Странствие в ночи (1986)

Нет ничего более славного, чем стать жертвой преследования!

Борр из Блэкнесса

Море вынесло её на берег, когда житель небольшого норвежского поселка, отец семейства, вышел на охоту. Бездыханную принёс в дом — синие губы, закатившиеся глаза. Напрасно старик-знахарь, обнимая теплым телом остывшее тельце, пытался вдохнуть жизнь — но горячая молитва и обет её вернули. Настанет момент, когда тема повторится — и оживлять придётся ей… Но до этого пока далеко. Найдёныш вместе с приёмной семьей таскает торф, пасет коз, ходит в школу. Она трогательно угловата, эти тугие косички и прямой пробор, — но черты лица выдают будущую удивительную красоту, что вместе с тайной имени и происхождения делают гостью особенной. Эти простые и добрые люди, которые не силятся залить горящий сарай, — пусть барахло горит, — эти мальчики, которые защищают её перед учителем, — все с нею осторожны, трепетны, она — не такая, Дитя Воды, Девочка из моря. Вот и учитель, что кричал, стуча указкой, — врёт, притворяется, — замолк, когда под её руками орган запел псалом, а потом странную, нездешнюю мелодию. Наверное, француженка из богатой семьи, что придёт ещё на ум? Но девочке в пламени горящего сарая вдруг увиделось другое пламя, а вспомнившаяся песенка нарисовала перед глазами чёрную фигурку женщины, раскинувшей руки, зовущей, теряющей.

Она живёт размеренной и налаженной жизнью своего нового местообитания, пока в магазинчик, кажется, пахнущий пряностями и сластями, эту трибуну и кафедру гордого усатого торговца, не заходит он. Громкий, похожий на галку, небритый, в яркой красной шапке с забавным пером, щедрый, неожиданный, загадочный. Борр из Блэкнесса, так шепчут за его спиной со смесью любопытства и опаски. И однажды, когда она бродит босая в прозрачной дымке вод, где отражение каменных гряд кажется руинами замка, — она находит эту красную вязаную шапку, длинную, мокрую, и не может оторвать от неё глаз. Знак судьбы — двое необычных должны встретиться. С этим принцем и пиратом, покорителем морей, владельцем конфетных сокровищ, — изгнанником, объявленным вне закона, «проклятым коммунистом», дамским угодником, — она, вспомнившая своё имя, Мария.

И началось авантюрное путешествие двух странников — странных, отважных и нищих, и робкая улыбка, трогающая припухлые детские губы, сменилась дерзким смехом, а тугая косичка — ветром в россыпи каштановых волос. Его восхитительный экипаж, его маленькая защитница, юная валькирия, — с нею можно было прятаться на чужих сеновалах, с нею можно было делиться секретами, да что там, с нею можно было все суда мира брать на абордаж. С ним она, пережив первое девичье потрясение, ибо ей, целомудренной, ничего не сказали про обычное дело, — стала королевой в цветах, отпраздновав пробуждение женской силы. От него узнала она горькое и потайное имя, упрятанное на дне непутёвой души — Анна Кристина, увидела лицо той, для которой он не был создан.

И темнота растворялась в свете, как говорила девочка, и полная радость толкала её дверь в прошлое. Потерянная память возвращалась на пальцы, обученные игре, вливалась в маленькую храбрую душу смутными образами. Она убежала когда-то в тёмную ночь, в метель, спасаясь; но пришёл в её жизнь тот, кто вывел её туда, где светло, свою венецианку в финской гондоле, в ворованном платье. И уже неважным стало, как и когда придут к своей цели двое, связанные целомудренной связью, в тысячу раз более любовью, нежели любая безумная страсть. Сумасшедший пират-норвежец Оскар Оскарссен, «любящий жизнь и шелковистую кожу круглых коленей», и маленькая финка Марья-Лииса.

Фильм прекрасен визуально, но мало сказать об этом. Он вкрадывается в душу незатейливой песней, плеском волн и шелестом листвы, нежным светом, запахом луговых трав, теплом скупого лета и золотистого дерева маленьких протестантских церквушек. Он пугает по контрасту холодными, мрачными и сурово-возвышенными пейзажами, словно сошедшими со страниц Калевалы. Он звучит хвалой человеческому великодушию, детской простоте, благородству, которым исполнена душа и пышнотелой горничной, и строгого представителя власти, и деревенского скрипача. Юность и чистая влюблённость, скорбь и сочувствие, отвага и преследование, тайна. Очевидно, фильм был дебютом тринадцатилетней тогда Веры Холте, ученицы Института Ли Страсберга, одной из известных театральных и киноактрис Норвегии, и дебют этот получился на редкость успешным. Показанный в сериальной версии по телевидению в России начала девяностых, фильм растаял где-то в прошлых жизнях растроганных зрителей, оставив терпкую дымку послевкусия, нотку неслыханной нежности. Растаял, чтобы не забыться никогда — как не забылась у потерявшей однажды память девочки простая мелодия её далёкого берега.

P. S. Посвящается Loky — тогда, сейчас и всегда.

Нет ничего более славного, чем стать жертвой преследования!

Борр из Блэкнесса

Море вынесло её на берег, когда житель небольшого норвежского поселка, отец семейства, вышел на охоту. Бездыханную принёс в дом — синие губы, закатившиеся глаза. Напрасно старик-знахарь, обнимая теплым телом остывшее тельце, пытался вдохнуть жизнь; но горячая молитва и обет её вернули. Настанет момент, когда тема повторится — и оживлять придётся ей… Но до этого пока далеко. Найдёныш вместе с приёмной семьей таскает торф, пасет коз, ходит в школу. Она трогательно угловата, эти тугие косички и прямой пробор, — но черты лица выдают будущую удивительную красоту, что вместе с тайной имени и происхождения делают гостью особенной. Эти простые и добрые люди, которые не силятся залить горящий сарай, — пусть барахло горит, — эти мальчики, которые защищают её перед учителем, — все с нею осторожны, трепетны, она — не такая, Дитя Воды, Девочка из моря. Вот и учитель, что кричал, стуча указкой, — врёт, притворяется, — замолк, когда под её руками орган запел псалом, а потом странную, нездешнюю мелодию. Наверное, француженка из богатой семьи, что придёт ещё на ум? Но девочке в пламени горящего сарая вдруг увиделось другое пламя, а вспомнившаяся песенка нарисовала перед глазами чёрную фигурку женщины, раскинувшей руки, зовущей, теряющей.

Она живёт размеренной и налаженной жизнью своего нового местообитания, пока в магазинчик, кажется, пахнущий пряностями и сластями, эту трибуну и кафедру гордого усатого торговца, не заходит он. Громкий, похожий на галку, небритый, в яркой красной шапке с забавным пером, щедрый, неожиданный, загадочный. Борр из Блэкнесса, так шепчут за его спиной со смесью любопытства и опаски. И однажды, когда она бродит босая в прозрачной дымке вод, где отражение каменных гряд кажется руинами замка, — она находит эту красную вязаную шапку, длинную, мокрую, и не может оторвать от неё глаз. Знак судьбы — двое необычных должны встретиться. С этим принцем и пиратом, покорителем морей, владельцем конфетных сокровищ, — изгнанником, объявленным вне закона, «проклятым коммунистом», дамским угодником, — она, вспомнившая своё имя, Мария.

И началось авантюрное путешествие двух странников — странных, отважных и нищих, и робкая улыбка, трогающая припухлые детские губы, сменилась дерзким смехом, а тугая косичка — ветром в россыпи каштановых волос. Его восхитительный экипаж, его маленькая защитница, юная валькирия, — с нею можно было прятаться на чужих сеновалах, с нею можно было делиться секретами, да что там, с нею можно было все суда мира брать на абордаж. С ним она, пережив первое девичье потрясение, ибо ей, ребёнку, ничего не сказали про обычное дело, — стала королевой в цветах, отпраздновав пробуждение женской силы. От него узнала она то горькое и потайное, что было упрятано на дне непутёвой души — Анна Кристина; увидела лицо той, для которой он не был создан.

И темнота растворялась в свете, — как говорила девочка, — и полная радость толкала её дверь в прошлое. Потерянная память возвращалась на пальцы, обученные игре, вливалась в маленькую храбрую душу смутными образами. Она убежала когда-то в тёмную ночь, в метель, спасаясь; но пришёл в её жизнь тот, кто вывел её туда, где светло, свою венецианку в финской гондоле, в ворованном платье. И уже неважным стало, как и когда придут к своей цели двое, связанные целомудренной связью, в тысячу раз более любовью, нежели любая безумная страсть. Сумасшедший пират-норвежец Оскар Оскарссон, «любящий жизнь и шелковистую кожу круглых коленей», и маленькая финка Марья-Лииса.

Фильм прекрасен визуально, но мало сказать об этом. Он вкрадывается в душу незатейливой песней, плеском волн и шелестом листвы, нежным светом, запахом луговых трав, теплом скупого лета и золотистого дерева маленьких протестантских церквушек. Он пугает по контрасту холодными, мрачными и сурово-возвышенными пейзажами, ожившими страницами Калевалы. Он звучит хвалой человеческому великодушию, детской простоте, благородству, которым исполнена душа и пышнотелой горничной, и строгого представителя власти, и деревенского скрипача. Юность и чистая влюблённость, скорбь и сочувствие, отвага и преследование, тайна. Очевидно, фильм был дебютом тринадцатилетней тогда Веры Холте, ученицы Института Ли Страсберга, одной из известных театральных и киноактрис Норвегии, и дебют этот получился на редкость успешным. Показанный в сериальной версии по телевидению в России начала девяностых, фильм растаял где-то в прошлых жизнях растроганных зрителей, оставив терпкую дымку послевкусия, нотку неслыханной нежности. Растаял, чтобы не забыться никогда — как не забылась у потерявшей однажды память девочки простая мелодия её далёкого берега.

Посвящается Loky.

Нет ничего более славного, чем стать жертвой преследования!

Борр из Блэкнесса

Море вынесло её на берег, когда житель небольшого норвежского поселка, отец семейства, вышел на охоту. Бездыханную принёс в дом — синие губы, закатившиеся глаза. Напрасно старик-знахарь, обнимая теплым телом остывшее тельце, пытался вдохнуть жизнь — но горячая молитва и обет её вернули. Настанет момент, когда тема повторится — и оживлять придётся ей… Но до этого пока далеко. Найдёныш вместе с приёмной семьей таскает торф, пасет коз, ходит в школу. Она трогательно угловата, эти тугие косички и прямой пробор, — но черты лица выдают будущую удивительную красоту, что вместе с тайной имени и происхождения делают гостью особенной. Эти простые и добрые люди, которые не силятся залить горящий сарай, — пусть барахло горит, — эти мальчики, которые защищают её перед учителем, — все с нею осторожны, трепетны, она — не такая, Дитя Воды, Девочка из моря. Вот и учитель, что кричал, стуча указкой, — врёт, притворяется, — замолк, когда под её руками орган запел псалом, а потом странную, нездешнюю мелодию. Наверное, француженка из богатой семьи, что придёт ещё на ум? Но девочке в пламени горящего сарая вдруг увиделось другое пламя, а вспомнившаяся песенка нарисовала перед глазами чёрную фигурку женщины, раскинувшей руки, зовущей, теряющей.

Она живёт размеренной и налаженной жизнью своего нового местообитания, пока в магазинчик, кажется, пахнущий пряностями и сластями, эту трибуну и кафедру гордого усатого торговца, не заходит он. Громкий, похожий на галку, небритый, в яркой красной шапке с забавным пером, щедрый, неожиданный, загадочный. Борр из Блэкнесса, так шепчут за его спиной со смесью любопытства и опаски. И однажды, когда она бродит босая в прозрачной дымке вод, где отражение каменных гряд кажется руинами замка, — она находит эту красную вязаную шапку, длинную, мокрую, и не может оторвать от неё глаз. Знак судьбы — двое необычных должны встретиться. С этим принцем и пиратом, покорителем морей, владельцем конфетных сокровищ, — изгнанником, объявленным вне закона, «проклятым коммунистом», дамским угодником, — она, вспомнившая своё имя, Мария.

И началось авантюрное путешествие двух странников — странных, отважных и нищих, и робкая улыбка, трогающая припухлые детские губы, сменилась дерзким смехом, а тугая косичка — ветром в россыпи каштановых волос. Его восхитительный экипаж, его маленькая защитница, юная валькирия, — с нею можно было прятаться на чужих сеновалах, с нею можно было делиться секретами, да что там, с нею можно было все суда мира брать на абордаж. С ним она, пережив первое девичье потрясение, ибо ей, ребёнку, ничего не сказали про обычное дело, — стала королевой в цветах, отпраздновав пробуждение женской силы. От него узнала она то горькое и потайное, что было упрятано на дне непутёвой души — Анна Кристина; увидела лицо той, для которой он не был создан.

И темнота растворялась в свете, — как говорила девочка, и полная радость толкала её дверь в прошлое. Потерянная память возвращалась на пальцы, обученные игре, вливалась в маленькую храбрую душу смутными образами. Она убежала когда-то в тёмную ночь, в метель, спасаясь; но пришёл в её жизнь тот, кто вывел её туда, где светло, свою венецианку в финской гондоле, в ворованном платье. И уже неважным стало, как и когда придут к своей цели двое, связанные целомудренной связью, в тысячу раз более любовью, нежели любая безумная страсть. Сумасшедший пират-норвежец Оскар Оскарссон, «любящий жизнь и шелковистую кожу круглых коленей», и маленькая финка Марья-Лииса.

Фильм прекрасен визуально, но мало сказать об этом. Он вкрадывается в душу незатейливой песней, плеском волн и шелестом листвы, нежным светом, запахом луговых трав, теплом скупого лета и золотистого дерева маленьких протестантских церквушек. Он пугает по контрасту холодными, мрачными и сурово-возвышенными пейзажами, словно ожившими страницами Калевалы. Он звучит хвалой человеческому великодушию, детской простоте, благородству, которым исполнена душа и пышнотелой горничной, и строгого представителя власти, и деревенского скрипача. Юность и чистая влюблённость, скорбь и сочувствие, отвага и преследование, тайна. Очевидно, фильм был дебютом тринадцатилетней тогда Веры Холте, ученицы Института Ли Страсберга, одной из известных театральных и киноактрис Норвегии, и дебют этот получился на редкость успешным. Показанный в сериальной версии по телевидению в России начала девяностых, фильм растаял где-то в прошлых жизнях растроганных зрителей, оставив терпкую дымку послевкусия, нотку неслыханной нежности. Растаял, чтобы не забыться никогда — как не забылась у потерявшей однажды память девочки простая мелодия её далёкого берега.

P. S. Посвящается Loky — с благодарностью. Жаль, что не смогла сделать это лучше.

Нет ничего более славного, чем стать жертвой преследования!

Борр из Блэкнесса

Море вынесло её на берег, когда житель небольшого норвежского поселка, отец семейства, вышел на охоту. Бездыханную принёс в дом — синие губы, закатившиеся глаза. Напрасно старик-знахарь, обнимая теплым телом остывшее тельце, пытался вдохнуть жизнь — но горячая молитва и обет её вернули. Настанет момент, когда тема повторится — и оживлять придётся ей… Но до этого пока далеко. Найдёныш вместе с приёмной семьей таскает торф, пасет коз, ходит в школу. Она трогательно угловата, эти тугие косички и прямой пробор, — но черты лица выдают будущую удивительную красоту, что вместе с тайной имени и происхождения делают гостью особенной. Эти простые и добрые люди, которые не силятся залить горящий сарай, — пусть барахло горит, — эти мальчики, которые защищают её перед учителем, — все с нею осторожны, трепетны, она — не такая, Дитя Воды, Девочка из моря. Вот и учитель, что кричал, стуча указкой, — врёт, притворяется, — замолк, когда под её руками орган запел псалом, а потом странную, нездешнюю мелодию. Наверное, француженка из богатой семьи, что придёт ещё на ум? Но девочке в пламени горящего сарая вдруг увиделось другое пламя, а вспомнившаяся песенка нарисовала перед глазами чёрную фигурку женщины, раскинувшей руки, зовущей, теряющей.

Она живёт размеренной и налаженной жизнью своего нового местообитания, пока в магазинчик, кажется, пахнущий пряностями и сластями, на эту трибуну и кафедру гордого усатого торговца, не заходит он. Громкий, похожий на галку, небритый, в яркой красной шапке с забавным пером, щедрый, неожиданный, загадочный. Борр из Блэкнесса, так шепчут за его спиной со смесью любопытства и опаски. И однажды, когда она бродит босая в прозрачной дымке вод, где отражение каменных гряд кажется руинами замка, — она находит эту красную вязаную шапку, длинную, мокрую, и не может оторвать от неё глаз. Знак судьбы — двое необычных должны встретиться. С этим принцем и пиратом, покорителем морей, владельцем конфетных сокровищ, — изгнанником, объявленным вне закона, «проклятым коммунистом», дамским угодником, — она, вспомнившая своё имя, Мария.

И началось авантюрное путешествие двух странников — странных, отважных и нищих, и робкая улыбка, трогающая припухлые детские губы, сменилась дерзким смехом, а тугая косичка — ветром в россыпи каштановых волос. Его восхитительный экипаж, его маленькая защитница, юная валькирия, — с нею можно было прятаться на чужих сеновалах, с нею можно было делиться секретами, да что там, с нею можно было все суда мира брать на абордаж. С ним она, пережив первое девичье потрясение, ибо ей, ребёнку, ничего не сказали про обычное дело, — стала королевой в цветах, отпраздновав пробуждение женской силы. От него узнала она печальное и потайное имя, упрятанное на дне непутёвой души — Анна Кристина, увидела лицо той, для которой он не был создан.

И темнота растворялась в свете, как говорила девочка, и полная радость толкала её дверь в прошлое. Потерянная память возвращалась на пальцы, обученные игре, вливалась в маленькую храбрую душу смутными, но всё яснеющими образами. Она убежала когда-то в тёмную ночь, в метель, спасаясь; но вошёл в её жизнь тот, кто вывел её туда, где светло, свою венецианку в финской гондоле, в ворованном платье. И уже неважным стало, как и когда придут к своей цели двое, связанные целомудренной связью, в тысячу раз более любовью, нежели любая безумная страсть. Сумасшедший пират-норвежец Оскар Оскарссен, «любящий жизнь и шелковистую кожу круглых коленей», и маленькая финка Марья-Лииса.

Фильм прекрасен визуально, но мало сказать об этом. Он вкрадывается в душу незатейливой песней, плеском волн и шелестом листвы, нежным светом, запахом луговых трав, теплом скупого лета и золотистого дерева маленьких протестантских церквушек. Он пугает по контрасту холодными, мрачными и сурово-возвышенными пейзажами, словно сошедшими со страниц Калевалы. Он звучит хвалой человеческому великодушию, детской простоте, благородству, которым исполнена душа и пышнотелой горничной, и строгого представителя власти, и деревенского скрипача. Юность и чистая влюблённость, скорбь и сочувствие, отвага и преследование, тайна. Очевидно, фильм был дебютом тринадцатилетней тогда Веры Холте, ученицы Института Ли Страсберга, одной из известных театральных и киноактрис Норвегии, и дебют этот получился на редкость успешным. Показанный в сериальной версии по телевидению в России начала девяностых, фильм растаял где-то в прошлых жизнях растроганных зрителей, оставив терпкую дымку послевкусия, нотку неслыханной нежности. Растаял, чтобы не забыться никогда — как не забылась у потерявшей однажды память девочки простая мелодия её далёкого берега.

P. S. Посвящается Loky — с благодарностью. Жаль, что не смогла сделать это лучше.