Вся королевская рать (1971)

«Тварь ли я дрожащая или право имею»

/Ф. Достоевскиий «Преступление и наказание»/

Фильм хорош. На мой взгляд, отечественная версия экранизации романа Роберта Пенн Уоррена лучше и Британо-Американской (1999 г.), и Германо-Американской (2006 г.)

В очередной раз горжусь российскими исполнителями иностранных персонажей, наряду с лучшими Холмсом Василия Ливанова и Гамлетом Иннокентия Смоктуновского, — Вилли Старком Георгия Жжёнова, Бёрденом Михаила Козакова, Сэди Берк Татьяны Лавровой, Дафи Бориса Иванова, Рафинадом Льва Дурова.

Они, а также Плятт, Папанов, Евстигнеев, — передают не столько «национальный колорит», сколько создают психологические портреты вненациональных типажей, вневременно актуальных.

А ещё в фильме великолепно представлена визуализация толпы! Во время выступления Старка: мы ее (толпу) видим, слышим, но ни одно лицо не запоминается!

Или, когда «группа поддержки», следом за Дафи, прославляя «хозяина», вламывается в кабинет к Старку, он срывает тёмные очки с одного из этой компании, и по разочарованному выражению лица Вилли Старка мы понимаем, что он не может опознать этого «друга».

Извечный вопрос деформации личности в толпе и трансформации толпы из восторженно-преданной в агрессивно-негодующую, трусливо дистанцирующуюся, цинично безразличную, что опять-таки вневременно актуально!

Так и хочется предложить специалистам по управлению массовыми коммуникациями поставить (правда, рискованный!) эксперимент: окружить место массовых акций большими (небьющимися!) зеркалами, а затем проанализировать процентное соотношение тех, кто, увидев свое перекошенное гневом лицо, образумится к тем, кто, не видя себя, будет упиваться силой и анонимностью толпы!

И об стакан бутылкою звеня,

Которую извлек из книжной полки,

Он выпалил: «Да это ж про меня!

Про нас про всех, какие к черту волки?!»

Владимир Высоцкий

В брежневские застойные годы политической сатиры было хоть отбавляй. Красочно и остроумно карикатуристы, фельетонисты и обозреватели разных мастей клеймили, конечно же, западных демократов и республиканцев (у нас политический строй был безукоризненным) сверху донизу — от «Правды» с её детищем «Крокодилом» до районной малотиражки. По спиральному закону развития истории государство сейчас тоже дало отмашку — и ресурсы массовой информации заполонили кровожадные милитаристы, международный финансовый спрут, призывающие прислать эскадру к белорусским берегам госсекретари и прочие, прочие темы, горячо раскрываемые в своё время выездными лекторами общества «Знание». Вот только один небольшой аспект из активно эксплуатируемых в советскую эпоху незаметно затерялся, схоронился, перешел на темную сторону Луны.

Предвыборной кампании крупного политика и обязательной в таком случае селевой лавине нечистот, в которой оказываются погребенными не только выжиги с поросячьими глазками и флюгерною душонкою, но и стремящиеся к внутренней хрустальной чистоте знатные американцы, посвящен телевизионный трехсерийный фильм «Вся королевская рать». Буквально через какой-нибудь десяток минут наш зритель с удивлением ловит себя на мысли, что ему демонстрируют грязные приемчики рвущихся к власти карьеристов, вроде бы снятых в белорусской ленте семидесятых про Америку шестидесятых по роману Роберта Пенна Уоррена, написанного в сороковых про события двадцатых, а на деле все до боли знакомо из современной отечественной истории.

Вот губернатор, сенатор и будущий президент Вилли Старк (Георгий Жжёнов) вначале по-братски разглагольствует в баре с простым народом, обещая положить голову на рельсы, если не построит чудо-больницу для всех и каждого, а после распихивает по карманам и банкам тысячи и миллионы долларов, каким-то загадочным образом прилипавшие к его рукам после нужных решений вопросов. Вот доверенное лицо политика Джек Бёрден (Михаил Козаков) с отстраненным видом совестливого человека подставляет компроматом под пулю своего отца. Вот секретарь губернатора Сэди Бёрк (Татьяна Лаврова), разгоняющая карьеру политика с самых низов и закономерно выброшенная на мороз, как только босс вышел на орбиту. Вот ждущий момента сбежать к более удачливому конкуренту, как только запахнет жареным, Крошка Дафи (Борис Иванов). Вот образец чести и совести судья Ирвин (Ростислав Плятт), у кого скелетов в шкафу оказалось больше, чем у Иуды. Да и действия персонажей других известных актеров Льва Дурова, Аллы Демидовой, Олега Ефремова, Анатолия Папанова, Евгения Евстигнеева легко ассоциируются с нашими родимыми слугами народа, вплоть до Сами-Знаете-Кого.

Но в 1971 году политические подковерные игры, по определению, были лишь в странах капитала. У нас же они получили другой вектор направления. Режиссер Александр Гуткович добился права снимать фильм по своему сценарию лишь после прямого вмешательства Первого секретаря ЦК Компартии БССР Петра Машерова, до этого в фаворитах числился недавно снявший «Доживем до понедельника» Станислав Ростоцкий. Интриговавший весь период создания картины Михаил Козаков, сам рвавшийся в режиссеры, снял-таки постановщика после завершения съемок фильма (- Кто такой Гуткович, какой-то бобруйский еврей, кто его знает? — говорил будущий двойной репатриант.- Это я привёл всех актёров…), но только вот окончательный монтаж доверили всё-таки оператору Науму Ардашникову. А в довершении всего получает срок за финансовые растраты и автоматически исчезает из титров и обоймы директор Даниил Нежинский. Политический триллер получил крен в сторону рефлексирующего все три серии героя Михаила Козакова, и, несмотря на россыпь выдающихся актеров (для Павла Луспекаева это была последняя роль, после его смерти на главного героя утвердили Георгия Жжёнова), злободневный сюжет и зеленую улицу на телеканалах, особенно на Белорусском Телевидении, не стал ни народным, ни любимым, и через два года была окончательно отправлен в отставку «Семнадцатью мгновениями весны».

А сейчас снимать государственные фильмы про предвыборные кампании, что наших вождей, что не наших лидеров дозволено лишь на уровне серьезности «Дня выборов» с песнями, плясками и градусными возлияниями. А то мысли нехорошие, ассоциативные электорату в голову могут полезть. И вдруг потом вся королевская конница, вся королевская рать не сможет Шалтая, Шалтая-Болтая собрать!

На очередной срок.

Крошка сын

к отцу пришел,

и спросила кроха:

— Что такое

хорошо

и что такое

плохо?

(В. В. Маяковский)

Есть советские многосерийные фильмы, которые мы знаем с детства, которые телевидение нам показывает достаточно часто — «Семнадцать мгновений весны», «Вечный зов», «Следствие ведут знатоки» и т. д. Они, как правило, добротные, с хорошим сценарием и актерской игрой. Удивляет же меня другое — имеются отечественные многосерийные фильмы не менее достойные приведенных выше, но они неизвестны широкому зрителю. Так, дожив до своих 27-ми лет, я лишь совсем недавно узнала, что существует шикарный советский сериал по роману Роберта Уоррена «Вся королевская рать». Да, он снят в далеком уже 1971 году на черно-белую пленку и скромные средства и еще, по-видимому, с явно агитационными целями и лозунгом: «Вот, посмотрите, как они там в Америке живут, этот «загнивающий» запад». Только вот создан он с настолько бережным отношением к первоисточнику, что при таком раскладе претензия в агитационности должна быть отнесена не к его создателям, а к писателю Роберту Уоррену. Тем более что отходит эта идея на второй план, когда начинаешь больше размышлять над смысловой составляющей романа и фильма.

Итак, как уже сказала, узнала о фильме случайно, уже после прочтения книги. Роман понравился необычайно — да, есть в нем лирические отступления и несколько пространные рассуждения главного героя, но, собственно, во многом именно они создают своеобразие и новаторство книги.

Главный герой — отнюдь не Вили Старк, как почему-то принято считать, им является журналист Джек Верден, близкий друг (а друг ли?) и соратник Вили. Именно от его имени дается описание всех событий через призму его же личных размышлений и опыта прошлого. В советском фильме роль Джека Вердена неподражаемо исполнил Михаил Казаков. Признаюсь, Казаков-актер после просмотра стал для меня настоящим открытием! Я очень люблю Казакова-режиссера после «Покровских ворот». А здесь: такое мастерское исполнение, пожалуй, самой сложной роли в фильме. Его Джек Верден необычайно красив и аристократичен; бегущий от светской жизни и лжи, он не благородный рыцарь из женского романа, а уставший от правды жизни, от попыток согласовать свои нравственные принципы с реальностью, историк, познавший жизнь во всей ее противоречивости… Браво, Михаил Казаков — готова аплодировать стоя, именно таким я и представляла себе главного героя!

Второй герой романа — Вили Старк — это парень из народа, из «низов», который не сразу понял, что, чтобы пробиться во власть, не обязательно иметь диплом юриста, доказательно объяснять людям свой план преобразований, или быть кристально честным («Смешная это штука — грязь… Ведь если подумать, весь наш зеленый шарик состоит из грязи»). Он — живое воплощение идей Николо Маккиавели из книги «Государь». Но тут я готова высказать претензию к сценаристам — нам не показали разницу: Спарк ДО и ПОСЛЕ — не показали эволюцию его личности, а ведь это очень важно. Это иллюстрация к тому, что делает с человеком власть, система и ее «правила игры», из которых подкуп, шантаж и битва компроматов самые действенные. И, кажется, уже никому не важно, какие средства использует политик во имя своих иногда очень хороших целей (построить больницу и медицинский центр, «которых еще свет не видывал»). А, если объективно, то Вили Спарк ничем не хуже (склоняюсь к тому, что лучше) реальных людей в политике. Он не пришел изменить систему, он вынужден существовать внутри ее и действовать по ее правилам. Георгий Жженов в роли Вили Старка был довольно убедителен. Его речи к потенциальным избирателям — это просто иллюстрация к книгам Дейла Карнеги! («… приехал я не затем, чтобы чего-нибудь у вас клянчить… ни голосов, ни чего другого. За этим я, пожалуй, приеду в другой раз», «Они говорят, что у вас куриные мозги, если вы выбрали меня губернатором штата. Может, у вас и вправду куриные мозги. Меня не спрашивайте, я — лицо заинтересованное. Но… Я хочу, чтобы вы ответили мне честно, как на духу. Отвечайте: обманул я вас? Обманул?»).

Еще запомнилась мне Татьяна Лаврова в роли Сэди Берк — внутренний драматизм в сочетании с внешним нигилизмом у нее получились очень правдоподобно.

Полагаю, было необычайно тяжело переложить текст книги на сценарий фильма. Ведь роман — это синтез событий из жизни Джека Вердена и размышлений об их причинно-следственных связях и моральной составляющей. Во многом это удалось достичь закадровыми комментариями героя Михаила Козакова, хотя, признаться, всю суть романа в полной мере передать не получилось…

Думаю, основная идея романа — не в шокирующих кого-то описаниях PR-технологий команды Вили Спарка (не забудем, что роман написан в далеком 1946-м году), а в кризисе нравственных ценностей в США 1930-х годов, как сказал сам Джек Верден: «Процесс как таковой не бывает ни нравственным, ни безнравственным. Мы можем оценивать результаты, но не процесс. Безнравственный фактор может привести к нравственному результату. Нравственный фактор может привести к безнравственному результату». Развитие общества, политики привело однажды к тому, что законы и нравственные ценности оказались «за бортом» реальной жизни, они как «узкое одеяло на двуспальной кровати, когда ночь холодная, а на кровати — трое. Одеяла не хватит, сколько его ни тащи и ни натягивай, и кому-то с краю не миновать воспаления легких… Законы всегда тесны и коротки для подрастающего человечества».

Роман Роберта Уоррена во многом депрессивен — в той мере, в какой и реалистичен. Но хочется верить, что Джек Верден все же испытал однажды моральное прозрение, пережив и преосмыслив очередной этап своей жизни.