Волшебник Марса (1965)

The Wizard of Mars — бюджетная мэшап-экранизация культового писателя Лаймена Фрэнка Баума, создателя страны Оз, вдохновившего отечественного писателя Волкова и его последователей на замечательный книжный сериал про Изумрудный Город.

Фильм выпущен в 1965-м режиссером и профессиональным иллюзионистом Дэвидом Л. Хьюитом. Фильмография его завораживает даже на уровне названий. Там, к примеру, есть такие картины, как «Галерея ужасов доктора Страха», или «Монстры разносят пижамную вечеринку», или вот «Путешествие к центру времени» тоже классно звучит). В 1988-м году фильм переиздавали под характерным названием «Ужасы Красной планеты».

Начало довольно типично для подобного рода НФ-картин. Экипаж исследовательского звездолета, состоящий из трех землян (Док, Стив, Чарли) и красивой девушки (конечно же — Дороти) совершает вынужденную посадку на поверхности Красной планеты. Связь не работает, провизии и кислорода в обрез, надо срочно идти искать головную ступень и попытаться с ее помощью связаться с ЦУПом.

Поймав сигнал, астронавты сперва сплавляются по утопающим в тумане марсианским каналам — в скафандрах, на надувных лодках. Затем отстреливаются из одного на четверых карабина от местной фауны (или флоры — не вполне понятно — там что-то вроде безглазых панцирных хвощей-червяков с листиками-ластами по бокам). Дальше им предстоит миновать живописные пещеры, в которых героев не покидает ощущение чьего-то тайного присутствия. Они долго блуждают среди вулканических пород и кипящих лавовых озер, обмениваясь фразами вроде «на этой планете вообще есть что-то кроме смертельных ловушек?» и «ступай осторожней, а то тебя поджарит, как бекон».

Все происходящее комментирует прохладный закадровый голос.

Миновав нагромождения горящих камней и пустынные песчаные дюны, герои выходят, наконец, к источнику сигнала. Но это вовсе не искомая головная ступень их звездолета, а свой же, штатовский беспилотный разведчик, посланный к Марсу пару лет назад. Задача его — поиск жизненных форм и оценка биологических предпосылок для появления жизни. Самый нервный из героев с досадой шутит в том смысле, что кислорода осталось всего-ничего, поэтому с биологическими предпосылками для жизни вышла какая-то злая ирония, и принимается расстреливать беспилотник из карабина.

Вскоре начинается буря, которая, потревожив песок, открывает перед исследователями явные признаки цивилизации — дорогу из золотых кирпичей. Она ведет к руинам древнего города. Побродив по его пыльным коридорам герои находят припорошенный пылью продолговатый контейнер. В нем — гуманоидная голова с круглыми глазками, изумленным выражением на морде, и полупрозрачной крышкой черепа с подсветкой. Ее автор — Дональд Пост, «крестный отец Хеллоуина», основатель штатовской индустрии резиновых масок, и она в том же 1965-м будет использована в фильме «Space Probe Taurus». Говорит голова не очень разборчиво и при помощи телепатии. Следуя ее рекомендациям, астронавты отправляются еще глубже в лабиринты марсианского города. Там в коридорах тишина и запустение и такая внушительная паутина, что не очень-то хочется задумываться, какой же паук ее сплел. А потом, наконец, появляется проекция лица артиста Джон Кэрредина (звезда вестернов, основатель актерской династии, отец Дэвида Кэрридина), который вступает с героями в утомительный разговор о разуме и эволюции; о том, что мы не одиноки во вселенной и о межзвездном господстве. Это он и есть — Волшебник Марса, фантом, созданный коллективным разумом марсиан. По итогам беседы с ним, земляне задействуют древний механизм, собранный из внушительных шестерней и солярных символов, и управляющий временными потоками. И благодаря ему вновь оказываются на своем звездолете, в открытом космосе, и из ЦУПа настойчиво спрашивают: «почему не выходите на связь уже целых две минуты?!»

Даже не принимая во внимание колоритную личность режиссера, сама идея — смешать Страну Оз с марсианами, балансирует между гениальностью и каким-то высоким античным безумием. Куда там Джей Остин против зомби и Эйбу Линкольну против вампиров. Да что уж говорить — фильм, в котором первую половину герои ходят в скафандрах из фольги по психоделическими пейзажам Невады, а другую половину разговаривают с парящим на фоне звезд и туманностей мрачным лицом Кэрредина старшего, но большую часть времени задумчиво смотрят куда-то за спину оператору и загадочно улыбаются — такой фильм ну никак не подпадает под обычные оценочные категории «хорошо», «плохо», «скучно», «интересно»… Здесь бессмысленно искать отсылки к баумовскому первоисточнику. Картонность декораций и шаблонность монологов тут воспринимаются скорее как художественный прием. Это как постановка Иоганна Шиллера силами завернутых в шторы пятиклассников — если нельзя сразу переключить канал или выйти из зала, возникает редкая возможность абстрагироваться от первоисточника и оценочных категорий, и заглянуть куда-то за метатекстовые слои и расходящиеся борхесовские тропки, еще глубже, чем обычно, куда-то в самую суть человеческой культуры и искусства, куда-то внутрь себя.