Посетитель Q (2001)

Кажется, японский кинобеспредельщик Такаши Миике таки снял полноценный метафильм в своей кинокарьере, даром что «Посетитель Q» 2001 года, ставший в свою очередь заключительной частью киносериала о социальных изгоях современного японского общества (начиная с ленты «Токийская мусорщица»), поначалу безыскусно и безвкусно в общем-то притворяется болезненной пародией на все существующие реалити-шоу (хотя и не без этого, само собой). Перманентно заставляя зрителей фалломорфировать, между тем, «Посетитель Q» еще и издевается настолько, насколько это вообще возможно над всеми общепринятыми понятийными категориями. Автономное существование персонажей ленты, резко отрицающее у них любые признаки семейственности, обуславливается целым скопом комплексов, травм и перверсий в необратимой стадии, и даже пресловутый незнакомец в их доме не в силах их излечить, изменить, избавить. Социальные изгои таковы — если не их трахают, так они себя сами, иногда с привлечением всяких подручных материалов. Не зря в картине зримо присутствуют социальные маркеры, обрисовывающие такой себе мелкомещанский тоскливый быт, когда от скуки хочется выть, ныть и убивать: впрочем, недолюбленные (платонически), недотраханные (физически), недоношенные (эстетически) герои ленты Миике не получат ничего взамен от появления в их жизни с одной стороны камеры, этого всевидящего ока и транслятора вуайеристически-эксбиционистских норм поведения, а с другой — некоего наблюдателя, который, в отличии от героя «Теоремы», антибуржуазно переимевшего всех без разбору, заразив сифилисом бунта, не стремится предпринимать какие-то явные радикальные меры. Куда уж пуще, если и так все здесь все или запущено, или вовсе пущено под откос — Визитер лишь служит неким унылым напоминанием о том, что осталась еще притворная даже видимость нормальных отношений, но и не более. Ничуть не отмежевываясь ни от Пазолини, ни от Вакамацу, ни от Осимы, ни даже от, прости Господи, гуманиста Куросавы, Миике умудрился, помимо цели создать «фильм в фильме», снять кино о том каково быть посторонним и носителем ratio в среде тотального хаоса, не имея никакой внятной созидательной возможности привести этот мир в порядок, привнеся в него некий, хотя бы временный, баланс. Причём очевидно, что «Посетитель Q» это и еще и чисто экспортное кино, эксплуатирующее на всю катушку пресловутые японские странности.

Под режиссерским прицелом на сей раз во всей своей безнадежной красе предстал типичный мииковский парад гордости моральных и физических отщепенцев разной степени шизанутости, не слишком мирно уживающихся под протекшей крышей дома своего, поскольку у главного героя ленты, телепродюсера эдакого японского варианта нашего ТНТ и по существу альтер эго самого Миике, вроде все как в одном советском мультфильме, с поправкой на реальность: умничка-жена, несовершеннолетний сыночек и лапочка-дочка. Только вот последняя в свободное от угрызений (совести) науки время проститутствует напропалую чисто из филантропских побуждений (в ее обязательную культпрограмму входит и родной отец), сын вовсю косплеит быковское «Чучело», в то время как Маман — это пресловутая героиня на героине, как поет незабвенный Сплин. Проблема в том, что самым нормальным или не настолько критически контуженным (невзирая на дальнейшие долгие лобызания с женским трупом по ходу всего действа) является именно глава семейства Киеши, а не явившийся черт те откуда безымянный Визитер с ускользающими намерениями. Осознавая окончательную деградирующую природу собственного быта, но при этом не сильно страдая от сквозняков в окне Овертона, Киеши решает за счет своей уберимморальной семьи подняться по карьерной лестнице, и невольно, но возникает прямая ассоциация с самим Такаши Миике, отличающемся с одной стороны безграничной эклектичностью, но с другой же — безаппеляционной неразборчивостью, снимая практически все, что можно снять и продать: от дремучего артового кино до наивного детского и крепкого садомазохистского. «Посетитель Q» — это такая постмодернистская квинтэссенция творчества Миике, большая, чем «Ичи-киллер», «Кинопроба»,' Счастье семьи Катакури» или «Изо»; здесь в равной степени сошлись удачно лед и пламя, псевдоснафф и псевдодокументалистика, черный юмор и зверское насилие. Якобы примирительная интонация убийственного финала лишь подчеркивает абсурдность, тотальную ирреальность, вымышленность самих героев, не тождественных реальной действительности, ведь, как и в случае с Тарантино, герои Миике — фантомы, плоды его склонного к рефлексии разума. И погрузив их в финальное тихое сумасшествие после предыдущих громких вспышек немотивированной жестокости вкупе с шизофренией, некрофилией и инцестом, Миике лишь совладал со своими собственными противоречиями чисто кинематографического плана, достигнув желанной гармонии в тотальном единении Эроса и Танатоса.

Кажется, японский кинобеспредельщик Такаши Миике таки снял полноценный метафильм в своей кинокарьере, даром что «Посетитель Q» 2001 года, ставший в свою очередь заключительной частью киносериала о социальных изгоях современного японского общества (начиная с ленты «Токийская мусорщица»), поначалу безыскусно и безвкусно в общем-то притворяется болезненной пародией на все существующие реалити-шоу (хотя и не без этого, само собой). Перманентно заставляя зрителей фаллоформировать (или фалломорфировать, не суть), между тем, «Посетитель Q» еще и издевается настолько, насколько это вообще возможно над всеми общепринятыми понятийными категориями. Автономное существование персонажей ленты, резко отрицающее у них любые признаки семейственности, обуславливается целым скопом комплексов, травм и перверсий в необратимой стадии, и даже пресловутый незнакомец в их доме не в силах их излечить, изменить, избавить. Социальные изгои таковы — если не их трахают, так они себя сами, иногда с привлечением всяких подручных материалов. Не зря в картине зримо присутствуют социальные маркеры, обрисовывающие такой себе мелкомещанский тоскливый быт, когда от скуки хочется выть, ныть и убивать: впрочем, недолюбленные (платонически), недотраханные (физически), недоношенные (эстетически) герои ленты Миике не получат ничего взамен от появления в их жизни с одной стороны камеры, этого всевидящего ока и транслятора вуайеристически-эксбиционистских норм поведения, а с другой — некоего наблюдателя, который, в отличии от героя «Теоремы», антибуржуазно переимевшего всех без разбору, заразив сифилисом бунта, не стремится предпринимать какие-то явные радикальные меры. Куда уж пуще, если и так все здесь все или запущено, или вовсе пущено под откос — Визитер лишь служит неким унылым напоминанием о том, что осталась еще притворная даже видимость нормальных отношений, но и не более. Ничуть не отмежевываясь ни от Пазолини, ни от Вакамацу, ни от Осимы, ни даже от, прости Господи, гуманиста Куросавы, Миике умудрился, помимо цели создать «фильм в фильме», снять кино о том каково быть посторонним и носителем ratio в среде тотального хаоса, не имея никакой внятной созидательной возможности привести этот мир в порядок, привнеся в него некий, хотя бы временный, баланс. Причём очевидно, что «Посетитель Q» это и еще и чисто экспортное кино, эксплуатирующее на всю катушку пресловутые японские странности.

Под режиссерским прицелом на сей раз во всей своей безнадежной красе предстал типичный мииковский парад гордости моральных и физических отщепенцев разной степени шизанутости, не слишком мирно уживающихся под протекшей крышей дома своего, поскольку у главного героя ленты, телепродюсера эдакого японского варианта нашего ТНТ и по существу альтер эго самого Миике, вроде все как в одном советском мультфильме, с поправкой на реальность: умничка-жена, несовершеннолетний сыночек и лапочка-дочка. Только вот последняя в свободное от угрызений (совести) науки время проститутствует напропалую чисто из филантропских побуждений (в ее обязательную культпрограмму входит и родной отец), сын вовсю косплеит быковское «Чучело», в то время как Маман — это пресловутая героиня на героине, как поет незабвенный Сплин. Проблема в том, что самым нормальным или не настолько критически контуженным (невзирая на дальнейшие долгие лобызания с женским трупом по ходу всего действа) является именно глава семейства Киеши, а не явившийся черт те откуда безымянный Визитер с ускользающими намерениями. Осознавая окончательную деградирующую природу собственного быта, но при этом не сильно страдая от сквозняков в окне Овертона, Киеши решает за счет своей уберимморальной семьи подняться по карьерной лестнице, и невольно, но возникает прямая ассоциация с самим Такаши Миике, отличающемся с одной стороны безграничной эклектичностью, но с другой же — безаппеляционной неразборчивостью, снимая практически все, что можно снять и продать: от дремучего артового кино до наивного детского и крепкого садомазохистского. «Посетитель Q» — это такая постмодернистская квинтэссенция творчества Миике, большая, чем «Ичи-киллер», «Кинопроба»,' Счастье семьи Катакури» или «Изо»; здесь в равной степени сошлись удачно лед и пламя, псевдоснафф и псевдодокументалистика, черный юмор и зверское насилие. Якобы примирительная интонация убийственного финала лишь подчеркивает абсурдность, тотальную ирреальность, вымышленность самих героев, не тождественных реальной действительности, ведь, как и в случае с Тарантино, герои Миике — фантомы, плоды его склонного к рефлексии разума. И погрузив их в финальное тихое сумасшествие после предыдущих громких вспышек немотивированной жестокости вкупе с шизофренией, некрофилией и инцестом, Миике лишь совладал со своими собственными противоречиями чисто кинематографического плана, достигнув желанной гармонии в тотальном единении Эроса и Танатоса.

A Family Guy.

Нам не говорят, как это случилось. Нам не говорят, что было до этого. Нет причин, нет даже последствий. Так просто есть. Впрочем, так не будет всегда.

Я мог бы сделать это со своим отцом… Это мог бы сделать со мной кто угодно… Я мог бы сделать это со своей матерью… Я мог бы стать жертвой… мог бы стать тираном… Я мог бы все исправить… но я могу только разрушать.

Идиллия. Она принадлежит каждому по отдельности. Дружная семья, разделяющая идиллию между собой по отдельности? Может быть, но только не здесь. Неудачник, шлюха, наркоманка, жертва. Мои совесть, стыд и моральные ценности желают, чтобы они снова стали вместе. Визитер, подобно дьяволу, совращает каждого героя по отдельности, сталкивая его с его же изъянами, — что то сравнимо с шоковой терапией. Только Визитер на то и дьявол, что он их не излечивает. Он дьявол для нас, зрителей, которые желают увидеть хотя бы намек на хэппи-энд, но концовка лишь говорит о том, что перед нами и правда больные люди. Но они счастливые больные люди. Визитер делает их едиными. Отец, дочь и мать разделили идиллию между собой и укрылись в своем счастье, в своем пластиковом синем брезенте. Сыну нравилась его собственная идиллия, которую Визитер разрушил, поставив его перед выбором: остаться или уйти. Мальчик выбыл.

It seems today, that all you see, is violence in movies and sex on TV…

Масс-медиа, СМИ. Никто не привык видеть счастье на той стороне экрана, особенно когда у тебя самого все хорошо. Окоченевший труп девушки, непроизвольно испражняющийся, пока его долбит психопат с перемотанной головой. Брызги молока из торчащих в разные стороны сосков, заливающих им линолеум. Разлагающиеся трупы школьников, гниющие в мусорном контейнере. Отец, трахающий свою дочь за 100 тысяч йен. Мы хотим это видеть. Нам нужен кто-то, кому хуже, чем нам. Семья Йямазаки — это отражение всей сути современного телевидения, в котором слово зрелище стало главным фактором его существования.

Посетитель Q — шок терапия для всей цивилизации. Он пугает. Он не говорит тебе того, чего ты хотел бы услышать. Ты остаешься в обескураженном состоянии, не знаешь куда деваться, задаешь себе вопрос: «Зачем я вообще посмотрел этот фильм?». Такаси Миике гиперполизировал разложение института семьи до уровня социального треша и черной комедии. Зачем? Потому что это его теорема. Тот, кто попадает под нее, лишь подтверждает ее правильность.

My dick really felt it.

Обычную японскую семью с некоторых пор покинула гармония. Тут началось такое, что ни в сказке сказать, а только Такаши Миике кино снимать… Сына теперь постоянно задирают в школе одноклассники. Придя домой, он не находит ничего лучшего, как вымещать накопившуюся злость на матери, и принимается избивать ее. Она, в свою очередь, просит только об одном: не бить ее по лицу — оно ей еще пригодится. В перерывах между схватками с сыном мамаша успевает расслабиться, находя отдохновение в героиновых инъекциях. Меж тем дочь активно шлюшничает, но чтобы иметь больше денег на карманные расходы, не брезгует левым приработком — ублажает в постели собственного папашку…

А у главы семейства свой кризис: не сумев сделать карьеру на телевидении, он пытается заявить о себе миру с помощью документального фильма о молодежном насилии. В центре придуманной им истории — реальные издевательства над его собственным отпрыском… И тут появляется некий человек, который вносит в событийный ряд еще больше хаоса, насилия и разврата. Это и есть визитер Q. С его приходом агрессия у всех членов безумной семейки высвобождается еще активнее.

Из пяти десятков лент, поставленных Такаши Миике, «Посетитель Q» (снятый за 70 тысяч баксов и всего за неделю!), едва ли не самый оскорбительный. Миике продолжает прочищать зрителю мозги, обратившись к гремучей смеси брутальной комедии, сатирического фарса и перверсивного шокинга с рекордно большим количеством разнузданного секса и сверх натуралистичного садизма. До этого фильма, пожалуй, еще никто в кино так цинично не издевался и не поносил «основу всех основ» — семейную ячейку.

Как это ни покажется странным, но эта черная комедия входит в серию из шести картин, посвященных любви. Они были сняты на цифровое видео шестью «подающими надежды молодыми режиссерами Японии». Несмотря на большое количество эпатажных и откровенно оскорбительных сцен, таких как — некрофилия, фекализм, чрезмерная лактация, физиологически детально имитируемый секс и убийства, в фильме прослеживается очень консервативная линия, которая дает представление (конечно, сильно утрированное) о современном социальном статусе семьи в Японии.

Понятно, что персонажи, совершающие подобные поступки, могут существовать в любой другой стране. Просто ситуации, в которых оказываются герои, доведены автором до десадовского беспредела. Пролог со сценой инцеста и еще более шокирующих финал — вот те два полюса, между которыми зажата не менее отвратительная начинка. Ее энергетическая ценность исчисляется преимущественно процентным содержанием секса и насилия. Так сегодня выглядит позитивная семейная терапия по Миике. Вернее сказать — психоанализ.

Самый шокирующий тезис главного японского Enfant terrible звучит так: «Легко любить людей такими, какие они есть, когда они чистят зубы и причесываются и не обливают нас струями грудного молока, но постоянная семейная любовь может придти только тогда, когда наши тенденции к самоубийству, наркомании, мазохизму, некрофилии и насилию являются составной частью всего того мира, который мы называем любовью. Люби меня, люби мой ужасный фетиш». Не очень понятно, но зато концептуально и красиво.

Visitor Q, может быть, самый скандальнейший фильм неутомимого экстремала, призван выполнить одну задачу: разрушить как можно больше табу и довести зрителя до состояния физиологического отторжения. В помощь режиссеру — давно облюбованный арсенал рвотно-провоцирующих и мозгодробильных средств: неимоверное количество извращений и зрительный ряд в стиле порно-трэша, способный пробудить (и развеселить) даже мертвого.

По своей сути, «Посетитель Q» — это ещё один (конечно, вызывающий) взгляд на проблему распада института семьи. «Насилие и зло вовсе не одно и то же. В мире существуют зло и добро и в столкновениях между ними насилия не избежать», — так, во всяком случае, комментировал этот замысел сам Миике. — «Я часто повторяю, что похож на ребёнка, которому дарят разнообразные игрушки. И я не хочу отказываться от возможности играть со всеми игрушками, которые мне предлагают».

Миике скромничает, даже кокетничает — он давно уже ничего не ждет. Сломав все «подаренные игрушки» и вытащив наружу внутренности, он создал свою кунсткамеру экстрима. Без передышки пуляя с экрана брутальными образами, он ухмыляется и, показывая язык, приговаривает: «Жрите, суки!».

Редко, но метко под настроение попадает подобный треш. Такой жесткой сатиры на современное медиаобщество еще придется поискать. На экране будет сплошная программа максимум и газета жизнь внутри одной конкретно взятой японской семьи. Особенно сюрреалистично все смотрится на фоне нападок современного общества на мультики про «Южный парк» (как максимум асоциального пропаганды), принятия законов о том, как правильно мужчина должен смотреть на женщину на работе и т. п.

Не забудьте увести детей подальше от экранов. Интересно, как школьников привлекают в подобную киношку? И не запрещено ли им законодательством показывать результаты их работы?