Мы так любили друг друга (1974)

Третья заметная работа Скола демонстрирует целую галерею намеренно огрубленных, гиперболизированных образов (как например, тесть Джанни), стиснутых идеологическими рамками. Герои «Мы так любили друг друга» по ходу фильма обнажают свои левые политические пристрастия, в итоге предавая их. Нет ничего удивительного, что картина понравилась в Союзе и даже получила главный приз на Московском кинофестивале (и в отличие от триумфа Феллини там же с «8 1/2 » это не вызвало скандала на этот раз). У Сколы получилась очень тенденциозная лента, в сравнении с «Террасой», вышедшей несколько лет спустя, все здесь одномернее, площе, плакатнее. Да, конечно, зрителя трогает история трех друзей, влюбленных в одну женщину, тем более, что Сандрелли как всегда пленяет своим чисто женским и при этом скромно-сексуальным очарованием не только героев, но и зрителей-мужчин.

На протяжении сюжета «Мы так любили друг друга» то и дело возникает кинематографические ассоциации, режиссеры, актеры и фильмы, и надо всем витает романтика неореализма, что, безусловно, сообщает этой работе Скола ностальгии и горечи по утраченным временам еще не растоптанных идеалов. Не знаю, может быть, актеры советского дубляжа, ходящего сейчас в Рунете, постарались, но фильм кажется будто снятым у нас, а не в Италии, столь все в нем идеологически огрублено, схематично: здесь и внешне отвратительные богачи, и их не менее гнусные речи, и лобовая подача темы конформизма и приспособленчества (что, заметим, касается лишь одного героя), и актеры играют внутри узких типажей, явно не раскрывая диапазона своих профессиональных возможностей (это характерно и для Гассмана в драматическом образе, и для Манфреди, еще далекого от шедевральной игры в «Отвратительных, грязных и злых»). Что и говорить, Этторе Скола еще не приблизился здесь к своему акмэ, оставаясь пока режиссером второго эшелона (он это и сам понимает, снимая Феллини и Де Сика в ролях самих себя, как небожителей, которым заслуженно поклоняется). Зрителя, решившегося пересмотреть хронологически фильмографию Скола, ждут, впрочем, художественные открытия, хотя и разочарования тоже, одним из которых, к сожалению, и становятся «Мы так любили друг друга».

Как-то вечером прогуливался я по улицам родного Ташкента. И вдруг обнаружил я, что инстинктивно начел идти в сторону Музея кино. Смотрю — афиша: «Дни итальянского кино. Вход свободный». Обрадовалась душа моя киноманская: во-первых — итальянская классика, а во-вторых — на халяву.

Взял программку и прочитал, что будут показывать «Мы так любили друг друга», фильм о судьбе трех друзей, влюбленных в одну женщину. Картина получила одну из трех главных золотых призов IX Московского Международного кинофестиваля.

Ответить однозначно на вопрос, к какому жанру принадлежит этот фильм, весьма нелегко. По существу, «Мы так любили друг друга» — «комедия по-итальянски», произведение того гибридного жанра, в котором смешное переплетается с серьезным, комическое с трагическим и который точнее было бы назвать трагикомедией. В целом же фильм — комедия характеров и вместе с тем комедия нравов.

Название фильма взято из слов старой итальянской песенки. Это фильм-воспоминание, фильм-раздумье о прожитой жизни. Фильм добрый, ироничный, жизнеутверждающий, в котором славное боевое прошлое трех друзей — итальянских партизан — не оплакивается, не превращается в торжественный монумент. Это воспоминание и раздумье, критическое и самокритическое. Это групповой портрет поколения — тех, чью молодость опалило пламя войны, закалили трудности первых послевоенных лет.

«Мы хотели переделать мир, а мир переделал нас!», — с горечью восклицает один из героев картины. Но, к счастью, безжалостный мир, общество потребления сумело интегрировать не всех. В жизненной борьбе сдались только менее стойкие. Более мужественных, более сознательных прошедшие годы лишь закалили. Острые социальные конфликты общества опустошили души одних, но не отняли веры в лучшее, справедливое будущее у других.

Трое героев фильма «Мы так любили друг друга» далеки от какой-либо схемы, у каждого свои достоинства и недостатки. Но вместе с тем каждый олицетворяет определенную часть итальянского общества, а все вместе — общество в целом.

Один из бывших партизан, Джанни, — молодой юрист без работы. Беспринципный и легкомысленный, он становится адвокатом и доверенным лицом строительного подрядчика, богача, невежественного и циничного, в прошлом нажившего капитал благодаря связям с фашистами, а ныне поддерживающего отношения с политиканами из правящей христианско-демократической партии. Женившись на его дочери Элиде, Джанни вскоре сам превращается в босса и отходит от прежних друзей.

Другой, Никола — провинциальный интеллигент, школьный учитель, страстно любящий кино и мечтающий стать кинокритиком. Его конек — история итальянского неореализма, он знает все про итальянское кино поры его расцвета, особенно про творчество Витторио Де Сика, своего любимого режиссера.

Однажды на телевизионном конкурсе «Оставь прежнюю сумму или удвой» он даже чуть было не выигрывает первый приз — целый капитал, но бурный темперамент и переполняющие его сведения подводят Никола: он погружается в детали и не может четко сформулировать ответ, которого ждет от него жюри. Никола зарабатывает на жизнь газетными рецензиями; фантазер, мечтатель, он ничего не умеет довести до конца из-за излишней горячности.

И, наконец, третий — он-то, по нашему убеждению, и является центральным, хотя и не столь ярким, как Джанни, образом фильма — простодушный и честный Антонио. Он не идет на жизненные компромиссы. Он куда менее образован и красноречив, чем оба его друга, он всего лишь санитар в одной из римских больниц, к тому же и там ему не дают хода заправляющие делами католические монахини из-за того, что он коммунист. Но Антонио из всех троих наиболее последователен в своих рассуждениях и поступках, он наиболее серьезен, добр, великодушен.

Жизненные пути трех друзей за долгие годы расходятся все дальше, но иногда они встречаются, чтобы поспорить, пошуметь, вспомнить прошлое, в траттории — всегда одной и той же скромной, типично римской траттории, которую они шутя прозвали «У короля половинной порции» (на целую у них часто не хватало денег). Там за стаканом вина они спорят о политике, об искусстве, о жизни с итальянской горячностью и страстью, пуская порой в ход вместо аргументов кулаки. Их тесно связывает не только партизанская молодость и ненависть к фашизму, старому и новому, но и общая любовь: один за другим они влюбляются в одну и ту же женщину, искреннюю, добрую, но ветреную Лючану. Она оставляет Антонио ради блестящего Джанни, а когда он из-за денег женится на дочери богача, ищет утешения в любви Никола, с тем чтобы потом возвратиться, на этот раз навсегда, к Антонио.

Выдержавшей все испытания дружбе, однако, приходит конец, когда Антонио и Никола случайно узнают, что Джанни скрывал от них свое грехопадение. Они с Лючаной видят его роскошную виллу, с изумлением наблюдают, как он, еще по-юношески стройный и спортивный, прыгает с вышки в бассейн. Этим стоп-кадром начинается и кончается фильм. Это не прыжок, а падение. Пусть картинное и плавное, но именно падение.

Джанни приобрел огромное богатство, влияние, но потерял друзей, любимую, из-за его бездушия, черствости покончила с собой жена, ушли из дома подросшие дети. И Джанни остался вдвоем с ненавистным стариком тестем, таким же неистребимым, как жажда денег, которую он олицетворяет…

К середине фильма на экране появляются собственной персоной Федерико Феллини с Марчелло Мастрояни и, наконец, кумир Никола — один из отцов неореализма Витторио Де Сика. Это было последнее появление на экране прославленного режиссера и актера: Де Сика умер как раз в то время, когда монтировался фильм «Мы так любили друг друга», и Этторе Скола посвятил свою ленту его памяти. Посвящение не случайное и не формальное: режиссер считал себя учеником и продолжателем Витторио Де Сика.