Habitaciones para turistas (2004)

Пятеро незнакомых друг с другом молодых девушек, спешащих кто на быстрый аборт, кто на долгожданную встречу с возлюбленным, а кто просто продуть пыль с собственных телес на берегах моря-океана, застряли, к своему огромному несчастью, в маленьком, захудалом и заброшенном городке где-то под Буэнос-Айресом, носящем названием Сан Рамона, находящемся вот уже несколько тягостных лет под гнетом власти религиозного фанатика и некогда бывшего местного падре, отца Игнасио. Опоздав на поезд своей жизни, им суждено отныне встретить свою смерть в мрачном зловещем отеле, куда они отправились на ночевку. Однако пустынность и брошенность отеля оказалась обманчивой, и психованный падре вместе со своими прислужниками-приспешниками решил не мудрствуя лукаво поскорее ввести девиц не только в курс общего благого дела по очищению от биомусора близлежащих окрестностей, но и множественные колюще-режущие предметы в их порочные тела, порвав как Тузик грелки все их дышащие сексом прелести.

Дебютный полный метр культового испанского режиссера Адриано Гарсия Боглиано, фильм «Комнаты для туристов» 2004 года в первую очередь примечателен не столько своим содержанием, сколь формой, которую можно назвать и сюрреалистической, и авангардистской, и гиперреалистической, и метафизической, причем ничто из вышеперечисленного не отражает в полной мере все стилистические особенности этого авторского кинотворения, благодаря обширному фестивальному успеху которого Боглиано сумел резко вырваться в авангард нового испанского хоррора наравне с Пако Пласа и Жауме Балагуэро в первой половине нулевых. Бесспорно, сюжет картины нельзя назвать по-настоящему нетривиальным; по сути перед нами выросшая на латиноамериканской почве вариация всем известного хичкоковского «Психо», утяжеленного для пущей эффектности мотивами всяких там «Поворотов не туда» и «Техасских резней бензопилой». С точки зрения выбранного Боглиано жанра, фильм «Комнатв для туристов» не представляет из себя ничего выдающегося, хотя и кустарным трэшем изрядно не попахивая на попутном ветру, несмотря, в общем-то, на очень скромный бюджет картины всего лишь в три тысячи зеленоглазых тугриков. Впрочем, Боглиано это птица совершенно иного полета и творческой мысли, чем некоторые ему подобные творцы миров мрака, и, если, допустим, почти за те же деньги суровый фриц Андрюша Шнаас снял мерзкую психопатию Карла Бреджера, отвайолентщитив по самое не балуйся всех зрителей, но при этом толковой режиссуры в «Беспределе» до сих обнаружено не было, то Боглиано, уложившись в ровные шпалы того же бюджета, сделал свою «Комнаты для туристов» истинным пиршеством для глаз и торжеством не только зла, но и стиля, который доминирует в картине буквально над всем, но в особенности над сюжетом, лишенном многословностей, условностей, умозрительностей и прочих вывихов, без зримого присутствия которых даже любой мало-мальски потенциальный фильм ужасов превращается в глубинное погружение в дебри экзистенциализма. Впрочем, не только его одного.

Зернистая пленка, шероховатый рисунок кадра, неторопливые монтажные склейки, нервный темпоритм камеры, беззвучная густая тьма, игра теней и света, визуально-отточенный перфекционизм, нагнетание напряжения от эпизода к эпизоду — «Комнаты для туристов» кажутся не просто набором визуальных заимствований синематеки раннего авангардизма, сюрреализма или импрессионизма, ибо очевидно, что Боглиано берет на свое эстетическое вооружение палитры Жана Виго, Жермена Дюлака, Дэвида Линча и Луиса Бунюэля, создавая при этом на холсте что-то сугубо свое, аутетичное его режиссерским представлениям о возможностях кинематографа как такового. Условно первая половина фильма — это тягучий кинематографический кошмар, в котором действуют алогично пятеро девушек, лишенных объективной положительности. Для Боглиано они в первую очередь обычные, ничем неприметные люди со своими комплексами, страхами, грешками и потрошками — не жертвы, обреченные сразу на смерть, не фатальные архетипы. За время длительной раскачки Адриан Гарсия Боглиано успевает создать полновесные портреты своих героинь, напитав их плотью и кровью, сделав объектами прямого зрительского сопереживания, даже если формально «Комнаты для туристов» слэшер из категории больших и малых типичностей. Однако мятущийся от собственной инфернальности, кипящий в своей зловещей черно-белой воплощенности, киноязык фильма, сотканный из метастаз многочисленных метафор, центральной из которых становится окружающая пустынная местность, в которой буквально сконцентрировано все безумие и одиночество человечества, говорит уже заранее зрителям, что хорошо вряд ли уже будет. Фильм, медленно раскачиваясь на протяжении почти часа, когда на экране не происходит ровным счетом ничего даже вызывающего интерес, постепенно превращается в фильм ужасов лишь в последние полчаса, когда место гнетущего приближения чего-то неизведанного, опасного, жестокого и дикого(нужное подчеркнуть) займет необузданная кровавая баня с весьма неочевидным финалом.

Вторая половина ленты полна катарсиса, упоения болью и страданиями, но при этом режиссер четко дает понять, что фильм его носит глубокий антиклерикальный характер, уравнивая слепую веру в Бога с тотальной психопатией, делая из добропорядочных святых отцов недостопочтенных святых подлецов, отринувших всех старинных мудрецов и бросившихся своевольно в омут насилия, развоплощающего в итоге их гуманную сущность. По Боглиано, если вера в божественное начало зашла слишком далеко, то ее рано или поздно будет ждать порочный дьяволический конец с внушительной необрезанностью. Бога легко заменить Сатаной, в особенности если считать, что оба в целом хороши. А значит сакральных жертв поначалу никак не избежать, но, чем их будет больше, тем очевиднее, сколь далеко все зашло.

Пятеро незнакомых друг с другом молодых девушек, спешащих кто на быстрый аборт, кто на долгожданную встречу с возлюбленным, а кто просто продуть пыль с собственных телес на берегах моря-океана, застряли, к своему огромному несчастью, в маленьком, захудалом и заброшенном городке где-то под Буэнос-Айресом, носящем названием Сан Рамона, находящемся вот уже несколько тягостных лет под гнетом власти религиозного фанатика и некогда бывшего местного падре, отца Игнасио. Опоздав на поезд своей жизни, им суждено отныне встретить свою смерть в мрачном зловещем отеле, куда они отправились на ночевку. Однако пустынность и брошенность отеля оказалась обманчивой, и психованный падре вместе со своими прислужниками-приспешниками решил не мудрствуя лукаво поскорее ввести девиц не только в курс общего благого дела по очищению от биомусора близлежащих окрестностей, но и множественные колюще-режущие предметы в их порочные тела, порвав как Тузик грелки все их дышащие сексом прелести.

Дебютный полный метр культового испанского режиссера Адриано Гарсия Боглиано, фильм «Комнаты для туристов» 2004 года в первую очередь примечателен не столько своим содержанием, сколь формой, которую можно назвать и сюрреалистической, и авангардистской, и гиперреалистической, и метафизической, причем ничто из вышеперечисленного не отражает в полной мере все стилистические особенности этого авторского кинотворения, благодаря обширному фестивальному успеху которого Боглиано сумел резко вырваться в авангард нового испанского хоррора наравне с Пако Пласа и Жауме Балагуэро. Бесспорно, сюжет картины нельзя назвать по-настоящему нетривиальным; по сути перед нами выросшая на латиноамериканской почве вариация всем известного хичкоковского «Психо», утяжеленного для пущей эффектности мотивами всяких там «Поворотов не туда» и «Техасских резней бензопилой». С точки зрения выбранного Боглиано жанра, «Комната для туристов» не представляет из себя ничего выдающегося, хотя и кустарным трэшем изрядно не попахивая, несмотря на скромный бюджет картины всего лишь в три тысячи зеленоглазых тугриков. Впрочем, Боглиано это птица совершенно иного полета и творческой мысли, и, если почти за те же деньги суровый фриц Андрюша Шнаас снял мерзкую психопатию Карла Бреджера, отвайолентщитив по самое не балуйся всех зрителей, то Боглиано, уложившись в ровные шпалы того же бюджета, сделал свою «Комнаты для туристов» истинным пиршеством для глаз и торжеством не только зла, но и стиля, который доминирует в картине буквально над всем, но в особенности над сюжетом, лишенном многословностей, условностей, умозрительностей и прочих вывихов, без зримого присутствия которых даже любой мало-мальски потенциальный фильм ужасов превращается в глубинное погружение в дебри экзистенциализма. Впрочем, не только его одного.

Зернистая пленка, шероховатый рисунок кадра, неторопливые монтажные склейки, нервный темпоритм камеры, беззвучная густая тьма, игра теней и света, визуально-отточенный перфекционизм, нагнетание напряжения от эпизода к эпизоду — «Комнаты для туристов» кажутся не просто набором визуальных заимствований синематеки раннего авангардизма, сюрреализма или импрессионизма, ибо очевидно, что Боглиано берет на свое эстетическое вооружение палитры Виго, Жермена Дюлака, Фридриха Вильгельма Мурнау, Дэвида Линча и Луиса Бунюэля, создавая при этом на холсте что-то сугубо свое, аутетичное его режиссерским представлениям о возможностях кинематографа как такового. Условно первая половина фильма — это тягучий кинематографический кошмар, в котором действуют алогично пятеро девушек, лишенных объективной положительности. Для Боглиано они в первую очередь обычные, ничем неприметные люди со своими комплексами, страхами, грешками и потрошками — не жертвы, обреченные сразу на смерть, не фатальные архетипы. За время длительной раскачки Адриан Гарсия Боглиано успевает создать полновесные портреты своих героинь, напитав их плотью и кровью, сделав объектами прямого зрительского сопереживания, даже если формально «Комнаты для туристов» слэшер из категории больших и малых типичностей. Однако мятущийся от собственной инфернальности, кипящий в своей зловещей черно-белой воплощенности, киноязык фильма, сотканный из метастаз многочисленных метафор, центральной из которых становится окружающая пустынная местность, в которой буквально сконцентрировано все безумие и одиночество человечества, говорит уже заранее зрителям, что хорошо вряд ли уже будет. Фильм, медленно раскачиваясь на протяжении почти часа, когда на экране не происходит ровным счетом ничего даже вызывающего интерес, постепенно превращается в фильм ужасов лишь в последние полчаса, когда место гнетущего приближения чего-то неизведанного, опасного, жестокого и дикого(нужное подчеркнуть) займет необузданная кровавая баня с весьма неочевидным финалом. Вторая половина ленты полна катарсиса, упоения болью и страданиями, но при этом режиссер четко дает понять, что фильм его носит глубокий антиклерикальный характер, уравнивая слепую веру в Бога с тотальной психопатией, делая из добропорядочных святых отцов недостопочтенных святых подлецов, отринувших всех старинных мудрецов и бросившихся своевольно в омут насилия, развоплощающего в итоге их гуманную сущность. По Боглиано, если вера в божественное начало зашла слишком далеко, то ее рано или поздно будет ждать порочный дьяволический конец с внушительной необрезанностью. Бога легко заменить Сатаной, в особенности если считать, что оба в целом хороши. А значит сакральных жертв поначалу никак не избежать, но, чем их будет больше, тем очевиднее, сколь далеко все зашло.

7 из 10