Убежище (2004)

На территории Африки весьма не часто, а если быть точнее, почти никогда не рождаются любопытные произведения кинематографа, а если и появляются таковые, то даже скромного внимания удостаиваются редко. «Убежище» — как раз такой фильм. Картина засветилась на паре фестивалей и закономерно забылась. Узнал о существовании данной ленты я случайно, листая некий список из «1000 фильмов, которые необходимо увидеть, прежде чем умереть». Оправдывает ли своё присутствие в упомянутом перечне данное творение? Сейчас разберёмся.

Автор сия детища — Усман Сембен, которого некоторые именуют «отцом африканского кино». «Убежище» стало последним его фильмом. Картина повествует об отрывке из жизни рядовой африканской деревушки, всё ещё живущей традициями прошлого. Дары глобализации лишь слегка затронули жизнь обитателей, поэтому в этой среде до сих пор сохранились пугающие обряды прошлого.

Основной проблемой фильма является женское обрезание — воистину варварская практика. От осознания того, что к подобным процедурам во многих африканских странах прибегают по сей день, волосы встают дыбом. Архаичные религиозные постулаты диктуют уродовать женские гениталии, и местные жители по инерции следуют этим диким традициям «во имя очищения». Проводится всё это в полной антисанитарии и часто заканчивается летальным исходом. Поднимать подобные темы безусловно нужно, и фильм это делает успешно, несмотря на то, что все ужасы остаются за кадром (и слава богу).

Энергетика фильма и его основная мысль — безусловно сильнейшая сторона произведения. К созданию фильма подошли с трудолюбием и старанием, поэтому ему можно и нужно простить шероховатости формы. В плане актёрской игры фильм объективно слаб — у исполняющих роли вряд ли был какой-то серьёзный опыт в съёмках, их эмоции порой выглядят нелепо и наигранно. Однако с другой стороны то, что актёры, грубо говоря, «были подобраны на улице», позволило им максимально удачно вписаться в колорит деревеньки в стране третьего мира. Вообще кино так и источает культуру, в которой рядом с бесчеловечными практиками соседствует настоящая красота.

Вряд ли кто-то, помимо модератора, прочтёт эту рецензию, но если вдруг какая-нибудь заблудшая душа наткнётся на страничку этой забытой жемчужины, потом наткнётся на мой отзыв и дочитает его до этого момента, то тебе, заблудшая душа, я безусловно рекомендую ознакомиться с «Убежищем». Это был действительно иной «experience». Лента далеко не идеальна, но за неуклюжей формой скрывается гораздо больше души и стараний, чем во многих вылизанных проектах крупных студий.

Сенегал, 20-й век, женское обрезание, как основа религии и культуры. Африка-мать, как зачаток всех явлений, растит все варианты человеческих взаимоотношений. Власть, растущая из гендерных предрассудков, очевидно, ядовита. Все низшие проявления Патриархата во всей своей красе.

Отстраненно описать материал фильма не удаётся. Реалистично преподнесена картина угнетения одного из гендеров. Картина злободневно и обязательна к просмотру.

Мужчины, являющие в основе своих идей запрет/табу — сами не являются чистыми, но пропагандируют чистоту, хотя они ничего общего с этим понятием не имеют, способны лишь громко кричать и касаться плетью выточенного природой силуэта.

Как послевкусие после просмотренного, лишь еще большее отвращение к варварству.

Многоженство, нехватка благ, одержимость имуществом; замужество, как мечта о доброй участи. Итог: дети, которых избивают, наказывают, от которых требуют.

Рекомендуется к просмотру, так как оголяет явления завуалированные в обществе на данный момент развития цивилизации, но такие обнаженные и явные в мусульманских странах знойного континента.

8 из 10

Усман Сембен как писатель издавался в СССР с 1950-х годов. Коммунистический политический бэкграунд, принадлежность к «угнетенным народам» помогли Сембену стать признанным в странах Варшавского договора. Возможно, коммунистическая идеология и ее интеллектуальная (марксизм как идейно-политическое направление и научная методика) и эстетическая традиции (тяготение к реализму) и дали его творчеству лучшие качества: наличие драматизма, связной логики повествования, раскрытия персонажей в действиях и переживаниях, простоты и подлинности изложения истории. Наверняка, сыграла свою роль и удаленность от мировых кинотрендов.

После просмотра «Убежища» я был озадачен: в чем «хитрость» этого «бесхитростного» фильма? Два часа с жителями деревушки в Буркина-Фасо пролетают почти незаметно, а ведь поначалу я готовился к «правильной», идеологически выдержанной тягомотине, благодушным банальностям и шаблонным героям. Но герои фильма человечны и в хорошем, и в плохом, а реализм как метод творит чудеса.

Фильм в поддержку отказа от традиций снят в условно «традиционной» манере. Отсекая лишнее, не заигрывая с кучей модных кинотечений, не придумывая своим героям ложных, вычурных мотивов Сембен упрощает для зрителя их понимание и принятие. Показывая реальные быт и отношения африканского захолустья, где радиоприемник — главное развлечение, режиссер не сваливается в чернуху, избегает крайностей. Что говорит о чувстве меры, важном качестве для всех творцов.

За это, кстати, я и люблю «классических» приверженцев социализма и коммунизма. Они еще не порвали с канонами классического искусства и не свалились в тотальный эстетический и моральный нигилизм, как многие нынешние левые и либералы.

«Убежище» богато смыслами и конфликтами. Противостояние религиозного и светского, традиционного и модернового, шариата и адата (главная героиня для защиты девочек от обрезания использует «мулааде», доисламский обычай местного населения, некая магическая защита); нищета и богатство, отношения мужчин и женщин, «пришлых» и «своих», существование «наивного дикаря» и пробуждение человеческого самосознания. Путь к «светлому будущему» лежит через кровь, борьбу и унижения, это тоже помнит режиссер-коммунист, что благотворно сказывается на драматизме и интриге в фильме. Все эти элементы автор расставил грамотно и со знанием дела, по, опять же, классическим канонам. В век «творческих игр» со зрителем, «картинкой», чем угодно, такая искренность просто подкупает. Это касается и манеры игры актеров, иногда «угловатой», но живой и естественной.

Еще один «герой» фильма — этнический и географический колорит. Яркие краски пейзажей и архитектура, одежда и быт простых африканцев, специфичная музыка. Они несут «теплоту», биение реальной жизни, своеобразный визуальный магнетизм.

При всех этих плюсах, «Убежище» — типичное идеологическое кино, на мой взгляд. Но тем, кто хочет «продвинуть идею», возможно стоит обратить свое внимание на труды «отца африканского кинематографа». Залог успеха в естественности.

7 из 10

Даже в наш двадцать первый век глобализации, интернета и информационного изобилия на краю Ойкумены встречаются люди, до которых цивилизация еще не успела в полной мере дотянуть свои гниющие пальцы. Отсутствие пробок, ГМО и наличие чистого воздуха компенсируются вопиющей нищетой, а телезомбирование и вездесущий маркетинг — варварскими ритуалами, способными привести в ужас любое изнеженное дитя города. В частности, в желтой жаркой Африке не видать идиллий — исповедуя личный сорт ислама, отдельные племена там практикуют обязательное женское обрезание, которое в условиях жуткой антисанитарии и криворукости местных коновалов (даром, что с конями туговато) больше напоминает некую русскую рулетку. Кому из детей повезет, те выживут, а кто умрет, что ж, Аллах велик, на то воля его. Но вот несколько девочек сбегают буквально из-под ножа и прячутся под юбкой у Колле Ардо — сильной волевой женщины, будущего феминистического вождя племени. Та берет детей под защиту и протягивает у дверей тонкую красную линию, символизирующую запрет переступать порог и уродовать девочек, нашедших убежище в ее доме.

Усман Сембен считается одним из крупнейших африканских режиссеров, что, впрочем, не избавляет его творчество от некоторой плакатности и грубоватой примитивности. Он отлично задает конфликтные точки, выводя противостояние за соблюдение кровавого ритуала далеко за рамки локального спора и протягивая символическую красную ленту между старым и новым, мужчинами и женщинами, свободой воли и подчинением дремучим жестоким обрядам. И уже не так важно, что решаются эти конфликты топорно и в лоб, что герои проговаривают максимы открытым текстом, и что в конце все танцуют. Сембен вообще вряд ли ориентировался на любителей Алена Рене, он снимал то, что важно для его даже не страны, но континента, и делал это пусть грубовато, но так, чтобы не осталось и тени непонимания между ним и зрителем.

Черный континент живет по своим законам, и то, что там происходит, по большому счету не интересует никого. Ну погибло в межплеменной войне несколько сотен или тысяч аборигенов, ну погубили местные недошаманы сколько-то там детских жизней. Об этом никто и никогда даже не узнает. Африканские женщины вслушиваются в голоса, пробивающиеся сквозь помехи допотопного радиоприемника на батарейках — единственной роскоши в этой деревне, но односторонняя передача — это не диалог. Вырваться за пределы общинных устоев практически невозможно, ибо люди закоснели в своих убеждениях, а вне людей жизни нет. Поднять голову значит стать изгоем. Впрочем, иные изгои начинали революции.

Режиссер умело делает проблемы Аллахом забытого племени в глубинах Буркина-Фасо общечеловеческими, умело давит на то, что женщина — тоже человек, и имеет право на свое мнение, пусть его ей и подсказывают голоса из неизвестного далека. Разумеется, долго и мирно сосуществовать радиодикторы из цивилизованного мира и кровавые ритуалы не могут, и конфликт будет разворачиваться, и патриархи, оберегая седые обычаи, будут, уподобляясь фашистам, жечь приемники как источники свободомыслия, и будут бить своих женщин, а мужчины, вставшие на их сторону, и вовсе могут проститься с жизнью. Кипят африканские страсти, но крепка, неудержимо крепка тонкая красная линия, превращаясь в символ непокорности, переступить через который уже невозможно. Усман Сембен еще раз показал, что совсем рядом с нами есть другая жизнь, и мы посмотрели, и сочувственно покачали головами. Еще одна односторонняя передача информации состоялась, но теперь уже в обратную сторону. Все еще не диалог, но уже какая-то попытка к нему.

- Женщины дают жизнь королям, они дают жизнь беднякам, они дают жизнь храбрецам. Я приветствую вас, женщины. Как и мужчина, храбрая женщина заслуживает того, чтобы носить штаны.

Картина Сембена, завоевавшая в 2004 году аж две «Золотые пальмовые ветви», поднимает тему, весьма редкую даже для такого всеобъемлющего явления, как кинематограф — тему женского обрезания. И правильно, что поднимает — ведь многие и знать не знают об этом диком обычае.

Женское обрезание — это операция, состоящая в удалении или травмировании частей женских гениталий, вплоть до полного удаления клитора и малых половых губ, проводимая без каких бы то ни было медицинских показаний. При этом ни одна религия не считает женское обрезание обязательным. У мусульман оно под запретом — есть специальные фетвы, посвященные этому вопросу. Несмотря на это, такая практика получила распространение преимущественно в мусульманских странах, она не упоминается в Коране и уходит, предположительно, своими корнями в доисламское прошлое. Учитывая суеверность жителей некоторых африканских стран и их приверженность традициям, неудивительно, что кое-где этот варварский обряд всё ещё в ходу.

У героини фильма Колле Ардо — собственные счеты с процедурой «очищения». Из-за причиненного во время операции вреда она долго не могла родить. Другим повезло еще меньше — они просто умирали, истекая кровью. Продираясь сквозь дебри суеверий, осуждения со стороны старейшин-мужчин (конечно — не им же отчекрыживают кусок плоти!), преследуемая жрицами обряда, Колле Ардо идет напролом, защищая даже не своих, а чужих детей. Это как раз неудивительно — в маленьких африканских деревнях смерть ребенка является общим горем. Актриса потрясающе справилась с ролью — как прожила. Из мужчин хочется выделить мужа Колле Ардо, который любит жену, но и старейшинам перечить не смеет. Так и приходится ему метаться между двумя огнями. Особняком стоит Наёмник — так жители называют торговца, когда-то воевавшего, но вернувшегося к мирной жизни. Казалось бы, с торгаш с военным прошлым должен отличаться редкой беспринципностью, но нет: он-то как раз стал единственным мужчиной, вставшим на сторону женщин.

Ломка традиций — длительный и чрезвычайно болезненный процесс, сопровождаемый смертями, отчуждением и расколом внутри общества. Сембену удалось отразить это как нельзя лучше, используя минимум технических средств и максимум деталей, окрашенных ярким национальным колоритом. Наверное, прав был Наёмник, говоря, что «Африка — настоящая стерва», но разве не всем странам на всех континентах приходилось проходить через такой «стервозный» этап?

«Убежище» и «Цветок пустыни» — эти две ленты привлекли внимание общественности к недопустимо жестокому обычаю, и я уверена, что они внесли свой вклад в дело прогресса: 28 ноября 2012 года ООН приняла резолюцию, запрещающую женское обрезание. Пусть это и не сразу искоренит проблему, но сделан огромный шаг вперед.

Сембен считается самым крупным африканским режиссером, поэтому посмотреть пару его фильмов стоит хотя бы ради экзотики. Что касается их чисто художественного воздействия на европейского зрителя, то оно, конечно, ограничено, потому что у африканского кино совершенно другая ментальность и другие цели. Режиссерская манера Сембена на придирчивый европейский взгляд подчеркнуто простоватая, иногда даже кажущаяся примитивной, но это потому, что у африканской культуры просто такой стиль. Зато такая манера делает героев фильма ближе к зрителю.

Через некоторое время возникает ощущение, что ты уже сам живешь в этой деревне вместе с по-детски простыми и бесхитростными людьми. Опять же, до этого фильма я не знал про жутковатую африканскую традицию женского обрезания (которая вовсе не противоречит «бесхитростности», а есть просто пережиток варварского прошлого), так что, культурная польза от картины налицо. Местами Сембен вспоминает, что картину будут смотреть и за пределами африканского континента, поэтому здесь есть довольно откровенная сексуальная сцена, которая, правда, нормально вписывается в фильм. В общем и целом, это интересная экзотика с несомненным гуманистическим посылом, которая оставляет необычное впечатление хотя бы потому, что мы нечасто смотрим подобные фильмы.