Сентиментальная ценность (2025)

Триер - не фон Триер. Разговоры об этом всерьез закончились после 'Самого худшего человека на свете'. После 'Сентиментальной ценности' начинать с этого рецензию уже как-то даже неловко. Ровно насколько старина Ларс, переживающий ныне карающую за все грехи болезнь, дистанцирован от скандинавских классиков, настолько же норвежец Йоаким сближается с ними с каждым фильмом. Триер снимает, как он сам выразился в фильме устами протагониста, кино мелкобуржуазных бед. Даже если маскирует картину под работу о творце

В центре внимания - одна норвежская семья. Умирает давно болевшая мать и на прощание к ней приезжает давно покинувший дом блудный отец. Его встречают две дочери, и если одна, Агнес, делает вид, что расставание не фатально, то Нора притворяться не намерена. Жизнь Агнес полна того самого мелкобуржуазного триеровского счастья - муж, дом, работа без творчества, ангелочек-сын. Жизнь Норы сложилась иначе - она актриса местного театра, ходячий комок психотравм, а из романтических ролей в реальной жизни отыгрывает лишь любовницу женатого городского интеллигента

Отец, видный кинорежиссер, между прочим с фамилией Борг, приглашает Нору на встречу в кафе. Но вместо давно запланированного разговора об отсутствии она получает предложение сыграть в новом фильме папы. Нервная система Норы не выдерживает, и в ответ на протянутую руку со сценарием она отвечает холодной агрессией. Получив отказ, растерянный патриарх семейства зовет на роль американскую суперзвезду. Ситуация усложняется тем, что свой фильм Борг собирается снимать в семейном доме, ровно там, где росли девочки, а недавно умерла их мать

'Сентиментальная ценность' живет и работает в предельно тонких материях. Она натягивает струну ровно до той степени, когда, кажется, что нить вот-вот порвется и наружу выйдут не самые привычные скандинавские эмоции. Тем удивительнее, что мастерства Триера хватает практически от начала до конца. Начиная с детского сочинения о доме, мы возвращаемся к швам на его же стенах в самом конце. Еще одна магическая черта Триера - вместо хоть каких-то выводов специально расставленная недосказанность

Тем сложнее разглядеть в 'Ценности' метафильм о кино. Во-первых, мы неизбежно пробиваемся сквозь бергмановские метафоры. Прямые - как укрупненный третьим ликом легендарный кадр из 'Персоны' или та же фамилия протагониста (привет, 'Земляничная поляна'). Так и не очень - 'Шепотов и криков' нет, равно как и 'Осенней сонаты', но это если не вглядываться. В финальный монтаж входят не только рассуждения о кино через комментарий о Нетфликсе, но и штучки более завуалированные. Один из самых смешных моментов тот, где на пресс-конференции стареющий режиссер по привычке отвечает про кинотеатры. Или, например, встреча со старым, почти разваливающимся на части оператором. В сравнении с ним устаревший режиссер еще стоит на ногах не столько из-за силы таланта, сколько благодаря скверному, когда нужно, характеру

Триер на почти идеальном скандинавском материале (с идеальным скандинавским ремонтом и вопреки неидеальной скандинавской погоде) показывает, что никогда не поздно стать ближе. Начать общаться сейчас - лучше, чем не начать вообще. В этом сложном мире нет (как и в фильме) отрицательных персонажей. Есть те, кто лишен сентиментальных ценностей. Мир вообще определяет кого-то счастливым или нет их наличием. Для кого-то секунды с ангелочком-сыном, а для кого-то запоздалым разговором с отцом. От суицида спасти может и тот, и другой. Равно как и привести к нему

У 'Ценности' волшебный по силе каст. Стеллан Скарсгард титанически отыгрывает сложнейший характер, где гнев сменяется растерянностью в границе двух кадров. Ренате Реинсве - одна из лучших в мире актрис неопределенностей, персонажей в положении загнанной безысходности. Эль Фаннинг, играющая, по сути, саму себя, блестяще справилась с ролью чужеродного элемента даже внутри этой тлеющей семьи. Триеру удается поговорить о семейной дисфункции, которая передается от поколения к поколению как внутри порочного круга, в фильме, где так много сказано об акте свободы. Вспомните эпизод на французском пляже, где Борг ловит американке карету, освобождая ее от оков, пусть и продюсерских

'Сентиментальная ценность' сильна ровным счетом тем, что она утверждает прощение как главный акт любви, волшебный рубанок на доске зазубренных жизненных шрамов. 'Посмотри, узнаешь женщин', - говорит Борг, даря 6-летнему внуку диски с 'Пианистской' Ханеке и 'Необратимостью' Ноэ. Здесь скрыт не только юмор или социальная отчужденность героя, но и его собственные травмы. Например, пунктирно рассказанный сюжет о бабушке, добровольно ушедшей из жизни после ужасов Второй мировой. Дочь как отец, но и отец как его мать

В конце концов, Триер прав в том, что говорить о чувствах можно на любом языке. На норвежском, как почти все тут, или английском, как героиня Эль Фаннинг, или языке творческого акта, как Борг. Главное, чтобы этот разговор все-таки состоялся. Создав еще одну сентиментальную ценность, минутное облегчение в мире, где сломанного всегда будет больше, чем починенного

Сентиментальность - это не недостаток. Это важная составляющая человечности, которая проявляется просто не часто и не всегда. А многие её прячут, считая слабостью. Из-за чего потом страдают. Йоаким Триер решил терапевтически поговорить с нами на эту тему, пытаясь вместе с главными героями выйти из затяжной депрессии непонимания.

Отношения в семье, где произошёл разлад, всегда тяжелы. Каждый будет говорить о своей правде, не слушать другого и ненавидеть. Наши ошибки будут всегда с нами. Наше прошлое никогда не сотрётся следами на теле и душе. Вопрос лишь в том, как мы будем с этим жить. И будем ли. Никто не просит принять друг друга просто так. Но попытаться понять можно. Боль хорошо заглушается не в одиночестве.

Триер очень важным персонажем показывает в своём фильме дом. Повидавший не одно поколение и ставший полноправным членом семьи. Не зря уже в самом начале режиссёр уделяет ему особую роль. Дом прямо впитывает все чувства людей, находящихся там. И от этого в конце истории мы видим самый лаконичный и правильный итог этого персонажа.

Безусловно, кино не работало бы без прекрасных актёров, на которых завязана вся драматургия. Стеллан Скарсгард и Ренате Реинсве просто великолепны. Невероятная работа в кадре. Ты буквально собственным телом чувствуешь всё то, что происходит с героями. Просто 'браво'.

Этот фильм может стать для вас настоящим спасителем от депрессии. Хотя, в начале так и не кажется. У него есть возможность ударить сильно в сердце, если история перекликается с вашей жизнью. Это произведение о самых близких людях, которые так далеки. Все они чем-то ранены. И очень важно, чтобы эти раны не стали слишком большими. Не нужно бояться сентиментальности. Нужно с улыбкой встречать её у порога.

P.s. один из лучших подарков, которые дедушка мог подарить внуку.

Все дороги ведут к Бергману. Только, если он часто показывал жестокость в семейных взаимоотношениях, то Триер является его полным антиподом. Он снимает терапевтическое кино и провозглашает: нежность — это новый панк-рок.

После долгих лет отсутствия отец возвращается к двум дочерям, которые уже успели выстроить собственные жизни. Он приходит не с извинениями и не с попыткой наладить связь, а с идеей — взять одну из них на главную роль в своём новом фильме. И когда обе дочери сталкиваются с этим эмоционально обледеневшим человеком, происходит удивительное: в этой встрече одновременно чувствуется и боль, и неожиданная теплота.

'Сентиментальная ценность' работает именно в этом парадоксе: человека определяют не его травмы и ошибки, а то, как он продолжает жить, несмотря на них.  Это та самая межпоколенческая рана, которая сначала рождает злость, а потом — понимание.  В момент, когда дети вдруг видят в родителе не монстра, а такого же раненого человека, цикл наконец прерывается.

Да, в эту историю поначалу непросто войти. Но Триер оставляет столько тишины и недосказанности, что каждый зритель неизбежно наполняет её своим собственным опытом. И в этом проявляется подлинное волшебство кино.