Человек с рентгеновскими глазами (1963)

Доктор Джордж Хавьер изобретает капли, расширяющие возможности человеческих глаз. Как известно, для человека зрима лишь небольшая часть светового спектра. Хавьер хочет видеть остальные девяносто процентов бытия, ускользающие от наших глаз. И, разумеется, проводит эксперимент на себе, когда встаёт перед необходимостью получить грант на исследования. Гранта он не получает, зато новое зрение поначалу повергает его в шок. Впрочем, он продолжает эксперименты — всё ещё на себе, разумеется. А тем временем становится всё более неуравновешенным, случайно убивает друга (этот момент кажется несколько ненатуральным — случайно вытолкнуть человека сквозь стекло?.. Но он был необходим, чтоб окончательно порвать связи героя с прежним окружением), использует своё зрение, чтоб выступать в балагане… А тем временем сила его глаз всё растёт, он видит всё больше — люди представляются полупрозрачными скелетами, ослепительный свет не даёт спать ночью, терзая сквозь закрытые веки… Хавьер постепенно сходит с ума — но он не желает бросить свои капли. Он мучается, но в то же время кичится своим зрением. Сцена в казино перед финалом очень показательна — Хавьер не умеет вовремя остановиться и не желает скрывать своё превосходство (пусть даже сомнительное). В конечном итоге причиной его несчастий является всё-таки его гордыня. А потом оказывается, что, вероятно, увидеть всё означает увидеть Бога — и для смертных это слишком.

Мораль (равно как и источник ужаса, ибо они, по сути, совпадают) фильма ясны с самого начала. Прекрасно, глаза можно изменить так, чтоб они воспринимали более десяти процентов мира. Но нужно изменить и мозг, чтоб он мог это обработать, не так ли? Мозг Хавьера не смог. Но он, даже понимая, что откусил больше, чем может проглотить, продолжает давиться — потому что или всё, или ничего. Лучше остаться без глаз, чем смириться с недостаточным, человеческим зрением.

Фильм снят в старомодной манере и очень хорош. Актёрская игра и тексты пробирают до костей — прежде всего они, именно они. На лице Рэя Милланда ясно читается, что он видит то, чего мы не видим (нет, лучше так — То, Чего мы не видим). Но в то же время дата создания многого лишила «Человека с рентгеновскими глазами». Что видит Хавьер нам остаётся лишь представлять, судить по монологам — спецэффекты не позволяют изобразить этот мир, вместо этого нам показывают картинку не в фокусе, радужные пятна или грубо наложенные на кадр картинки из анатомического справочника. Поневоле понадеешься на грядущий римейк — однако смогут ли актёры и сценаристы быть на уровне там, где художники по спецэффектам встанут на новую ступень? Я предпочёл бы «улучшенную» версию оригинального фильма, где просто нарисовали бы правильный вид из глаз Хавьера.

В целом «Человек с рентгеновским глазами» хорош. Начинаясь как полуироническая драма в научно-фантастическом антураже, посвящённая самонадеянности учёных, он заканчивается лавкрафтианским ужасом, порождённым жаждой знаний о вещах, превышающих человеческое понимание. И в обеих ипостасях он хорош.

7 из 10

В перерыве между съемками экранизаций Эдагара Аллана По с Винсентом Прайсом, Роджер Кормен снял настоящий шедевр кино — фильм «X». Сюжет картины прост и умещается в нескольких предложениях: в результате эксперимента ученый получает способность видеть все насквозь. Другими словами — глаза — рентгены.

Вступив в конфликт со своим коллегой он становится причастным к его смерти. Опасаясь полиции он бежит и начинает вести жизнь беглеца. Он становится прорицателем, потом знахарем, потом — игроком в казино. Это бегство. Бегство от своего дара, от самого себя.

Важно подметить, что на эксперимент он пошел не из тщеславия, а по большей мере в силу страха потерять работу. Так что, вещь — глубокая, современная и интересная.

Сравнительно совсем скоро, под влиянием этого фильма вырастут такие фильмы, как «Ярость» Брайана де Пальма или «Воспламеняющая взглядом». Мы увидим ту же самую схему, уходящую корнями к «Человеку-невидимке»: ученый, который обретает сверхспособность, но оказывается несчастен и слаб.

Успех «X» связан с двумя факторами. Прежде всего — четкий, прямолинейный, но при этом очень интересно рассказанный и четкий постановочный язык. Кормен бережет зрителя и не уходит в лирику — он снимает интересное малобюджетное кино, в лучших традициях Уильяма Касла и Альфреда Хичкока. Посмотрите на сцену в казино — там ведь нет совсем ничего изысканного, но проработанность и легкость кинематографического языка, вызывает уважение.

Второй фактор — двое исполнителей главных ролей. Про Рэя Милланда вообще и говорить нечего. Молодчина. Стареющий актер, уже не получающий былого признания, получив возможность — выложился на все сто. Уверен, он переживал, что в силу возраста его лицо изменилось — опустившиеся веки портили киногеничный шарм. Решение сниматься большую часть фильма в черных очках было обусловлено скорее всего этим обстоятельством, но сработало же!

Диана Ван дер Влис — совсем неизвестная мне актриса. Сыграла несколько ролей, потом -сериалы. И все. Но зато как точно эта хичкоковская блондинка вписалась в фильм. И сыграла же. Классно ведь сыграла. Я вот например совсем не уверен, что звездная в те годы Фей Дануэй сыграла бы на таком же уровне.

Так что, актерам нужно тоже сказать большое спасибо.

В итоге: шедевр. Этом смотреть нужно. Простой смотрибельный фильм, с хороший режиссурой и неповторимым Милландом. Ниже оценку нельзя было поставить

10 из 10

Прежде всего остального отмечу, что вопреки неумолимо текущему и разрушающему времени фильм «смотрибелен», актуален и интересен. Его нельзя отнести к какому-нибудь определенному жанру — это и научная фантастика, и боевик, и драма с философским подтекстом и фильм ужасов.

Сюжет уже сам по себе вполне мог бы предстать самостоятельным, автономным и отличным художественным произведением в литературной форме повести или рассказа.

Мужчина средних лет, врач в чисто научных целях проводит эксперимент по улучшению зрения. Ему нестерпимо хочется расширить «пространство человеческого», приобрести те способности и умения, что не даются Господом и природой. Тут мы с вами, конечно, можем ясно и четко прослеживаем аналогию с древнегреческим титаном Прометеем (в пер. — «предвидящий», «познающий») Но вот стремления доктора несколько отличаются от благородных побуждений греческого героя. Наряду с желанием сделать людям по возможности больше добра, доктор Ксавьер движим также и волей к власти, жаждой «потягаться с богами», оба этих стремления переплетаются, взаимопроникают и замещают друг друга. В итоге! Несчастный доктор оказывается лишь марионеткой, жертвой, куклой в игре слепых сил мира и собственных страстей. Признаться, я по глупости, сперва не увидел этого противоборства, и принял его за смазанность, недоработку актерской игры (которая нередко встречается в фильмах категории B). НО! Американский актер Р. Милланд отлично выражает ту неординарность, раздвоенность и душевное смятение героя, неожиданно обнаружившего, что его собственные благие намерения привели ко злу. А скорее даже к банальному, пассивному видению зла. Ксавьер понимает, что исправить, изменить, повлиять на ситуацию невозможно, а единственное применение, которое может найти божественный, волшебный дар в этом мире — служить орудием наживы, цирковым развлечением.

Но доктор не прекращает поисков истины (хотя и сам не знает — что же толкает его вперед). В итоге же его способность проникать вглубь вещей простирается до самых глубин мироздания, вечной тьмы, созерцать которую он вынужден ежесекундно. Дар оборачивается проклятием. Пытаясь избавиться от него, доктор вырывает из глазниц уже ставшие ненавистными «всевидящие очи» (Существует еще и альтернативная концовка, где Ксавьер сообщает о том, что все еще видит).

Следует отметить, что фильм набирает обороты постепенно, словно катящийся под гору камень, так и норовящий кого-нибудь раздавить (уж не нас ли с вами?). Весь концепт картины отражается в концовке (а точнее даже в последних кадрах). Сама идея явлена в ней столь отчетливо и непротиворечиво, что невольно приводит в ужас одной только возможностью подобного исхода.

Что же касается скромного бюджета картины и (как следствие) отсутствия спецэффектов (из-за сего многие потенциальные зрители отвергнут картину), то должно признать, что они украшают фильм. Благодаря минимальным средствам выразительности режиссер буквально вынужден! прибегать к усилению основной ИДЕЙ, ее обострению и донесению до зрителя, практически не затрагивая визуальную, зрительную составляющую. «X» (да и все фильмы Р. Кормана) из их числа. Игра актеров, оригинальный замысел, сильная операторская работа (позволяющая нам ощутить себя в шкуре персонажа) дают фильму возможность потягаться с многомиллионными современными фильмами ужасов, претендующими на глубину и философичность. И абсолютное большинство таких кинолент уступят ему по всем параметрам.

В заключение цитата из стихотворения М. Горького:

«Не слабовольем, не пороком

Моя душа истомлена,-

Её насытил горьким соком

Фанатик знанья Сатана.

Он убедил меня лукаво

Всё испытать и всё понять.

И я теперь — имею право

И жаловаться и стонать.»

Nothing has happened with me. I have happened (д-р Лектер)

Когда Герберт Уэллс придумал Человека-невидимку, он подарил кинематографу сюжет, недоступный театру, но вряд ли он предполагал, что визуализация невидимого может быть посредством очень небольших затрат перевернута в новый, противоположный сюжет. Что, милостивые государи, противоположно человеку, которого нельзя узреть? Казалось бы, самое заурядное — человек, вполне обозримый, ничего примечательного. Но в том-то и трюк имени пса андалузского: глядя на персонажа фильма, мы забываем, что он и сам смотрит, и наоборот, — о чем неожиданно-острым образом нам напоминают: например, показав, что персонаж видит все сокрытое насквозь,.

Доктор Ксавье, обладатель проницающего все поверхности глаза-рентгена в буквальном смысле, повторяет путь Человека-невидимки. Ему приходится скрываться, он пугает, он кажется опасным, чудовищным. Как и его уэллсовский предшественник, он поставил эксперимент на себе и тем самым — крест на себе, резко перечеркивающий Икс. Ведь никто не хочет, чтобы другой знал, сколько денег у него в кармане, и видел его наготу, его внутренности, его секреты. Доктор Ксавье стал Другим, чужаком среди людей. Его глаза достаточно, как и «прозрачность» Человека-невидимки, укутать, спрятать за повязку или черные очки, взятые режиссером Роджером Корманом прямо из своего же фильма «Не с этой планеты», чтобы мы обеспокоились его зрением. Открытые миру зрачки никого не насторожат. Но человек, не показывающий своего взора, столь же пробуждает подозрительность, сколь и человек, наглухо застегнутый, с забинтованным лицом и теми же непрозрачными очками.

Философы двадцатого века считали, что главная проблема Другого — в его двойственности, в его разнонаправленном тяготении: он всегда склонен затеряться среди анонимных прочих, ассимилироваться, затушевав или нивелировав свою внеположную социальному миру сущность, — и в то же время он не может перестать быть тем, кем не является больше никто, и не может этого даже хотеть. Но в социуме принят только тот, кто приблизительно равен кому-то или чему-то, кроме себя: соседу, некоему функциональному лицу, поведенческой маске. Поэтому Другой играет разные роли, но не в одной из них не удерживается, поскольку ни с одною не может совпасть. Он обречен пребывать только собой, вопросом о себе: экзистенцией, — и в этом страшная кара за чуждость, ведь с точки зрения любой понятийной системы уникальный частный случай это грех, ответственный за более вежливо именуемую погрешность. Он желает, чтоб его оставили в покое, но каким-то издевательским роком, досадной необходимостью постоянно возвращается к людям, как бумеранг, кидающий сам себя. Собственно, вот и очертанья синопсиса «Человека с рентгеновскими глазами».

Но Другой — не просто человек, непохожий на нас и наших знакомых, и даже вовсе не человек «из костей и мяса». Другой — это неусыпный двойник каждого социально-определенного индивида, его потенциальное бытие, его конъюнктив, возникающий из анонимности любого, всякого, массы, то расплывчато-неуловимый, то проступающий в ком-нибудь конкретном. Другой смотрит на тебя с экрана. Если в кинематографе неминуемо должен был появиться в разных жанровых обличьях невидимый персонаж, вплоть до характерного для джалло и слэшеров таинственного маньяка, с позиции которого подсматривает за прочими действующими лицами камера, то тем более неизбежен был и персонаж наблюдающий эксплицитно, но особым образом. И это доктор Ксавье, раздевающий глазами до скелетов.

Неизвестно, руководствовался ли Роджер Корман рафинированной философской рефлексией — а будущий король кинематографического мусора отнюдь не был ограниченным ремесленником -или просто, вывернув наизнанку уэллсовского персонажа, воспользовался канвой многозначительного сюжета, уже не однажды опробованного на съемочных площадках. Возможно, веянье экзистенциализма с его «посторонними» и вкус к фантастике вместе породили доктора Ксавье, человека с Икс-лучевыми глазами.

Мы думаем, отчасти в память о докторе Ксавье сериал про агентов ФБР, изучающих паранормальные феномены, назван «Икс-файлз». Ведь дела об убийствах, не раскрытых по причине своей нетипичности, положили на полку, помеченную роковым андреевским крестом, поскольку там оказалось свободное место. Слишком мало английских фамилий и слов начинается на икс. И в этом обнаруживается непредумышленная — хотя как знать — ирония. Другой — всегда исключение, икслючение, случайность.

8 из 10

В 2009 году великий, по моему мнению, американский режиссер Роджер Корман все-таки удостоился от американской киноакадемии той статуэтки, которую я был готов выдать ему еще со времен «Атака крабов-монстров» и «Это покорило мир». Меня всегда поражал этот удивительный человек, настолько преданный своему делу. И даже тогда, когда он снимал свои замечательные фильмы, которые не были обременены бюджетом, он находил своего преданного зрителя, который по-настоящему трепетал от ужаса картин, создаваемых одним из лучших мастеров своего дела. В это же время критики и снобы всех мастей кривили носы и морщились, когда разговор заходил о Кормане. Картины класса «В» понимаете ли… Киномусор…

Вот мне интересно, те кто считал этого режиссера бездарным ремесленником, какие чувства они испытали, когда Американская киноакадемия все-таки снизошла до понимания того, какой гений кинематографа ужасов живет с ними на одной планете, стране, штате и т. д.? Согласитесь ведь, Корман уже давно заслужил эту чертову статуэтку, причем не раз! Конечно, объективно стоит признать, что уважаемый мистер Корман вволю поизголялся на произведениями Эдгара Аллана По, но ведь у каждого свое видение одной и той же вещи. В конце концов это не По, а Корман снимал фильмы. И его великолепная «Маска красной смерти» пересмотрена мною уже не один раз. И снова я нахожу что-то новое в этом фильме.

Собственно говоря, «Х», которому при переводе на русский язык вдруг потребовалось целых 29 букв, один из лучших образчиков псевдонаучного кино. Понятно, что ни о какой серьезной научно-исследовательской работе речь здесь не идет. Но ведь вам, человеку явно не с докторской степенью, например, по физике или биологии просмотр данного фильма и предназначется. Вы ведь смотрите не документально-научный фильм о разного рода ислледований в области повышения качества зрительных органов. К примеру меня, простого студента, эти вопросы мало интересовали, когда я собирался посмотреть «Х». Мне было интересно совсем другое, и надо сказать, я увидел почти все, что хотел увидеть. Корман меня опять заставил бояться. Я был по-настоящему взволнован, когда доктор Ксавьер отдел солнцезащитные очки, и о Боже, это ведь совсем не конец!

Не хочу пересказывать сюжет этой прекрасной картины, обратитесь за этим к сниопсису. Я хочу вам рассказать немножко о другом. Однажды ко мне, заядлому любителю разнообразных ужасов попала в руки интересная книга. Это была книга известного писателя Стивена Кинга. Думаю, в отдельных представлениях данный человек не нуждается. Так вот, книга эта оказалась не романом, а публицистикой. Она, кстати, называется «Пляска смерти». В ней, Кинг делает своеобразный обзор индустрии ужасов в период с 1950-х по 1980-е гг. В частности, в одной из глав, преподаватель из Мэнского университета (если я не ощибаюсь) рассказывает читателю об индустрии кино, и между делом говорит о Кормане, причем весьма положительно. И вот, Кинг пишет о «Человеке с рентгеновскими глазами». Он пишет об одном занимательном факте. Дело в том, что иногда некоторые сцены не входят в окончательный вариант. По слухам (Тссс! Никому не говорите, это секрет!), в фильме Кормана был один вырезанный эпизод. Так как он не вошел фильм, но тесно с ним связан, я не стану раскрывать вам его до конца. Скажу лишь, что в этой сцене доктор Ксавьер говорит «Я все еще вижу».

Посмотрев этот фильм до конца и представив, что эта сцена была оставлена в нем со мной приключился настоящий шок. А когда я прочитал размышления Кинга, я вообще был потрясен до глубины души от увиденного и прочтенного. Все это в очередной раз убедило меня, что не какой-то там «король картин класса „В“, а по-настоящему выдающийся режиссер и великий кинематографист. А такой фильм как „Х“ я расцениваю как Шедевр с большой буквы! Я думаю, что…

10 из 10

Самая объективная оценка, за этот потрясающий фильм.