Крысолов (1999)

Не нам выбирать, как пройдёт наше детство. Будем ли мы жить в двухэтажном доме с садом и гаражом на 2 авто, или же в дряхлой квартире с видом на водосточный канал. Будет ли в это время в стране благоденствие и экономический рост, или же приключится бедствие, требующее ввода армии в наш город. 12-летнему Джеймсу из Глазго время выбрало вторую из этих крайностей — ту, в которой внутри вши, грязь и подвыпивший отец, а снаружи — нашествие крыс, горы мусора и угроза эпидемии.

Линн Рэмси срисовала такую благодатную для психологической драмы атмосферу из своего детства, когда политика превратила её город в средневековый Гамельн. Стремление раскрыть внутренний мир ребёнка, вынужденного жить в подобных условиях, докопаться до самого дна психологии своих героев — главная черта этого фильма.

Ничто так не помогает уйти в глубину себя, как чья-то близкая смерть. В самом начале картины Джеймс невольно становится участником гибели своего друга Райана. Впервые о хрупкости жизни всегда узнаёшь на несколько минут позже, чем следует. И теперь утонувший в зловонном канале мальчик будет тенью ложиться на всё, что Джеймс видит, слышит или говорит. В то время как местные парни развлекаются с великовозрастной дурочкой Маргарет, Джеймс заводит с ней настоящую дружбу. Пока ребята насмехаются над чувствами Кенни, получившего на день рождения Снежка — «домашнюю» белую крысу, Джеймс спешит убрать животное из неловких рук.

Во всём этом — попытка оградить близких от опасности, что прячут в себе, казалось бы, ставшие привычными вещи вроде вечно грязной воды канала или игр в окружении полчищ крыс. Оказывается, раннее взросление не в привыкании к ненормальностям, а в отделении себя от той среды, где мусор под домом считается приемлемым средством политической борьбы. По Рэмси, крысолов уводит только тех, кто ещё готов менять этот мир к лучшему. А взрослые, что меняют детей на свалку мусора, на такое неспособны.

И Джеймса, словно Снежка, уносит вдаль от гнилых трущоб. Туда, где за конечной автобусной остановкой белеют новенькие недостроенные дома, политикой консерваторов ставшие недоступными для таких, как отец Джеймса. Туда, где луна стала огромным куском сыра, а за окном раскинулись бескрайние злачные нивы — безмятежные, словно долгожданный воскресный день в кругу семьи.

9 из 10

Нет, я не сделал описку — название рецензии вовсе не «Из жизни вашей». Я имел в виду именно вшей, которых как-то бестолково и неубедительно показали в фильме «Крысолов» 29-летней шотландской постановщицы Линн Рэмзи, хотя она, по всей вероятности, вживую видела их в своём детстве в бедных кварталах Глазго в начале 70-х годов, когда происходит действие этой полнометражной ленты. До того момента Рэмзи дважды получала премии на Каннском кинофестивале за свои короткометражки «Маленькие смерти» и «Врун» — видимо, поэтому её решили финансово поддержать французские компании, когда молодому автору захотелось дебютировать в большом кино.

Кстати, Линн Рэмзи немало цитирует сама себя в «Крысолове» — но отчего-то данная картина не воспринимается как искренняя и доверительная, в отличие от упомянутых студенческих работ, снятых благодаря Британскому киноинституту. Может, дело в том, что не девочки разного возраста, а 12-летний мальчик по имени Джеймс стал главным героем фильма. И хотя Рэмзи приписывает ему ряд поступков, которые могли произойти в детстве с её реальным старшим братом Джеймсом (он играл в трёх короткометражках, включая «Убей день», где к тому же есть сцена случайного сталкивания в воду и гибели одного из парнишек), всё равно трудно отделаться от ощущения, что сценарист-режиссёр, нащупав благодатную тему, интересующую элитную кинотусовку, по-своему начинает эксплуатировать это — и неизбежно дистанцируется от происходящего, теряет глубоко личный, исповедальный подтекст, свойственный её самым ранним опытам в кинематографе.

А главное — никого не жалко, ни за кого не больно. Нет нерва и драйва, обострённости человеческих переживаний, творческой одержимости и страстности в выражении своего отношения к рассказываемому. И поневоле начинаешь думать: зачем существуют все эти людишки, жалкие и бесполезные, похожие даже не на крыс, а на мелких насекомых вроде вшей?!

1973 год, в католическом ирландском районе Глазго проводится всенародная забастовка мусорщиков. Горы мусора наводнили улицы и без того бедного рабочего района. А вместе в ними пришли крысы, вши, зловоние и болезни. Двенадцатилетний мальчик Джеймс (Уильям Иди) случайно топит своего приятеля Райана в близлежащей канаве с застоявшейся мусорной водой. Это событие потрясает мальчика. Он начинает видеть настоящую убогость этого страшного места, в котором они все живут. Он пытается вырваться из мира грязи и крыс, живодерства и жестокости. В этом обществе даже по-началу обычный ребенок Кенни с детским глуповатым наивным взглядом на мир со временем становится таким же жестоким, как и всё окружение, давно озлобившееся на мир. Джеймс видит, что его единственным будущим является — вечное пьянство и близорукая проститутка поневоле Маргарет в качестве жены (наподобие Сони Мармеладовой, что является прямой отсылкой к «Преступлению и наказанию»). А ведь главное, что хочет Джеймс, это побыть еще чуть-чуть ребенком в мире фантазий и иллюзий, детских ничем не обремененных игр, где нет места жестокости взрослого мира.

Шотландка Линн Рэмзи легко улавливает атмосферу того города, где она родилась и выросла. Безусловно, это не просто фильм о повзрослевшем Джеймсе, который хочет остаться ребенком, но и автобиографическая история, основанная на детских воспоминаниях самой Рэмзи, выросшей в похожем районе и, по всей видимости, заставшей данную забастовку. Это довольно зрелый полнометражный дебют для всего лишь 28-летней Линн Рэмзи, которая до этого была известна по трём неплохим короткометражным работам: «Маленькие смерти», «Убей день» и «Челнок». Данный же фильм является достойным наследником такого фильма, как «Кес» Кена Лоуча. Как и в ленте наиболее известного певца британского общества, герой пытается найти хоть что-то светлое в этом депрессивном и мрачном мире. И если для героя Лоуча этим становится ручной сокол, то для Джеймса — это окраина Глазго, куда он вырывается на автобусе, доехав до конечной остановки. Он видит там новенькие, только строящиеся дом и мечтает, что когда-нибудь и они с семьёй заживут там.

Особенно важным в фильме является образ воды. Но это не вечно текущая вода из фильмов Андрея Тарковского, символизирующая текучесть времени. Нет, здесь мы постоянно видим стоячую воду, скорее обозначающую застойность общества, которое не хочет ничего менять. Ему проще устроить забастовку, перестав работать, нежели попытаться хоть, что-то изменить. Это общество упивается тем мусором в котором оно живёт. В одной из сцен мы видим младшую сестру Джеймса, которая жует бутерброд сидя на мешках заполненных мусором, а рядом мальчишки избивают крысу, которая завелась в одном из этих мешков. Только Джеймс совершенно случайно, в приступе детской одержимости утопив своего друга, оказывается в мире трансцендентном, находясь за гранью привычного бытия. Остальной мир для него остановился, а он вырос из него. Не зря в одном из эпизодов, после того, как мать погибшего Райана дарит ботинки Джеймсу, он говорит, что они ему малы. А в мире грёз Джеймс лежит в ванной, где нет воды.

Нельзя не отметить очень красивую работу оператора Альвина Кюхлера и аутентичную работу художника по декорациям Джейн Мортон. Они смогли воссоздать в коричнево-серых тонах атмосферу давно ушедшего времени и найти красоту и свет даже там, где этого казалось бы и нет.

И в финале мы, наконец, видим, как семьи Джеймса и Райана идут по полю к новому дому, тому самому о котором так мечтал Джеймс. И не имеет значения, является ли это предсмертным желанием Джеймса, спрыгнувшего в канал или же это его перерождение (подобно христианскому обряду крещения). Фильм не является априори социальным, оставляя место метафоричности и символичности в его трактовке. А сам финал, одновременно трагичный и одухотворяющий, можно назвать достойным продолжателем идей, заданных в «400 ударах» Франсуа Трюффо, «Мушетт» Робера Брессона, «Духе улья» Виктора Эрисе. Так и хочется сказать: «Я — Джеймс.», по аналогии с финалом испанского фильма.

Ещё один фильм, который посвящен тяжким 70-ым. Драма, которая представляет собой не только историю какого-то мальчика, но и вкратце показывает, как трудно было существовать в Европе ХХ века, а так же показывает хроники, которые глубоко запрятаны в самом сердце европейской истории.

Фильм дает надежды и веру всем нам на поучительной жизни мальчика, показывая жизни ядовитости и боль.

Действия происходят в необычно сером городе, где реальность сталкивается с детской простотой, где жизнь не такая, как в разноцветных журналах.

Искателям актерской великолепной игры я бы не советовал смотреть. Этот фильм типичный европеец, а это значит, что любителям чего-то романтичного или неискреннего не советуется для просмотра.

Группе создателей удалось оказать давление на мои чувства и сделать так, чтобы каждый раз во время сцен я всем сердцем переживал за чувства мальчика, за проститутку, которая нелепо выглядела и теряла очки и за жизнь миллионов детей, чьи судьбы сложились в те трудные, черные времена без игр, без детского, простого, искреннего счастья.

Европейское кино-самое трогательное кино во всем мире.

9 из 10

Первое, о чем вспоминаешь, начав просмотр этой картины, — недавний «Параноид парк» Гаса Ван Сента. Сюжеты не повторяют друг друга, но перекликаются слишком явно, выстраивая неизбежные в таких случаях параллели.

Приятель Джеймса не смог выплыть, когда тот, балуясь, столкнул его на середину проложенного позади жилых домов водоотводного канала. У Джеймса не стало друга. Понял ли он, что произошло, чем был его поступок? Испытывал ли он чувство вины и боль утраты?

Во всяком случае, родители мальчика не заметили происшедших с ним перемен. Всё вроде бы шло своим чередом: препирательства с сестрами, походы с матерью за покупками в супермаркет, притулившийся у телевизора, с неизменной выпивкой в руке, отец. За серыми однообразными буднями никто не почувствовал, как что-то изменилось в поведении этого лопоухого парня.

Лишившись прежних встреч со своим другом, Джеймс пытается прибиться к компании местных шалопаев, которых обслуживает полувзрослая шлюшка Мэри Энн, находя в её обществе, нет, не любовь, но близость одиночества родственной души.

Всё это происходит на фоне захолустного запустения городских окраин, заваленных черными мусорными мешками, меж которых струятся вереницы серых крыс, ставших объектом охоты здешних мальчишек. Линн Рамсей создает гнетущую картину внешнего разложения, добавляя к уличной грязи, бытовую запущенность и неустроенность жизни квартирантов: купание в жестяном корыте и вычесывание гнид из детских голов.

Только вот заглянуть в голову Джеймса у нас никак не получится. Молчаливый, он преображается лишь на встречах со своей новоявленной подружкой, пугливо избегая сближения с соседским мальчиком Кенни, неосторожно предлагающим поиграть возле злосчастного канала.

Режиссёру удалось спрятать, растворить в бытовой неустроенности процесс брожения мыслей маленького мальчика, оставив на поверхности знаки, указывающие на глубокий внутренний кризис ребенка осознающего вину, ответственность и цену своего поступка, стремящегося уйти в светлую даль залитых солнцем полей, где, как говорят, его семью ждёт новое благоустроенное жильё.

Возможно, на новом месте всё забудется и начнётся другая жизнь? Только здесь вступает в силу избитое правило: сменишь место, а от себя не убежишь. Быть может, Джеймс и смог пережить случившееся, переродившись в пережитых душевных терзаниях, если бы не свидетель того поступка, обозвавший его убийцей.

Фильм получился нерезким, медитативным, осенённым неизбывным чувством тоски и печали детского немногословья юного Уильяма Иди (Джеймс), которое не может пересилить ни ужасающий вид исполосованного шрамами лица Томми Флэнегана (отец), ни растерянно-извиняющаяся улыбка Мэнди Мэтьюз (мать).

Кино, соединившее в себе социальный контекст и психологию семейных отношений, сохранив характерный женский акцент, не позволяющий режиссёру оставить ошеломительную точку, оттеняя финал призрачной отдушиной надежды, без которой, пожалуй, невозможна настоящая жизнь.