Дыра (1997)

Двое людей, запертых, запутавшихся, окружённых разрухой, болезнями и бесконечной влагой пытаются не обращать на это внимание.

Мир фильма, похож на наше «ковидное время» сейчас. Спустя почти четверть века мы можем ассоциировать себя с участниками подобных событий. Любовь во время чумы, не иначе.

Ещё в самом начале фильма, зритель узнает о новом вирусе и введённых ограничительных мерах.

Бесконечные небоскребы, в окно которых люди выбрасывают мусор. Работа и магазины, которые находятся в этом же здании. Что говорить про службы ЖКХ, когда у тебя в распоряжении всего лишь один сантехник на целый небоскреб. Полная антисанитария и равнодушие. Интересно, как скоро и это пророчество сбудется (про безответственность хозяйственных служб).

Вирус, похожий на произведения Кафки, превращает людей в тараканов. Пугающие и безумные образы, людей, которые от безысходности и боли пытаются залезть на стену или спрятаться в темных дырах.

Все это окружает героев фильма.

Смогут ли люди протянуть друг друг руку взаимопомощи в сложившихся обстоятельствах?

Если взглянуть вокруг сейчас (в эпоху вируса не менее жуткого) то что мы увидим?

Людей окружает страх, тенденция на брезгливость уже не кажется странной, одиночество закралось во все интимные пространства, от него становится сложно спрятаться. А если затронуть тему цифрового одиночества, то становится еще более печально.

В фильме — все что объединяет людей это дыра грубая и неприличная, в попытках избавиться от которой, герои лишь сближаются. Изящный вуайеризм становится попыткой любви. А элементы мюзикла становятся формальным миром грез.

В жизни — мир, где заведения накрыл локдаун, самым популярным продуктом стали влажные салфетки и антисептик. (Вот это действительно очень сильная параллель с «Дырой»). Все что объединяет людей это стриминговая платформа, а единственное средство для досуга — это постараться не сойти с ума.

Фильмы представителя тайваньской режиссёрской школы Цай Минляна производят впечатление определённого вызова своему поколению. В самом деле, как можно в двух словах объяснить привлекательность кино, в котором, по большому счёту, ничего не происходит, да и сюжет, как таковой, отсутствует? Сам Цай отвечает на этот вопрос в предельно соответствующей своему статусу манере — зрители и актёры одинаково должны верить в истинность происходящего на экране. От степени этого соответствия и зависит то, каким будет конечный результат работы.

Последние дни 1999 года. Загадочный вирус заставляет правительство Тайваня закрывать на карантин большую часть Тайбэя. В числе немногих оставшихся — разделяющие жизнь в одном доме мужчина и женщина, чьи квартиры расположены аккурат друг над другом. Их бытовые условия явно далеки от идеальных, но именно из этого неудобного положения выводится обстоятельство, тесно сближающее жизни двух соседей. На первый взгляд, герои одноплановы. Живя в одиночестве, они устало выполняют повседневные обязанности и потребности и выглядят отрешёнными неудачниками, ведущими тоскливый образ жизни. Между тем, образовавшаяся в квартире мужчины после визита незадачливого сантехника дырочка, слишком быстро увеличивающаяся в размерах, открывает невидимый прежде тонкий внутренний мир обоих, заставив их наконец-то посмотреть вокруг незамутнённым взглядом.

«Дыра» — фильм со стёртыми границами повествования, исключение составляет лишь среда, в которой обитают герои, которая очень чётко отделена от остального мира. Подобно многим фильмам Цая, он снимался при отсутствии декораций, максимально обеспечивая съёмочный и зрительский процессы определённой формой реальности. Здесь нет красивых кадров и динамики, но всё прописано до мелочей. Маленькие детали антуража открывают большие проблемы человека. И чем меньше пример, тем насущнее и глубже притаившийся на его дне вопрос.

Сохранив свою центральную тему городского отчуждения и привычную палитру символов с доминирующим преобладанием воды, Цай выдвигает идею знамения благодати и обетования, лишь намёками представленную в предыдущей работе «Река». Удивительнее всего то, как ловко режиссёру удалось избежать интимного откровения, поставив секс в весьма прочную изоляцию в виде дыры в полу. Не будь её, герои вряд ли бы осмелились выйти за привычные для них рамки удобства от неудобства. Они не заметили бы друг друга, либо же, под влиянием изрядной порции спиртного, предались необузданной страсти в одну ночь, за которой, в лучшем случае, последовали бы дружеские отношения двух соседей.

Заметна ностальгия Цая по классическому Гонконгу и его целомудренному кино, Грэйс Чан и её песням, вместе с которым это настроение разделяют и герои, предающиеся своим мечтам, отражающим их богатый внутренний мир. Фантазийная музыкальная последовательность с весёлыми танцами и игривой непочтительностью персонажей, сочетающая дешёвый фарс с глубоким пафосом, оживляет мрачно-серое пространство подъезда небоскрёба, лишённого даже намёка на одушевлённость. Быть может, этот прекрасный цветной сон способен стать катализатором обновлённого существования двух героев, не потерявших способность любить и чувствовать и готовых в нужный момент протянуть руку помощи постороннему человеку, успевшему стать близким.

«Возможно мир — это мусорная корзина, в которую брошена горящая зажигалка»

Леха Никонов

Примерно такими словами начинается фильм. Фильм, на протяжении которого будет идти дождь. Что это библейский ливень, потопляющий весь мусор, всю цивилизацию его создавший; или же символ тоски, грусти и одиночества, в состоянии которого пребывает большая часть жителей крупных поселений планеты Земля?

Семь дней до миллениума. С чем мы подходим к столь значительному рубежу? Тонущие в грязи, в разрушающихся постройках, спасающие свои тела от эпидемий новых болезней. На этом фоне режиссер рассказывает нам историю двух людей, мужчины и женщины, живущих по соседству в многоэтажке в своих маленьких квартирках, не желающих покидать санитарную зону, запертых в повседневности, запертых в своем одиночестве. Почти весь фильм без слов, героям просто не с кем говорить. Он работает на пустынном рынке, у которого нет посетителей, ведь все покинули эту «зону», и пообщаться может только с бездомной кошкой, а после работы напивается до свинского состояния. Она приходит с работы, слушает дешевые ТВ-шоу и в душе мечтает быть артисткой, поющей песни о любви в ярких, красивых платьях, от которой мужчины будут сходить с ума. Но капли воды с потолка, отваливающиеся обои, мокрые тряпки возвращают ее в серую реальность.

Вот так они и живут на соседних этажах, ничего не зная о друг друге до того момента как однажды сантехник, придя починить протечку, оставляет у героя в центре гостиной дыру. Дыра становится для героев коммуникационных каналом, через который разворачиваются их отношения. Примечательно то, что и тут автор почти отказывается от слов, используя разные изобразительные средства и метафоры (блевотина, средство от тараканов). Скоро дыра становится не только отверстием в полу, но и дырой в их сознаниях в их сердцах. Отношения героев очень сложны, они понимают что уже не могут больше так жить одинокими, но доводят друг друга до отчаяния и вот когда казалось, что девушка окончательна обезумела, потеряла свою личность, превратилась в «таракана», Он протягивает ей руку помощи со стаканом воды сквозь все ту же дыру. Вода вообще центральный символ картины, она повсюду, льется за окном, из кранов, с потолков, льется из героев, когда они плачут или справляют нужду.

Кто сказал, что мы не можем стать чище?

Закрыв глаза, я прошу воду:

«Вода, очисти нас еще один раз»

(Борис Гребенщиков)

И вода помогает, и герои танцуют, может быть, последний танец [1], но теперь им все равно, ведь теперь они не одни, теперь они вместе.

На улице непрерывно льёт дождь. В городе орудует неизвестный вирус, влияющий на психику, и власти обьявили карантин.

Он — одинокий мужчина, днем торгующий продуктами. Она — одинокая женщина, его соседка, живущая этажом ниже.

Из-за протечки трубы у неё в потолке сантехник оставляет между их квартирами дыру. Эта дыра становится связующим звеном между двумя людьми. Постепенно мужчина расширяет эту дыру, разбивая молотком, тем самым как бы расширяя пространство, сквозь которое одинокие люди находят друг друга. В итоге он подаёт ей руку, забирая её в свою жизнь…

Этот трогательный фильм затрагивает тему одиночества, которая постоянно фигурирует в фильмах Цай Мин-Ляна, и в каждом из них по-разному. Но финал вселяет оптимизм и веру в будущее.

Для того, чтоб как-то снять меланхолический настрой фильма, повествование разбавляется музыкальными эпизодами, как и в его более позднем «Капризном облаке».

8 из 10