Призрак свободы (1974)

Кинофильм не имеет единого линейного сюжета, это 10 историй отличных по содержанию, которые связаны между собой только персонажами: второстепенный герой одной история становится главным в следующей, таким образом повествование передается как эстафетная палочка от героя к герою.

Луис Бунюэль в этом фильме ярко критикует и смеется над обществом. Мишенью становятся: церковь (как институт), полиция, либерализм. Смешав воедино религию и безнравственность, правосудие и беспредел, режиссер показал лишь призрак свободы.

Эта кинолента является современной и сегодня, потому что все проблемы, которые Л. Бунюэль поднимает и высмеивает являются актуальными и в наше время. Тогда был лишь призрак, а сейчас свобода. Свобода, которая привела к аморальности и безнравственности нашего современного мира, нашего общества, в котором правосудие, в большинстве случаев, лишь только на бумаге, религиозные догмы — только на словах, политика — только в обещаниях, а фразы о морали и нравственности вызывают у большинства смех.

Режиссер, используя свой любимый прием «перевертышей» — бунюэлизмов, показал зрителю абсурдные ситуации, которые вызывают смех. Он смеялся над либеральным обществом того времени. Только вот сейчас этот абсурд считается истиной, и это уже не смешно.

Наверное, не приходится сомневаться в очевидных достоинствах предпоследней ленты испанского мастера, которую, как известно, он снимал ради удовлетворения своих личностных амбиций, не претендуя при этом на ее коммерческий успех, а в своей книге воспоминаний «Мой последний вздох» называл одной из частей своеобразной трилогии (наряду с «Млечным путем» и «Скромным обаянием буржуазии»). Через посредство тонкого юмора интеллектуала, граничащего с обжигающей иронией и сарказмом, режиссер открывает прихотливую галерею социально-общественных и шире — общечеловеческих комплексов, пороков и предрассудков (ханжество, фальшь, бюрократия etc) на фоне курьезности, а то и неприкрытой абсурдности происходящего. Однако после просмотра захотелось сделать небольшую ремарку относительно представлений режиссера о религии и церкви, которые никак нельзя назвать однозначными.

Бунюэля, получившего религиозное образование в иезуитском колледже, что в будущем и стало основной причиной его негативного отношения к католической церкви, традиционно называют атеистом «со стажем» и одновременно отмечают его нескрываемый интерес собственно к религии как форме общественного сознания. Так, американский режиссер Джорж Орсу Уэллс говорит об испанском постановщике, как о «самом верующем режиссере в истории кино», что свидетельствует об антиномичности позиции режиссера.

Думается, в «Призраке свободы» в контексте отношения режиссера к вопросу церкви и религии имеют место не антирелигиозные, но антиклерикальные выпады; на мой взгляд, в картине не ставятся под сомнение религиозные чувства верующих, но брошен камень в огород церкви как института и его представителей в лице монахов и клириков. Ведь свое призвание служители церкви, выражаясь канцелярским языком, видят в «предоставлении посреднических услуг» при общении человека с Богом, но логично будет предположить, что некая духовная связь возможна и без участия третьих лиц. А таковыми здесь выступают играющие в карты монахи, один из которых имел неосторожность вспомнить некую прихожанку-«шалунью», а минутой раньше предложивший вознести молитву о больном отце. Негативная коннотация клириков и далекой от совершенства, а уж тем более святости церкви встречалась и в более ранних фильмах испанского провокатора («Золотой век», «Ангел-истребитель»). Корыстолюбие, лицемерие, продажность суть лишь неполный список пороков, коим подвержена церковь.

Отдельно следует сказать об относительности и условности установленных церковных правил и догм. Так, из беседы монахов мы узнаем, что тот, кто еще недавно считался еретиком, теперь признан святым, а вчерашние святые уже вовсе не святые; сама же церковь отныне стала более «разборчиво» и строго подходить к этому «назначению». Само собой, и право последнего слова остается за последней.

Яркая сатира на устройство общество и его институтов со свойственным Бунюэлю сюрреалистическим почерком — таким увидели «Призрака свободы» современники скандально известного испанца, который, уже будучи полностью глухим, не оставался «глух» к современной ему действительности и продолжал снимать. Впереди будет еще одна, теперь уже последняя, работа режиссера — «Этот смутный объект желания».

'Le fantome de la liberte фильм» 1974 года, режиссера родившегося в Испании, прославившегося во Франции и скончавшегося в Мексике — Луис Бунюэль человек принадлежащий всему миру. Бунюэль главный острослов в мире кино, Вуди Аллен постоянно вдохновляется его картинами — это чувствуется в стиле Аллена.

Это трудно назвать логичным кино. Условный сюжет, который где-то связан, где-то нет, являет собой острою сатиричную притчу на вольную тему. Может и не вольную, но свободную и раскрепощенную. У режиссера, нет ни каких ограничений в своем выражении, он высказывается открыто, ярко и неординарно. Глубокие социальные и общественные темы перемешаны с мелкими, индивидуальными, но от этого не менее важными. Тема свободы, как призрака, который как тень негласно присутствует, но не осязаема и не материализована. Свобода, ее поиск, ее истоки, поиск истины и соотношение всего этого с абсолютно, закупоривающей рутиной.

Великолепные сцены абсурда и парадокса, будто дразнят и провоцируют зрителя, да и общество в целом. Потрясающая атмосфера легкости бытия, перипетия разного рода коллизий и не состыковок, реальность переходящую в сон и потрясающе выдуманные смешные сцены, граничащие с творческим бредом, но имеющие превосходную очаровательность и узнаваемую будничность.

Каждый эпизод фильма высмеивает свою тему, свою стезю. Каждый эпизод очень сильный и эффектный. Все эпизоды примерно одного высокого уровня, доступные для создания только Бунюэлю. Этот стиль и юмор не спутать ни с чем, сразу узнается великий Испанский сюрреалист и имя ему не Сальвадор.

Нет смысла описывать какие то мелочи или конкретные темы, так как фильм потрясающ и легок, каждый поймет его и посмеется.

«Призрак свободы» — это большая фантазия автора на самые живые и актуальные темы всего мира. Кино понятное везде и доступное всем. Потрясающе смешное, тонкое и причудливое, но задающее и рассуждающее на не простые вопросы кино.

Великолепная и естественная актерская игра актеров. Здесь столько потрясающих актеров из разных стран, которые придают фильму свой лоск и шик. Французы и Итальянцы главная обойма. Собрать такую компанию актеров нелегко, но 73 летний Луис Бунюэль справился с этой непростой задачей и сотворил настоящее торжество юмора. Присутствие одной только любви и музы всей жизни Антониони чего стоит.

Потрясающая комедия, играющая на поле сюрреализма. Обаятельный и милый, легкий и незабываемый. Великолепный фильм с потрясающей атмосферой легкости бытия.

Осталось только посмотреть.

10 из 10

Об этом фильме всегда вспоминают в последнюю очередь, если вообще вспоминают. Он будто зажат в тиски между двумя шедеврами Бунюэля — «Скромным обаянием буржуазии» (1972) и «Этим смутным объектом желания» (1977), вместе с которыми «Призрак свободы» образует своеобразную трилогию на тему «неисполнимости задуманного». Применительно к этому фильму, и в ещё большей степени к последнему, недостижимость эта обозначена уже в названии: женщина, равно как и свобода, всё время ускользает — манит, но не даётся. «Призрак свободы» можно рассматривать как продолжение «Скромного обаяния…»: и здесь, и там мы наблюдаем тщетные попытки героев добиться неких целей.

Опять же афористичное название извлечено из фразы, произнесенной в бунюэлевском фильме «Млечный путь» (1969): «Ваша свобода есть лишь призрак», — что, в свою очередь, отсылает к знаменитому высказыванию Маркса о призраке коммунизма, который бродит по Европе… «Я хотел сделать фильм о случайности, о значительности случая», — так сам маэстро комментировал свой замысел. Он всегда с пиететом относился к его величеству Случаю и призывал допускать в нашу жизнь как можно больше разных случайностей, которые, может, и путают карты, но всегда оставляют место человеческой свободе. Именно случай, по мнению Бунюэля, даёт бесконечные возможности для неожиданных трансформаций ума, чувств, воли… — во всём их многообразии.

Как настоящий неисправимый сюрреалист — до «мозга ногтей», он из фильма в фильм продолжал выполнять главное предписание сюрреализма — раздражать публику. Бунюэль строит Le Fantome De La Liberte как серию загадочных эпизодов, ни один из которых не имеет привычного смыслового завершения. Но если в «Скромном обаянии буржуазии» всё время прерываемая процедура поглощения пищи использовалась как главный побудительный мотив к действию и, в определенном смысле, двигатель допускаемого сюжета, то здесь вроде бы логически никак не связанные события в единую цепочку объединяет их очевидная парадоксальность.

Буржуа, собравшиеся на званый ужин, восседают за большим столом на… унитазах: спустивши штаны, они чинно ведут светскую беседу. А если кому-то вздумается насладиться едой, то для этого придётся уединиться в туалетной комнате, чтобы уже в одиночку удовлетворить эту естественную потребность организма, которую у культурных людей не принято выставлять на всеобщее обозрение. Патриоты, которых приговорили к расстрелу, выкрикивают перед смертью: «Да здравствуют оковы!». Как сам Бунюэль утверждал впоследствии, что именно эти слова в самом деле цитировал испанский народ из ненависти к либерализму Бонапарта.

Молодой человек снимает в гостинице номер, чтобы исполнить давнюю свою мечту — переспать с пожилой няней, воспитывавшей его с младенчества. Некий импозантный дядечка дарит маленьким девочкам в парижском сквере подозрительные открытки, в итоге зазевавшуюся служанку тут же увольняют за недосмотр. В голове зрителя уже вырисовывается конкретный криминал под названием порно, но тут автор предоставляет зрителю шанс удовлетворить любопытство: на открытках запечатлены всего лишь архитектурные достопримечательности французской столицы. Абсурд крепчает…

Этот фильм, может быть, больше, чем какой-либо другой шедевр Бунюэля, соткан из противоположностей: смысла и бессмыслицы, логики и абсурда, святости и греха, которые автор пытается примирить друг с другом, всякий раз выворачивая наизнанку. В каждой сцене вещи и понятия меняют свои привычные значения на абсолютно им несвойственные. Во время этого процесса камня на камне не остаётся от главных человеческих ценностей — добродетели, веры, любви… Но режиссёр не вытирает об них ноги, он их, скорее, оплакивает.

Этот фильм уникален ещё и тем, что здесь можно увидеть самого Бунюэля: среди четверых испанцев, которых расстреляют в самом начале, одного (бородача в сутане священника) сыграл сам маэстро, вообще-то не любивший сниматься даже в камео (в отличие, например, от Хичкока, который делал это регулярно и с удовольствием). После завершения съемок 74-летний классик уже окончательно подумывал уйти из кино. Но продюсеру Сержу Зильберману (как и Бунюэля, его можно также увидеть — с повязкой на лбу — в эпизоде расстрела) удалось уговорить режиссёра на постановку ещё одной картины — «Этого смутного объекта желания».

Свобода. В этом слове заложено гораздо больше, чем, кажется на первый взгляд. Мы привыкли считать себя свободными, не будучи посаженными в сырую и темную клетку. Но на самом деле это только призрачная свобода. Ведь даже находясь на воле, мы не всегда можем делать то, что действительно хотим. Существует несколько уровней нашей свободы:

1) Первый, и самый приземленный уровень это простые человеческие законы и порядки, которые формировались не годами, а столетиями. Они оттачивались как камень, лежащий на берегу моря, который становится все более ровным и гладким с каждым новым приливом. Это ограничение, созданное самим человеком и направленное на обеспечение порядка и безопасности жизнедеятельности отдельных индивидов и общества в целом.

2) Второй уровень касается вопросов этики, морали и религии. Мы вольны делать некоторые вещи, за которые не можем быть наказаны федеральным судом. Но обязательно будем наказаны судом человеческим, в силу наших различий во взглядах на вещи. Это ограничение, созданное тем, что мы издревле называем «совестью».

3) Третий и последний уровень. Это наше сознание, мысли. Это, то место, в которое не сможет пробраться ни одно живое существо, ни одна сущность. Полет мысли — это абсолютная свобода, не ограниченная никакими рамками, лишь собственным восприятием всего происходящего во внешнем и внутреннем мире. Одних из нас он превращают в гениев, других в животных. Это создано высшим разумом, не иначе.

В этот раз французы меня действительно порадовали. Фильм с невероятной легкостью и непринужденностью, и огромной долей саркастичности, повествует нам о несовершенстве человеческого общества. Противоречивые моменты, вещи, перевернутые с ног на голову и окутанные забавным облаком комичности, всего происходящего на экране, просто не оставляют равнодушным. Главным героем фильма является отнюдь не человек, а та нить, которая связывает всех персонажей и события этой сюрреалистической картины. Оригинальное решение режиссера и сценариста.

10 из 10

Сюрреалистическое и безумное путешествие по снам в поисках «призрака свободы». Полтора часа проведенных на мосту из логических цепочек подвешенных над пропастью бреда и абсурда. Всё это сочетает в себе фильм талантливого режиссёра.

Каждый эпизод достоин своего маленького «оскара» за свою оригинальность и юмор. «Призрак свободы» играет всеми возможными приёмами. Контраст можно например встретить в сцене где праведные монахи после молитвы играют в покер и курят сигареты. Ироничная сцена с «обедом» на унитазах, ведь в приличном обществе чтобы покушать надо удалиться в дальнюю комнатку справа.

История потерянной девочки, которую в упор не замечают… Хей, список можно продолжать до бесконечности.

Главное достоинство в том, что это смотрится гармонично и упорядоченно. Каждый эпизод является логичным (ну или не совсем логичным) продолжением предыдущего. Сразу же вспоминаются картины «Сладкая жизнь» и «Святая гора». Но там всё как то более серьёзно. У Бунюэлля же все иллюзии и сюрреалистические вставки интересные и забавные.

Актёры заслуживают отдельного упоминания, потому что на них приятно смотреть. Если бы не их отличнейшая подборка в эпизодах можно было бы окончательно запутаться. А так, после просмотра в голове остаётся чёткая цепочка из сценок. Это даже превратилось в какую-то супер-пупер интеллектуальную мини-игру: восстанови ход событий фильма.

Кино заслуживающее внимания. Это как у Кафки, только не так мрачно и депрессивно. «Призрак свободы» и через 40 лет призрак. Никогда не устареет.

Этот фильм задумывался самим режиссером как обобщающий ко многим его работам, но, пожалуй, никогда в своем обличении буржуазной действительности Бунюэль не был так восхитительно саркастичен, как в «Призраке свободы».

Название фильма достаточно многозначно. В одном понимании «призрак свободы» — это несвобода любого художника творить так, как действительно хочется, поскольку все равно он либо ограничен общественными нормами, либо, опровергая их, все равно вынужден оперировать ими же. Помимо этого, злая сатира Бунюэля показывает абсурдную, недостижимую «свободу» анархии, как бы вывернув наизнанку принципы буржуазной морали и привычных общественных институтов.

Фильм состоит из серии новелл, передающих эстафету друг другу, а иногда и новелл в новеллах, как дань традициям «Декамерона» Боккаччо.

Продолжая любимую Бунюэлем тему снов, в которые попадали герои «Скромного обаяния буржуазии», здесь уже практически весь фильм — один большой, с множеством сюжетных линий, сон, который кажется вполне реалистичным, пока спишь, но очень странным, когда проснешься.

И потому здесь буржуа, как ни в чем ни бывало, беседуют за обеденным столом на унитазах, которых так не хватало четверке друзей в «Большой жратве» Марко Феррери. А пищу, которую, оказывается, в приличном обществе стыдно даже упоминать за столом, принимают в туалете. И потому монахи в рясах от вопросов богословия дружно переходят к портвейну и игре на церковные образы, а бравые французские танкисты участвуют в охоте на лис…

Однако, видимый абсурд, по замыслу режиссера, здесь только оттеняет реальные пороки существующего общества. Гротескно выстроенные ситуации — лишь усиление присутствующего в меньших дозах, а потому не всем заметного маразма, который и так происходит во многих сферах общественной жизни.

Ирония Бунюэля проходит по грани, отделяющей сюрреализм от бреда, это восхитительный театр абсурда, временами заставляющий хвататься за голову, а временами за живот от смеха. Как, например, при виде страуса с гротескно крупными ресницами — портрета типичного боящегося свободы обывателя, который, уже даже слыша ружейные залпы, категорически не понимает, что происходит в этом мире…

Гениальное кино, которое продолжается в голове еще очень и очень долго после финальных кадров.

10 из 10

Один из самых великих фильмов, если не самый великий, Луиса Бунюэля, о величине имени, дарования и значения которого вряд ли имеет смысл долго рассуждать. Закономерно, что картина снята уже в конце его жизни, когда мастер по праву находился в зените славы и признания, тем не менее продолжая создавать шедевры — «Скромное обаяние буржуазии», «Этот смутный объект желания», «Млечный путь» и, наконец, фильм, о котором пойдет речь сейчас.

Бунюэль не просто тонко и опосредованно высмеивал пороки общества, в котором прожил долгую, противоречивую и наполненую событиями жизнь. Он очень хорошо, досконально знал обычаи, предрассудки, суеверия и тайные его недостатки, скрываемые под личиной благопристойности и даже, ни больше ни меньше, культуры. Однако в действительности, видимо, маэстро острее многих других видел то, что на самом деле движет поступками всей этой приличной с виду публики, и благодаря размаху своего неповторимого художественного дарования смог воплотить сатиру и неприятие устоев в образах персонажей, на самом деле вовсе не остро-колючих, а сглаженных его тонкой кистью ироничного, но доброго художника.

Неудивительно, что в фильме снялись лучшие европейские актеры тех лет, в основном французские. Любое известное имя того периода быстро находится в титрах «Призрака свободы» — Мишель Пикколи (министр) и Жюльен Берто (комиссар), брутальный Пьер Магеллон, заботливый добряк Поль Франкер, шляпный коммерсант (но не только) Микаэль Лонсдаль, Адольфо Чели (доктор), и, конечно же, Жан Рошфор. Все они хорошо известны зрителям по любимым французским фильмам тех лет. Перечень женских ролей менее внушителен и представлен Моникой Витти, а также Миленой Вукотич, Мюни, Анн-Мари Дешотт, которых Бунюэль снимал и в других своих работах. В эпизодах можно встретить и самого маэстро, и автора сценария, и даже продюсера.

Действие фильма состоит из ряда сцен, где каждая последующая связана с предыдущей только формально — один из персонажей перемещается в следующий эпизод и там исчезает, уступая место самостоятельному развитию сюжета. Тем создается эффект многих фильмов, заключенных всего лишь в одном-единственном. До конца оставаясь новатором и сюрреалистом, — напомним, что одна из его ранних картин снята при содействии его великого друга Сальвадора Дали, — режиссер неоднократно выплескивал на экран методы, созданные неуемной фантазией, но подчиненные осознанной воле великого творца. Так, в картине «Этот смутный объект желания» одну и ту же героиню играют две актрисы, абсолютно не похожие одна на другую, тем Бунюэлю удалось, используя такой уникальный прием, вместить в образ возлюбленной стареющего парижского буржуа (Фернандо Рэй) совершенно противоположные свойства, что иначе было бы просто невозможно. Холодная энглизированная красотка и жаркая андалузская танцовщица фламенко создали единый, цельный образ — но только вместе.

Применяя оригинальную связь эпизодов в «Призраке свободы», режиссер добился всестороннего ощущения безграничности абсурда, на самом деле имеющего место в действительности в очень многих сферах общественной жизни. Является фактом, что только сопоставляя реальность общественного устройства совершенно абсурдным построениям, можно постигнуть подлинные цели и свойства общественных институтов и традиций — наверное, в этом состояла одна из наиболее глубоких идей Бунюэля, и это нашло яркое и талантливое воплощение в сюжете сюрреалистической картины.

Отцу респектабельного парижского семейства и коллекционеру пауков надоела симметрия. Все это хорошо, но ночью у него по спальне начинает разгуливать страус, а потом является почтальон на велосипеде и оставляет письмо. По проселочной дороге едет танк — военные гонятся за лисами.

Святые отцы, разглагольствующие о богословских вопросах, очень быстро оказываются за карточным столом, где на кон ставятся святыни из их багажа. Один из падре очень даже не против продолжить беседу с миленькой постоялицей отеля в формате, не совсем соответствующем канонам монастырского благочестия. Тем временем в соседнем номере юный дворянин, племянник, плотски соблазняет свою тетушку, между ними проскочила искра, оказывается, на воскресной мессе. Рекпектабельный и обаятельный жантилом приглашает всех постояльцев к себе в номер, на рюмку чудного портвейна и чтобы скоротать вечер, — но в действительности вся эта публика нужна ему не более, чем для усиления приятных ему ощущений, т. к. сеанс мазохизма наедине только с секретаршей был бы куда привычнее и тем скучнее. Профессор полицейской школы читает лекции о сексуальных традициях в Меланезии, и это, безусловно, самые необходимые для бравых постовых сведения. Наконец, становится известно о похищении дочки влиятельного парижского предпринимателя, мобилизована полиция, вскрылись злоупотребления и недочеты, однако при этом ввиду значительного резонанса события никто не замечает, что на самом деле девочка никуда не исчезала, и огромная административная машина, затратная и паразитическая по своей сути, в действительности вращается впустую (ничего не напоминает?). Маньяк со снайперской винтовкой решает позабавиться из окна небоскреба, прилегающая территория покрывается трупами, следствие, суд — и на выходе оправданного встречает толпа желающих получить его автограф. Венчает картину эпизод с официальными лицами в комиссариате и министерстве, не имеет значения, в каком именно, разве не все они одинаковы по сути? Влиятельному комиссару во время обеда в кафе звонит его покойная сестра, он едет к ней на кладбище и действительно, из склепа протянут телефонный провод…

Абсурд? Да, конечно! но что из этого? разве не вправе художник сдержанно предлагать свое видение предмета, проблемы, катастрофы? И особенно, когда видит он острее и подмечает лучше? Где мы живем, среди каких институтов, каковы мы сами, как мы породили все это, что со всем этим делать и, главное, чего ожидать потом, — все эти вопросы задаст себе и потом на них же себе ответит вдумчивый зритель картин Луиса Бунюэля. И возможно, когда придет пора этого самого ответа самому себе, вдруг заметишь, что чародейство и волшебство искусства великого маэстро уже успело оградить тебя невидимой стеной от многого, что пусто, зряшно, никчемно, не говоря уже о прямой лжи, фарисействе, подмене понятий, манипуляции и прочем, из чего в основном и состоит, к сожалению, современный мир — мир, откуда незаметно ушли и добродетель, и честность, и подлинное, и вечное, и где только почти и остается, что не забывать о краткой гортанной команде, которую в любой миг готовы отдать расстрельному отряду новые палачи. Знакомо? Ну конечно, ведь именно мы и видели заключительных кадрах «Призрака свободы»… И именно этим заканчивается любая не свобода, а ее призрак.