. Мейерхольда (а я из-за него, т. е. заранее, как раз и стала читать) стал просмотр одноимённого фильма.

Вот открыла я Кинопоиск, узрела рейтинг 7,1, кучу положительных рецензий и… ну, сказать что удивилась — ничего не сказать. Есть такая картинка… мем, где человек с упоением выдирает себе волосы) В общем, это я при просмотре этого фильма.

Ну ёклмн, что ж это за беспредельный какой-то эгоизм (как это еще назвать?) у режиссеров/сценаристов, когда от хорошей книги надо камня на камне не оставить? Судя по отзывам, вижу, что многим вкатило. Может, я не понимаю чего-то, все-таки не специалист по Стругацким. Но уверена, что посыл книги поняла правильно (хотя, кстати, к концовке там тоже были вопросы). Но то, что сделали создатели фильма с первоисточником, я не считаю ни оправданным, ни целесообразным, ни, тем более, гениальным и продуманным. Откровенно говоря, это адская хрень. Такое ощущение, что чуваки вообще о чем-то своем снимали. Свои какие-то фантазии. Так имейте совесть, напишите хотя бы «по мотивам». Я не из тех зануд, которые в каждой экранизации придирчиво ковыряются на предмет того, чтобы каждая буковка была, как в книжке. Мне часто нравятся фантазии сценаристов, что называется, на заданную тему. Хотя, думаю, если экранизируешь чужое произведение, то перекрывать его исконный сюжет своими фантазиями, сколь бы хороши они ни были, — это, повторюсь, некий творческий эгоизм. В принципе, и в театре часто приключается эта история, когда режиссер вместо того, чтобы раскрыть суть того, что он ставит, начинает отчаянно самовыражаться…

Так вот, в данном конкретном случае не про «расхождения» с текстом впору говорить, а… даже не знаю. По-моему, проще выявить то, что осталось там от книги, чем обозначить эти самые расхождения. Напоминает в меру паршивый фанфик по исходному материалу. Какая, к лешему, комиссия ООН? Какое химическое оружие? От сюжета не осталось ничегошеньки. Пахнет дешевым американским фильмом-катастрофой (хотя в силу ряда других достоинств суммарно получается, всё же, гораздо лучше). А персонажей зачем было переименовывать? Ну не могли эту девочку звать Ирой. Только Ирмой. Или вот эта деревенская баба — никакая это не Лола. Ну да, у них она Люда… Зачем?!

Так вот, сюжетно это полный провал. Полнейший. В сухом остатке получаем писателя-гуманиста, который жжёт глаголом сердца мокрецов и людей и спасает несчастных детишек (которые стали еще несчастнее в результате) от химической напасти (которая, кажется, откуда-то с Запада прилетает). В кульминационном моменте драматургия просто на грани фантастики. Банев примитивнейшим образом умоляет мокрецов «отпустите деток, возьмите лучше меня», и эти надменные твари, которых в книге вообще с места не сдвинешь, мигом его слушаются! Офигеть не встать.

Не осталось романа с Дианой (которая типажно совершенно никакая не Диана). Не осталось разговоров «за жизнь» с богемой-собутыльниками (а в книге эти разговоры — самый сок). Насыщенность получилась вообще минимальная. При скромной продолжительности фильм ещё и до краёв разбавлен длиннющими крупными планами всевозможных луж, воды, стёкол; задумчивыми лицами и прочими гляделками. Всё выглядит как ложная многозначительность, за которой ничего не кроется.

Чуть получше дела обстоят с атмосферой и с созданным миром, как таковым. Поначалу меня сильно напрягли жёлтые инстаграмные фильтры солнечного «внешнего мира» — видимо, чтобы получше вышел контраст с мрачным городом. Дождь, к счастью, исправно идёт. Но вдобавок в этом городе почему-то вечная красная ночь. Обшарпанные совковые апартаменты сами по себе выглядят довольно колоритно и убедительно, но очень неудачно разбавляются современными деталями типа вполне свежей Тойоты или ноутбука. Совершенно испарились из фильма все локации, так красочно описанные в книге — и врата лепрозория с вышкой, и санаторий с грудами пьяных туш, и роскошный ресторан — извечная резиденция богемы (коньяк! миноги!) Очень надеялась увидеть всё это в фильме, но… ни-че-го, ничегошеньки не осталось. Что ж, всё так ясно стоит перед глазами, что остаётся и дальше представлять себе этот мир исключительно в воображении. Впрочем, нагло вру. Осталось одно местечко, которое создатели фильма пощадили. Школа. Шикарная школа! Шикарные дети! Шикарная сцена встречи Банева с учениками. Самая моя любимая. Правда, тут почему-то уже мокрецы вовсю учат деток левитации и прочим радостям, но это возвращаясь к безбожно перекроенному сценарию… В общем, ко всему, что касается сцен в школе, у меня вопросов нету ни малейших.

Плавно перейду к персонажам и повторюсь, что дети получились просто РОСКОШНЫЕ. Лучше, чем в «Норманске» (я про спектакль). И разговоры их, и эти обалденные черные костюмы. И, кажется, нетронутый текст первоисточника в сцене встречи с Баневым… А глаза Ирмы? А этот мелкий мальчик на первом ряду? А урок левитации? Ну это же шикарно, просто шикарно! Хогвардс отдыхает.

А мокрецы? Они же просто бесподобны! Жаль, не очень много эфирного времени им уделили. Но в этом фильме всё по принципу «хорошего помаленьку».

А какой прекрасный Кортнев получился! Его ещё меньше, поэтому качество вовсю торжествует над количеством.

И наконец, главная радость. Банев. Вот уже за то, какой у них Банев, можно простить им всё. Все издевательства над первоисточником можно простить. За то, как они сделали Банева, за деток и за мокрецов. Писатель мне, кстати, пока читала, совершенно никак не представлялся. Потом был Банев из «Норманска», который сначала не показался убедительным, а потом, пока побегала за ним по этажам, вроде как-то попривыкла… Но этот, в исполнении Григория Гладия, покорил совершенно.

В общем, я совершенно не могу сказать, что фильм мне понравился. И не могу сказать «мимими, посмотрите обязательно». Не знаю, стоит ли вообще смотреть… В общем-то, многие важные мысли там сохранены. Хотя еще многие вырезаны, как и большая часть первоисточника… Тем, кто читал, можно посмотреть и посокрушаться))) Кто не читал, можно вообще спокойно оценить безо всяких… сравнений. У меня получились очень контрастные эмоции от просмотра, за это я благодарна этой странной картине, пожалуй.

Прокрутила в голове ужасающий лже-сюжет и пресные диалоги, оценила степень потери сути произведения. Потом вспомнила еще раз детей в чОрном, роскошных мокрецов и Банева — прям совсем такого, как надо. И скрепя сердце нарисовала фильму шестёрку. Хотя можно ещё отделить зёрна от плевел и хитро нарисовать две оценки: 2 и 9. И всё-таки,

6 из 10

17 апреля 2015

Достойная интерпретация Стругацких

«Гадкие лебеди» лучше всего рассматривать в сравнении с одноименной повестью братьев Стругацких. И хотя фантасты участвовали в написании сценария, фильм Константина Лопушанского местами существенно отличается от первоначального литературного варианта.

Начнем с главного героя. Если в повести Виктор Банев — писатель, нагрубивший самому Президенту, и отправленный в бессрочную ссылку в родной город, то в фильме он уже член комиссии ООН по изучению аномального природного явления.

Собственно, само аномальное явление и его причины в фильме сохранены без изменений. Так называемые «мокрецы» устроили над родным городом Банева непрекращающийся дождь, из-за чего он стал похож на некое подобие Венеции. Но если в повести территория «мокрецов» ограничивалась тщательно охраняемым лепрозорием, то в фильме в особую зону попадает уже весь город.

И еще есть дети (в том числе дочь Банева), которых обучают «мокрецы». Ни на кого не похожие, ведущие жутко интеллектуальные дискуссии.

А далее начинаются существенные разночтения. В повести «мокрецы» пришли из будущего. Будущего настолько отвратительного, что они решили изменить прошлое. Справедливо полагая, что взрослых уже не исправишь, они взялись за воспитание детей. И, в общем-то, вполне преуспели.

В фильме фантастический элемент сведен к минимуму. И кто такие «мокрецы» так и остается не проясненным. Но, не смотря на все их могущество, власти принимают решение закрыть вопрос аномалии кардинальным способом — распылив над городом реагент, убивающий все живое.

Да, фильм своей концовкой потерял в глобальности поставленных вопросов, но, вероятно, это было неизбежно. Приходится выбирать между великими идеями и динамикой сюжета. Все-таки, Лопушанский намеревался снять не элитарное кино, а картину, рассчитанную на массового зрителя. И, тем не менее, его интерпретация вполне достойна оригинала. Получилось вполне самостоятельное произведение со своей философией и взглядом на мир.

9 из 10

6 марта 2015

Сто десять баллов из десяти.

Уже несколько десятилетий режиссеры черпают вдохновение из работ братьев Стругацких. Действительно; хоть их книги и нельзя назвать легким чтением на ночь, они по-своему увлекательны и многогранны. Одно и то же произведение, прочитанное в первый раз в двенадцать, а во второй — в двадцать лет, воспринимается совершенно по-разному; другими словами, с возрастом человек погружается в книгу глубже, находя на дне все новые и новые темы, которых он не замечал в произведении прежде. Но, к сожалению, в современном мире не каждый может осилить литературные работы Стругацких в виду нехватки времени, и здесь на помощь приходят режиссеры, экранизирующие творения братьев.

Одной из наиболее ярких экранизаций я считаю российско-французскую кинотрагедию «Гадкие лебеди», снятую Константином Лопушанским по одноименному роману братьев Стругацких, запрещенного в СССР.

По сюжету картины, потрепанный жизнью писатель Виктор Банев (Григорий Гладий) прибывает в город Ташлинск вместе с комиссией ООН по изучению феномена так называемых мокрецов. Правда, в отличие от остальных членов комиссии, мотив у Виктора личный — ведь в этом городе под инфракрасным небом находится сумрачная школа-интернат, где его дочь (Римма Саркисян) и еще несколько десятков гениальных детей обучают именно те самые загадочные существа. Иного способа попасть в Ташлинск нет — затопленный непрекращающимся дождем город признан местом климатической и генетической аномалии, и поэтому огорожен от мира строжайшими контрольно-пропускными пунктами и энергетическими барьерами.

И кто же они такие, эти мокрецы? «Они другие… И они враги» — дает ответ человечество в лице карлика доктора Пельмана уже на пятой минуте фильма. Да, мокрецы и вправду другие, но является ли это поводом, чтобы назвать их врагами? А врагов, как известно, необходимо истребить. По мнению ученых, эти чудные существа объявили людям немую войну, и единственным способом для нас ее выиграть станет химическая атака на них. Узнав об этом, Виктор рвется помочь ученикам с эвакуацией, но вдруг оказывается, что они, в свои двенадцать лет видящие все человечество как «грязного, пьяного старика, который прошел через ад, потому что ничего другого он не достоин», решают остаться с мокрецами даже ценой того, что они все погибнут. Таким образом, перед Виктором Баневым появляется нелегкая задача — выяснить, кто такие мокрецы, зачем этим существам нужны дети и почему ученики так крепко привязаны к ним. Более того, писателю необходимо убедить этих не по-возрасту серьезных и в чем-то даже тоскливых детей изменить свое решение хотя бы потому, что его дочь тоже предпочла смерть с мокрецами, чем жизнь в «царстве банальности, воспевающем собственную пустоту». Конец фильма неоднозначен — кто-то может с натяжкой назвать его счастливым, а другой категорически будет несогласен с таким мнением.

Человеку, знакомому с работами Тарковского, будет заметно, что «Гадкие лебеди» сняты с оглядкой на его фильмы, и это неслучайно — ведь в молодости Лопушанский был ассистентом на съемках легендарного «Сталкера». Атмосфера «Гадких лебедей» довольно мрачная, и, вероятно, за первые десять минут некоторым с непривычки даже захочется поставить фильм на паузу и посмотреть что-то более развлекательное, но вскоре зритель с головой погружается в эту дождливость и вряд ли сможет оторваться все последующие полтора часа.

Также не может не радовать то, что режиссер отказался от российских «звездных актеров», и это придает мрачной атмосфере фильма некоторую свежесть. Особенно замечательна сила игра детей, в персонажах которых подростковый декаданс образует ядерную смесь со взрослым скептицизмом. Что касается костюмов героев, то они крайне просты — черные балахоны и дождевики, и благодаря этой намеренной простоте зритель обращает внимание не на одежду людей, а на их внешность и характер.

В итоге сотрудничества Лопушанского с французской киностудией получилась фантастическая кинотрагедия в духе «Сталкера» с похожей тоской по чему-то несбыточному и убежденностью в том, что мир прогнил до основания. И виноваты в этом люди, которые и привели мир к состоянию, близкому к апокалипсису. Причем режиссер намекает, что причиной этого апокалипсиса станет не атомное оружие, а черствость и ограниченность людей, считающих врагами всех, кто хоть как-то выделяется из блеклой биомассы. Проблема, которая из-за своей остроты стала запретной в Советском союзе, актуальна и сегодня.

10 из 10

3 ноября 2014

Дети должны жить

Особенность настоящего кино, видимо, состоит в его направленности на то, чтобы вызвать у зрителя культурный шок, глубокие внутренние переживания и рефлексию. У Константина Лопушанского и его кинокартины «Гадкие лебеди» (2006 год) это получилось в высшей степени удачно. Фильм основан на одноименном произведении братьев Стругацких, виднейших российских фантастов двадцатого века.

Во время просмотра фильма довольно часто возникали различные ассоциации, к примеру, с картиной «Сталкер», и здесь как раз все довольно очевидно, ведь Константин Сергеевич Лопушанский является учеником и последователем великого Андрея Тарковского. У обоих этих режиссёров определенно большая любовь к природе, которая сама по себе — естественный источник художественных образов. В первую очередь, важную роль играет вода, ржавая в «Сталкере» и бесконечная в фильме «Гадкие лебеди». В киноленте мы видим климатическую аномалию отдельно взятой «зоны» — города Ташлинска. В нём всё время идёт дождь.

При этом в фильме великолепно показано, до какой степени человек — приспосабливаемое существо, он может адаптироваться даже в условиях глобального потопа. Вода всё прибывает, а люди открывают кафе — жить ведь как-то надо. Что это, как не импровизированный «пикник на обочине»? При всей мрачной философской подоплеке «Гадкие лебеди» — человеколюбивое кино.

Главный герой фильма — Виктор Банев (Григорий Гладий), известный писатель, член комиссии ООН, решающей что делать и кто во всем виноват. Основной сюжет состоит в том, что в городе Ташлинске есть интернат для гениальных детей, практически «Хогвардс», а преподают в нём странные существа «мокрецы» без лиц и хотя бы каких-то проявлений телесности. Дети пугающе умны и нравственно гораздо старше большинства взрослых. Маленькие гении размышляют о том, достойно ли человечество преображения и милосердия, ведь в мире людей господствует пошлость и бездуховность. У детей собственный маленький мир, и жизнь за его пределами представляется невозможной. В этой связи возникла ассоциация с великолепной книгой Мариам Петросян «Дом в котором…», повествующей об особом сообществе необыкновенных детей, для которых наружность, а именно то, что вне стен «дома» — враждебная и пугающая.

Виктор приезжает в Ташлинск для того, чтобы забрать свою дочь Иру, воспитанницу интерната. Приводит аргументы: «Знаю, я ужасный отец, но имею полное право забрать тебя отсюда», убеждает ее уехать, а она хочет, чтобы папа, как представитель мира «умных» взрослых, хоть что-нибудь понял. А прав у него никаких уже и нет, только животное желание спасти свое не по годам мудрое и печальное дитя, познавшее тщетность жизни.

Кроме Григория Гладия, ведущие роли в киноленте исполнили петербургские актёры Леонид Мозговой и Сергей Барковский, более известные своими театральными работами — игра их точна и психологична. Музыкант Алексей Кортнев в фильме не обаятельный балагур, а жестокий человек, слабый в собственной жестокости, он боится всего неведомого и непохожего: «Эти дети — другие тотально».

«Гадкие лебеди» — невероятно красивый и гармоничный фильм, видно насколько были внимательны его создатели к деталям — игре света и тени и прочим элементам визуализации. В этой связи хочется отметить блестящую операторскую работу Владислава Гурчина, которому мы можем быть также благодарны за фильм «Похороните меня за плинтусом» (режиссёр Сергей Снежкин, 2008 год). Общая идея и атмосфера фильма «Гадкие лебеди» приводит к такому эффекту, словно тебя окунули с головой в холодную воду. Человечество обязано стать добрее, в противном случае оно уничтожит само себя, и никакой апокалипсис ему нестрашен. Как мудро замечает Виктор Банев: «разрушить старый мир и на его костях построить новый — давний метод, но он никогда не приносил ничего хорошего». Спасибо за этот фильм.

18 июня 2014

Я уже не вспомню, которую картину Лопушанского посмотрела раньше — «Письма мертвого человека» или «Гадкие лебеди». Наверное, все-таки «Письма…», уж слишком неоднозначные отзывы были у «Лебедей». Критики упрекали Лопушанского и в «тарковщине», и в подражании самому себе, и в излишней, неуместной артхаусности. Зрители — в малобюджетности, заезженности темы (опять, мол, иные!) и (особый вид морщащих нос) — в отступлении от оригинала. Я же, к стыду своему, с оригиналом не знакома, однако — к не меньшему стыду (ибо классика!) — знакомиться все же не спешу, помня постигшее меня разочарование после «Пикника на обочине». Да и вот как-то не идут у меня Стругацкие, с самого отрочества не идут…

Возможно, мой мозг после ретроспективы Грегга Араки уже был настроен на поиск какой-то общей идеи, связующего звена, но мне показались неслучайными объединяющие обе картины Лопушанского мотивы — все то, что критики назвали «самоповторами». И потому, когда один из детей произнес: «Сами создали мир, который стал вам надгробным памятником», в памяти вспыхнули кадры из «Писем»: мертвый, уничтоженный ядерным ударом мир — памятник так памятник, надгробнее некуда. И самолеты, сбрасывающие химикаты на Ташлинск в финале — как подтверждение этой мысли. Нет, теперь (после четвертого-то просмотра) я твердо убеждена — обе эти картины нужно смотреть подряд, причем «Гадкие лебеди» обязательно первой, чтобы во всем ужасе своей нелепости развернулась заполошная борьба человека с инаковостью, являющаяся, по сути, борьбой с самим собой.

Но даже если исключить такое хорошо мне знакомое «они — другие, и они — враги», «Гадкие лебеди» останется для меня особенным и очень близким фильмом. Близким как визуальными решениями: красноватым свечением, в котором до предела обостряются звуки и чувства, нависшего над полузатопленным Ташлинском неба; долгими кадрами, выхватывающими из полумрака длинные коридоры; так и — особенно — темой неизбывной тоски по чему-то несбыточному, далекому, квинтэссенцией которой и становится непрекращающийся дождь.

9 августа 2013

Сознательная эволюция

Я знаком со всеми работами Стругацких и на правах эксперта могу утверждать, что К. Лопушанский проработал тему глубже, нежели авторы сценария. Несомненно, в смысле мировоззренческого наполнения и актёрского мастерства, это выдающийся шедевр мирового искусства. Жаль, что базовый смысл произведения ускользает от большинства зрителей.

Очевидно, что человечество себя исчерпало и стремится к самоуничтожению. Природе необходима новая этически наполненная эволюционная ветвь, и сформировать её можно, действуя только на грани трансцендентного миропонимания с риском для жизни, ибо Homo oranus искореняют такие процессы в зародыше.

Тематику этической несостоятельности человечества затрагивают разные киноленты, от «Кин-Дза-Дза» Данелия до «День, когда Земля остановилась» Дэрриксона. Но столь глубокое проникновение в тему проявления ростка постчеловечества просматривается только в настоящей работе К. Лопушанского.

10 июля 2013

подгаженные лебеди…

Я вырос на Братьях. Посему ждал «Гадких лебедей» с трепетом. А смотрел аж три раза. Нууу.. так вроде ничего — и динамика, и интрига… и режиссерские игры с цветом — красиво, ничего не скажешь… и антураж знакомый — сталкеровский (куда ж теперь денешься от Тарковского-то!?

- Вот щас еще черная собака появится, и — фулл комплиит!

А что выкинут роман Виктора с Дианой, — так это, видимо, исключительно из благих намерений: чтоб не замутнять основной сюжет. Да мало ли, что Стругацкие пытались его (сюжет) и через призму отношений мужчины и женщины донести!? — все знают, сколь слабы они в этой области — любофф-моркофф живописать.

Ладно. Поехали дальше. И хрен с ней, с веселухой, когда детишки воспарили в позе лотоса вслед за Учителем, усилием мысли преодолев гравитацию (эвона как шумить на верхнем этаже! — там антигравитацию изучают… Но одно дело шум, а другое — вот они, йоги летающие (а не токмо прыгающие!) — воочию (эдакий реверанс в сторону Востока).

И начинаешь к концу кина тупить: «О как! — гравитацию-та, оказывается, преодолеть куда проще, чем … собственную тупость: мудрые учителя-«мокрецы» ни черта не шарят в человеческой психологии взявших их в тиски комиссий, с преступной наивностью полагают, что если отобрать у детей детство, то это будет хорошо, и в итоге они явно не в состоянии спрогнозировать даже ближайшее будущее!…'

И тут г-н режиссер Лопушанский словно решает добить растерянного зрителя — прикручивает к повести классиков СВОЮ концовочку: совершенно гротескную психушку с санитарками-гестаповками и 13-летней «узницей Освенцима».

Мрак, короче.

- «Спасибо» вам, Костя! Теперь уже доподлинно ясно: ну, не получилось на сей раз у Вас дорисовывать полотно классиков…

16 мая 2013

«Гадкие лебеди», как зеркало, отражающее снижение требования к себе.

Гадкие лебеди — это те, кто Умные.

Гадкие лебеди — это те, кто Честные.

Гадкие лебеди — это те, кто Добрые.

Гадкие лебеди — это те, кого мы хотим убить.

Константин Лопушанский — Братья Стругацкие. Кто виновен в создании этого киношедевра? Если кино, то Лопушанский. Если шедевра, то Стругацкие. Очевидно!

После моего знакомства с третьей работой, при участии Стругацких, стало понятно, что жанр социальной фантастики отнюдь не чужд братьям. Два литературных произведения и один киношедевр дают исчерпывающий ответ на тему возможности существования соцфантастики как жанра. Но хвалебные песни, воздаваемые в адрес литературы, произносятся ни на этом сайте, поэтому сделаем акцент на визуальном воплощении данного жанра.

Если погрузиться в недалекое прошлое, то Бредбери и Трюффо, как тандем соцфантастики и соцкино вспоминаются моментально. Стругацкие и Лопушанский произошли на десятки лет позже. Но разве их можно упрекнуть в повторении, либо избитости идеи?

Лопушанский снял очень атмосферный фильм. Фильм, в котором зябнешь от воды, стекающей с неба, зябнешь от экзистенциальных мыслей, зябнешь от невозможности быть хорошим. Постоянная тьма и отсутствие солнца невообразимо нагнетают атмосферу. Резкий, искусственный свет режет глаза. Смысловая нагрузка с каждой минутой, с каждой новой сценой все возрастает и усугубляется. Сюжет планомерно затягивает и закручивается, оставляя горький осадок. Смотренное минуту назад представляется безобидным голубым небом, которое сменилось тучами, готовыми разразиться бесконечным проливным дождем. Безнадежность. Отсутствие выхода из ситуации. Тупик. Тошнота от правды. Тошнота от жизни во лжи. И так на протяжении всего фильма. Усугубление, углубление, погружение в безнадежность.

В финале фильма, непрекращающийся проливной дождь, превращается в духовную истерию, в Армагеддон потребительской сущности. Именно последние пять минут, в конечном счете, кидают нам кость, обгладывая которую можно понять, грешны ли мы, поддались ли на провокацию искушению, лжи, обмана. Финал определяет наше конечное место: либо в психбольнице, либо в обществе. А что из этого правдивее, лишь вам известно.

10 апреля 2013

Неоднозначный фильм, с книгой сравнивать его, конечно, смысла особого нет. У создателей «Лебедей» были иные идеи и замыслы, хотя реализовать их у них получилось не очень удачно. Совершенно не понятно, почему некоторые моменты, которые, на мой взгляд стоило бы раскрыть, были проигнорированы. например, почему его Айзек так настаивал, чтобы его поселили в архиве, почему прятался Пильман, что за энергетический барьер, а также масса других.

Кроме того, отлично подобран актер на главную роль, немножко напрягла актриса китаянки Дианы, совсем не понравился монолог Куницы в школе.

Чувствуется влияние Тарковского, но оно, пожалуй, только в плюс.

В итоге, смотреть фильм в общем-то можно, временами даже очень интересно (в основном, когда показывают одного Банева), но после просмотра остается впечатление незавершенности, что идеи-то у авторов были хорошими, но сняв немного, они устали и решили, что лишь бы закончить.

7 февраля 2013

По следам Стругачей

Тарковский, Алекс Пройас — все это есть в этом красно-мокром произведении. «Гадкие лебеди», за авторством Константина Лопушанского.

Впечатление первое: картина для полиглотов. Английский, польский, русский, немецкий (и все языки задействованы в самом начале), я не видел фильм, если есть такие версии, с субтитрами. Хорошо, что польский более-менее понятен в силу семантики-созвучия; английский/немецкий в меру прост на слух, спасибо старшим классам и первым курсам.

Впечатление второе: плохой дубляж. Звук хорош, вот только стабильное ощущение того, что с момента съемок до момента озвучки прошло слишком много времени, и актеры попросту перегорели. Эмоции в голосах главных героев ну никак не попадали на мимику персонажей на площадке. Тому же Мозговому, по моему мнению, студийная «бляшка» пошла только во вред.

Впечатление третье: картинка. Вот тут претензий и нет вообще. Хорошо: напряжение, красное, насквозь от души измоченное водонапорниками. То и дело, хочется крикнуть героям без плащей (охраннику в гостинице!): «А ну, под крышу!». Не хотелось бы столь долгое время провести под перманентным ливнем.

Впечатление четвертое: детская игра. И нет вроде нареканий, хоть и ждал во время каждой произнесенной фразы бега глаз по тексту. Но, когда вместе перед камерой собирается больше чем двое-трое юных актеров, надеяться на слаженную игру коллектива как-то не приходится.

Впечатление пятое: финал. Жаль, что сужу об экранизации, не прочтя первоисточника. Все-таки, ожидалась развязка. Развязка! Без десяти минут два часа размеренного действа вкупе с легким мандражем, вызванным масками мокрецов, заканчиваются совсем не так, как ожидалось.

Итог: парадокс! Несмотря на все вышеизложенные впечатления, фильм вполне удался. Что вспоминалось? «Мертвые дочери», «Юленька». В сравнении с этими «шедеврами» данная копродукция как минимум на уровень повыше будет.

7,5 из 10

P.S. «Потому что, вы и по Канту — дерьмо, и по Гегелю. По определению»

5 февраля 2013

Провинциальный российский городок Ташлинск захватывают непонятные существа, которые называют себя «мокрецы». Они ставят вокруг города невидимые барьеры, запрещают въезд и выезд, и проводят там какие-то эксперименты над детьми, которые под воздействием «мокрецов» становятся настоящими вундеркиндами. У писателя Банева (Гладий) в Ташлинске осталась дочь Ира (Саркисян). Банев, используя свою известность, попадает в состав международной комиссии, членам которой разрешён вход на территорию города. Попав в Ташлинск, Банев пытается разобраться, кто же такие эти «мокрецы» и нужно ли от них защищаться.

С одной стороны фильм «Гадкие лебеди» — это прямая экранизация одного из самых известных и популярных романов братьев Стругацких. С другой стороны, если пытаться сравнивать два этих произведения на уровне мыслей, морали, то сразу же возникают явные и ничем не прикрытые различия, которые, наверняка, принесли немало огорчений самым преданным фанатам советских фантастов. Основной фундаментальной идеей книги (чего в последствии не скрывал Борис Натанович в своих off-line интервью) был тезис о том, «как важно жить ради будущего, но умереть при этом успеть в настоящем». Все эти внешние эффекты — дождь, «мокрецы» из безнадёжно испорченного будущего, дети-вундеркиды, лишь подчёркивали сложноть перехода от «старого» мира к «новому».

Фильм Лопушанского, ипользуя те же образы, предоставляет нам другую сторону этой «медали». Киношные «мокрецы» — новая ветка эволюции, сверхлюди, которые остались непонятыми людьми современности. Мы планомерно уничтожаем всё новое, пугающее, странное, не давая ему шанса проявить себя во всей красе. Исходя из этих новых целей, Лопушанский резко изменил концовку книги, чем вызвал дополнительное возмущение фанатов. Кстати, те кто читал такие вещи Стругацких, как «Малыш» и «Волны гасят ветер», прекрасно поймут, почему в повествование введён персонаж Геннадия Комова, которого не было в оригинальной повести. Мы ведь помним, что именно он был одержим идеей «вертикального прогресса». Именно его занимала возможность появления нового вида человечества и беспокоили вопросы уживания двух цивилизаций на одной планете. Появление этого героя — очень важный и тонкий намёк зрителям, знакомым с творчеством Стругацких.

Если в трёх словах, то фильм мне понравился. Да, порой, Лопушанский перебарщивал с визуальной составляющей, пытаясь по-видимому подражать Тарковскому. Да, несколько актёров сыграли совершенно невразумительно, особенно это касается некоторых детей, в чью гениальность я не поверил. Но сам подход к исходному материалу и то, как Лопушанский внедрил свои собственные идеи и мотивы в эту повесть меня порадовало. Это по-настоящему авторское кино, которое достойно просмотра.

8 из 10

14 декабря 2012

«Мама, мы все тяжело больны… Мама, я знаю, мы все сошли с ума». Мы действительно сошли с ума, если способны так безжалостно и бездумно уткнувшись носом в сегодня губить и разрушать свое завтра, и нас уже, похоже, мало что может спасти. Человечество постарело и неминуемо движется к своему концу. Оно постарело настолько что новое и неизвестное уже не стимулирует сознание, а вызывает лишь отторжение и страх. В запруженном болотце так тепло и вольготно, зачем нам далекие звезды.

А фильм неоднозначный. С одной стороны всепоглощающая атмосфера безнадеги с горящим и разрушающимся миром, тишина, равномерный стук дождя по стеклу, белый стих и музыка, вводящая в ступор — это поглощает и растворяет в себе, а с другой довольно посредственная игра актеров, скромный антураж, диалоги которые режут слух с эффектом стоп-крана возвращают на землю. Но все меняется в последние пятнадцать минут, потому что когда смотришь в глаза сломленного ребенка, забываешь о всех мелочах и нюансах кожей ощущая приговор. Приговор в том, что мы уже вырыли себе могилу, осталось лишь подтолкнуть и мы совершим свой последний полет.

Забавно, что Стругацкие все еще надеялись и верили в человечество, а вот Лопушанский, спустя тридцать лет, уже нет.

29 октября 2012

Фильм является экранизацией одноимённой повести братьев Стругацких. Проблематика обычная для их творчества: судьба нашей цивилизации. С одной стороны мутанты — мокрецы. Они обладают техническими возможностями, намного превосходящими знания и умения нашей цивилизации. Но их этика — ненасильственные действия. Поэтому их тактика — перевоспитание наиболее талантливых детей. Проповедуя жажду знаний, прогресс, они воспитывают жёсткое отношение ко всем слабостям, порокам, противоречиям человеческой натуры. Культивируемый ими юношеский максимализм оборачивается жестокостью, цинизмом в стремлении разрушить презираемую и несовершенную цивилизацию взрослых и построить качественно новое общество.

Вся беда в том, что по существу нашей цивилизации нечего противопоставить влиянию мокрецов в честном идейном бою. Приглашаемые к детям лучшие представители земной цивилизации в общении с детьми оказываются несостоятельны. Приходится признать, что подавляющее большинство нынешних землян ни к какому самосовершенствованию не стремится, личность нивелируется, надежды на развитие иллюзорны. Поэтому все разговоры о полезном влиянии интеллектуалов на массу народонаселения напоминает скорее способ самоуспокоения, самооправдания. Единственный путь сохранения цивилизации — силовое уничтожение мокрецов, пока это ещё возможно, карательная психиатрия для их воспитанников.

Лопушанскому удаётся предельно заострить ситуацию, держать зрителя в напряжении. Он создал фильм настроения: лесной пожар в зачине фильма, затопленный Ташлинск, непрекращающийся дождь — всё это предзнаменование неизбежной гибели; её можно отсрочить, но духовная немощь цивилизации, от которой отказываются наиболее талантливые дети, очевидна.

Но забудем на минуту, что перед нами мутанты, воспримем это как метафору. Воспитывая у учеников стремление к идеалу, хороший учитель не может не критиковать окружающий мир, а значит, и стиль жизни родителей этих детей, примитивность, стандартивированность существования. Чем авторитетнее учитель, тем большим негативом по отношению к реальности заряжает он учеников. Но ведь жить этим детям, воспитанным на высоких идеалах, в том самом презираемом ими обществе. Приживутся? Навряд ли. Каково их будущее? Сломаться в неравной борьбе? Ну не переделать же мир! Значит, срочно перевоспитываться, становиться конформистами(духовная психбольница)? Как эту проблему разрешить?

Сила фильма не в предлагаемых решениях (их нет), а в остроте постановки проблемы, её философской глубине. В целом, фильм надо смотреть, посмотреть чтобы думать.

8 из 10

18 июня 2012

Экранизировать АБС — задача, конечно, не из лёгких. Но Лопушанский, на мой взгляд, справился с ней достойно.

Вот, многие здесь пишут о том, что фильм очень сильно отступает от текста. Подают это как недостаток. Однако позвольте спросить: много ли вы видели фильмов по АБС, которые не отступали бы от текста? «Сталкер» Тарковского — замечательный фильм, один из моих любимых — камня на камне не оставил от романа «Пикник На Обочине». Сокуровские «Дни Затмения» — от повести «За Миллиард Лет До Конца Света». И так — практически с каждой экранизацией, кроме, разве что, «Обитаемого Острова» Бондарчука. «Обитаемый Остров» — да, он следует букве. Но глубже от этого, по-моему, не становится. Бондарчук сделал хороший блокбастер. Смотреть его интересно, но суть книги куда-то ускользнула.

Лопушанский, я считаю, нашёл удачный компромисс между духом и буквой. Атмосферу и, что самое важное, проблематику произведения передал точно. Отступления от текста оправданы тем, что действие перенесено из некоего абстрактного мира — из синей папки Феликса Сорокина — на Землю, в Европу, в Евросоюз. И в этом нет ничего страшного и предосудительного — напротив, основная проблема книги только приобретает от этого реалистичность, объём и остроту. То же касается и концовки. Победило «отсталое» большинство — наверняка, так бы оно и случилось в реальности. На Земле, в Евросоюзе — а не в синей папке Феликса Сорокина.

8 из 10

2 мая 2012

Это дети… наши дети…

Каюсь, я не читала этот роман Стругацких. Поэтому фильм просмотрела ни с чем не сравнивая, а старясь понять сюжет, понять атмосферу и вообще почему вдруг режиссеру захотелось снять свой фильм именно по этому роману.

И я увидела обобщение. Режиссер захотел свести все проблемы настоящего и будущего, а также того времени о котором писали Стругацкие — в некой точке. Может поэтому — и безнадежный финал, может поэтому и герои получились вне времени. Они и сегодняшние и уже немного в прошлом, а может в будущем?

Но честно говоря, не об этом думалось при просмотре. В фильме есть смысл. Есть тревога. И она в первую очередь о том, каким мы оставим этот мир своим детям? И нужен ли будет детям этот мир? И если они захотят его изменить, то смогут ли? И вообще захотят ли они его менять?

В фильме очень много размышлений, философских разговоров и все это слушаешь без малейшего напряжения. Это не банально! Это заставляет тебя саму начать думать, начать хотя бы говорить со своим ребенком другими словами, смотреть на своего ребенка как на маленького миссию, а не ежедневную помеху…

Но… режиссер не верит, что дети даже очень талантливые смогу что-то изменить, если им не помогают в этом взрослые, а взрослые не помогают, точнее не все.

Отсюда и «гадкие лебеди». Это как «гадкий утенок» так и не ставший прекрасным лебедем. Это как огромный потенциал, огромные способности, но никому не нужные…

8 из 10

29 февраля 2012

Прекрасно снятый фильм. Я очень уважаю всё творчество Константина Лопушанского, и это кино не стало исключением. Лопушанский блестяще экранизировал роман братьев Стругацких, сумев донести до зрителя главную идею страха человечества перед новым и нестандартным. Невозможно сравнивать кино и книгу, совершенно незачем сравнивать эти два, совершенно разных вида искусства. К примеру, в случае со «Сталкером», Тарковский оставил от сюжетной линии совсем немногое, но фильм стал одним из величайших в истории кинематографа.

В кино полно красивых и интересных планов, интересных диалогов, и завёрнутых в завораживающую пелену философских мыслей. В восторге от просмотра.

17 января 2012

Российско-французская фантастическая философская кинотрагедия Константина Лопушанского, работающего на ниве подобного рода авторского кино. Ранее я уже видел один из его фильмов — «Письма мёртвого человека» — но ничего о нём не писал. Вообще, я не люблю писать о таких картинах, ибо они многослойны, многогранны и глубоки, и, безусловно, все эти описания, обзоры, рецензии (назовите это как угодно) не дают о фильме никакого представления.

По сюжету картины писатель Виктор Банев, зачисленный совсем недавно в комиссию ООН по изучению феномена так называемых «мокрецов» в ныне закрытом территориальном образовании город Ташлинск (однако он имеет скорее личные мотивы во всей этой истории, ибо в Ташлинске в школе учится его дочь Ира), отправляется к доктору Пильману (карлик, который, по мнению Банева, более всех остальных содержательно и последовательно подошёл к проблеме «мокрецов») дабы выяснить и уяснить информацию, кто же такие эти самые «мокрецы»? Пильман, можно сказать, только разводит руками и говорит «Они другие… и они враги».

Банев отправляется в Ташлинск — вечно дождливый, затопленный постапокалиптический городок советского периода, небо над которым постоянно издаёт инфракрасное свечение (атмосфера создаётся очень интересная. Этот красный свет, вечный дождь, общая покинутость… замечательно всё в визуальном плане). Он хочет забрать дочь и увезти её домой. Ситуация отягощается тем, что военные, опасаясь реальной (действительно реальной) угрозы со стороны «мокрецов» (подумайте только, все эти энергетические заслоны, левитация, изучение гиперпространства… а дети что выдают своими словесными пиршествами ?) решаются на их уничтожение путём химической атаки распылением коагулянтов чудовищного химического состава, в результате чего не должно остаться ничего живого. Дети, под эгидой своих учителей-«мокрецов», покидать Ташлинск не желают, оставаясь в помещении школы. Среди учёных паника — самолёты уже вылетели и вот-вот начнётся распыление химикатов. Банев не может бросить дочь, остаётся в школе вместе с детьми и пережидает химическую атаку, унёсшую жизни всех «мокрецов».

Фильм стоит того, чтобы его смотреть, наслаждаться его дождливой атмосферой, проникновенными ракурсами, кадрами и окружением, игрой актёров (буквально все учёные вызывают симпатию своей гуманистичностью, а вояка Кортнев беспечной решительностью), философскими подтекстами, пространственно-ландшафтным эмбиентом. А слова Айка о сжигающей тоске по другой жизни, целям, мирам, вкупе со школьным радио (… смысл нашего бытия… не в обустройстве домашнего, а в беспочвенном странничестве) и стихами-эссе Иры бьют в самую точку. «Тот, кто увидел небо, станет другим… неизбежно». Мне это близко по духу, я это чувствую и нахожу близость с этими идеями. Дети, увидев это небо, хоть они и кажутся с виду зомбированными (но, заметьте, только с людьми. Например, после разговора с Баневым в классе, они оживлённо обсуждают встречу с ним), уже никогда не станут другими, что нам и демонстрирует бесконечно пронзительный финал-трагедия. В то же время в рассуждениях детей сквозит рациональная последовательность и им уже непонятно, как писатель Банев, столь уничижительно отзывающийся о людях во всех своих произведениях, призывает к доброте и любви к ним, пройдя, как он говорит, ад, но оставшись человеком. По мнению детей ад — это именно то, чего достоин вечно пьяный и истеричный феномен под названием человек, загнавший сам себя в существующее положение. Логика детей честна, строга и даже жестока, но в них отсутствует эта самая душа, чувственная приближённость, давая намёки даже на какую-то программность как у робота, который может и желает сделать всё лучше и совершеннее, но именно и обладающий жестокостью в силу своей программности и отсутствием души и чувственности. Может по-другому для кардинализации перемен и нельзя, но, так или иначе, вопрос о человечности (гуманизма) человека поднят высоко.

О близости к экранизируемому произведению братьев Стругацких судить не берусь, но вторичные источники говорят об их весомых расхождениях, что часто выливается в негативность оценки по отношению к фильму. Но глубоко любимая мною постапокалиптическая брошенность и покинутость (как искусно смотрятся в красном дождливом свечении вывески «Почта», «Универмаг», «Кино» и т. д.) и все эти рассуждения о «другом», тоске и т. д. просто не могут не вызывать у меня эмоциональной привязанности к картине.

Но философский аспект стоит пока оставить, ибо воззрения на этот момент у многих разнятся. Вспомню немного об отдельных деталях. Первоначально мне приглянулся карлик-лиллипут доктор Пильман, наперевес с дробовиком угрожающий жизни Банева. Уж очень мне понравилась его актёрская игра (после того, как герои сошлись на мире). Дети действительно могут показаться зомбированными со стороны «мокрецов» (но, ещё раз повторюсь, мне видится это их состояние только в коммуникации с человеком). Вспоминается красавица Ира, которая в финальной сцене (а её печальные глаза ?) выглядит гораздо старше своего возраста. Представьте только, если бы в реальной жизни такого вида гуманоид «Куница» заговорил такими взрослыми и последовательными словами с вами. Привлекательно как в плане внешности (какой-то даже аристократичности), так и манер (тактичными действиями, а главное последовательностями слов, обладают все учёные) выглядит девушка Диана.

Загадочные «мокрецы» с виду похожи на неких сектантов, причём сектантов явно поклоняющихся явлениям и делам далеко не добрым (чёрные плащи с капюшонами, закрывающие всё тело; маски, размеренные и спокойные голоса, сверхспособности). Нечто похожее в отношении лица было в кинофильме «Зодчий теней» по отношению к главному противнику. «Мокрецы» говорят о том, что им просто не хватило времени для того, чтобы человечество их поняло. Замечу, боящийся всего нового и неизведанного человек просто, по большому счёту, наверное, и не мог поступить иначе, решив разрешить всё быстрейшим и наиболее правильным по его мнению способом — просто уничтожив проблему, явление. Кроме того, в фильме можно разглядеть и экологические мотивы.

Картина, конечно, не всех сподвигнет о чём-то задуматься, но для обладающих той самой дождливой тоской, которая куда-то зовёт и заставляет функционировать и создавать, будет эмоционально и ищуще близка. Не стоит забывать о обо всём этом волшебном покинутом затопленном городе, постапокалиптической иллюзии, странничестве и «другом» мироощущении.

3 января 2012

Гадкий утенок Лопушанского

Фильм «Гадкие лебеди» Константина Лопушанского основан на произведении Стругацких, которые сами определяли свой стиль, как «фантастику реализма». Эта тенденция знакома обывателю приблизительно с Эпохи Возрождения, когда мифологические основы стали использоваться для серьезных произведений, призванных отразить жизнь нынешнего общества. Вспомним, «Гаргантюа и Пантагрюэль» — жестокую сатиру Рабле, высмеивающую множество пороков понятной ему современности.

Один из главных элементов фильма — это создание атмосферы: непрерывный дождь, вечер и красный отсвет фонарей — яркая безысходность бытия. Если метафора безысходности была задумана такой гнетущей специально, то она, несомненно, удалась режиссеру. Лопушанский не придает значения диалогам, он использует образы и символы. Так, в начале фильма, главный герой едет в поезде в город Ташлинск, чтобы найти свою дочь Ирму, а за окном горит лес. В узком смысле — это признак того, что в Ташлинске происходит что-то странное, этот эпизод вселяет тревогу. В более широком смысле — в этой сцене можно усмотреть что-то апокалиптичное, огонь тревожен и опасен. В самом городе Ташлинске — вечный дождь, который уже не может быть просто нормальным явлением — это обреченность, «вечный потоп». Несмотря на всеобщее беззвучие в шуме дождя и нерасторопность картины — все же чувствуются быстрые перескоки сюжета и краткость фильма. Это создает диссонанс — «затянутые» эпизоды и разорванность, малахольность сюжета.

«Гадкие лебеди» Лопушанского далеки от произведения Стругацких — есть сюжетная схожесть и главные герои и место событий не были изменены, но смысловая нагрузка, даже главная атмосфера, атмосфера безысходности изображены по-другому. Стругацкие говорили об утопии — о том, что дети, воспитанные не родителями, а хорошими учителями — это основа хорошего будущего, вся книга — аллегория настоящего. Мокрецы у Стругацких другие, они «прекрасные лебеди», к которым стремятся «гадкие», а такие как главный герой Банев всего лишь «прекрасные утята», но еще не лебеди. У Стругацких — мокрецы выигрывают, побеждают, уводят детей и наступает новый мир.

У Лопушанского дети под руководством мокрецов — жестокие судьи или враги нашему миру, они устали от его пошлости, безысходности, грязи, но им не выжить в нем и потому в них больше человеческого, чем в мокрецах Стругацких. Они не производят впечатления тех, кто сможет построить новый мир. Проблема Лопушанского — в новом поколении, которое пугает общество а не в совершенно новых людях.

Совершенно понятно, что проблема, которую поднимают Стругацкие — не обязана присутствовать в современной экранизации. Их утопия, и отображение понятного им времени — просто не была бы «в духе времени» (но здесь можно поспорить), поэтому Лопушанский максимально отходит от оригинала и реализует новые коды, которые понятны в нашем мире. Так он поднимает в фильме проблему нового поколения, так называемых «детей-индиго». Эту идею ему подсказало время — истории о детях-вундеркиндах, о маленьких гениях, о новом обществе, которое уже с детства умнее, но жестче своих родителей. Во время обсуждения фильма на «Закрытом показе» Гордона, выяснилось, что эта проблема действительно волнует старшее и среднее поколение, поэтому постановкой проблемы режиссер попал в самую цель.

Лопушанский ученик и явный последователь традиций Тарковского, но работы второго можно никогда не увидеть или не любить экзистенциональность его

кино-повествования, но сложно не слышать о нем и не уважать. Вычурным Тарковского не назовешь, а старания Лопушанского приблизиться к уже поставленному идеалу учителя, замечают не многие. Он взялся за экранизацию не самого лучшего, но, тем не менее, сильного произведения Стругацких, однако, сам оказался их «Гадким утенком», их Баневым, так как его образ мыслей не актуален, не нужен обществу.

10 декабря 2011

Зачем?

О фильме знаю давно, но посмотрел только сегодня. Первое впечатление — зачем? Зачем «Гадкие лебеди»? Тарковский был честнее «Сталкер», а не «Пикник…» Когда было издано первое полное собрание произведений АБС, в томе, посвященном экранизациям и сценариям, были обозначены три основных типа режиссёров, снявших на тот момент фильмы по произведениям братьев. Если кратко: великие — те, кто снимали своё кино, пытаясь подмять авторов под под себя, но при их участии. Пример — тот же Тарковский. АБС от него просто отмахнулись — надоел, знаешь, как лучше, делай сам. Но это фильм по мотивам.

Фильм спорный, но цельный. Далее, те, кто активно сотрудничал с братьями, к взаимному удовольствию. Пример — «Чародеи», заметьте, не «Понедельник…» На первый взгляд — простенько. Но пересматривается легко и не раз! Третий тип, по мнению авторов обзора, самый опасный, те, кто откусывают от произведения маленький кусочек, тянут к себе в уголок — творить, прикрываясь громкими именами. Пример — «Трудно быть богом», первый подход, не Германа. На мой взгляд — бред вышел, тем не менее — название фильма ТББ! Но, всё это — дела минувших дней. Кто-то начнёт искать оправдание в наличии цензуры, неудобности авторов и т. д. и т. п. Вообще, всегда было интересно, кому первому удастся создать удачную экранизацию «Мастера и Маргариты» и произведений АБС. Так, чтобы от души, не по заказу, не по моде. Даже актёров подбирали с друзьями на те или иные роли! Что имеем на сегодня. Уж извините за Булгакова, но сами АБС не раз на него ссылались.

Итак, фильм Бортко порадовал, ждем следующих попыток, но Стругацким фатально не везёт! Бондарчук мл. старался, и, на мой взгляд, напортил меньше остальных, хотя, гламурненький фильм вышел. Основной плюс — после его просмотра у молодых людей появилось желание книгу прочитать! Зачем Лопушанский взялся снимать ГЛ не понятно вовсе! Выше я прочёл об уважении к творчеству АБС, которое чувствуется в фильме — не согласен, абсолютное неуважение. Халтура. Низкой пробы. Стругацких перечитываю регулярно, не скажу, что их произведения идеальны — они многогранны, что-то нравится больше, что-то меньше. Но желание перечитывать не пропадает, каждый раз открываешь что-то новое. Желания пересмотреть этот фильм не возникнет. Точно. Будем ждать Германа и его ТББ.

31 августа 2011

Фильм не сравнить с книгой…

Фильм не сравнить с замечательной книгой Стругацких. Насколько прекрасна книга, настолько невыразителен фильм. Образ главного героя не такой яркий, а уж конец вообще вызывает недоумение: зачем это, неужели нельзя было по-другому? Вспоминается и карательная психиатрия, и психиатрический произвол, но для чего это надо было добавлять в фильм, непонятно. В книге ничего подобного быть и не могло. Понравилась игра актера Григория Гладия, но это не спасает фильм в целом. В общем большое разочарование от просмотра.

11 июля 2011

Между двух огней

Аркадий и Борис Стругацкие всегда были авторами удивительных в своем роде книг. Почет и уважение вам, мои любимые авторы. Невыносимая человечность их произведений всегда вдохновляла разум читающего. И их детище «Гадкие лебеди» одна из такого рода книг.

Однако, зачастую человечность в произведениях не граничила с реальностью. Да, Стругацкие фантасты, пусть они и обнажают человека, его деяния, его характер, но реальности, жестокой подчас не хватало. Экранизация «Гадких Лебедей» поставила все на свои места. Я никогда не соглашусь с тем, что этот фильм не отражает идеи Стругацких, нет, никогда. Вот вам и человечность Виктора Банева, вот и страх перед Мокрецами и неизвестностью Павора, и, наконец, дети — сам Разум, отталкивающий людей.

Реальность мы видим в поступках. Ощущаем в атмосфере фильма. Браво Лопушанский!

Город затоплен и постоянно льет дождь. Вечный красный свет вместо солнца, покинутые и полуразрушенные здания ниспускают на зрителя незримые оковы «мира подмен, мира чисел и призраков». Ученые, следящие за лепрозорием, большая часть которых негативно относится к детям (да, они все-таки дети) испытывают неимоверный страх перед безграничностью их Разума и ставят существование Мокрецов под вопрос…во благо человечества, конечно. В этом и заключается та «невыносимая пошлость бытия», о которой говорила Ирма. То, что непонятно, необъяснимо, человек всегда пытался и будет пытаться уничтожить.

Финальная сцена просто поражает душу неким чувством, поразительно схожим с одиночеством и немного с поражением в борьбе за разум.

10 из 10 хоть фильм и вне всяких оценок. Еще раз браво, Лопушанский!

И Спасибо вам, Братья Стругацкие!

10 июля 2010

Фантастика Гадкие лебеди на экранах с 2006 года, премьера вышла более 18 лет назад, его режиссером является Константин Лопушанский. Кто снимался в кино, актерский состав: Алексей Кортнев, Римма Саркисян, Лаура Пицхелаури, Сергей Барковский, Дмитрий Исполатов, Ольга Самошина, Алексей Ингелевич, Константин Анисимов, Анна Арапова, Гося Бибиси, Борис Бирман, Вадим Боганов, Дмитрий Бродский, Александр Дурис, Виктор Дзекановский.

Производство стран Россия, Франция и Швейцария. Гадкие лебеди — заслуживает внимания, его рейтинг по Кинопоиску равен примерно 6,8 из 10 баллов, это довольно хороший результат на мировой арене кино. Рекомендовано к показу зрителям, достигшим 18 лет.
Популярное кино прямо сейчас
2014-2024 © FilmNavi.ru — ваш навигатор в мире кинематографа.