Кайдан: Повествование о загадочном и ужасном (1964)

Большинство любителей фильмов ужасов наслышаны о J-horror или знаменитых японских ужастиках, занимающих особое место в пьедестале хоррор-кинометографа. Важно отметить, что все эти истории о бледнолицых призраках уходят глубоко в старинные японские легенды и мифологию, которая пугала самих японцев с незапамятных времен. Конечно, сами легенды стали основой для сюжета многих японских фильмов. Примером такового является фэнтезийный фильм ужасов «Кайдан: Повествование о загадочном и ужасном».

Синопсис Четыре истории, действие которых происходит в разные исторические эпохи и в разных местах самой Японии. Герои этих историй не имеют ничего общего, они никогда не были знакомы, да и не могли быть знакомы. Объединяет их только одно – столкновение с миром духов, одни из которых мечтают отомстить живым, а другие хотят сохранить память о себе.

Игра актёров Поскольку фильм представляет собой антологию, в разных историях участвуют разные актеры. Каждый из них прекрасно исполнил свои роли, вжившись в те или иные образы живых или призраков. При этом примечательно разнообразие самих образов. Где-то мы мучающегося от мук совести мужа, когда-то бросившего свою жену ради продвижения по службе. Где-то мы видим образ призрачной женщины, которая, словно оборотень, сначала невинная красавица-домохозяйка, а затем злобный демон с пронзающим взглядом. Понятное дело, во многих историях зритель увидит шаблонные образы, но в рамках данного фильма смотрелись они органично.

Режиссура Масаки Кобаяси считается одним из самых видных японских кинорежиссеров. В своих фильмах он частенько затрагивал тему культурного наследия Японии. В данном случае он затронул тему столкновения мира живых и мертвых в парадигме японской культуры. При этом ему удалось подать сами истории не как детские сказки перед сном, а как полноценные истории с жутким повествованием, в которых герои, независимо от своего социального положения и отношения со стороны окружающих, все были равны перед миром духов, которые преследовали свои цели. Примечательно, что в фильме отсутствует какое-то показательное насилие или сцены жестокости. Сама атмосфера тревоги и наступающего страха возникает за счет медленно нарастающего напряжения и постоянного беспокойного ожидания, что вот-вот должно произойти что-то плохое. В этом отношении «Кайдан» оказывается одним из образцовых психологических фильмов ужасов, в которых напряжение создается за счет эмоциональной и психологической нестабильности героев.

Сценарий Сюжет фильма состоит из четырех историй. Первая называется «Чёрные волосы» и повествует о молодом самурае из Киото, который ради продвижения по службе бросает свою жену-ткачиху и выходит замуж за надменную и взбалмошную аристократку. Проходит несколько лет, но, несмотря на то что самураю удалось получить желаемое, он по-прежнему не чувствует себя счастливым. Его одолевает тоска по дому и по своей бывшей супруге. От отчаяния он сбегает и прибывает в свой прежний дом. Несмотря на то, что дом в полуразрушенном состоянии, самурай находит там свою супругу, которая встречает мужа с распростертыми объятиями. Но всё это оказывается смертельной ловушкой.

Вторая история называется «Снежная женщина». По сюжету молодой дровосек Минокити вместе со своим напарником возвращаются поздно вечером из леса в деревню, но по пути попадают в сильную снежную бурю. Решив укрыться в заброшенной сторожке, оба дровосека оказываются во власти злобного снежного духа, принявшего облик красивой женщины. Она убивает напарника Минокити, но щадит героя, взяв с него слово, что тот никогда никому не обмолвится словом об этой истории. В противном случае она явится ему и убьет. Проходит десять лет. Минокити женился на красивой девушке, которую встретил через год после этого кошмара. У него трое замечательных детей, а жизнь сложилась как-никак лучше. Однако кошмар из прошлого вновь настигает его.

Третья история называется «Рассказ о Безухом Хойти». Слепой музыкант Хойти живет в монастыре неподалеку от места, где более тысячи лет назад состоялась кровопролитная битва двух самурайских кланов, в результате которой пал дом Тайра. По легенде духи клана Тайра по-прежнему обитают в этих водах, нападая на несчастных прохожих или забирая с собой невинные души. Так, однажды поздно вечером к Хойти является странный человек, который просит Хойти исполнить свои песни перед молодым императором. Хойти соглашается и теперь ежедневно пропадает допоздна, пока в городе начинают происходить мистические события. Настоятели монастыря подозревают, что Хойти стал жертвой тех самых мстительных духов, и пытаются сделать всё возможное, чтобы спасти невинного юношу от цепких лап мира мертвых.

Четвертая история называется «В чашке чая». Действие сюжета происходит в начале XX века. Писатель пишет очередной цикл страшных рассказов, в одном из которых государственному сановнику является призрак неизвестного мужчины. Сначала он видит этого назойливого духа в отражении воды в чашке из-под чая, а затем наяву. Не мешкая, сановник нападает на призрака и даже ранит того. В отместку призрак насылает на сановника своих призрачных слуг, с которыми сановник вступает в неравный бой. Но эта история не имеет конца, да и сам автор пропадает без вести.

Итог В общем и целом, «Кайдан: Повествование о загадочном и ужасном» - очень атмосферное и зрелищное кино. Для любителей визуальной эстетики кинолента станет настоящим визионерским раем. При этом, несмотря на то что фильму почти семьдесят лет, он не утратил прежней пугающей атмосферы и чувства нарастающего беспокойства. Поэтому смело рекомендую к просмотру.

«Кайдан: повествование о загадочном и ужасном» — кино уникальное. Это сильная история (вернее, четыре истории, каждая со своим колоритом), которая производит впечатление чего-то серьезного и интеллектуального, хотя никакие актуальные проблемы в нем, на первый взгляд, не поднимаются. Но только на первый взгляд. Этот сборник четырех мистических историй — гораздо больше, чем кажется. Это именно что повествование о загадочном и немного ужасном — японские призраки все же способны запугать обычного человека. Но в первую очередь о загадочном и о контакте человека с ним. Проблема, актуальная для всех, кто хоть на сколько-то верит в сверхъестественное. Серьезно, откуда мы знаем, каким боком к нам повернется потусторонний мир и что от нас понадобится его обитателям? Ниоткуда. Вот и герои фильма тоже об этом не знали и не ждали ничего такого. Встреча со сверхъестественным — всегда сюрприз.

И всегда красиво — во всяком случае, судя по этому фильму. Дело не только в картинке, хотя глубокие яркие цвета и убедительные спецэффекты впечатляют. Дело в первую очередь в режиссуре, которая показывает встречу с призраками не как ужастик, а как сказку — недобрую, местами мрачную, но величественную и не по-здешнему мощную, как и положено истории о чем-то потустороннем. Кажется, ни до, ни после эту тему не раскрывали так глубоко и уважительно. «Кайдан» стал идеальной историей о контакте с тем, что находится где-то там. И смотреть его стоит всем, а не только фанатам жанра — даже если призраки вас не интересуют, исполнение непременно впечатлит.

10 из 10

Изумительное кино. Один из самых красиво снятых и сыгранных японских фильмов всех времен, «Квайдан» похож на сновидение, переносящее зрителя в сказочный мир подсознания.

Его четыре мистических истории взяты из книги востоковеда Лафкадио Херна «Кайдан: история и очерки об удивительных явлениях». Они хорошо связаны меж собой, но только лишь тем, что все они показывают связь между духовным и материальным миром.

Первая история рассказывает о горько-сладком воссоединении после предательства и неудач. Вторая — о красоте и жестокости зимы. Третья история о слепом музыканте, играющем для побеждённого клана самураев — настоящий шедевр во всех отношениях. Четвёртая никогда не будет объяснена, потому что у неё нет конца.

Повествование развивается в медленном и обдуманном темпе, с маниакальным вниманием к деталям, что погружает зрителя в миросозерцание персонажей. Настоящий ужас кроется не в дешёвых испугах от неожиданности и не в образах смерти, а в глубоко тревожащих сценах человеческих трагедий, которым не дают эмоционального выхода. Это лучше всего ощущается на протяжении первых двух историй, наполненных переживаниями любви и утраты.

«Это сказка одновременно невероятно жуткая и невероятно красивая, рассказывает о любви и смерти с равноценной страстью» Гильермо дель Торо

Решив отойти от привычных военных картин, Кобаяси совершил прорыв японского кинематографа. Взяв за основу произведения Лафкадио Хёрна «Квайдан: Истории о привидениях», режиссер отошел от жестокости в пользу изысканных мистических историй о встречах живых с мертвыми, рая и ада. Хоть лента и числится как фильм ужасов, в ней нет кровопролития и насилия.

Фабула ленты не нуждается в пояснениях. Здесь важна не столько она, сколько символика — расплата за предательства и нарушения табу, личное и всеобщее грехопадение, пересечение границ дозволенного. Нет четких рамок между реальностью и потусторонним миром. Неверие в загробную жизнь опасно на столько же, насколько опасна и связь с ним. Но губительна вовсе не встреча с призраками, а неотвратимая кара за свои проступки.

Кобаяси добился того редкого психологического хоррора, используя минимальное количество спецэффектов, когда даже поворот камеры или смена ракурса создает атмосферу. Каждый кадр поражает утонченностью и завораживает. Данному эффекту фильм обязан съемкам в павильоне от чего создается впечатление театральной постановки. Статичные живописные декорации, визуально кажущиеся искусственными и нарисованными, необычно сочетаются с натуральностью, объединяя сюрреализм и экспрессионизм.

Но в итоге волшебная сказка более реалистична нежели натуралистичные хорроры.

Собственно, хоррором «Кайдан» назвать сложно. Больше всего данный фильм напоминает фэнтези с участием людей призраков. Причем фэнтези качественное, без всякой патетики, почти без батальных сцен, без надуманной философии. Просто есть четыре истории о встрече человека с потусторонним: самурай встречает жену, с которой расстался много лет назад, молодого лесоруба оставляет в живых кровожадная снежная женщина, призраки воинов заставляют монаха-сказителя исполнять песни об их подвигах, в чашке чая скромного писателя появляется незнакомец… Смысл этих историй — не напугать зрителя, а скорее рассказать о встрече двух миров. Причем рассказать спокойно, без лишнего экшена. Герои «Кайдана», даже воины, ни с кем не дерутся, ничего не разрушают, просто общаются, говорят и показывают. «Кайдан» — история мирных контактов.

Оформлена это история великолепно. Цвета вроде яркие, насыщенные, но глаз не режут, а наоборот, радуют. Прекрасная операторская работа — каждый кадр достоин галереи. Абсолютно шикарные по тем временам (и по нынешним тоже) спецэффекты. Замечательная актерская игра.

К хоррору фильм отнесли, вероятно, за компанию — почти все остальные кайданы (в 50е-60е этот жанр был в моде) оформлены именно как хорроры. Собственно, кайдан — жанр вполне самостоятельный, в рамки хоррора и фэнтези его запихнули, по всей вероятности, западные киноведы. Или японские киноведы, ориентировавшиеся на западные стандарты. Фильм при этом чисто японский, без видимого влияния Запада: чисто японские истории, японская же эстетика…

В общем, фильм получился гениальный по всем статьям, вероятно, величайший в своем жанре.

10 из 10

Да, сном и только сном должны его назвать, —

И в этом мне пришлось сегодня убедиться, —

Мир — только сон…

А я-то думал — явь,

Я думал — это жизнь, а это — снится!..

Ки-но Цураюки

Однажды японский режиссёр Кобаяси Масаки совершил прорыв за грань собственного мира из фильмов военной тематики — мира жестокого и сурового, и изысканно раскрыл тему человеческого рая и ада на земле в мистической постановке кайдана. Возможно, такому прорыву из собственной реальности поспособствовало обращение режиссёра за год до этого к традиционному японскому жанру дзидайгэки, где Кобаяси, сохранив форму, наполнил её совершенно нетипичным содержанием и потребовалось время, чтобы переосмыслить новый взгляд на вековые устои. Потому следующий фильм стал своеобразной отдушиной, отдыхом для накопления свежих идей. И совершенно неудивительно, что вместе с мастером в ирреальное приключение отправились два его верных талантливых соратника: оператор Миядзима Ёсуо и артист Накадаи Тацуя. Так появился «Квайдан: Повествование о загадочном и ужасном» — кинолента, вмиг ставшая эталоном для всех последующих постановок кайданов.

«Квайдан» — это четыре мистических моногатари, где часть из них записана и литературно обработана Якумо Коидзуми* в 1904-м году, а через шестьдесят лет переведёна Кобаяси Масаки на киноязык с тонким и красивым символизмом. Здесь сами собой распахиваются ворота заброшенного дома, где углы давным-давно опутаны тюлем паутины и лишь одна из многочисленных комнат озарена тёплым светом тающей свечи. Женская жертвенность окутана флёром глубокой тоски мужей, внезапно осознавших ценность любви, искренности и преданности, а призраки воинов, доблестно погибших на поле брани, оживают, чтобы насладиться сказаниями слепого певца об их сражениях. Здесь дух самурая, отразившийся в чаше с водой, может свести с ума… Всё здесь призрачно, зыбко, нереально, но в то же время манко, чарующе и более настояще, чем может показаться поначалу. Эти истории о призраках, что пришли из древности, так глубоко проникают через экранную реальность, что становятся частью мира живых, тем более, что некоторые из них овеяны уже более современными фантазиями.

Японские призраки могут не только возвращаться в мир людей, но и при определённых условиях вступать с ними в брак и рожать детей, о чём повествует новелла «Юки-онна». Или возвратиться в прежнем облике, чтобы провести ещё одну ночь с любимым мужем, много лет как покинувшим жену в поисках лучшей доли для себя, а раскаявшимся когда уже стало совсем поздно. Мистика этой новеллы о «Чёрных волосах» перекликается с волшебством истории, случившейся с одним из героев в «Ugetsu monogatari» Мидзогути Кэндзи. Различие лишь в деталях, тогда как суть осталась неизменной. Из таких историй видно, как дух обычного певца-сказителя Хоити становится подобен силе духа и мужеству самураев, о которых он поёт предания древности. Словно призрачный самурай, являющийся за ним каждый вечер, — это выражение скрытых сил Мими-наси-Хоити, теневая сторона его личности. А человек, вместе с водой выпивший душу другого, сам будет обречён вечно скитаться по кувшинам и чашам да пугать своим отражением людей и через несколько веков.

«Квайдан» — это одна из немногих кинолент режиссёра, снятая почти полностью в павильоне. Видимо потому создаётся впечатление то театральной постановки, перенесённой в настоящую жизнь, то оживших полотен художника, рассказывающих истории вместе с незримо присутствующим катари. Почти во всех новеллах можно заметить статичный самый дальний план в виде художественного полотна, что вместе с более близкими фонами натуральной или подчёркнуто декоративной природы рождает удивительный эффект чудес и волшебства, проникших в обычную жизнь. Так, например, фон неба в морозную заснеженную зиму вместо луны озаряет сюрреалистично-сказочное синее око (да не одно, а несколько, что можно даже рассмотреть изящные черты лица, наблюдающего из-за горизонта за дровосеками), а в летнем закате облачком появляются алые губки, подчёркивающие пору любви героя. При этом каждая из новелл имеет свой доминирующий цвет. Плавные переходы последовательно меняющихся событий дополняются сценами, растворяющимися одна в другой, с монтажными рефренами, что позволяет различить грёзы и реальность, призраков и живых людей.

С помощью ассоциативного монтажа мягко и одновременно мрачно раскрывается место обитания юрэев-воинов и их погибшего юного государя — фигуры-тени мгновенно становятся надгробными камнями, а вода, окружавшая площадку-возвышение певца, превращается в мелкие камушки, символ «сухой» речки. Призрак самурая из чаши исчезает через тень-проём, отброшенный на стену в неровном свете свечи причудливой формы часами. Лица порой меняют выражение даже не прибегая к активной мимике. А усилить сверхъестественность событий помогают цвет и звуки — то мелодичные, то прерывистые: свист флейты, удары деревянной колотушкой, бива с безумно мятущимися струнами, стук содзи, завывания вьюги, мерный ход часового механизма в ночной тишине. Так, подёрнутая патиной старины, экзотическая красота японской эстетики и образа жизни, когда на экране персонажи из древних сказаний борются не столько с темнотой вокруг, сколько с тьмой внутри себя, прорастает в современность и находит путь к сердцу даже непосвящённого зрителя. И чаще тьма внутри пугает больше, чем скелет, выпрыгивающий из шкафа. А, полные мудрого смысла, видения появляются, чтобы затем исчезнуть и никогда не встретиться вновь, но остаться в картинах, стихах и наших снах…

Итак, название удивительно точно отражает суть. Это действительно сборник квайданов, т. е. традиционных японских страшных историй. Квайданов в их первозданном виде, не обработанных с целью усложнения сюжета, психологизации или внесения всякого рода идей. Это страшилки, которые рассказывают у костра, только в форме кино. И вот в форме-то сокрыто главное. «Квайдан» — чисто формалистический эксперимент, где простота, даже скудность содержания подчёркивает продуманность и безупречную постановку каждого кадра.

Впервые я вижу фильм, где напряжение и даже сам ужас почти целиком создаются при помощи операторской работы и саундтрека. Безусловно, оба этих элемента чрезвычайно важны в жанре хоррора (то есть — даже более, чем в других жанрах), но в «Квайдане» они возведены в абсолют — это, с одной стороны, главные выразительные средства фильма, и, с другой стороны, их невозможно не заметить, не выделить для себя (а ведь часто фоновую музыку или движение камеры мы как бы не замечаем). Это сложно описать, но большей частью неподвижные (однако с совершенной композицией) и лишь в самые жуткие моменты — дёргающиеся вслед за героем, бегущим от невыразимого ужаса, планы и диссонансные звуки. в которых мало музыкальных инструментов, но зато в достатке просто пугающих звуков и безумных шёпотов (куда там «ki-ki-ki, ma-ma-ma») создают впечатление кошмара более надёжное, чем могли бы это сделать спецэффекты с монстрами или убийства в кадре.

Квайданы часто становились сюжетом для постановок в театре кабуки, и Масаки Кобаяси, похоже, стремился органически продолжить эту традицию. Фильм подчёркнуто декоративен и условен — съёмки проходят исключительно в павильонах, что режиссёр и не стремится скрыть, а, напротив, использует для создания сколь угодно атмосферного фона (вплоть до ядовито-жёлтого неба); сцена битвы при Данноура и вовсе — ведь это повествование в повествовании — снята условно до предела, это даже не игра или изображение битвы, а только её символический знак (не зря кинокадры перебиваются сценами с гравюр). Тот же принцип осознанной ненатуральности господствует в актёрской игре — мимика большей частью преувеличенная и резко меняется, речь идёт скорее не о естественном движении лица, а о наборе архетипических выражений. Грим не столь очевидно масочный, как в кабуки, но, опять же, очень заметный.

Всё это, надо признать, довольно необычно для киноискусства и создаёт уникальное и впечатляющее зрелище.

Четыре истории, четыре короткометражных фильма. Если бы человек, ничего не знающий о Японии, попросил бы меня познакомить его с японским кинематографом, то я бы показал ему фильм Кобаяси «Квайдан». Главные эффекты — это атмосфера фильма, экспрессия образов и его визуальная гамма.

«Квайдан» — это совсем не ужастик, а философские причти о жизни с постоянным ощущением мистического присутствия потустороннего мира в жизни людей.

Каждую историю можно смотреть отдельно, и повествование Кобаяси просто завораживает. Поразительно, как показано сражение на водах озера в притче «Безухий Хоити» — монтонное для европейского уха пение эпоса о битве и монтаж средневековых гравюр — но оторваться просто невозможно, и затем, когда мы видим батальные эпизоды, снятые в студии — возникает практически 3 D эффект от увиденного, хочется сказать: «Верю».

Из-за визуальной насыщенности возникают ассоциации с фильмами Копполы, Куросавы, Параджанова, но здесь визуальная насыщенность возникает не из-за массовых сцен, ярких костюмов и декораций и т. п. внешних эффектов. Кобаяси очень экономичен в выборе средств, истории у него — личные, камерные по звучанию и исполнению, но режиссёр знал одну тайну — как эти экономичные средства использовать наиболее выразительно для зрителя.

Гениальный фильм, наивысшая оценка.

В начале позвольте мне признаться в любви к азиатскому… ко всему азиатскому искусству.

Да-да! Я действительно безумно люблю азиатское кино. Будь то глубокие вещи Ясудзиро Одзу или красочные мультфильмы Миядзаки — «наследника» школы Норштейна и до сих пор из ныне живущих начисто отвергающего работу на компьютере. Или же работы Китано — его лихие боевики, безбашенные ни от мира сего фильмы вроде «Банзай, режиссер» или трогательнейший фильм «Кикуджиро». Я безумно люблю подлинных художников своего времени как Вонга Кар-Вая или Чжана Имоу. Мне очень импонирует Джонни То, который «пересмотрел» жанр боевика как такового, который в своих работах осмелился заявить, что боевик — это не просто «пах-пах» как в «Плохих парнях».

А в литературе одни Акутагава, Мисима, Кавабата и Кобо Абэ чего стоят!

Даже у такого «попсового» Мураками есть несколько совершенно замечательных вещей.

Теперь собственно о кино.

«Черные волосы». История о человеке, который устав от бедности, отправляется из Киото искать работу в большой город. Там он находит себе новую жену. Из очень обеспеченной хорошей семьи. Его посвящают на приёме в мужья этой женщины и он клянется ей в верности. Однако со временем он видит, как женщина меняется — она капризна, высокомерна, ленива. Категорически отказывается что-либо делать по дому, но заставляет всю работу выполнять его. Мужчина понимает, что всё ещё люит свою первую жену. Возвращается к ней. Он раскаивается, объясняется ей в любви. Женщина его прощает. Однако наутро она умирает. И от неё остаются лишь чёрные шикарные волосы.

Выводы после этой истории делайте сами. Мне она представилась: женщина простила мужчине его измену и предательство. Но его не простила «высшая» сила. Сама природа. Она расплатилась с ним жёстко, быстро и за несколько минут. За это время он превращается в нищего во всех возможных понятиях. Пол в его доме проваливается под каждым шагом, стены рушатся от одного прикосновения. Кожа теряет свой оттенок, тело обезвоживается, он лишается волос, бровей, ногтей, зубов, языка. И только волосы его умершей жены постоянно оказываются на нём.

Это была снежная женщина, лакомная до тёплой крови.

«Снежная женщина». История о Мосаку и Минокити. Дровосеках. Первый — старик, которому было около восьмидесяти лет. А второй — его подручный, которому вот-вот стукнуло восемнадцать. Они попадают в страшную метель, пробираются через жуткий буран по заснеженному лесу. Обнаружив на переправе, что лодка находится на другом берегу реки, они решают переждать в домике лодочника. Но за стариком приходит Снежная Женщина. С обворожительным белоснежным лицом. Она забирает жизнь у старика, но сохраняет её молодому и красивому Минокити в обмен на обещание не рассказывать ни одной живой душе о том, что он видел. Проходит время и Минокити знакомится с симпатичной девушкой Юки, которая рожает ему троих детей. Позже он всё же решается рассказать своей жене историю о том, как десять лет назад его хозяин — старый Мосаку замерз заживо в домике…

Это просто пиршество красоты! Каждый ракурс статической камеры оператора выглядит как шедевр, словно картина, написанная гениальным художником (в фильме вообще сцены, в которых камера движется, можно сосчитать по пальцам). Взять хотя бы избушку лодочника или пристань с засыпанным берегом, но быстро текущей рекой на фоне метели. Или же, собственно старик с юношей в хвойном лесу, по колено утопающие в снегу — это просто шедеврально! Настроение же погоды нам показано просто гениально («Все гениальное — просто» приобретает здесь вполне визуальные образы) — просто в виде выкрашенного акварелью горизонта.

«Безухий Хоити». История о юноше Хоити, который вместе с двумя молодыми ребятами Мацудзо и Ясаку, и настоятелем Донкаем живут в домике в прибрежном городке, на водах которого семь сотен лет назад произошла историческая битва между домами Гэндзи и Хайкэ. Юноша слеп. Но он на своей биве лучше всех исполняет в песнях сказания о временах Гэнряку. И вот однажды перед ним является воин и просит перед своей высокопоставленной хозяйкой исполнить свои песни. Тем временем в доме замечают, что Хоити каждую ночь куда-то отлучается и приходит под утро. Зная о слепоте юноши и о том, насколько опасно бродить по городку, в котором всё время идёт дождь — Мацудзо и Ясаку по заданию своего настоятеля решаются проследить куда ходит Хоити. А ходит он в дом, где царит тишина, где нет дождей, тумана и плохой погоды…

Эту новеллу я бы назвал самой «японской» из всех. В ней от Японии всё! Нам представлены японские дома, настоятели, подлинная история, которая имела место в конце XII века во второй год Гэнряку (1185 год). Здесь представлены национальные обычаи, музыкальные инструменты. Настоящая летопись истории домов Гэндзи и Хайкэ, которая действительно положена на песни, исполнять которые целый большой жанр. Нечто вроде наших былин.

История, на мой взгляд очень философская, но гениально простая. История о человеке, который просто хотел дарить красоту своих песен другим. И ему было совершенно всё равно — осязаемые ли они — живые ли это люди или это призраки давно умерших.

Эти истории о привидениях, но не тех, что мы привыкли видеть в американских фильмах. Здесь они — средство для изображения нескольких человеческих слабостей, пороков.

Окончательная же новелла — заключение всего рассказанного. «Квайдан» — это сборник повестей, которые писатель собрал в один сборник остаются без конца. В письме издателю он объясняет, что в зависимости от состояния души ему приходят сразу несколько концовок. Ни одна из них его — издателя и будущих читателей и нас, зрителей — не удовлетворит. Он сообщает, что человек должен сам объяснить что ждёт человека, который так поступил со своей душой (вспомним три «повести», только что просмотренные)

Картина в некотором смысле скупа.

Скупа на звуки, на слова. Музыка же отсутствует совсем. А филигранно расположенное звучание в фильме — это что-то большее, чем просто звук ломающегося дерева или мелодия бивы в третьей новелле. Звук (и кстати освещение тоже) нам передаёт эмоции героя, а не пытается заставить зрителя войти в нужное ему, создателю кино, состояние. Например в первой новелле: полное молчание. Редкие звуки, нарочито вставленные асинхронно показывают нам совершеннейшее опустение нашего персонажа.

И напоследок обращусь к тем, кто собирается посмотреть эту картину. Я не очень-то гарантирую, что он вам понравится. Неопытному зрителю он покажется неимоверно затянутым. Однако же что я вам могу пообещать — это то, что даже если вы ничего в нём не поймете — у вас будет долгое приятное «послевкусие», словно вы прошли по японской галерее с величественными картинами и предметами средних веков.

10 из 10

Формально фильм относится к хоррору, но по сути страшных моментов не так уж много, бабаек, появляющихся внезапно нет, но при этом очень здорово нагнетается атмосфера, в зрителе искусно поддерживается ощущение чего-то мистически-пугающего.

Фильм буквально завораживает своим сюжетом (неожиданным для европейца, но для японцев это — известные легенды), замечательно воссозданной атмосферой средневековой Японии, талантливой игрой актеров (одно только выражение глаз «Снежной женщины» чего стоит!), красивой картинкой, наконец!

Если провести аналогию со всем привычными фильмами типа «Звонка» или «Проклятья», то можно сказать, что от «Квайдана» я получила «кайф» не только в смысле выработки адреналина, но и изысканное эстетическое удовольствие.

Рекомендовала бы этот фильм не столько любителям жанра ужасов, сколько ценителям качественного кинематографа, того, который «на века».

10 из 10

PS: Если кто-нибудь мне порекомендует нечто подобное — буду очень благодарна!

Как участнику движения аниме, мне довелось видеть многое. Как немолодому человеку — узнать японское искусство еще в те времена, когда мои соратники даже не родились.

Поразило меня особенное — рядом с обычным жителем Японии всегда жило что-то «потустороннее». Не так как в СССР. Боги не были злыми или добрыми, духи не были стандартом. Уэда Акинари, Абэ Кобо, Кэндзабуро Оэ, Санъютэй Энте были частыми гостями нашей литературы. Но — малозаметными. Японская культура так и стояла особняком. Слишком необычна.

«Страшные» истории совсем не страшные. Они медитативны, они печальны, но… Часто в этой печали, в этой воде отражается небо.

Уходит «снежная женщина». Но печаль этого исчезновения останется в сердце героя. Ибо трое детей — это лучи солнца, что оставила после себя зима. Она должна была исчезнуть — ибо судьба не может соединить жизнь, бегущую как ручей, и вечную волшебную молодость. Так предрешено. Но будет помнить ее главный герой, а сандалии, что он сплел, отнесены пургой к его любимой.

Самурай, что был наказан временем… Ты познал все четыре чувства. Мужчина, что устремляется в будущее. Карьера — это главное? Познание истинной любви, что живет в воспоминаниях. Это наказание мужчины? Встреча с любимой. Это счастье сквозь боль?

И страшная правда. Но…

Разве пришла бы к нему любимая, если б не дано было чуть счастья? Да, наказание… Но и катарсис, очищение… Эта история не для мертвых, она для нас, живых. Любите здесь и сейчас. Деньги, карьера… Завтра настанет конец — а ты успел познать немного искреннего счастья? А другим подарил?

Безухий Хойчи играет для мира духов. Для японца каждый камень в старом саду может быть хранилищем духа предков. Они очень практичные, умные, наука и в те годы развивалась очень быстро. Но японцы не потеряли свои души. Ибо потеряешь свое — потеряют и духи.

Они не умерли. И Хойци дает им часть своей души, энергии. Священники знают — он может умереть, никакой контакт с ТЕМ миром не пройдет бесследно. Но если для того мира только и осталась, что песнь слепого музыканта? Нет здесь излишней патетики, ибо рядом с миром самураев-духов живут крестьяне-служки. Смешные, боящиеся призраков. Живут обычные, не сверхмудрые священники храма. Мир живых и мертвых смешивается. Когда Хойци лишается ушей — это не страшно, это не смешно, это не трагично. Это всего лишь мазок кисти на холсте. Священник не досмотрел, мертвый самурай должен исполнить долг, но Хойци, даже изуродованный, не отступился. И кто пришел слушать его песню — мир живых или мир духов?

Нет. Эти истории не оборванны. Как не может быть точки в удивительном мире японских истории. Ведь многоточие — это мостик в страну за переделами нашего мира.

Шагните на этот мостик…

10 из 10

«Квайдан» — это цикл рассказов (тетралогия). А это значит, что отдельная новелла, вынутая из этой последовательности сюжетов, теряет часть своей художественной ценности. Смысл фильма, как кажется рождается где-то на границе этих четырёх историй. Важна и последовательность мистических сказок, и их содержание, общая мотивная организация, конечно, тематика, символы. Отдельные истории связаны общностью стиля, подачей, художественным решением образов.

Каковы принципы объединения этих рассказов и в чём смысл всего цикла?

Цикл обрамляет мотив отражения. В первой истории вода отражает изуродованное лицо предателя. Как аналог совести, человек наказывает себя сам, уничтожает прошлым. Последняя новелла показывает фальшивое отражение — метафора проживания не своей, а чужой жизни.

Возможно 2 и 3 новеллы также коррелируют между собой. Во втором рассказе герой попирает, оскверняет таинство, доверенное ему потусторонней силой. В третьем рассказе, напротив, Хойчи «слепо» покоряется служению духам.

Таким образом, вряд ли можно говорить о динамике сюжетного развёртывания в цикле. Новеллы не продолжают одна другую. Скорее, замыкаю цикл в два круга. У фильма нет начала и нет конца, это вращение, кружение, хождение людей и духов по этому замкнутому кругу, из которого нет выхода.

Но не только заглавие, общая тематика и мотивы формируют цикл как целое. Не менее выжен образ рассказчика, собирателя этих сюжетов, груды книг с тонким переплётом. Рассказчик отмечает своё присутствие в каждой из новелл (прежде всего своим голосом). В качестве собирателя сборника он предстаёт лишь в последней истории «В чашке чая». Его как человека занимающегося литературой, интересует вопрос: почему эти фантастические повести всегда неожиданно обрываются, и оставляют ощущение незавершённости?

Само прикосновение к этой тайне, записывание мистического рассказа, делает человека сопричастным к миру потустороннего, и к душе описанного героя. Собиратель сборника ощущает это, не случайно он называет героя последней новеллы «глотатель души». Видимо, сам он чувствует себя таким же глотателем душ, перечитав огромное количество этих истории.

Встреча с потусторонним — это всегда испытание. Но не такое испытание, как стрельба из лука, или долгое утомительное путешествие домой, это всегда испытание души и веры. И Масаки Кобаяши делает зрителей своего шедевра невольными глотателями душ, испытывает нас страхом и пристально наблюдает за нашей совестью с той стороны экрана…

10 из 10

Фильм «Квайдан», снятый по произведениям писателя Лафкадио Хёрна, является одним из самых значимых достижений японского кинематографа. В 1965 году картина поразила европейскую и американскую публику, получив престижные награды и номинации. «Квайдан» представляет собой четыре новеллы, объединённые общей мистической тематикой, касающейся приведений. Однако несмотря на типичную хоррорную основу, проблемы, рассматриваемые в данной ленте куда более глубокие и философские, нежели проблемы, имеющие место в целом ряде прочих фильмов ужасов. В «Квайдане» обыкновенные житейские вопросы, к примеру предательство мужем своей жены или невыполнение обещания, данного одним из героев много лет назад, связываются с мистикой и в итоге преподносятся зрителю на более высоком уровне.

Не стоит считать, что приведения существа столь уж отдалённые от мира живых. И фильм «Квайдан» как раз-таки заверяет зрителя в этом. Здесь призраки могут вести обыкновенную людскую жизнь, полностью обретя плоть, и даже рожать детей. Данный факт существенно отличает американские и европейские представления о приведениях от японских. «Квайдан» однозначно послужил основой для знаменитых «Проклятий», но в отличии от них, он заставляет зрителя в первую очередь задуматься, а потом уже испугаться. Каждая новелла имеет свой, довольно глубокий подтекс, дающий человеку напутствие, способное уберечь его от ошибок. Встречи героев фильма с приведениями здесь играют роли своеобразных испытаний для каждого из них, а так же являются проверкой их сознательности, внимания и отношения к ближнему своему.

Визуальная подача картины действительно заслуживает похвалы. Всё её действие развивается не торопливо и размеренно, однако ни чуть не нудно, постепенно погружая зрителя в происходящее. Великолепная постановка сцен и всего видеоряда — заслуга режиссёра Масаки Кобаяши. Но самое главное в визуальном плане фильма — это безусловно, декорации и изображения, использованные при его создании, автором которых является художник Дзюсё Тода. Невероятные по своей яркости и не обычности искусственные пейзажи, смотрятся более чем эффектно и даже сюрреалистично, выказывая в полной мере своеобразный замысел создателей «Квайдана», а так же ясно дают понять зрителю, чем отличаются восточные представления о хорроре от западных.

Актёрский состав картины конечно же малоизвестный, но справился со своей задачей превосходно. Каждый из персонажей получился яркой и харизматичной личностью, с чётко раскрытым образом и характером. Саундтрек преимущественно представлен японскими народными песнопениями, которые идеально подходят данному видеоряду, ещё сильнее насыщая его странной и сюрреалистичной культурой Японии. В заключении надо сказать, что «Квайдан» это больше драма с оттенком хоррора, а не чистый хоррор в привычном нам виде. Данная лента по праву может считаться одной из основополагающих современных японских фильмов ужасов о приведениях, но на данный момент превзайти её им так и не удалось и вряд ли когда-либо удастся.

10 из 10

Шикарный фильм. Завораживает немного жутковатой мистической атмосферой. Есть в нем что-то от «Баек из склепа» и «Вия» одновременно. Фильм состоит из четырех киноновелл, не связанных между собой сюжетной линией, но имеющих общую черту — это страшные сказки про призраков и прочую нечисть. Сказки, основанные на японском фольклоре.

Фильм снят в 1964 году, но он снят настолько гармонично, что нет ощущения, что он был выпущен почти полвека назад. Сцену из новеллы про безухого Хойчи, когда он, покрытый с ног до головы священными письменами, сидит и ждет появления призрака, можно вставлять в любой современный фильм ужасов.

Безусловно, это фильм заслуживает высокой оценки.