Дождь над нашей любовью (1946)

Магги (Барбро Колльберг) — девушка вполне симпатичная. В порыве отчаяния она хотела убежать из города, неважно куда, докуда хватит её последних 30 крон на билет. Замешкавшись у кассы, а затем, догоняя последний отходящий поезд, она столкнулась с молодым человеком Давидом (Биргер Мальмстен). Помогая ему собрать раскатившиеся по вокзальной площади яблоки, Магги потеряла не более пары минут, но их хватило, чтобы опоздать на поезд. Давид предложил ей переночевать в недорогой гостинице Армии спасения, его последних 5 крон хватило на 2-х местный номер, а её чемодан стал свидетельством их благонадёжности. Давид был честен и сразу предупредил, что не обещает не приставать и сдержал своё обещание. Первая ночь сблизила их накрепко и надолго.

Для Ингмара Бергмана эта картина стала вторым режиссёрским опытом на ниве кинематографа. Жёсткий контроль за соблюдением графика съёмок, а также поддержка и здоровая критика со стороны опытного продюсера Лоренса Мармстедта дали положительный результат. Он также лично занимался кастингом актёров и более чем удачно, учитывая, что в дальнейшем Биргер Мальмстен и Гуннар Бьёрнстранд снялись во многих картинах, уже состоявшегося мастера.

В самом названии фильма заложена некая ирония. С дождём всё понятно, пара знакомится в октябре — самом пасмурном месяце не только для России, но и для Скандинавии. По мере развития сюжета, дождь постепенно превращается из атмосферного явления в некую метафору, символизируя свалившиеся на героев жизненные невзгоды и неспроста, уже в начале фильма, появляется загадочный рассказчик с зонтом (Гёста Седерлунд). В первых кадрах его зонт защищает от льющегося с неба дождя, а ближе к финалу он сам становится «зонтом» для главных героев. Этот персонаж напомнил мне знакомого с детства андерсеновского Оле-Лукойе, впрочем, это и неудивительно. Ведь эта история и есть скандинавская сказка, что подчёркнуто всем известной колыбельной «Спи моя радость, усни!», звучащей в самом начале картины. Снята она шведом по сценарию, основанному на повести норвежского писателя Оскара Братена «Хорошие люди». И в этом названии тоже есть большая доля сарказма. В нём явно не хватает знака вопроса. Всё обманчиво в этом мире людей. Добряки лишь прикидываются таковыми, друзья с лёгкостью подставляют, служители закона — бессердечные «сухари». В отличие от них, главный «злодей» почему-то, возможно, даже не осознавая этого, оказывает молодой паре реальную, а не мнимую поддержку. Кстати, завершая тему, обозначенную в названии фильма, хотел бы отметить, что слово любовь в нём не вполне уместно. То, что происходит между главными героями, вряд ли можно назвать этим словом. Они совсем не знали друг друга до случайной встречи. Их сближение произошло спонтанно, по той простой причине, что положиться в этой суровой жизни им абсолютно не на кого, а вдвоём проще выжить. Они словно заключили между собой негласный договор, преследуя свои цели и имея свои тайны. Возможно, позже их отношения перерастут в любовь? Говорят, так бывает. Не знаю. Для меня это чувство является чем-то, «сносящим крышу» напрочь, а то, что возникает со временем, больше похоже на привычку и уважение. Ну да ладно, в любом случае, оба героя симпатичны и хочется лишь пожелать им счастья.

О музыке я уже вскользь упоминал, хочу лишь добавить, что в отличие от первой картины Бергмана, здесь она вполне соответствует и оттеняет происходящее на экране действие. Игра почти всех актёров на хорошем уровне.

Мне понравилась и сама история и её воплощение, слегка сатирическая, с лёгкой гротескностью персонажей, но в целом довольно точно отражающая реалии жизни. Нужно принимать людей такими, как есть и всегда сохранять надежду на лучшее.

8 из 10

Мировой кинематограф уже довольно давно синтезировал построение кинематографической картины на основе пьесы. Второй фильм Бергмана как раз считается таковым. В нем Бергман обозначил те параллели, которые пронизывали фактически все его творчество. Человеческие отношения. Не больше не меньше. Об этом снимает и пишет едва ли не каждый «творческий интеллектуал», будь то писатель, публицист или режиссер. Бергман же фактически каждый свой фильм превращает в антитезу чувств и эмоций. Есть люди, которых время не меняет всю жизнь. Ингмар как раз такой человек. Об этом можно судить по его работам. «Дождь над нашей любовью» — фактически начало пути великого шведского режиссера. Однако каждый последующий фильм является будто дополнением к прошедшему, увертюрой к настоящему.

Анджей Вайда — не менее известный восточноевропейский режиссер отметил, что между ним и Бергманом разница существовала в том, что он использует в своих картинах мужчину и женщину, отвлеченных от социально — политических реалий того времени. (Дождь над нашей любовью снята в послевоенное время). Да, так оно и есть, по сюжету — Магги и Давид случайно сталкиваются на вокзале, они опоздали на поезд и им некуда пойти. Оба — без денег, оба — без насущных задач. Оба героя, по состоянию разговоров между собой не относятся к заложникам исторических обстоятельств.

Название картины как минимум заставляет присмотреться к ней. На мой взгляд, это вообще одно из лучших имен для кино по настоящее время. В названии кроется не только отличная постановка слов, сколько отражение развертывания последовательности сюжета в хронометраже Благодаря этому картина смотрится удивительно легко и непринужденно (в этом небольшое отличие раннего Бергмана). Однако несмотря на внешнюю простоту, фильм без удивления наполнен энергией межличностных диалогов.

А вообще — наверно самая лучшая рецензия кроется именно в названии фильма…

С уважением.