О торжестве и гостях (1966)

«О торжестве и гостях» - самая прозрачная и прицельно бьющая по авторитаризму притча в истории чехословацкой «новой волны», сценаристской которой стала Эстер Крумбахова, работавшая неоднократно с Хитиловой. Здесь ей удалось создать емкую и лаконичную аллегорию человеческой сервильности и поклонения власти. На то, что фильм шире обычной критики социалистического общества и метит в вождизм и патернализм, указывает сразу несколько символических деталей. Во-первых, преамбула, в которой большинство героев соглашаются друг с другом, именно поэтому чем дальше, тем больше они увязают в конформизме и раболепстве перед властью. Во-вторых, чрезвычайно выразительное лицо Эвальда Шорма, сочетающее интеллигентную хрупкость и презрение в коллективизму (пригласив на эту роль режиссера-бунтаря, Немец, видимо, хотел от него эффектной типажности, не более). В-третьих, фигура самого хозяина торжества – внешне лощеного и вежливого господина, не останавливающегося перед тем, чтобы преследовать внезапно запротестовавшего персонажа.

Фильм Немеца – один из ключевых для чехословацкой «новой волны», он виртуозным эзоповым языком исследует механизмы властвования и подчинения, оттого столь мощной получилась сцена «шутки», предшествующая торжеству. Здесь и намек на карательные органы, деятельность спецслужб и в целом несерьезная атмосфера возлагаемых на гостей ограничений с множеством условностей (так герои выходят лишь через едва обозначенную «дверь», хотя физически ее и нет, – чем не прием, использованный впоследствии в «Догвилле»?). В картине Немеца вообще много диалогов и ситуаций, опередивших свое время: как и в случае с «Кариатидой», зрители часто пишут о кафкианском абсурде и сюрреализме «О торжестве и гостях», хотя ничего собственно фантастического здесь нет. Внешний реализм и вроде бы безобидные разговоры героев скрывают на самом деле тщательно проработанные символические обозначения. Удивительно, что будучи снятым в 1966 году, то есть до ввода советских танков в страну, фильм по сути дела предсказывает крушение режима Дубчека.

Невероятная свобода в самовыражении, достигшая пика в чехословацком кино 1965-1968 годов (снимались свободолюбивые картины и в 1969-1970-м, но на экраны так и не вышли, их положили на «полку») в ленте Немеца очень заметна. Создатели «О торжестве и гостях» буквально никого не боятся, и даже механизмы «мягкой силы», которые они критикуют, далекие от насилия конца лета 1968-го года, как оказывается, никуда не делись и процветают во всех авторитарных странах современности. Как результат мы имеем актуальность фильма Немеца спустя почти шесть десятков лет: чрезвычайно распространены типажи высоколобого интеллектуализма, скрывающего конформизм, кабинетного бунтарства и отвратительного подхалимажа (воплощенного в яркой и гадкой фигуре Рудольфа), сменился только контекст.

Немец демонстрирует, что насилие и преследование инакомыслия могут принимать и вполне себе респектабельные формы (не зря зритель вместе с героями присутствует на празднике, это свое рода софт-насилие, лайтовый вариант репрессий сталинского времени), но сути дела это не меняет, ибо в любом случае притесняет человеческую свободу, которую, как оказывается можно отстоять, лишь не участвуя в окружающем строительстве «лучшей жизни». Как итог – побег как единственное средство нравственного протеста, а в кино – путь к еще большей зашифрованности изобразительного языка.

Ян Немец — пожалуй, один из самых ярких режиссеров новой чехословацкой волны. Как и остальные студенты FAMU, он критикует коммунистический режим при помощи единственного доступного ему средства — искусства.

О торжестве и гостях — это яркая политическая сатира, которая затрагивает множество тем, начиная от культуры потребления заканчивая поклонением и примыканием перед более властными членами нашего общества.

Фильм целенаправленно критикует исторический период времени, когда общество под гнётом тоталитаризма и беззакония царившего во властной верхушке, терпит явные унижения и плевки в свою сторону со стыдливо опущенной головой. Режиссер показывает насколько комично и стыдливо это может выглядеть, не зря данный фильм был раскритикован тогдашней властью, чей политический лидер оскорбился увидев себя в главном «хулигане» картины, выставляющим все действия своих подчинённых, как простую шутку. Более того, учитывая какие темы были затронуты в фильме можно смело утверждать, что он актуален до сих пор, но обо всём я расскажу ниже.

Драматургическое построение заключается не только лишь в сценарии, диалогах, актерской игры и структурном повествовании, что характерно для любого фильма новой волны.

Начинается фильм очень легко, плавная и живая камера сменяют друг-друга, многократные сцены крупным планом и довольно откровенные моменты дают нам знать довольно дружественную атмосферу и приятную химию созданную между героями картины. Однако, резкое нападение сменяет весь ритм повествования, камера становится статичной накаляя нарастающею напряженность. Режиссер выделяет хозяина сего балагана средним планом говоря о его лёгкости и властности перед остальными персонажа, а в минуты его ярости — крупным, накаляя обстановку. Также резкие и довольно частые монтажные склейки подчёркивают сцены неловкости и нарастающего напряжения между всеми персонажами.

В фильме можно разглядеть огромную тучу смыслов, начиная от того, о чём я говорил выше, заканчивая конечной иммиграцией одного из героев и беспомощности тирана перед этим.

Итог: Как бы то не было, но Ян Немец снял именно политическую картину и сделал это чертовски хорошо! Всем рекомендую!

Абсурдная драма о манипуляции обществом и мнимой свободе, лишенная примет места и времени — актуальная и сегодня.

На праздник к некой высокопоставленной особе собираются гости. В том числе — и семь буржуа неопределенного возраста. На лесной тропинке их останавливает группа мужчин во главе с улыбчивым молодым человеком Рудольфом. Задержанные гости сами разделяются на мужчин и женщин, становятся по алфавиту, боятся выйти за проведенную на земле черту. Они делают вид, что вполне довольны происходящим, стараются адаптироваться к социальным требованиям, лишь бы не случилось худшего. Когда же появляется хозяин праздника, оказывается, что всё это — безответственная шутка Рудольфа. По странному лесу гостей провожают на застолье, но и в торжестве есть свои правила. Но, приняв абсурд за должное, уже никто ничему не удивляется. Лишь один из гостей отказывается участвовать в неведомой ему игре. И тогда на него начинается охота.

Но одежды сюрреализма не смогли спрятать от цензоров суть истории: мнимой свободы индивидуума в тоталитарном обществе. Они даже рассмотрели, что актер, игравший хозяина праздника, похож на Ленина. Так не пытаются ли создатели фильма высмеять принципы ленинизма? В мае следующего года «О торжестве и гостях» в паре с «Маргаритками» Веры Хитиловой был заклеймен как продукт, чуждый идеалам коммунизма.

Яну Немецу запретили работать в кино. А после 1968 года — в профессии. В 1974 он нелегально покинуть страну. С подобными проблемами столкнулась и соавтор сценария Эстер Крумбахова, которую называли «серым кардиналом чехословацкой новой волны».

Но в том и прелесть фильма Яна Немеца, что он не столько и не только о коммунистическом режиме Чехословакии или СССР. Он об обществе, которое манипулирует каждым конкретным человеком. И об индивидуумах, которые сами себя уговаривают принять тотальный контроль за свободу выбора. Легко управлять тем, кто сам готов к подчинению.

8 из 10

Чехословацкая «новая волна» 1960-х. — феномен мало изученный, пожалуй, даже, во всём мире. Между тем, по мастерству, по глобальности задач, которые ставили перед собой режиссеры этого направления — даже французы «новой» и всемирно признанной волны, и лучшие из них, как Годар или Трюффо- в общем-то- неразумные дети по сравнению с даже таким, мало кому известным сегодня режиссером, как Ян Немец.

Глупее всего было бы сводить «чешскую волну» лишь к борьбе с ненавистным коммунистическим режимом. Это есть, но это далеко не самое главное.

Истоки этого явления гораздо глубже. Это от Ярослава Гашека, Карела Чапека, недоумевавших над природой тупейших и постыднейших людских поступков. Но им хватило мужества не впасть в депрессию от увиденного, а просто высмеять человеческую тупость и одни из самых отвратительных людских грехов — раболепие, низкопоклонство перед начальством. Но авторы «волны» пошли еще дальше — они стали смеяться над человеческим несовершенством в принципе!.

Прекрасный фильм Яна Немеца (на счету которого уже был один шедевр- «Алмазы ночи») показывает, как легко оказаться быдлом, полным ничтожеством, если нет никаких моральных принципов, никакой идеологии, кроме как жрать и потреблять.

И совершенно не важно, какие злые силы взяли вас в оборот и издеваются над вами — сегодня это может быть какой-нибудь Team building в родной офисной конторе или просто дедовщина в армии.

Конечно, отчасти фильм Немеца — это и гротеск, и театр абсурда, (вспомним выдающегося драматурга и будущего Президента Чехии Вацлава Гавела, приложившего свой талант к этому направлению в искусстве), но мощнейшего воздействия на хоть сколько-нибудь, обладающего мозгами зрителя, он не потерял.

Уверен, что Луис Бунюэль видел это кино.

Если в фильме Иржи Менцеля «Поезда под пристальным наблюдением», сюрреализм происходящего только просматривался, то работу Яна Немеца вполне можно назвать сюрреалистической историей. И действительно, есть ли логика в том, что: несколько человек собираются в лес, где встречают помощника влиятельного человека. Он унижает их без всякой причины, а после извиняется. Теперь им предстоит пир в лесу…

Ян Немец снял просто потрясающую работу, которая по стилю очень сильно перекликается с многочисленными короткометражками Романа Полански. Ну, а заключительная часть фильма напоминает «Бал пожарных» Милоша Формана.

Можно конечно долго обсуждать о смысле фильма и о символах, которые режиссер вкладывал в сюжет. Ведь мотивы унижения и бегства (эмиграции?) имеют скорее всего политический подтекст. Но нужно понимать, что это все вопрос интерпретации — режиссер создал весьма интересное произведение, при просмотре которого вспоминаются два известнейших автора современности — писатель Франц Кафка и режиссер Роман Полански.

Кстати, после просмотра работы Немеца всерьез задумался о том, что на ее фоне «Тупик» Романа Полански (равно как и многие его другие фильмы) не выглядят уже такими оригинальными и стильными. Картина Немеца вполне могла бы составить им конкуренцию.

В итоге: фильм Яна Немеца, сделанный в стилистике сюрреализма.

7 из 10

Третий по счету фильм Чехословацкого режиссера Яна Немеца был снят во времена Хрущевской оттепели и ослабления давления со стороны правительства Чехословакии. Эту ленту можно назвать предвестником Пражской весны 1968 года. Именно в этом году картину недолго показывали в республике, спустя два года после завершения съемок. Она очень не пришлась по вкусу тогдашнему политическому лидеру, который увидел себя в лице безымянного высокопоставленного лица, к которому семь буржуа приехали на праздник. В фильме главное — детали, которые нужно уметь увидеть, распознать и интерпретировать. Винтовка, которая превращается из обычной в снайперскую, герои, которые бояться переступить через воображаемую стену нарисованного на песке дома, лай овчарок в за кадром, мимика безымянного высокопоставленного лица, схожая с мимикой Муссолини.

Сюжет является лишь основой, каркасом для немыслимого количества деталей, которые и создают многослойность картины, несколько уровней восприятия. От бессмысленности буржуазной жизни до мнимой свободы человека при тоталитарном режиме. Много общего с «Обыкновенным Фашизмом» Рома, но с более личностной, человечной окраской. Свобода, выбор каждого человека, слабость большинства перед властью. Все это представлено в форме безудержного абсурда. Человек, нарисовавший на песке прямоугольник, загнал туда людей и разрешает выходить только через воображаемую дверь. Пир, на котором буржуа забывают об унижениях и обсуждают бытовые темы. Овчарку, которую пускают по следу человека, ушедшего с вечеринки после унижения, и то рвение, с которым, бросилась пьяная толпа его искать. Но даже такой символизм не спас картину от цензуры и полок в архивах, где она оставалась долгие годы. Актуальна она и в современном мире, в особенности тема с пиром, где людям подают свободу выбора между идеально поджаренной курицей и десятков наименований йогуртов вместо свободы мысли и настоящих духовных ценностей.

8 из 10