Знак Зорро (1940)

Уже знакомым с историей Зорро зрителям, многого от постановки Мамуляна ждать не имеет смысла. Немые выпады героя Фэрбенкса, спустя два десятка лет, сменяются точно такими же выпадами Пауэра, но чуть более техничными (признаться, весьма увлекательными и редкими) и в цветозвуке. Обзавёлся ли сюжет за это время чем-то новым? Навряд ли. Разве что технические возможности стали шире, и повесть о бравом защитнике обездоленных и угнетенных приобретает не только бравадные мотивы, но и некоторые характеры действующих персонажей. Характеры весьма набросочные и для начала 40-х совершенно не впечатляющие. Примечательно, что работа трёх композиторов была более удачной, чем работа трёх сценаристов.

Ещё больше дров в «костёр» разочарования подкидывает отсутствие динамики (пару минут скачки на лошади и один хороший бой не в счёт) и интриги. Только идиот не прочитает концовку к середине фильма, ну а у режиссера козырей то больше и не остаётся. Но если вы следите за бесчисленным адаптациями Джонстона Маккалли, то «Знак Зорро», всё-таки, посмотреть придётся. Не все же фильмы попадают в американский Национальный кино-реестр… хотя черт его знает.

7 из 10

«- Эти события произошли тогда, когда Испанская Империя завоевала мир и молодые клинки обучались правилам ведения боя…» (с)

После того, как голливудский кинематограф впервые обратился к приключенческой книге американского писателя Джонстона Маккали «Проклятие Капистрано», выпустив на экраны немую экранизацию с проворным Дугласом Фэрбенксом в главной роли, этот сюжет, ровно как и персонаж — стали неотъемлемой частью развлекательного кинематографа. Начиная всё с тех же 20-ых, за прошедшие десятилетия экран узнал не одного мстителя в чёрном плаще и маске. Практически без каких либо изменений, классическая история молодого испанского аристократа Диего Де Ла Вега, решившего инкогнито бороться за попранные права угнетённых — переносилась на плёнку в разных частях света, включая даже Индию (где тамошние киношники перенесли действие в родные пенаты). Но, самыми известными воплощениями благородного разбойника, после изначальной «немой» киноверсии с Фэрбенксом — стали постановки с Аленом Делоном, Тайроном Пауэром и Антонио Бандерасом. Без преувеличений можно признать блокбастер Мартина Кэмпбелла — общим итогом проделанного этим героем на экране, за всю его историю существования, своеобразным памятником прославленного оригинала, а потому — самым лучшим в данном перечне. Однако, в этой рецензии речь пойдёт об ныне подзабытой, но в прошлом достаточно известной киноверсии романа Маккали — чёрно — белом, опять же голливудском фильме, главную роль в котором исполнил ранее поминавшийся актёр — Тайрон Пауэр.

Этот поставленный нашим белоэмигрантом из Тбилиси — Рубеном Мамуляном фильм, не так давно имел честь быть внесённым в Национальный Реестр США! Уже одно это обстоятельство, как бы говорит о прошлой славе данного произведения, о котором на родине судя по всему и не забывали. Хотя, признаться не совсем ясно чем это таким особенным заслужил это такой, не побоюсь откровенности — довольно среднего уровня фильм, тем не менее — все любители Зорро обязаны рано или поздно обратиться и к этой, не столь известной в широких кругах картине. Которую ваш покорный слуга посмотрел лишь накануне, оставшись изрядно разочарованным от увиденного. Но обо всём по порядку.

Сперва коснёмся технической стороны проекта. Поскольку «Знак Зорро» — это не историческая костюмированная драма, имеющийся в фильме экшен и сюжетная интрига финального разоблачения — играют вовсе не второстепенную роль. Так вот, в качестве приключенческого боевика про таинственного мстителя в маске — фильм Мамуляна терпит фиаско. Дело в том, что Зоррро в сюжете мало. Он появляется для нескольких встреч с насквозь коррумпированным мэром города, и пару раз фехтует с солдатами и скачет на лошади по улицам набитым горемычными бедняками. Затем его фирменная маска сменяется обыкновенной бандитской, как у грабителя из дешёвых вестернов, и в таком обличье он совершает ограбление мэрской кареты. Странно и то, что управляющего делами Калифорнии именуют мэром а не губернатором, что всё таки более привычно. Но оставим это на совести переводчиков. Самих драк, как рукопашных, так и на шпагах — в фильме мало. Финальное сражение с участием поднявших оружие благородных буржуа — так вообще отдаёт какой то профанацией на тему пролетарской революции, от которой наш досточтимый режиссёр предпочёл сбежать в Америку.

Единственное, что радует — так это достаточно продолжительный бой между Диего и капитаном Эстебаном (в роли которого выступил специализировавшийся на отрицательных персонажах Бэзил Рэтбоун). Романтические отношения между Диего и Лолитой не задались так же, поскольку они прониклись друг к другу сразу же, стоило только парню признаться, что он тот самый Зорро — а его дегенеративный образ молодого аристократа — модника только лишь ширма. Первая встреча в церкви, когда девушка принимает его из — за его наряда за священника — немного напоминает встречу героев Кэтрин Зетты — Джонс и Антонио Бандераса из фильма Кэмпбелла, но художественно решена гораздо слабее и менее комически. Священник Фелиппе — так и вовсе предстаёт таким толстым и воинственным мужланом, словно не бедный испанский служитель церкви, а монах Тук! Более того, имеется даже его поединок на шпагах с капитаном Эстебаном, что само по себе выглядит нелепо…

Наконец образа героев. После всех тех животрепещущих описаний изуверств нового мэра — дона Луиса Кинтеро, он представляется сущим Дьяволом во плоти! Однако, вместо кровожадного упыря — угнетателя, мы видим толстенького и смешного коротышку, молодая супруга которого спит и видит с кем бы ещё наставить самодуру — мужу рога! Стоит ли говорить, что Эдвард Бромберг вообще не уместен в этом образе. Что же до его жены, так любвеобильная Инесс (Гейл Сондергаард) — мачеха Лолиты — является этакой средних лет потаскушкой, а вовсе не роковой красавицей — которую пытались, очевидно по некоторым приметам образа, сделать из неё авторы картины. Таким же, как и мэр — пожилым самодуром выглядит и отец Диего — дон Алехандро, которого играет Мантэгю Лав. На их фоне светлыми пятнами выглядят поминавшийся выше Бэзил Рэтбоун — сыгравший коварного и алчного офицера, и исполнительница роли Лолиты — Линда Дарнелл. Образ последней правда испортил корявый сценарий, в котором любовь героев как то неожиданно выскочила и поразила обоих, как бандит с ножом из — за угла (воспользовавшись словами нашего классика). А что же сам Диего Вега, он же — Зорро? В образе молодого изнеженного лентяя — буржуа Тайрон Пауэр ещё терпим (хотя его «модный» танец — насмешит любого), но в роли отважного борца — уж больно безликий. В такого Зорро и играть как то не хотелось бы, посмотри это кино я не вчера а в детстве. Опять же, в отличии от киновоплощений этого героя красавцами Аленом Делоном и Антонио Бандерасом. Даже «немой» и поло — комедийный Зорро Дугласа Фербенкса был куда представительней!

Честно говоря, даже как то странно, что столь безликий сценарий писали аж три сценариста. Сразу вспоминаются нынешние, во многом посредственные в отношении кино времена, когда даже несколько человек не могут «родить» качественного сюжета. Правда спасает от полного провала хорошая операторская работа Артура Миллера и саундтрек написанный целой плеядой композиторов — выдвигавшийся в своё время на Оскар. Поэтому, если вы киноман и задались целью увидеть все фильмы про Зорро — смотреть картину 1940 -ого года вам всё же придётся — но заранее предупреждаю, на многое не рассчитывайте. А вот если вы ещё по каким то неведомым причинам не смотрели не одного фильма об знаменитом «Чёрном Лисе» — начинать лучше не с версии Мамуляна — который, откровенно говоря, не смотря на имеющуюся его Звезду на Аллее Славы — никогда не был хорошим постановщиком.

Благослови меня, падре, ибо я согрешил. Я не был на исповеди два года. Грехи тяготят мою душу, но не это мучает меня сейчас. Что стало с моим домом, падре? Я уезжал оттуда, где люди умели радоваться и любить, а сейчас Лос-Анджелес пропитан пустотой и безысходностью. Раньше места эти были полны caballero’s, а теперь только страх плещется в гордых когда-то глазах. Люди пали духом. Мне вспоминается мой учитель фехтования, не умевший быть в плохом настроении более полутора секунд. Быстренько скажет: »!cono!», и снова радуется. Врожденное качество, называемое «жизнелюбие». Не аутотренинг, а естественное состояние организма. А что я вижу тут? Злость и ненависть. Только очищающий огонь исцелит это место! Да, только огонь, определённо…

Мне пришлось сделать это, падре! Кто, если не я? Я порвал отцовские штаны и сделал повязку для лица. Потом узнал об инновациях и вырезал маску из отцовского фигаро. Ботинки, шляпа, шпага — отцу не в чем выйти на улицу, но я еще не нашел своей стиль. Caballero должен всегда оставаться caballero, согласись. В последней погоне, представь, я потерял шляпу — ужас! Не знал, как появиться перед людьми в одной маске — без шляпы я больше похож на сумасшедшую черепаху, одержимую идеями правосудия. Кстати, может маску покрасить? В огненно-оранжевый, например?

В конце концов, маска — призма правосудия. Сквозь неё я вижу зло в истинном виде. Мой клинок — разящее слово, мой знак — священный символ, дающий надежду обиженным и вселяющий страх в негодяев. Люди ждут ангела с огненным мечом — я уже пробовал подпалить шпагу. Выходит эффектно, и можно неплохо зажечь! А еще — появление в огне! Мой (точнее, отцовский) плащ уже прожжен в двух местах, но я не оставляю надежды. Лишь бы не зажарить коня — в прошлый раз его пылающий зад пришлось спасать прыжком с моста в реку. А то что потом делать с горелой кониной? Burger King дона Фелипе еще не открылся. Да и самому сгореть не хочется (хотя, появление в столпе огненного света — это мечта!). Впрочем, смерть…

Падре, я бессмертен. Знаю, что не должен говорить этого, ибо вера твоя может разрушиться, но это истина. Огонь открыл мне её. Как и мою судьбу — скрываясь за разными именами и одеждами, биться с несправедливостью, надеясь, что когда-нибудь смогу обрести покой в родной Калифорнии. Жениться, растить толстых детей и смотреть, как растёт виноград…

Черт, мне пора! Погоня уже близко. Я выжег свой знак на щеке очередного Jiho de la puta, теперь его цепные псы жаждут моей крови. Я исчезаю, но скоро вернусь. Навсегда