Странные взрослые (1974)

Посмотрела этот фильм только 20 августа — в день смерти талантливого актера Льва Дурова. Случайно увидела этот фильм на одном из каналов и уже не смогла оторваться.

Это необыкновенно трогательный, добрый фильм, отражающий реалии того времени.

Джульетта, которая выбрала сама именно этого папу и соответственно именно эту семью.

»- Везучая ты, Тоня! Тебя раз, и нашли.

— Нет, девочки, не так. Что мы грибы что ли, чтобы нас искали? Найдут, не найдут…

Взрослые ведь странные. Вот мой папа, например, подарил мне тогда цветы, застеснялся и больше не подходил… А я знаю, если бы я сама его не искала, сама за ним не ходила, он бы не догадался. Честное слово, девочки. А вы говорите, везучая.»

Вообще все персонажи в этом фильме очень запоминающиеся, у каждого свой характер и своя роль в этой истории. Отношение и любовь, которое родители давали Тоне. Эта любовь чувствовалась в мелочах. Было видно, как серьезно они отнеслись к ее удочерению и как аккуратно они ей пытались все донести. И эта малышка, которая старалась для всех сделать только лучше в силу своей детской непосредственности и неприспособленности к этому большому миру взрослых и детей, за пределами детского дома. И в итоге она принимает самостоятельное решение вернуться в детский дом.

«Я Джульетта, а чтобы скорей — Тоня»

Финальный момент, когда Тоня и ее папа (Лев Дуров) бегут навстречу друг другу, на мой взгляд, не может оставить равнодушными никого.

Трогает до глубины души. Люблю такие фильмы, после просмотра которых еще долгое время вспоминаешь эпизоды, слова. После которых остается послевкусие. Однозначно, вношу этот фильм в мою копилку любимых фильмов.

10 из 10

Один из подобных примеров — фильм «Странные взрослые». Мастер по свету одного из ленинградских театров берет на воспитание девочку из детдома. Девочка непростая, принципиальная, бойкая и пр. Поэтому у соседей по коммунальной квартире с ней масса проблем. Конечно, и новым родителям приходится туго.

В современных условиях это была бы история о сигаретах, алкоголе и наркотиках, каковой стала лента «Все умрут, а я останусь». Правда, главная героиня Джульетта (она же Тоня) помоложе будет, но тем забористее получился бы сценарий. А в советском фильме — это история о доброте, справедливости, мещанстве и даже коммунизме, которым даже в коммунальных квартирах не пахнет, потому что каждый человек — раб вещей, а девочка не может сводить других детей посмотреть на «Аврору». Конечно, в реальности дети в детдоме другие, и коммунальные квартиры не такие, несмотря на указанные в фильме недостатки, идеальные (народ все же интеллигентный), но… в фильме очень много тепла и добрых человеческих отношений. Просто блистательно сыграли Маргарита Сергеечева (Тоня) и Лев Дуров (Отец). Именно их игра придает кино такую трогательность. Смотреть всем, у кого ощущается недостаток добра и избыток цинизма.

7 из 10

Фильм необычайно добрый, светлый, исцеляющий и открытый, как сама главная героиня — Тоня-Джульетта (Рита Сергеечева). Словно из воды, в которой так неожиданно и стремительно в самом начале фильма пересекаются пути Джульетты и её «папы» (Лев Дуров), появляется радуга до самого неба, по которой Джульетта и поднимается, постепенно собирая вокруг себя всех, кто застрял где-то между небом и землёй, кто где.

Конечно, коммунальная квартира в фильме — это весь наш мир, в котором каждый живёт за своей дверью. Проводит дни, спасаясь тишиной и порядком общей кухни. Тяготится вынужденными контактами с окружающими жителями, охраняя свой далеко не просторный мир и уже не ожидая гостей в него. Здесь «ничего нельзя — такой порядок». Плохо каждому. Каждому по-своему. Но плохо настолько глубоко, так давно, такую долгую вечность, что выход видится только в ещё большем уходе в себя, в священный лабиринт своих проблем, в отделении от остального мира, в расселении и уж совершенной изоляции друг от друга. Разлука друг с другом кажется освобождением. «Богатство» жильцов этих комнат-склепов довело их до крайности индивидуализма, за порогом которого — серая беда, одна на всех. Но оно не отпускает от себя хозяев.

Исключение — родители Джульетты, прежде всего, «папа»: Джульетта ведь не случайно его «выбрала», ухватилась за него с такой детской и потому такой естественной, такой крепкой, всё преодолевающей верой. Джульетта уже не надеется — она видит и верит. Её вера не сомневается и не проверяет, не отступает и не колеблется, не грустит, а радуется и наслаждается своим же светом. Джульеттин «папа» свободен внутренне, он сам выбирает путь и служение, он чуток, его сердце умеет само поймать волну и настроиться на частоту боли другого рядом сердца. Многим людям до Джульетты нужно идти всю жизнь, но они так и не могут дойти, ходя кругами и не понимая, не слыша пути. А её «папе» оставалось только повернуть голову — и он её увидел. И только он мог услышать через весь огромный равнодушный город, какое окно её скрыло, когда её не оказалось рядом. Он СТАЛ её папой, потому что родство сердец определяется только тем, насколько они слышат друг друга. Вера Джульетты не обманула её. Такая вера не обманывает, кто бы что ни говорил.

Вот так простое (?) «стечение обстоятельств», которое всё же никогда в жизни не случайно, положило начало новой жизни обоих — Джульетты и папы, а заодно и всех остальных «жильцов», которых Джульетта повела за собой.

Нельзя, наверное, сказать, что она бросила лучик света в это тёмное царство: она сама не знает, как «быть хорошей» среди этих «странных взрослых». И действительно часто обижает их, ломая устои их жизни, вернее, помогая тем упасть, как, например, бесконечным лыжам около двери в ванную или реликтовому «чудовищу», стерегущему в коридоре. Джульетта — ребёнок, и она сама этот лучик. Она тоже слышит, сердцем чувствует правильное направление даже в дебрях закрытых дверей и чужих, нелепых, неуместных, большей частью бесполезных в таком их состоянии вещей — не только и, наверное, не столько материальных, между которыми едва можно пробраться. Но в этом и спасение. Здесь требуется операционное вмешательство, здесь недостаточно деликатно починить соседям часы, как это делает Джульеттин папа. Или даже начистить общий пол до такого же блеска, как в соседней шикарной квартире сбывшихся надежд и осуществлённой мечты, отдельной и независимой… тюрьме, в которой после всех перестроек и модернизаций «можно» едва ли не меньше, чем в этой общей. Пустыня осталась пустыней. Дело ведь не в вещах. Сюда надо пустить время. Новое время, приходящее на смену тишине и болезненному, застойному покою, которое исцелит всех своим СВЕТОМ.

В фильмах А. Шахмалиевой, таких как «Дети как дети», «Свет в окне» дети всегда приходят на помощь взрослым, дети зачастую оказываются сильнее и мудрее взрослых, как бы меняясь местами с ними в этом. Явление древнее, как мир, удивительное и даже во многом драматичное: в жизни, пожалуй, нет таких бед и проблем, в которых взрослые становятся в тупик или делают неверный выбор, но в которых не мог бы помочь ребёнок. В этом фильме это проводится особенно наглядно. Даже имя у ребёнка рассказывает нам об этом: по метрикам она Джульетта, но в мире — просто Тоня. Вот и сам фильм получился прекрасным и возвышенным, как Джульетта, и в то же время доступным и «своим», родным, как Тоня.

Конечно, «коммуналку» всё равно расселят, и каждый останется один на один с самим собой, как и за каждым из нас в своё время закроется дверь от света. Джульетта покидает нас, возвращаясь в свой мир из нашего театра, где бескорыстные осветители, хотя и стараются, ставя свет, но где всё равно темно в закоулках. Но фильм не об этом, иначе не было бы «повести печальнее на свете». Этот фильм о Любви. Джульетте-Любви. Я думаю, вот третье, подлинное имя этого сокровища, маленького, но бесконечно великого, милого и ценного. Фильм о том, что мы можем её возвратить! Всё оставив, не оглядываясь и не сомневаясь, мы вернём её к себе. Как это сделал Джульеттин папа, полюбивший её больше всего на свете. И она вернётся, чтобы остаться уже навсегда.

10 из 10