Место на земле (2001)

Рая на земле нет. Так устроен мир. Человек абсолютно эгоистичен в любом своём порыве — даже в порыве спасения другого человека. Даже в безответной, безоглядной, бескорыстной тяге к самопожертвованию. Идти на край света за тем, кто в тебе уже не нуждается — это обречь объект своей страсти на страдания. Любое существо принадлежит лишь себе. Любая попытка заменить себя другим — это торжество самообмана. Мы рождаемся одинокими и умираем одинокими. Целую вечность. Всегда.

В хипповской коммуне, лидер которой внушил «пастве» идею свободной любви друг к другу и к каждому, кто не прижился в социуме, царит всепоглощающая видимость единства. Придя сюда, отверженные, униженные, оскорблённые начинают жизнь с нуля, и в этой жизни всё должно быть общим. Индивидуальность стирается: ты служишь людям — люди служат тебе, ты спишь с ними так же, как они спят с тобой. Закрытый мирок, где не должно было быть боли, тревоги и ужаса. Одна семья, один организм, одно целое.

Но знаете что? Так не бывает. Так не может быть.

В своём втором и наверняка уже последнем фильме Артур Аристакисян на корню уничтожает всякое убеждение о том, что человечество — это большое сердце. Человечество — это система, где каждая клетка изначально автономна: она не способна до конца интегрироваться в другую клетку, как не способна стать сердцем, или мозгом, или любым иным органом в совокупности с прочими клетками. Герои фильма, сколь бы ни были привязаны друг к другу и с какой бы страшной силой ни стремились познать близость, отрекаясь от своей сущности, всё равно остаются глухими и слепыми — ибо сущность побеждает. Им чужды чьи-то границы, их врождённый, природный эгоизм — в больном, немощном, диком обладании тем, кто рядом, без оглядки на то, чего тот на самом деле хочет. «Я тебя люблю» переводится как «люби меня тоже».

Выбора нет. Поэтому и рая нет. Есть только ад, притворяющийся раем, где отсутствие всяких правил — главное правило. Ад будет до тех пор, пока люди не научатся принимать себя в отрыве от других и никогда не испепелять собственную личность в ком-то или чём-то. Но, возлюбив себя без подпитки другими, человек рискует самоуничтожиться, ибо природой создан быть социально терзаемым. Круг замкнут от рождения до смерти.

Фильм не стремится понравиться зрителю — он радикален до безумия. Аристакисян погружает в мир коммуны долго и муторно, пробивая все степени тактильной восприимчивости. Если в «Ладонях» дозволено оставаться в стороне от происходящего, концентрируясь на закадровом голосе отца, говорящего с зародышем сына, тем самым играя в свидетеля, то здесь поэтичная исповедь с элементами подглядывания заменена на непосредственное участие в процессе. Смотрящий может не замечать, но на психофизическом уровне он постоянно внутри воссозданного мира. Если хватит смелости остаться, то трагедия жизни будет известна. Если же нет, то всё, что впитает память — далеко не самая приятная череда прикосновений.

Однако у Аристакисяна — иная цель. Его кино призвано достучаться до невидимого зрителя внутри реального. Это неосязаемый диалог, идущий против принятых канонов. «Место на земле» лишено очень многого, что мы наблюдаем в других фильмах. Здесь подобного как будто совсем не нужно. Не нужно чётко выверенной драматургии, не нужно идеальной актёрской игры, не нужно технического превосходства. Главное содержится внутри оболочки. Форма не угождает аудитории, форма подстроена под содержание. Режиссёру важен сам поиск пути к невидимому зрителю внутри реального, а не качество результата, благодаря чему картина способна вызвать самые неоднозначные эмоции (как было с жюри под руководством Гарри Бардина на фестивале в Выборге), но не потерять в правдивости истинного намерения.

И если тот, к кому обращён фильм, всё же проснётся — цель достигнута.

8 из 10

Даже самые далёкие друг от друга люди связаны между собой невидимыми нитями в форме определённого рода идей, которые на словах чаще всего несут в себе глобальный смысл, но в реальности неизменно оборачиваются непониманием, недосказанностью и личной неприязнью. Опьянённые восхищением от успешности первого шага к своей мечте и предвкушения чего-то значимого, они погружаются в сладкие грёзы, уповая на свой идеал и не замечая при этом, что последний соткан исключительно из их личных предпочтений и основан на одной слепой Вере. Чем тяжелее внешние условия, социальная обстановка, тем более сплочёнными поначалу будут эти связи. Некоторым, правда, необходим дополнительный стимул на букву «н», но многие обходятся и без него, ловя кайф от осознания причастности к общему делу. Примерно так и жила община из представителей, именующих себя хиппи, «арендующих» хорошо известное за пределами столицы помещение, на Большой Садовой улице в Москве. Именно этим людям посвящается картина «Место на земле» — специфический социальный очерк, в котором имеется прямое обращение к зрителям «по ту сторону» и глубокие мысли на одну из вечных тем. И то, и другое обнаруживается не сразу посреди узкого и довольно неприглядного мирка.

У всякого атрибута есть плюсы и минусы. Они присутствуют и в общине, перманентно познающей саму себя и производящей на свет одну за другой замечательные утопические идеи. Центральное место среди них занимает Любовь во всех смыслах — к ближним, к жизни, к телу, к страданию. Следуя указаниям Наставника, обитатели сквота принципиально не игнорируют желания окружающих, абсолютно равнодушны ко всякой брезгливости и бытовым удобствам. Здесь живут и дети, но в силу своего малого возраста они не способны полноценно участвовать в развитии коммуны и могут лишь соглашаться с предложенными условиями. Но невозможно однозначно доказать, что во всём этом существовании есть только положительная основа и ничего более. У любви ведь тоже существуют минусы, главным из которых является, пожалуй, гордыня, не имеющая ничего общего с обыкновенной здоровой гордостью уважающего себя человека. И она способна разрушить самый крепкий союз, подтачивая его от основания, словно жидкость.

Следуя известной пословице, можно сказать, что деградация общины начинается с её Наставника. Бывший когда-то настоящим лидером в глазах своих приверженцев, герой Виталия Хаева постепенно опускается до самого дна своей личности, всё дольше пребывая в состоянии духовного хаоса. И эти страдания — следствие не столько подмены понятий «любовь» и «секс», сколько изначального противопоставления себя остальным. В дальнейшем ситуация принимает противоположный характер — постепенно все, начиная с возлюбленной Наставника, начинают видеть рядом уже не гуру, а высокомерного лицемера, готового пойти на крайние меры ради своих целей. Они словно заражаются от него внутренней гордыней и забывают о прежних убеждениях, превращаясь в «обычных» людей. Духовные нити, связавшие самые разные судьбы, невзирая ни на что, в том числе, национальные признаки, заменяются непрочными клейстерными цепями и в одночасье рвутся.

Эта иная сторона переворачивает сопутствующий картине гуманизм, заставляя более пристально всматриваться в лица обитателей коммуны и считывать с них конечное суждение о самих себе. Следуя названию картины, можно сказать, что на Земле нет места для гордыни, будь то сквот дома-музея Булгакова или сердце отдельно взятого человека. Любой процветающий участок неизменно приходит в запустение под влиянием гордыни, свойственной исключительно людям.

Всем создателям этого фильма хочется сказать отдельное спасибо за физический и нравственный труд, приложенный к ней каждым из них. Абсолютно неузнаваемые Виталий Хаев и Нонна Гришаева, малоизвестная исполнительница роли Марии, невероятно вжившаяся в свой образ и все остальные. Под чудную и трагическую композицию Роберта Уайатта «Alifib» они буквально прожили характеры своих героев, подарив себе и зрителям неповторимые чувства и эмоции. Что касается Артура Аристакисяна — автора и режиссёра этого фильма, можно лишь с сожалением констатировать, что с его творчеством знакомы далеко не многие, о чём свидетельствует даже количество рецензий к его фильмам. Быть может, одна из причин невыхода из тени заключается ещё и в том, что вечно стремящееся к благу общество просто боится рассматривать жизнь во всём её многообразии и признавать свою причастность к этому. Таких смелых, как Артур, пока явное меньшинство, а действительность по-прежнему остаётся тщательно замаскированной тайной.

Немногие из ныне живущих режиссеров способны, а главное хотят снимать действительно художественное кино. Дяденька хипарь конечно, абсолютно маргинальный тип, на форумах о нем можно найти достаточно дерьма. Но не думаю, что режиссер как человек имеет отношение к сделанному им фильму. К тому же для создания кино такого формата нужно иметь что-то большее внутри, как минимум веру в то, что делаешь. А «Место на земле» — один из лучших фильмов на постсоветском пространстве, несмотря на то, что снимать тяжелое кино проще, но чтобы оно оставляло после себя не только тошнотворное ощущение, но и что-то тревожило в душе смотрящего — это удавалось немногим.

«Место на земле» и «Ладони» — фильмы жуткие, их с эмоциональной стороны отвратительно смотреть, почти физиологически непереносимо, но в этом то и дело, что они являются язвой на теле общества среди бесчисленных пустотелых киношек под чипсы и попкорн, хоть и такое кино тоже имеет место быть, оно занимает свою определенную нишу.

Фильмы Аристакисяна о пропасти между людьми, увеличивающейся каждый раз при попытке сближения человека с человеком, о субкультуре людей, не желающих жить в общепринятых границах и о тех людях-тенях, кого из-за физических и/или умственных отклонений для нас нет, поэтому тем, кто не желает учиться видеть, эти фильмы противопоказаны. Черно-белая пластика, откровенные отсылки к религиозности, попытка человека мыслить не по человечески — вот тот художественный язык, которым Аристакисян говорит со зрителем. Фильмы про одиночество и безразличие, про болезни, которыми болеет каждый, про жажду каждого живого по таком же другому живому, извечную жажду.

Начну с того, что данное кино невероятно тяжелое для восприятия, на протяжении второй половины фильма меня пробирало от смешанных чувств жалости и отвращения к реалиям тех дней. Но тут не так все просто. Кино зацепило, оставило след в душе, поцарапало сознание.

Если смотреть очень поверхностно, то фильм снят хиппи о хиппи. В принципе, так и есть. Фильм отлично отображает реалии существования данной субкультуры на постсоветском пространстве. Я мало что знаю о хиппи. Мне чужда их культура и идеология. И, если смотреть правде в глаза, она изжила себя уже давно. Изжила, потому что утопична и лицемерна. Но об этом пойдет речь дальше. А пока, хочу отметить, что этот фильм является мощнейшим контрастом киноленты «Дом солнца», где все более радужно и красиво. Но так не бывает.

Кто-то воспринял эту ленту как документальный фильм про российских хиппи 90-х годов, я же увидела мастерски снятый невероятно глубокий и правдивый фильм с потрясающей актерской игрой. Да, фильм ужасает, но он прекрасен в своей уродливости. Отдельный момент: фильм черно-белый, что позволяет сосредоточиться зрителю на эмоциях и человеческих чувствах.

Центральной фигурой фильма является не вожак коммуны, а Мария — бродяга с больными ногами и невероятно огромными, полными наивности и ожидания глазами. Она ищет место на земле, где полюбят таких, как она — никому не нужных калек и нищих. Мария- воплощение человеческого одиночества, боли от ненужности этому миру. Это живая любящая плоть, ищущая свое пристанище и жаждущая человеческого тепла.

Теперь обратим внимание на «главаря» коммуны. Его вполне можно назвать негативным героем этой истории. Он лицемер и эгоист. Он хотел создать место, где любовь будет отдана всем без исключения, а сам любил лишь одну-единственную девушку, которая вскоре покидает его, ибо обладает здравым умом и видит абсурдность и лживость его идеологии.

После ее ухода вожак калечит себя, избавившись от своего мужского детородного органа в надежде избавиться и от любви к своей бывшей девушке, вызвать жалость и привязанность у окружающих. Но он делает двойную ошибку: он забывает о том, что любовь зарождается и живет не в половых органах, а в сердце; жалость же является, пожалуй, одним из самых деструктивных и ужасных человеческих чувств.

Эгоизму вожака коммуны нет границ. «Любя», он утолял свое эго.

Даже когда его любимая приходит к нему из чувства жалости и вины, он находит кайф для себя и просит еще унижений.

Увы, человеческая природа такова, что человек корыстолюбив и жесток, оттого, делая добрые деяния, он пусть даже подсознательно, но ждет добра взамен. Человеку чужда такая простая истина: «Никто никому ничего не должен».

Отдельно хочу уделить внимание идее «freelove». Члены коммуны ставят в центр телесную любовь, животные инстинкты, секс. В итоге мы видим, что чем больше герои фильма утоляют свой сексуальный голод, тем меньше любви становится. Ибо вседозволенностью человек пресыщается очень быстро, покрываясь мхом себялюбия.

Человек порочен, но он обладает силой бороться со своими слабостями и не опускаться до уровня одноклеточного.

Также нужно помнить, что любые крайности губительны.

«Секс- всего лишь пакет, упаковка. В ней спрятались серьезные чувства. Ты глуп и только бумагу жуешь, а молоко не выпиваешь. Твоя страсть — просто бумага, а ты должен научиться молоко брать… «

Возвратимся к главной героине Марии. Она приходит в «храм любви», но не находит там обещанного тепла. Она покидает коммуну, где встречает солдата, такого же изувеченного — как душевно, так и физически. Возможно, именно родственностью одиноких душ объясняется желание солдата помочь бездомной.

В финальной сцене изнеможденная, осунувшаяся Мария не в силах терпеть больше боль, опускается на лестницу. А вокруг — безликая толпа людей, проходящая мимо. У каждого свои проблемы, никому не нужны чужие страдания. Эта сцена еще раз тыкает носом зрителя в утопичность идеологии вожака коммуны, которая базировалась на тезисе «научиться целовать и спать с нищими… ведь их никто не целует».

В конце-концов, Мария встает сама, поднимается на свои искалеченные, больные ноги. Ведь никто не поможет, человек одинок в своих страданиях и все мы должны помнить, что в этом мире жестокости можно полагаться только на себя.

Несмотря на моральный груз, который оставил после себя фильм…

10 из 10

Маршрутки бытия и обочина жизни

Каждый человек от рождения до смерти ищет свое место на земле. То самое место, где человек обретет пресловутое счастье. К сожалению, на земле такого места нет. Рано или поздно человек осознает это. Человек занимает свободное место в маршрутке бытия. Кто-то рад ехать стоя, кто-то соглашается только на место водителя. Но всех мучает невыносимая духота существования. У водителя и тех кто сидит за ним ситуация чуть лучше, так как открыто окно водительской двери, и свежий ветерок надежды еще гуляет в голове. Так, ценой неминуемых страданий, человек преодолевает маршрут своей жизни. Все существование человека есть страдание. Несмотря на то, что оно преследует его на протяжении всего пути, оно не является неизбежным. Оно лишь следствие. А причина — в желании жить в этом мире чувствовать получать удовольствие. Так как причина страдания лежит в самом человеке, избавление от него подвластно его воле. Нужно просто научиться ограничивать свои желания, чтобы в конце концов освободиться от них совсем.

В давних времен люди задумывались на тему собачьей жизни. У собак нет сокровенных желаний, у собак нет забот, у собак нет предрассудков, ограничивающих их свободу. Они счастливы, потому что им ничего не надо для счастья, потому что они не знают что это такое. И хотя на неспособности дать определение счастью сходства людей и собак заканчиваются, многие хомо сапиенсы принимают образ жизни наших четвероногих друзей. Начинание кажется не плохим только на первый взгляд. Человек — существо глупое и не всегда понимает чего хочет на самом деле. Человек не может переступить через свою природу, стать настоящей собакой. Собаки гораздо мудрей.

Существуют люди которым нет места в маршрутке бытия. Их туда не пускают. Они вынуждены либо искать свое счастливое место на земле, либо смириться с тем, что этого места нет и никогда не было. Мария не может смириться, она верит что такое место есть. Она приходит в храм любви и находит там своего бога.

А вот перед нами другая женщина. Она кажется смирилась что для нее нет места в этом мире. Какая разница умирать от духоты в маршрутке бытия или от холода на обочине жизни. Среди людей или в одиночестве. Разницы нет пока на горизонте не появляется слабая китайская искорка надежды. Даже самые счастливые моменты жизни приводят к страданию, так как счастью недолговечно. Стоит ли оно того? Нет.

Бог есть любовь. Мы должны дарить свое тело тем, кто пожелает. Ведь нет ничего прекрасней любви. Любовь — это счастье. Собаки счастливы, потому что им ничего не надо для счастья, потому что они не знают, что это такое. Человек, создавший храм любви, тоже не знает. Он любит не как собака, а как человек. Человек — существо глупое и не всегда понимает чего хочет на самом деле. Он счастлив, он хочет подарить любовь всем. Бог есть любовь. Мария приходит в храм и находит там своего бога. Бог выпрыгивает из водительского кресла маршрутки бытия. Только оказавшись на обочине он понимает, что такое любовь. Любовь — это счастье. Но даже самые счастливые моменты жизни приводят к страданию, так как счастье недолговечно. Стоит ли оно того? Нет?

В завершение скажу, что «Место на земле» Артура Аристокисяна — это лучший фильм снятый на территории постсоветского пространства. Этот фильм отлично дополнил бы трилогию «Золотое сердце» Ларса фон Триера. Но его сложно рекомендовать к просмотру. На Стокгольмском кинофестивале при показе этого фильма жюри демонстративно покинуло зал, обозвав «Место на земле» физиологически непереносимым. Может быть поэтому всего

9 из 10

Не стреляйте.

В этой комнате любовь, раздетая любовь.

Вы не осторожны.

(Земфира)

В той или иной мере всякий из нас нуждается в ласке и любви. Лидер хиппи-сообщества призывает не скупиться и дарить тепло нуждающимся, но в его понимании телесная любовь доминирует над духовными её проявлениями. Он старается оголить в людях чисто инстинктивную животную потребность в другом человеке. Будучи одержимым утопичными идеями, глава коммуны не замечает шаткости своей морали и крайне импульсивно реагирует на неудачи.

Он вдохнул жизнь в этот хрупкий зародыш общества, который постепенно начал угасать, как любой организм, не сумевший примириться и приспособиться к жёсткой действительности.

С первых кадров ощущаешь себя полноправным жителем комнаты: знакомясь с остальными, ты либо принимаешь этот мир, либо, не выдержав реалистичности повествования, прерываешь просмотр. А художник не имеет права зажмуриваться или бросать робкий взгляд искоса, насколько бы ни был мир ужасен. Что бы ни было — лицом к лицу!

И этот фильм — звенящий оголённый нерв, подобный крику, сорвавшемуся с губ блаженного, тщетно призывающего нас к любви и вере.

Я по-славянски их.

Возлюбим ближних своих.

(Вера Павлова)

Нет места на Земле, где люди бы любили друг друга в независимости от их внешности, состояния, душевного самочувствия. Нигде не пригреют и не поделятся душой и телом с убогим калекой, на которого и смотреть-то без содрогания нельзя. А если бы и было такое место, где дарят любовь всем, то можно ли было бы назвать его раем?

«Место на земле» Артура Аристакисяна — шедевр русского авангарда и маргинального кино. Фильм-притча, которому нет аналогов ни в России, ни за рубежом. Отвратительный, тяжелый до той степени, что рука тянется выключить, но вместе с тем запредельно гениальный, созданный потом и кровью людей, который подарили «Месту на земле» несколько лет своей жизни, поверив недавнему выпускнику ВГИКа и заселившиеся в ужасающие условия сквота на Садовой улице.

С первых же кадров нас погружают в атмосферу коммуны хиппи, существующей в реалиях 90-х годов: огромную квартиру, битком набитую молодыми людьми и нищими калеками, которые едят клейстер, питаются, чем люди добрые помогут, и беспрерывно занимаются любовью. Но ни грязь, ни убожество этого места не вызывают поначалу омерзения, ибо это маленькое место на земле переполнено любовью блаженных людей, ведомых свои духовным лидером, проповедующим сексуальную близость с душевнобольными инвалидами и бомжами. Это не совсем то, о чем мечтали хиппи. Это извращенная идея человека, решившего, что он сможет создать рай через страдания, и в этот рай затащить свою возлюбленную, которую исполнила Нонна Гришаева, чем меня откровенно потрясла. Я никак не ожидал увидеть эту гламурную женщину с Первого канала в настолько независимом фильме, и здесь она играет прекрасно, олицетворяя единственный источник рассудка.

Что определяющее, в это болезненное царство втягиваешься целиком и полностью, так как раньше ничего подобного не видел. С жадностью ловишь каждый кадр, насколько бы он страшным не был, анализируешь проповеди новоявленного Христа, купаешься в этом потоке блажи, пока он не иссякнет и вместо него не польется затхлость, деградация и медленное умирание коммуны.

Странная идеология оказывается нежизнеспособна. Одно за другим трагические события обрушиваются на сквот, повергая в уныние проповедника, а вместе с ним и всех остальных. Изначально ложный, фальшивый посыл обрекает коммуну и ее жителей на дегенерацию и смерть. Любовь, как оказывается, нельзя разделить на всех, и будто молоком поделиться с ближним. Невозможно заниматься с бомжем сексом, предварительно не накурившись дури. Неприемлемо в таких условиях растить детей. Рано или поздно приходится взглянуть правде в глаза, если твои глаза не истинно блаженные.

Изначально фильм должен был носить название «Мария», так зовут одну из главных героинь, с которой фильм начинается и заканчивается, нищенку, ищущую такое место, где бы ее любили, ласкали ее искалеченные ноги, место, где она сама смогла бы отдать свою любовь. Она — единственный человек, который верит в Храм Любви всем сердцем, и как апостол она следует за героем Виталия Хаева и ищет для него новых последователей, лишь бы он позволил ей быть рядом с ним. Мария становится сердцевиной этого фильма, единственной, кто способен на ту любовь, о которой так много говорят, и единственной, кто эту любовь не получил. Ее гангрена разрастается, люди один за другим покидают сквот, а она бросается под ноги прохожим, умоляя пойти к Нему, ведь он несчастен, ему нужна Любовь. А она та, что «нищая, но блаженная духом» в толпе пустых людей, спешащих по своим делам. И ради нее, ради таких как она, светлых до сумасшествия, снимался этот фильм

Артур Аристакисян в интервью каналу «Культура» говорит, что его кино обращено к невидимому зрителю, потому что каждый человек, по сути, кинотеатр, который транслирует невидимое в кино, невидимому но, чувствующему зрителю внутри каждого из нас, и искусство — это тот поезд, который способен это прекрасное невидимое вытянуть. В «Месте на Земле» и вправду не сразу разглядишь прекрасное. Непереносимая оболочка, однако, скрывает под собой почти библейскую притчу о христианской любви и благодати. А непереносимая оболочка нужна, чтобы докопаться до невидимого зрителя, погрязшего в стереотипах массовой культуры, тараном его пробить, шокировать. В «Месте на Земле» очень много невидимого, пробирающего до подкорки мозга.

Как и многие, кто смотрел этот фильм, я хотел бы особенно выделить заглавную песню Alifib, отсылающую к уже к музыкальному авангарду, чувственную балладу с трудно переводимым текстом. Она занимает в «Месте на земле» совершенно особое место, вознося фильм еще выше, сгоняя с него весь тот слой чернухи, который пугает зрителя. Alifib, вносит необходимую, дополняющую нотку надежды и гуманистичности в этот безысходный философский фильм. Совершенно потрясающая песня.

К сожалению, Артур Аристакисян больше не снимает. Он ограничился документальной лентой «Ладони» и своим культовым «Местом на Земле», съездил на Канны и пропал. А ведь с начала девяностых в России, пожалуй, более талантливого, искреннего и пробирающего фильма не было.

10 из 10

«На фестивале в Выборге в 2001 году жюри демонстративно покинуло конкурсный просмотр, заявив, что картина «физиологически непереносима»»

Ну как после такого не посмотреть?! Посмотрел. Чувствительное жюри действительно можно понять. Это, пожалуй, если не самый, то один из самых тяжелых фильмов что мне доводилось видеть. Тяжелее всяких «Хостелов» и «Мучениц», и даже потяжелее некоторых очень правдоподобных закосов под снаф.

Я не говорю, что тот трэш, который снимает, например, Люцифер Волентайн, смотреть приятней, или меньше рвотных рефлексов вызывают нечистоты, которые этот маньяк выливает на своих зрителей через экран, но там все достаточно стереотипно. Да и определение кино к этим жутким роликам, которые только и представляют интерес своей обезбашенностью, не очень-то подходит. А вот «Место на земле» мало того, что очень крутое кино, так еще, как не крути, философская притча. Т. е. там помимо прямого воздействия (достаточно сильного) на органы чувств и эмоции, зрителю еще и думать приходится. И это, наверное, усиливает эффект.

Фильм про коммуну хиппи, идеолог которой проповедует любовь ко всем без разбора, особенно к тем, кто так ею обделен: нищим, обездоленным, уродам, увечным, калекам. Тут все достаточно логично — здоровых и красивых будут любить и так. Причем, если вспомнить с кем большую часть времени проводил Христос, то параллели достаточно очевидны. Это все замечательные лозунги: «любить не требуя ничего взамен», «отдавать любовь, вместо того, чтобы требовать от окружающих любви», «любить всех». Но вот к чему такая экстремальная любовь может привести на практике — это действительно очень интересный эксперимент. Тут все-таки важно, по-моему, не забывать о том, что человек все-таки существо достаточно ограниченное. И способность человека любить ограничена так же, как и остальные его способности. Что, впрочем, не значит, что эти способности нельзя развивать. В конечном итоге передела, действительно, может быть и нет. Но это все очень большая работа. Как говорят некоторые знающие люди (мнению которых нет оснований не доверять) — это, в первую очередь, вопрос дисциплины.

Дисциплина — это одно. Еще есть вопрос подмены понятий. Все мы хорошо знаем, что любое благое, казалось бы, начинание, если в основе его нет любви, приводит к катастрофе. Сила без любви — это почти всегда трагедия:

Без Любви все — ничто.

Обязанность без любви делает человека раздражительным.

Справедливость без любви становится жестокостью.

Правда без любви пахнет критиканством.

Ум без любви преобразуется в хитрость.

Приветливость без любви являет собой лицемерие.

Власть без любви есть тирания.

Бережливость без любви становится жадностью.

Вера без любви превращается в фанатизм.

Жизнь без любви наполнена холодом и пустотой.

Есть только одна великая преображающая сила — любовь!

Я не знаю, кто это сказал (прочитал когда-то в ленте друзей на ли. ру), но, по-моему, все сказано очень верно. И вот в контексте всего вышесказанного не дает покоя вопрос, а может ли любовь существовать отдельно от силы? Одним из краеугольных камней в книгах Кастанеды для меня всегда было то, что там очень убедительно доказывается (во всяком случае, как я это понимаю), что сила самодостаточна по своей природе. И вот для меня очень интересный вопрос: является ли любовь таким же самодостаточным феноменом?

Вообще-то я склонен считать, что да — является. Любовь — это и есть сила. Почему-то так мне кажется. Но почему же тогда жизнь людей, проповедующих только любовь и ничего кроме любви превращается в катастрофу? Уже было сказано про подмену понятий. В книгах Кастанеды Дон Хуан называет подобные подмены индульгированием. Дело в том, что стремление к власти выражаться ведь может очень и очень по-разному. Даже вот такими вот экстравагантными способами. Такая вот, казалось бы, безграничная самоотдача оказывается может быть ничем иным, как сублимированным желанием власти, желанием быть самым крутым (самым святым, самым хорошим). Т. е. то, что человек называет любовью, на самом деле ей не является. В первом приближении это может выглядеть так: молодая девушка совершенно искренне считает, что любит своего жениха. Хотя, если задуматься, он просто устраивает ее, как отец потомства и как сексуальный партнер. Чистой воды инстинкт. Причем здесь любовь? Ум более изощренный, в обмане себя может зайти гораздо дальше, если в первом случае любовью называется половой инстинкт, то и самое что ни на есть эгоистическое желание — быть первым, он может выдавать за любовь.

Вполне возможно, что речь в фильме как раз и идет о таких вот людях. Но что интересно, если человек проповедуя обманывает сам себя — это еще не значит, что те, кто его слушают тоже обмануты. Говорит-то он все правильно. И поэтому его слова находят вполне искренний отклик в сердцах других людей. И тут тоже я увидел достаточно сильные аллюзии с Евангелием. В сцене с солдатом, например. Солдат наблюдает за тем, как нищенка ходит по улице и целует калек и нищих. И это не умещается в его картину мира. Солдат долго наблюдает за ней, и в конце концов не выдерживает и начинает с ней разговаривать: «я видел, как ты ходишь и целуешь людей. Всяких. И нищих и калек. Зачем ты это делаешь? Я даже на войне такого не видел. Я хочу это понять. Но это невозможно понять.»

Я бы на месте режиссера еще больше уделил бы внимания этой сцене. Нищенка рассказывает солдату, что это Он научил ее любить всех. Что Он изувечил себя, принес себя в жертву, и весь пол был в его крови, и теперь она каждым шагом ощущает его кровь на своих ногах. А солдат говорит о том, что он тоже до сих пор не может отмыться от крови. И что ему уже надоела кровь. И видно, как уже в самом солдате что-то начинает меняться. И что он уже даже готов защищать эту нищенку, так как умеет — при помощи силы. Это очень напоминает эпизод из Евангелия, когда апостол Петр достает меч, чтобы защитить Хритса (апостолы, носили с собой оружие). Но Христос не нуждается в защите. И одергивает Петра сакраментальной фразой: «Поднявший меч от меча и погибнет». Еще и иронизирует, мол — я сын Бога (неужели забыл?)), и ты действительно считаешь, что кроме тебя за меня некому заступиться? Но как же тогда случиться то, что было предначертано? Один из парадоксов перед которым останавливается человеческая логика, но у читателя начинает складываться субъективное впечатление, что действительно есть сила, гораздо сильнее, чем сила оружия. Что есть грань за которой железо уже не ранит… но слепой не видит, а умный не знает…

9 из 10

Насколько я понял, фильм этот хиппи ненавидят. Он «уничтожил мечту целого поколения», «этот фильм надо уничтожить» и пр. Но фильм этот вовсе не про антиутопию хипповской коммуны, а про извращенное понимание любви, которое было главной детерминантой строительства коммуны и отношений в ней. «Фрилав» значит «фрисекс». Дальше этого понимания герои не поднялись: лидер коммуны считает, что потеряв член, он потерял способность любить. Примечателен диалог его и Марии. Но правда в том, что он ее никогда не имел. Очень точно отображает сущность такой «любви» эпизод, когда китаец в панике бегает вокруг хиппи и ментов с криками «не помогают ваши поцелуи». Сам же осуществляющий идеи лидера, он отогревает нищую женщину, и считает, что на этом его миссия закончена.

Фильм про одиночество и безразличие. Единственный позитивный герой в фильме (кроме Марии) — солдат. Трудно поверить, что такие люди есть, но они все-таки есть, и Аристакисян считает долгом показать это. Мой любимы эпизод, когда Мария отвлекается на еду, а когда поворачивается — солдата нет, и она кричит.

Фильм про главную героиню — Марию, и только про нее. Про то, как человеку дали надежду, а потом отобрали. Коммуна развалилась не без рук лидера, он стал «цивильным», но Мария-то осталась, вернулась в свой ад. Последние кадры заслуживают аплодисментов. Автор специально сосредотачивается, пытается сосредоточить зрителя, чтобы он понял, о чем фильм на самом деле, и что автор хотел сказать.

Фильм тяжелый. Фильм безусловно не для всех и не каждый его поймет.

Фильм настоящий. Он показывает жизнь хипповской коммуны как она есть, без прикрас и остальной шелухи и романтики. Нам показывают реальных персонажей.

Фильм просто пропитан безнадежностью, тупиковостью, отчаянием и, как это ни парадоксально, любовью.

Фильм заставляет многое переосмыслить, задуматься о месте человека на этой земле.

Фильм увлекает, не досмотреть его до конца просто невозможно. Плюс ко всему хорошая актерская игра, операторская работа и музыкальное сопровождение.

Этот фильм несомненно стоит того, чтобы быть увиденным, но увиденным не всеми, а очень узким кругом зрителей.

Место на земле — за столом в душном офисе турфирмы?

Место на земле — в пустой и холодной квартире, куда вы приходите после работы?

Место на земле — в транспорте, везущем вас через города и страны на подписание очередного важного договора?

А если ничего этого нет? Нет работы. Нет дома. Нет денег на транспорт. То и места на земле нет?

Где место человека на земле? Там, где его смогут полюбить, там, где он сможет полюбить. Там, где он сможет ощутить себя частью чего-то важного. Там, где он будет чувствовать свою необходимость, хотя бы для кого-то единственного, хотя бы для себя. Везде? Где угодно. Каким бы ни был он, человек.

«Место на земле» — история коммуны хиппи, куда со всей Москвы приходили бездомные, нищие, калеки, и где они находили дом, тепло и сексуальную близость. Секс с обездоленными, увечными, свободное дарение им своего тела во имя помощи и даже, быть может, общего спасения — в этом пути гуманный, и вместе с тем, безумный пафос создателя этой странной коммуны. Он приносит себя в жертву для создания на этом месте «Храма Любви», но его жертва оказывается бессмысленной — коммуна разрушается изнутри, оставляя людей такими же обездоленными и одинокими.

Фильм на пределе, на грани, фильм, ставящий вопрос о сущности человека, его месте на земле. Но дает фильм ответ? Или хотя бы вариант? А нужен ли нам этот ответ? А фильм нужен.

Божественный «Alifib» Роберта Уайата (Robert Wyatt) в качестве главной музыкальной темы, черно-белая палитра фильма, десятки изображений убогих (у Бога?) и страшные, страшные сцены одиночества, потерянности, смерти, безысходности, поиска надежды.

Эти заблудившиеся, потерявшиеся души, ищущие свое место на земле. Или выход отсюда? Возможно ли для них — найти?

В фильме есть не один момент, когда возникает сильное желание отвернуться, выключить, но с последними кадрами под все тот же «Alifib» приходит понимание того, что фильм все же стоил того, чтобы ты его посмотрел. Задумался? Впал в мандрагору? Нашел свое место?

Not nit not nit no not

Nit nit folly bololey

Alifi my larder

Alifi my larder

Перед тем, как осрамлять или же восхвалять сей фильм, оговорюсь, что он снят хипаном, про хипанов и для хипанов. Людям, которым слово «хиппи» либо и вовсе ни о чём не говорит, либо ассоциируется только с торчуганами и лентяями, кино это скорее всего покажется противным, мерзким и бессмысленным. Однако же спешу вас, камрады, предупредить от подобных мыслей. Безусловно, фильм не имеет ни малейшего намёка на беззаботный позитив. Он мрачный, жестокий, но вовсе не мерзкий, и, уж тем более, не бессмысленный. Он… жизненный. В нём поиски идеалов неидеальных людей, возможность выбора для тех, кому она не всегда нужна, и вообще люди с их тараканами в голове и всяческими благородными порывами.

Но, чтобы лучше понять фильм, расскажу немного о режиссёре. Артур Аристакисян (родился в 1961г.) с самых своих молодых ногтей решил стать режиссёром дабы нести в (не)широкие массы хиповскую культуру. Сказано-сделано. В 1993 году он закончил ВГИК (Всероссийский государственный институт кинематографии), хотя и поступил туда с 8-го раза. «Тогда места были заняты детьми режиссеров и актеров, хорошо если были два свободных места на мастерскую. Так что одержимостью это назвать трудно. Ну поступал и поступал. Просто знал, что буду заниматься режиссурой. Для меня в этом была жизнь. Ну как для филателиста она в марках, так для меня она была в пленке, в картинке». По окончании универа Аристакисян решил зазря время не терять, и уже в 1994-м году выпустил свой первый фильм «Ладони». Я это кино не смотрел, хотя говорят, что оно очень даже хорош. В общем, после выпуска своей первой киноленты, режиссёр, закатав рукава и подвязав фенечки, принялся за вторую, изначально задумывавшуюся под названием «Мария». Кино снималось семь лет и, не без приключений, вышло в 2001м, получив окончательное название «Место на земле». При чём, Аристакисян на съемках выступает сразу в четырёх амплуа — режиссёр, сценарист, оператор и монтажер. Однако по началу российский киношный пипл фильм не прохавал, а на фестивале в Выборге жюри и вовсе вышло из зала, заявив, что картина «физиологически невыносима». Однако немногим позже в том же 2001м «Место на земле» участвует в Каннском фестивале, да еще в довесок получает приз Свободы «за лучший игровой дебют». Кстати, премия Свободы организована кампанией «Philip Morris», это так к сведению. В общем, на западе кино прохавали больше, чем тут. Даже на IMDb рейтинг ленты вполне высокий, что, на мой взгляд, довольно странно.

И так, собственно, о фильме. В самом начале московская бездомная с благозвучным простым именем Мария, которую играет Анна Чернова(кстати, больше нигде я её не видел), сообщает какой-то своей неведомой знакомой, о том, что ищет чудесное место под названием «Храм Любви». Вопреки моим ожиданиям, находит она его очень быстро. «Храмом» же оказывается не что-то пафосно-возвышенное, а просто заброшенный дом, в котором обустроился хиповский сквот (кстати, реально существовавший с 1995-го по 1996-й год в Москве, в Булгаковском доме на Большой Садовой улице). Собственно, вся эта тусовска собралась тут не только чтобы курить траву и заниматься фрилавом, но, в первую очередь, с целью дарить бездомным, калекам и прочим обездоленным… любовь. Между прочим, очень благородное и человечное желание, но только гуру-олдер(актёр Виталий Хаев, замечательно сыгравший следока в «Изображая жертву»), который всё это придумал, понимает любовь очень по-своему. Основной его идеей является необходимость делиться с бедняками… своим телом. Вот так радикально и дерзко. При чём его обоснование этого утверждения как минимум спорно. Однако далее всякий даже неискушенный зритель поймет, что стремление местного гуру не так уж и бескорыстно. Таким экстравагантным методом он хочет удержать в сквоте свою барышню. При чём, замете, свою, хотя в тусовке фрилав и всё ему сопутствующее. В общем, дальше рассказывать не имеет смысла, ибо иначе выйдет спойлер, и смотреть будет неинтересно. (Хотя рассказать-то ой как хочется.)

Я бы сказал, что кино хорошее. Неоднозначное, спорное, агрессивное, но, собственно, тем и хорошее. Потому что жизненное. Чтобы составить своё отношение практически к каждому событию, нужно его проанализировать, что опять же хорошо в плане гимнастики извилин.

Почему в самом начале я сказал что кино о стремлении к идеалу. Потому что практически все персонажи тем и занимаются, что к нему стремятся. Мария ищет место, где люди любили бы друг друга просто так, хипаны стремятся помогать людям и любить их, охранник на вокзале, тот хочет быть истовым блюстителем порядка и защитником обездоленных, шизофренический олдер — вот он сам не знает, чего хочет, в результате и получил по заслугам. Но, в принципе, никто своего идеала так достичь и не смог. Собственно, оттого, что идеал на то и идеал, чтоб быть недостижимым.

Почему кино о выборе? Потому что у всех этот выбор есть, но чтобы правильно его сделать, нужно всё это хорошенько обдумать. Мария могла пойти в больницу и получить там хоть какую-то помощь, однако решила вернуть олдера к жизни, что не особо-то и получилось. Олдер, тот и вовсе наворотил кучу ерунды, чем фактически и похоронил свою изначальную идею. Остальные хиппи решились на такое самоотверженное занятие, как помощь бездомным, но, вскоре выяснилось, что никто не смог всерьез заниматься этим. Одна из хиповских герлов добровольно подвергла своего сына опасностям коммуной жизни, от коих он и умер. А потом она еще и задавалась вопросом: «Как это могло случиться?» Да очень просто на самом деле.

Почему кино о людях? Потому что они показываются «как есть», честно, без прикрас. Там нет ни хороших, ни плохих. У всех свои тараканы (или крысы) в головах, хотя все, вроде как, хотят быть хорошими. Не буду приводить примеры, сами увидите.

Негативные впечатления от фильма скорее связаны с моим отношением, нежели с игрой актёров или сценарием. (К слову сказать, все играют очень хорошо, не понравился мне только китаец, какой-то он неестественный.) Вот не эмпанирует мне стремление жить в г.. не и хавать клейстер, да еще чтоб по ночам по мне крысы бегали, не моё это. Да и принцип «дали по правой щеке — подставляй левую» тоже, на мой взгляд, утопичен и неправилен. Хотя, каждому, как известно, своё.

10 из 10

На вид фильм представляет собой обычную чернуху. В грязном сквоте живут около полсотни нищих, от младенцев до стариков. Зрителя подробно знакомят с их бытом: чем они питаются, где спят, как проводят время друг с другом. Глава поселения убеждён, что человек должен дарить своё тело каждому, кто попросит ласки. По его мнению, это и есть настоящее проявление чистой, искренней любви. Но поселенцы не готовы жить полностью по этим убеждениям. Хотя по отношению друг к другу они очень чуткие и заботливые. У них ангельские глаза и слабая плоть. Страшно смотреть на то, как люди живут в таких условиях. Но несмотря ни на что, они действительно живут.

Это Искусство. Это самый пронзительный фильм из всех, что я видел. Он обращается напрямую к сердцу зрителя в своей естественной форме и заставляет серьёзно пересмотреть своё мировоззрение. Поэтому немногие смогут выдержать это эмоциональное испытание. Тем не менее, фильм посмотреть стоит, если вы хотите узнать, как проявляется по-настоящему глубокая любовь.