Сядь за руль моей машины (2021)

«Подчините себя тексту, прислушайтесь к нему».

В 2022 году в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» кинопремии Оскар победил фильм японского режиссера Рюсукэ Хамагути «Сядь за руль моей машины», снятый по мотивам рассказа Харуки Мураками «Drive my car» из сборника «Мужчины без женщин». В основе кинокартины, помимо произведений Мураками, лежит пьеса Антона Павловича Чехова «Дядя Ваня». Режиссер переработал сюжет рассказа Мураками: он добавил новых персонажей, дополнил повествование другими текстами из сборника и усилил влияние пьесы «Дядя Ваня» на раскрытие проблематики фильма.

Когда мы впервые встречаемся с главным героем – театральным режиссером и актером Юсукэ Кафуку, он ставит абсурдистскую трагикомедию Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо». Интерпретация произведения неоднозначна. Каждый видит в Годо что-то свое. Юсукэ находит в Годо возможность для «рассказывания». Рассказывание историй является неотъемлемой частью его жизни - это его работа, а также связующее звено с женой. Во время занятий любовью Ото повествует о школьнице, тайно проникающей в дом к своему возлюбленному. С каждой новой встречей Ото приближается к развязке своего рассказа, но для Юсукэ концовка остается открытой (в фабулу включается другой рассказ из сборника Мураками).

«На сцене люди обедают, пьют чай, а в это время рушатся их судьбы», - писал Чехов. Хамагути смог прочувствовать пугающий драматический потенциал чеховских слов. В сцене, когда Кафуку застает Ото с молодым любовником Кодзи Такацуки, он предпочитает остаться для них невидимым. Герой тихо покидает дом, садится в машину и начинает репетировать своего «Ваню». Но «Ваня» возвращает его прямо к сцене, которую он пытается забыть:

Войницкий (Кафуку): …Он вышел в отставку, и его не знает ни одна живая душа, он совершенно неизвестен; значит, двадцать пять лет он занимал чужое место. А посмотри: шагает, как полубог!

Астров (голосом Ото): Ну, ты, кажется, завидуешь.

Войницкий: Да, завидую! А какой успех у женщин! Ни один Дон-Жуан не знал такого полного успеха!

Собственная жизнь Юсукэ начинает пародировать жизнь дяди Вани.

Через два года после смерти жены Кафуку приглашают поставить пьесу «Дядя Ваня» для театрального фестиваля в Хиросиме. Герой продолжает слушать голос покойной жены (она записала для мужа реплики действующих лиц, кроме Войницкого, так как эту роль играет Юсукэ), что усугубляет его травму и чувство вины, превращает обыденный момент заучивания в самобичевание. Ему выделяют водителя, меланхоличную девушку в кепке, Мисаки Ватари. Она нарушает одиночество героя, для которого автомобиль был местом уединения. Теперь в своем Саабе Юсукэ не один, и ему приходится вести внешний диалог, а не замыкаться в себе. Машина трансформируется в исповедальню и становится центральной декорацией фильма. Кафуку цитирует Войницкого, чья душа искривилась от жалости к себе и гнева на разочаровавшую его жизнь:

«О, боже мой... Мне сорок семь лет; если, положим, я проживу до шестидесяти, то мне остается еще тринадцать. Долго! Как я проживу эти тринадцать лет? Что буду делать, чем наполню их?»

Зрителям показан быт театральной труппы. Юсукэ выбирает нетипичный для чеховских героев актерский состав: Войницкий становится японцем, а Елена Андреевна – китаянкой, роль Сони исполнила немая кореянка, филиппинец предстал в образе Серебрякова. Это похоже на своеобразный перформанс. Суть его состоит в том, чтобы раскрыть универсальность чеховского литературного наследия, отражающего не только русскую культуру. С помощью Антона Павловича у Юсукэ получилось создать собственную Вавилонскую башню. Такацуки получает роль дяди Вани, но что с ней делать – не представляет. Этот выбор актера многое говорит о страхе Юсукэ перед старением. Сыграв Войницкого, Кафуку бы признал свое поражение перед жизнью, прожитой «впустую». Переосмысляя дядю Ваню как молодого человека, у которого все впереди, он разрушает персонажа.

Кафуку боится играть Войницкого, он лишь участвует в режиссировании постановки. Тут фильм снова противопоставлен рассказу. В оригинале Кафуку говорит о Чехове:

«Чехов ужасает, когда произносишь его текст, то теряешь себя настоящего».

В фильме же герой обосновывает нежелание играть дядю Ваню следующим образом:

«Чехов ужасает, когда произносишь его реплики, они вытаскивают тебя настоящего...»

Не случайно во время прогона спектакля режиссер заставляет актеров механически произносить реплики. В его понимании чеховский текст сам читает нас, если к нему прислушаться, слова сделают все за актера.

Прозрение в «Сядь за руль моей машины» приходит к героям на заснеженном холме на севере Японии, куда Мисаки отвозит Юсукэ. На этом месте ее жестокая мать встретила столь же жестокий конец. В какой-то момент Юсукэ спрашивает:

«Что мне делать со своей жизнью и любовью?» - отсылая нас к названию сборника Мураками. Юсукэ избавляется от самодовольства.

«Мы с тобой должны жить дальше. Все будет хорошо», – умоляет он.

По сути, в этот момент он переносится в сознание чеховской Сони, которая заканчивает пьесу как эмоциональный оплот ослабевающей воли Вани.

Пьеса Чехова в данной картине строит мост между внутренними переживаниями героя и их внешним проявлением, а также между самой Японией и всем миром. Параллель между Войницким и главным героем картины указывает на типичность человека, отсутствие его уникальности. В пьесе Чехова говорится: «…мир погибает не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мелких дрязг». В фильме «Сядь за руль моей машины» главной темой является желание каждого человека найти то самое понимание, быть любимым. Театр выступает для них своеобразной терапией, проекцией личных страхов на персонажей Чехова.

Пожалуй в первую очередь фильм меня заинтересовал в связи с тем, что это была адаптация рассказа 'drive my car' одного из любимых писателей Харуки Мураками. Но то именно адаптация, т. к. фабула была рассказа, но развитие и сюжет иной, и что самое интересное, режиссёр хорошо показал на основе задумки рассказа Мураками, своё видение и глубину душ людей. Причем что интрига была с самого начала, т. к рассказ героини фильма был тоже взять из другого рассказа Харуки Мураками, что еще более заинтересовало, несмотря на продолжительность фильма в почти 3 часа. В целом неспешное развитие сюжета и раскрытие внутреннего мира главного героя и заодно и главной героини - девушки водителя, как апогей их взаимное сопряжение и эмоциональный выброс в их поездке в город детства девушки водителя, произвели впечатление на меня, как на зрителя. Но что еще более тронуло, что эта эмоциональная встряска героев неотрывно связана с вечной классикой Чехова 'Дядя Ваня', которая несомненно помогла расскрыться героям фильма. Посыл - несмотря на прошлое и смерть, живым надо жить дальше... Несмотря ни на что.

Садясь за просмотр желательно четко понимать, что данное произведение - это крайне тяжелая драматургия, тут нет ни простых вопросов, ни простых ответов и без некоторого багажа знаний и опыта, понять, что же имел в виду автор, будет затруднительно.

В фильме тесно переплетаются, казалось несовместимые вещи - неспешный 3х часовой хронометраж, специфика японской драматургии и философии, да еще и приправленное творчеством Чехова. Как можно было это гармонично смешать и не провалиться в философскую карстовую воронку ума не приложу, но авторы однозначно справились, браво!

Сложно писать о сюжете без спойлеров, да и не хочется акцентироваться о чем-то конкретном, т. к. ничего однозначного в фильме нет и в этом его прелесть. Кажется, что разные грани повествования существуют независимо друг от друга и можно долго дискутировать что первично, что вторично, где причина, где следствие. Однако в конце все нити на удивление гармонично сходятся в одну точку и, так мне показалось, лучшее ее описание - это цитата из Мастер и Маргарита - «Он не заслужил света, он заслужил покой».

Думаю, фильм заслуженно займет место в золотом фонде мирового кино. Спасибо всем за проделанную работу!

10 из 10

Сядь за руль моей машины - это крайне неспешное путешествие на красном турбированном Саабе, которое позволяет под микроскопом проследить за тем, как опускаются и гибнут люди, неспособные на решительные действия.

Режиссер Рюсукэ Хамагути умело говорит на заданную тему, используя неочевидный для японской культуры инструмент - пьесу Чехова 'Дядя Ваня'. По мере развития сюжета ты все чаще замечаешь, как постепенно стирается грань между реальным миром главного героя - режиссёра Юсукэ - и миром его театральной постановки. Диалоги из пьесы начинают вытеснять ограненные мысли самого героя. Показательно то, что в какой-то момент он даже готов отказаться от главной роли, боясь, что пьеса поглотит его окончательно. Бросающиеся в глаза нерешительность и мягкотелость приводят к неспособности развить свой потенциал на максимум, а также рождают в голове разъедающие изнутри мысли о том, чего бы ты мог добиться или же предотвратить.

Очень крепкая сценарная работа, подкрепленная приятным визуалом и уверенными работами актеров как на главных ролях, так и на второстепенных.

Разве это не здорово, что русской литературой восхищаются? Мураками точно читал 'Дядю Ваню' Чехова. И читал очень внимательно. Ведь картина поставленная по его роману превращается в посвящение русской словесности. Известный японский автор будто спрятался в тени нашего классика. А Вы кого предпочтете Чехова или Мураками?

Сможет ли известный режиссер преодолеть свои травмирующие воспоминания о покойной безвременно ушедшей супруге. Был ли он счастлив или страдал? А чувствует ли он в моменте радость от жизни?

Неожиданные ответы появятся там, где их менее всего ожидают. Постановка 'Дяди Вани'. Чехов в Японии. На фоне пандемии. Молчаливая дама водитель странным образом сможет интуитивно понять нашего героя. Но как сложится их путь?

...будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба...

Это слова Чехова, русского классика. Они касаются другой эпохи и совсем иной ситуации. Но в исполнении японских актеров, исполняющих роли в пьесе 'Дядя Ваня', эти слова оказываются весьма современными. Для главных героев этой ленты, так и вовсе, Чехов оказывается мерилом разума и возможностью не сойти с ума.

...а когда наступит наш час, мы покорно умрем и там за гробом мы скажем, что мы страдали...

Это не только у Чехова герои страдают. В центре ленты мужчина и женщина. Каждый пытается осилить тяготы личной жизни с которыми они столкнулись. У каждого из них своя печаль. Каждый придавлен чувством вины. Они и вовсе себя убийцами считают.

Неспроста в этой ленте герои постоянно перемещаются. То полет на самолете, то поездка на машине. Своим перемещением они как бы взрывают тихую заводь, искусственно призывают чувства в свою жизнь, перемены...

...эта верность фальшива от начала до конца. В ней много риторики, но нет логики.

Эти чеховские слова буквально гипнотизируют главного героя. Он не может соотнести, что любовь и физическая верность могут сосуществовать разнонаправленно.

Таким образом, перед нами трехчасовое путешествие двух странных персонажей по современной Хиросиме преисполненное восхищения перед творчеством Чехова. Спокойно, размеренно, достойно и выразительно.

8 из 10

Фильм без сюжета, фильм который закрывает тебя вместе с Кафуко в отдаленном от столицы городе, где ты занимаешься работой, но она для тебя не работа, а творческое существование, в котрой ты проявляешь внимание к деталям, и поэтому добиваешься успеха.

Фильм без сюжета, но который рассказывает сразу 5 историй. Историю брака влиятельных в медиа сфере людей, который зияет пустотой после потери ребенка. Историю девочки, личность которой формировалась в условиях физического и психологического насилия, но которая также достигла определенного мастерства в какой-то сфере, в которой проявила внимание к деталям. История начинающего актера, страдающего от своих компульсивных порывов, которые все больше вторгаются в его личную и профессиональную жизнь пока не лишат его всего. Историю о старшекласснице, которая через жертвенную преданность своей влюбленности доходит до воспоминаний и прошлой жизни и маньяческими повадками ставит крест на реальной. Историю мужчины, который продолжает существовать в мире, в котором у него не осталось близких. Мужчина как будто не проживает свой день а проезжает его от заката до рассвета, от отеля, до работы, но не теряя увлеченности пейзажем за окном.

Ветка развития отношений Кафуки и его водителя Мисаки, девочке о которой было упомянуто выше основывается на схожести душевных ран этих героев. Тот факт, что Кафука доверяет Мисаки вождение его машины демонстрирует еще одну их схожесть которая связана с их отношением к выполняемой работе, а именно тонкому исскуству, прерастающему в изящество, с которым человек доводит данное ему дело (умение) до совершенства.

Эта медитативная кино-картина забрала меня с собой в Японию и заставила спокойно пережить вместе с героями их трагедии, после чего во мне распустилось чувство смирения и жажда деятельности. Всем людям, которые находят погружение в атмосферу фильма важнее острых сюжетных поворотов, фильм мог бы рассказать свою историю, сподвигнуть продолжать делать шаги на своем пути, взволновать и утешить.

8 из 10

Чехов ужасен. Когда произносишь его реплики, они вытаскивают тебя настоящего.

Мураками прекрасен. Его тексты завораживают. Он умеет создать интригу, даже там где ее в принципе быть не может. В фильме совершенно нет экшена и он преднамеренно растянут так, что Андрей Тарковский перевернулся в гробу от зависти. И, тем не менее, на протяжении всего фильма вы будете чувствовать нарастающее напряжение и ощущать, что нечто неотвратимо надвигается. Если конечно не заснете к середине фильма.

Если вы непременно хотите получить главный приз за свой фильм, то Чехов это всегда беспроигрышный вариант, особенно «Дядя Ваня». Как и Харуки Мураками. А уж если вы решили снять картину по книжке Мураками про книжку Чехова про дядю Ваню, то считайте, что заветная статуэтка точно у вас в кармане. В смысле, в руке. Вы стоите на сцене, размахиваете ей и благодарите родителей и академию и Чехова и Мураками и дядю Ваню и цитируете вечно пьяного доктора Астрова. В человеке, Соня, все должно быть прекрасно. Если не душа и мысли, то хотя бы лицо и одежда. Это первоначальная версия реплики, но потом Чехов подумал, что это слишком цинично даже для Астрова и изменил ее.

Ладно, ладно. Конечно же, я просто решил немного потроллить японцев. Ведь на самом деле это пожалуй единственный фильм из всех номинированных на Оскар в этом году, который я посмотрел от начала до конца без перерыва несмотря его на трехчасовой хронометраж. Так что посмотрите его непременно. Если не получите удовольствие от Чехова и Мураками, то хотя бы выспитесь.

Дисклеймер: не читал Мураками и сейчас оцениваю только фильм.

'Сядь за руль моей машины' строится вокруг смертей близких людей. Смерть и секс вообще здесь занимают особую роль во взаимодействии и контакте персонажей. Как и полагается во фрейдистском построении сюжета. А травма главного героя вообще строится и на смерти, и на сексе одновременно.

Юсуке Кафуку не может принять смерть жены, он не может отгоревать из-за фоновой ситуации. Последний раз он видел свою жену в момент ее измены с молодым актером. Как говорит сам Юсуке Кафуку, он сам убил свою жену. Мне кажется Ото погибла вместе с его доверием, как-будто только оно давало ей энергию дальше жить. Хрупкое доверие, на котором строилась вся система их отношений.

Невозможность принять факт ее измены (по-настоящему принять, а не просто рационально это понимать) закрывает возможность отгоревать ее смерть.

В принятии гибели жены Юсуке помогает водитель Мисаки Ватари. Особый персонаж. Юсуке видит в ней дочь, которая умерла в раннем возрасте 4-х лет. Только она смогла помочь открыть сердце Юсуке для того, чтобы наконец-то принять смерть жены. Они находят друг в друге тех людей, которые способны понять общее горе.

Мисаки Ватари проговаривает важную мысль о том, что возможно измена Ото не была обманом. Она была искренна в этих изменах. Это давало ей творческую энергию, которая так ей была нужна. Только после этого осознавания Кафуку смог открыть душу. Он смог разозлиться, он захотел ее обругать за это, он по-настоящему признался в любви ей, и даже я могу предположить, что простил ее за это.

Мне понравилось, как сильно раскрываются в сюжете фильма темы смерти и измены. Я вижу потребности и желания персонажей. Мне откликаются их проблемы. Я верю в то, что они говорят и как они это говорят. И я испытывал великое наслаждение от монологов персонажей.

8 из 10

'Сядь за руль моей машины' — японская драма (снятая по рассказу Харуки Мураками), содержащая в себе философские рассуждения, культуру страны восходящего солнца и русскую литературу. Интересное сочетание, не так ли?

Занимательный факт: название фильма отсылает к песне The Beatles Drive My Car. Пол Маккартни определял это наименование, как эвфемизм секса. В картине же это играет немаловажную роль, тут нет слишком откровенных сцен, но рейтинг 18+ все же проставлен.

Эта история о театральном режиссере, переживающем смерть любимой жены. На фоне случившегося герой на долгое время отходит от работы, пока его не приглашают поставить пьесу 'Дядя Ваня' Антона Павловича Чехова в театр Хиросимы. Там ему предоставляют личного водителя, девушку со схожей историей, она потеряла родителей. В последствии эти двое ищут ответ на то, как жить дальше.

Кино я посмотрел в конце марта на премьерном показе в Победе. Три часа хронометража магическим образом заворожили меня. Шедевральная картина, пропитанная символизмом и философией. Не случайно здесь говорится именно об этой пьесе Чехова (Дядя Ваня), она является зеркалом сюжета фильма, истории имеют множество точек соприкосновения. Картина раскрывает темы, о которых редко говорится в обществе, это и важность женщины в жизни мужчины и жизнь после утраты близкого, а также глубинное понятие любви.

Полностью диалоговое трехчасовое кино тоже может быть интересным, к тому же оно говорит о важном, надо всего лишь не бояться такого хронометража. Потрясающее кино.

10 из 10

Общее впечатление от этого лауреата последнего Оскара за лучший иностранный фильм плюс обладателя ещё кучи наград и номинаций – странная помесь чеховского психологизма «Дяди Вани» с полуэротическими томлениями Мураками.

Собственно, всё лучшее, что есть в этом фильме, прямиком идёт из этих двух первоисточников, а из отсебятины режиссёра единственная интересная находка – Соня, сыгранная на корейском языке жестов, это было хорошо и к месту. К тому же Хамагути совершенно не умеет писать диалоги (впрочем, это было очевидно ещё из его предыдущей работы), здесь они у него постоянно выливаются в длиннющие монологи одного из персонажей, изредка перебиваемые репликами другого в стиле «ясно», «понятно», «да ладно», ну и так далее. Монологи, кстати, сами по себе неплохие, но это приём для литературы, а не для кино.

Плюс картина просто феерически затянута, а уж первые 40 минут можно было смело взять и выбросить, ведь всё, что там происходило, будет попросту пересказано по ходу оставшейся части фильма. Причём даже сам режиссёр это понял, недаром именно на 41-ю минуту он поместил отсечку в виде начальных титров. Да, титры в данном произведении начинаются ровно спустя 40 минут после его начала и это явно неспроста.

Тем не менее, даже несмотря на все эти минусы, кино это всё-таки достойно просмотра. Чехов и Мураками вместе – это страшная сила и никаких усилий Хамагути не хватило, чтобы их испортить.

7 из 10

Это очень неспешный авторский фильм с хронометражом в 3 часа, что для такого жанра редкость. Он никуда не торопится, но при этом я не могу сказать, что мне было скучно смотреть. Это картина с малым количеством персонажей, большими паузами и огромным числом размышлений. Главный герой, который в театре ставит пьесу 'Дядя Ваня' А.П.Чехова и играет главную роль, внезапно теряет жену и понимает, что с дядей Ваней у него слишком много общего и играть этого персонажа больше не может. Он прожил уже больше половины жизни, оглянулся назад и понял, что 'Жизнь потеряна безвозвратно. Прошлого нет, оно глупо израсходовано на пустяки, а настоящее ужасно по своей нелепости'. Он не может смириться с потерей любимой, но все, что у него осталось - машина и записанная женой пьеса 'Дяди Вани' с его пропущенными репликами...У всех нас были моменты в прошлом, которые хотелось бы изменить, возможно потери близких, и фильм даёт ответ как жить дальше - терпеть...

8 из 10

В полутонах синего женщина рассказывает историю. Историю о девушке, которая поступает зачастую по всем понятиям странно: сталкерит возлюбленного, забирается к нему в дом, оставляет там следы своего присутствия. Девушка пытается проявиться в реальности, избавиться от ненавистной невидимости и, в то же время, от зависимости от него. Так начинается 3-х часовой фильм Рюсуки Хамагути «Сядь за руль моей машины», 2021 г., получивший набор авторитетных наград от Оскара до Канн.

В центре сюжета жизнь мужчины средних лет Юсуке Кафуку, театрального режиссера-постановщика. Мы наблюдаем его рутину и жизнь с женой, которая имеет двойное дно: на первый взгляд счастливая чета, на второй - скрываемая, но известная мужу жизнь жены вне брака. Все меняется с ее смертью, когда дно прорывается и Кафуку остается наедине с собой. Попытка спасти невозможное счастье сыграла с ним злую шутку, потому что дальше притворяться, что все в порядке уже не перед кем.

Все знают, что есть несколько стадий принятия ситуации, но Кафуку застревает между ними. Он существует и действует на автомате до тех пор, пока не встречает следы прошлого, следы его жены. Традиция азиатского кино не сводится к теме мести, но ставит ее зачастую во главу угла. «Сядь за руль моей машины» - не исключение.

Но автору не интересна месть ради мести. Гораздо важнее то, что остается после - выжженное пустое поле, без желаний и амбиций. Кафуку впадает в депрессию.

Может быть такое, что две одинокие, травмированные годами души оказывают на друг друга терапевтический эффект? Может. Имеет ли это место в фильме? Да. Прежде чем Кафуку перейти на стадию принятия, это было более, чем необходимо. И, как ни странно, в этом помог ему автомобиль, который по воле судьбы ему пришлось делить с девушкой-водителем, приставленной к нему заботливым театром-заказчиком. Отвесив друг другу по пригоршне травм и опыта они смогли избавиться от них, но не передать другому. Ведь им еще нужно жить и творить, любить и снова научиться доверять.

Девушка-водитель, находясь за рулем машины Кафуку, как будто walks in his shoes, клубок откровений через метафоры (и не только) потихоньку распутывался, в неожиданном для обоих пути. В итоге - стечение обстоятельств позволило двум застрявшим в этом автомобиле поверить, что возможность будущего напрямую зависит от принятия и прощения прошлого. Как бы тяжело это не было.

Когда я прочитала где-то мнение, что «Сядь за руль моей машины» - это трехчасовой «Дядя Ваня», я сильно напряглась. Я смотрела в свое время «Дядю Ваню» в театре, и это было…не просто скучно, это была маята… Бесконечная маята, что было ровно тем ощущением, что пытался тогда передать режиссер. Снова переносить маяту не хотелось, но я надеялась, что трехчасовой японский фильм – лучший зарубежный фильм года, лауреат премии «Оскар» - все же более интересен, нежели пьеса, которой он посвящен. В целом, так оно и оказалось, и, несмотря на примерно такое же отсутствие внятного действия, фильм более-менее удерживает внимание, тем более, что, как и всякое уважающее себя кино, он наполнен символами, которые стоит разгадать зрителю.

«Сядь за руль моей машины» в японском исполнении есть не что иное, как «почувствуй себя в моей шкуре», что является основной эмоциональной коннотацией главного героя этой картины – некогда известного актера и режиссера. Занять его место требует его подсознание, а реализация порою выражается повелительно, а в другой момент, напротив, покорно. Тема перемены мест наиболее ярко проявляется во взаимоотношениях с молодым актером и по совместительству любовником жены героя, когда режиссер отдает роль, которую некогда играл сам. Возможно, сама измена здесь тоже есть не что иное, как занятие чужого места, и исполнение чужой роли ей сходно, становится логическим продолжением этих отношений, но замена не ценна сама по себе, она, несмотря на множество проявлений, не более чем миф. Даже сцена с занятием места режиссера актером в машине не делает второго отражением первого: он проживает свою собственную судьбу и свои собственные страдания, так что никакой преемственности, никакой незримой связи не рождается, и занятие чужого места – лишь пустое действие, не влекущее никаких перемен.

Тем не менее, замена есть тема, развиваемая с самого начала фильма: так, место водителя – режиссера – в машине занимает то его жена, то девушка-шофер. Однако, нельзя сказать, что обе они каким-то образом перенимают судьбу режиссера, вовсе нет, скорее, термин «замена» здесь применим не к тому, чьей судьбы замена коснулась, а к тем, кого меняют и кто. Вовсе не случайно совпадение возраста шофера и дочки героя, и вовсе не случайны утраты одного и другой, очевидно, составляющие идеально подходящий друг к другу паззл. Оставаясь друг для друга чужими людьми, они оба заполняют собой когда-то возникшую пустоту в душе другого, и, хотя они не способны полностью заменить, они могут частично заместить, чтобы помочь второму жить дальше и жить не зря. Так, жизнь, до того механическая, бессмысленная, наполняется хотя бы каким-то смыслом, даже если он всего лишь подобие самого себя. Впрочем, прямо параллеля судьбу героя, героини и финал «Дяди Вани» авторы закладывают какой-то грустный подтекст: жизнь как испытание, жизнь как наказание, жизнь как преодоление и отсутствие выбора. Хотя в фильме есть эмоциональный взрыв, в нем нет надежды на будущее счастье, но лишь его суррогат, не лестница, чтобы вылезти наверх, но жалкая соломинка, которая никого не спасет. Это странный взгляд на отчаявшихся и потерянных, и спорный подход к их будущему как безрадостному бесконечному пути в темноте с одной свечой в руке, подход к жизни как к маяте, словно в «Дяде Ване».

Большую часть времени герои этого фильма находятся в дороге, находятся в машине, что делает «Сядь за руль моей машины» роуд-муви, однако, совершенно не подчиняющимся законам этого жанра. У дороги, по которой колесит герой, нет ни начала, ни конца – это сплошная бесцельная пустая бесконечность. Машина здесь и западня, и исповедальня. Герой занимает в машине в разное время все места – и водительское, и рядом с ним, и оба задних, будто не может найти своего места в жизни, а отсутствие в пути машины конкретной конечной точки означает отсутствие цели. Бесконечный повторяемый «Дядя Ваня» - вовсе не разговор с прошлым, а обычная рутина, безразличие к себе и окружающим. Однако, именно в машине вдруг вместо пьесы начинают звучать разговоры, вместо придуманных Чеховым копаний в себе появляются настоящие, а люди начинают слышать не слова давно ушедших писателей, а друг друга. И тогда, когда люди начинают говорить, у машины появляется, наконец, финальная цель – стоящая или нет, но хотя бы какая-то, даже если затерянная в снежном нигде.

«Сядь за руль моей машины» - это реально очень сложно, и я вовсе не уверена, что правильно поняла этот фильм. Здесь жизнь – страдание и испытание, и использование в картине «Дяди Вани» усиливает этот посыл, характерный для безнадежной русской классики. То, что жизнь нужно жить, стиснуть зубы и жить, ведь рядом тоже есть множество страдания… Не уверена, что настолько переполненная отчаянием мысль мне близка. Не уверена, что герою не нужна надежда. Не уверена, что вечная боль может быть хоть в чем-то хорошей… Трудно: трудно смотреть, трудно понять. Может, потом пойму об этом фильме что-то еще.

Очередная работа Рюсукэ Хамагути, неожиданно ставшего мэйнстримным режиссёром — экранизация одноимённого романа, что, однако, не портит её авторских качеств. Несмотря на то, что лента очень многогранна и сложна в восприятии, всё же она не ощущается, как что-то мега великое и новаторское, потому что в похожей стези лежит тот же «Остров Бергмана», хотя «Сядь за руль моей машины» однозначно более полное и всеобъемлющее исследование темы, монументальное произведение.

Первая сцена — и уже с неё окунаешься в это кино, удивляясь как мастерски она снята, как чётко прописано каждое слово в сценарии и как оно синхронизировано с действием, как Рюсуке Хамагути погружает в максимально интимную обстановку, при этом сохраняя необходимую дистанцию со зрителем. Юсукэ Кафуку — популярный актёр и режиссёр театра, слушает рассказ своей жены — популярной сценаристки на ТВ, попутно вставляя ироничные комментарии к общепринятым клише, а-ля ключи от квартиры горшке с цветами. Такое лёгкое и в чём-то приторное начало здесь вполне позволительно, хотя в дальнейшем вся ирония полностью растворится в рефлексии главного героя и довольно мрачном действии.

Спустя один долгий пролог Юсукэ едет в Хиросиму, чтобы поставить «Дядю Ваню» Чехова, которого он до этого уже играл. Чехов здесь — невидимый проводник в мир главного героя, проектор для всех его страхов. Иносказательность — важная черта фильма, не позволяющая просто так отвлечься даже на 5 секунд, так как вечно идёт перекличка постановки Чехова и психологического состояния Юсуке, или рассказа Ото Кафуку с её же жизнью. Если «Случайность и догадка» была неудобно откровенной картиной, почти сеансом психотерапии, то здесь зритель находится в зоне комфорта, скорее всего, именно благодаря тому, что Рюсукэ Хамагути экранизировал чужое произведение, тем самым избавившись от излишней интимности.

Долго остаётся непонятным, к чему всё же идёт фильм, как переплетаются все его линии: слабо развиваемая ветка о том, что дело важнее мысли; мультиязычные спектакли, где играют даже на языке жестов; куча мелочей, которые становятся объектом небольших дискуссий и из-за которых в воздухе витает ощутимое, но некритичное напряжение; девушка-шофёр (которую в каком-то роде можно назвать главной героиней), стоически перенёсшая все трудности жизни, и так далее. Всё это очень сложно собрать в цельную картину, пока Чехов не захватывает кино целиком: на сцене его ставят, реплики из его пьесы в машине бесшовно переносятся на репетицию, в жизни обсуждают его великий потенциал и гигантскую мощь. Из него вырастает первый подытог: монолог Коши Такатсуки, молодого и ветреного актёра, который заявляет, что для того, чтобы понять другого, надо в первую очередь заглянуть внутрь себя. Вообще, та сцена в машине, и конкретно то, что Такатсуки даёт этой ленте — великое продвижение истории, завершение линии о жене главного героя и одновременно раскрытие Юсукэ, его истории о разрушительном молчании и страхом потерять всё, что у него есть.

Так, Рюсукэ Тамагути вместе с Харуки Мураками (уже далеко не первые) уличают аристократию в эскапизме. Насколько трусливы их попытки играть на публику, насколько жалкая их рефлексия над чем-то абстрактным, насколько бессмысленно их бегство от самих себя — можно расширять зону действия, продолжать список метафор, но режиссёр решает, что надо наконец-то действовать. И уже здесь он начинает откровенничать, заниматься психотерапией и отбрасывать излишнее искусство в сторону. Приключение в родные края Мисаке Ватари открывает ещё одно проявление жизни, аккумулируя всё самое светлое и чистое в одном персонаже, то, что делает жизнь счастливой и то, что даёт ей смысл. Но увы, момент упущен, а подытог и вовсе вводит в депрессивные экзистенциальные дебри. Шаг за шагом, кино выстраивает свою линию, каждый раз опираясь только на Чехова и на себя, каждый вспомогательный тезис выдвигая и доказывая самостоятельно.

Уже неважно, что там на языке жестов лабает актриса — надо делать: делать что-то, пока всё не сломалось до конца, пока есть такая возможность, надо жить, но говорить о том, что вас беспокоит, и если вам хочется завести собаку — так и сделайте, ведь «Ничто не вечно под луной». Таким образом, «Сядь за руль моей машины» собирает целый ансамбль для своих целей — это большая команда, в которой собраны все, от проводников до контрпримеров. Жаль, что при такой громоздкости им всё же далеко до лёгкости и лаконичности прозы Чехова.

8 из 10

Начну с цитирования великих – Бэдкомедиан говорил в одном из интервью по-моему, что он рецензирует только плохие фильмы, потому что плохое в кино бросается в глаза, а сбалансированное произведение как тайна, застывшая в кристалл, и к ней трудно подступиться. Такой подход имеет место быть, однако есть множество факторов, располагающих писать рецензии, например эмоциональное состояние перед фильмом, именно перед, а не после, то есть не влияние фильма на тебя, а тебя на фильм. Но еще мне кажется, что рецензия в моем дилетантском понимании видится через композицию: деконструкция – синтез, то есть сначала ты разбираешь детали в этом кино, а затем обобщаешь и выходишь на генеральную идею. Для примера недавно смотрел «Париж, я люблю тебя» 2006 года и про него писать рецензию думаю было бы сложнее, поскольку фильм представляет собой объединение восемнадцати короткометражек, снятых в схожей тональности и объединенных темой любви, то есть здесь сами создатели уже сделали ту самую деконструкцию – синтез, показав различные проявления одного чувства (множество = целое), фильм Рюсукэ Хамагути рассказывает историю главного героя на протяжении трех часов, однако фильм схож по структуре с «Париж, я люблю тебя», в нем словно разноцветными лентами для украшения комнаты (главной истории) появляются другие сюжеты, которые созвучны с генеральной линией, ведь главный герой режиссер театра, а его жена сценарист, они придумывают и рассказывают друг другу истории после секса, также выбиваются яркие истории прошлого актеров постановки «Дядя Ваня» Чехова и девушки-водителя.

Харуки Мураками к моему стыду для меня не изучен, я читал лишь один его рассказ «Светлячок», однако посмотрел уже вторую экранизацию его рассказов, первая была «Пылающий» по мотивам рассказа «Сжечь сарай». По-моему дилетантскому мнению, не смотря на небольшой расчет на широкую публику и отход к драматизации и эмоциональным излишкам, Мураками большой талант (слово мастер мне не нравится) он не ремесленник, в нем жива поэзия, она особенно раскрывается в придумках жены героя про миногу «она оставит здесь сегодня свои слезы» очень красиво. Свою поэзию и мысль автор умело заворачивает в образ, например, когда девушка-водитель хочет рассказать о сложных взаимоотношениях с матерью, что она (мать) не целиком была злом, автор описывает это не напрямую, а через образ, девушка говорит, что у матери была вторая добрая личность (расстройство личности), просто волшебно здесь Мураками разминулся с банальщиной и облегчил диалог. Стоит отметить работу режиссера, все очень последовательно, сначала мы видим зеркало (деталь) в котором проходит жена героя, а затем нам показывают сцену, где герой видит жену с любовником через зеркало.

Монтаж между сценами рифмуется повторами предметов – сигарета, самолет, одежда, прекрасный вид переработки мусора, съемки внутри машины (много сцен) в истории много символов, например, сама машина как символ совместного пути, заслуга кино проявляется в, например, образе немой девушки-актрисы на роль Сони в постановке (не знаю была ли она немой в рассказе, но думаю в пространстве фильма для нее больше простора – визуал), затем кино удалось тонко и незаметно передать чувства главного героя через мимику и молчание, когда он слушает Чехова в машине и слова как бы созвучны с его судьбой. Как говорил мой товарищ: «азиатам присуща благородная сдержанность», в этом фильме все герои очень сдержаны, и возможно в этом и трагедия для главного героя.

Необыкновенная корейская семья, и опять-таки язык жестов как символ понимания, интересны образ мужа в корейской семье. В фильме много драматических реплик, свойственных больше для пьес, нежели кино, когда немая девушка рассказывает про свою судьбу, про то как она не смогла справиться с эмоции после выкидыша, не смогла танцевать от отчаяния (она работала танцовщицей в труппе) она говорит: «мое тело отказалось танцевать». А ее муж бросает реплику: чтобы жена не чувствовала одиночество «тогда я решил стать для нее сотней человек». Вообще драматургия в части слова как инструмента выразительности стоит между поэзией и прозой. Если поэзия требует предельной емкости и концентрации слов, а проза на концентрации историй и полотен жизни, то драма в силу формы использует и то и это, в средней концентрации.

Минусов немного и это скорее придирки и желания эстета преодолеть совершенство через большую глубину. Сама история главного героя с изменами жены все же для меня выглядит немного надуманной, не понимаю как низкий поступок можно перенести в драматическую плоскость. И второе, когда роль Войницкого дается молодому актеру (а эта роль мужчины в зрелости который сетует на упущенное время, тленность и быстротечность жизни), актер возмущается и считает, что роль не соответствует его возрасту, и здесь главный герой, режиссер постановки объясняет это тем что он в печали из-за смерти жены и не способен сам играть Войницкого, поэтому роль досталось юнцу, но было бы по-моему интересней если бы главный герой умышленно дал бы молодому актеру эту роль, ведь когда старик говорит о тленности это слегка избито и очевидно, когда юный зеленый мальчишка говорит о тленности это нетривиально, из этого может выйти глубина. В любом случае советую к просмотру, отдельный респект за сцены мастурбации у Мураками. Но это шутки ради, а на самом деле гедонизм у писателя какой-то печальный, и лишь как пласт, а не сама суть, пласт через который пробивается что-то сокровенное. Автор не спекулирует порнографией, а скорее как художник хочет придать контраст. В «Пылающем». например, тоже много порнографии, но она нелепа и грустна, и с ней соседствует история, как маленькая девочка упала в темный колодец.

Очень сложно говорить о медленных медитативных фильмах, ещё и с большим хронометражем. Когда они через не самые привычные вещи говорят о глубоких и самых сокровенных переживаниях.

Я не читал рассказ Мураками, на котором основан фильм, поэтому досконально судить не в праве. Кино оставило после себя сложное впечатление в плане своей подачи. К таким фильмам не всегда просто подойти. Вполне логично, что многим в зале будет очень скучно смотреть такое. Кино никуда не спешит, заведомо выдаёт бессловесные долгие сцены, подходит к вопросу со всех точек зрения. И, если вы примете всё это и окунётесь с головой, получите ворох размышлений, которые не оставят вас равнодушными.

Главной нитью истории идёт тема потерь человека и принятие в первую очередь самого себя. Ошибки, неудачи, боль, депрессия. В картине иногда остаётся совсем мало места радости, счастью, движению вперёд. И это на самом деле обманчиво. Просто мы, как и герои, не сразу замечаем очевидные вещи. А неочевидные воспринимаем по-другому. Авторы очень умело двигают историю и продвигают суть героев через две основные концепции. Секс и пьеса Чехова 'Дядя Ваня'. Настолько разные и, казалось бы, несовместимые вещи объясняют суть переживаний и глубину размышлений героев. А апогеем всего этого является автомобиль, в котором задаются вопросы и находятся ответы. И то, как всё это переплетается в фильме, заставляет восторгаться.

Отдельно хочу отметить сценарий. То, как огромное количество текста гармонирует друг с другом, как это скомпоновано, выше всяких похвал. Выдуманная история о любви девочки, диалоги в машине, сцены из пьесы (особенно монолог Сони). Всё это, казалось бы не связанное, в итоге собирается в один пазл, не оставляя никаких вопросов. Просто браво.

Смотреть только в оригинале с субтитрами. В фильме, в постановке пьесы участвуют люди, которые говорят на разных языках (присутствует даже глухая девушка). Слушать и смотреть на это одно удовольствие. Ну и актёры на главных ролях справились просто великолепно.

Кино, которое нужно пропустить через себя, найти правильную струю, и ты вольёшься в неё. Местами тяжёлое, местами сложное, но такое нужное.

Вы знали, что впервые на «Оскаре» в категории «Лучший фильм» было представлено японское кино, а Рюсукэ Хамагути стал третьим японским режиссером в истории, который получил персональную номинацию? В итоге картину признали «Лучшим фильмом на иностранном языке-2022», и вот почему на неё стоит обратить внимание.

В основе ленты лежит одноимённый рассказ Харуки Мураками из сборника «Мужчины без женщин» — в общем-то, этого факта уже достаточно, чтобы отправиться в кино. В самом названии литературного источника кроется ключевая идея всех входящих в него новелл: «главные герои – мужчины, те, кого по самым разным обстоятельствам покинули женщины, те, кто потерял любовь всей своей жизни или не добился таковой». Хамагути, режиссёр и без того медленный, при раскрытии темы никуда не торопится: три часа он рассуждает о том, можно ли любить того, кто причинил боль, и как при этом обрести надежду. Знакомые мотивы?

«По-моему, у Чехова много общего с Мураками: оба писали про людей, чья внутренняя сила превышает ее внешние проявления», — Рюсукэ Хамагути.

Главный герой, работая над постановкой «Дяди Вани», все глубже утопает в травмирующем прошлом. Просвета не видать, одиночество сжирает, спектакль становится испытанием необратимой судьбы. Чеховскую неспособность слышать друг друга он усиливает мультилингвистикой: актёры говорят на разных языках, а Соня вообще немая. Но ведь для выражения боли слова не нужны.

Постепенно (подчеркиваю, фильм максимально неспешный) тревога усугубляется тихим отчаянием, которое мастерски воплощается в изящной режиссуре, пронизанной чеховской поэтикой. И от этого чувства хочется спрятаться, вот только некуда. Допускаю, что решение превратить 40-страничный рассказ в камерный трёхчасовой фильм обусловлено необходимостью высокой концентрации, но даже мне было тяжко.

Для кого?

Для тех, кто не боится длинного путешествия внутрь себя.

Эта картина наполнена печалью, тоской, пустотой и одиночеством, она вводит зрителя в какое-то депрессивное состояние, навевает грустные мысли и не отпускает до самого конца.

Юсукэ - театральный режиссёр. Его приглашают на фестиваль, где он должен поставить 'Дядю Ваню' нашего А. П. Чехова и в придачу он получает девушку-водителя Мисаки, чья задача - доставлять пассажира из пункта А в пункт В. Сначала отношения у них не складывались, точнее, их не было вообще. Но со временем им удалось разговорить друг друга. Через неспешные диалоги (у Мураками всегда так), какие-то незначительные фразы эти два героя раскрываются друг перед другом, обнажая тупую боль, разъедающую их душу ещё с далёкого прошлого. Он начинает многое осознавать в своём браке и понимать жену, которой лишился два года назад. Он нашёл в Мисаки дочь, которую потерял давно, а она обрела в нём отца, которого у неё никогда не было. И постепенно роль девушки-водителя становится центральной, немного смещая в сторону печального режиссёра.

Это фильм о том, какую огромную роль играют женщины в жизни мужчин. О том, сколько смыла они привносят в их существование. Это работает и в обратную сторону, женщины без мужчин тоже не смогут жить. И не потому что кому-то же надо забивать гвоздь в стенку периодически, а кому-то нужно стоять у плиты и готовить вкусные щи-борщи, нет, с этим все уже научились справляться самостоятельно. Дело в отношениях, в эмоциях, в любви, наконец, в таких мелочах, как совместный просмотр фильма на диване под пледом или выбор шкафа в гостиную. Мужчина и женщина как инь и янь дополняют друг друга, и если один из них лишается своей половинки, он испытывает глубокую печаль и пытается найти в себе силы, чтобы двигаться дальше.

Фильм снят по мотивам рассказа из сборника Харуки Мураками 'Мужчины без женщин'. И эта лента также как и все книги этого автора полны глубокого смысла, который с первого раза можно не уловить. Но финал оставляет достаточно пространства для размышлений. И хотя я люблю такие неторопливые и спокойные истории, но на мой взгляд хронометраж фильма сильно растянут. Три часа - это слишком даже для меня.

'Я терплю и буду терпеть, пока жизнь моя не окончится сама собою... Терпи и ты.' - эти слова из пьесы Чехова 'Дядя Ваня' несколько раз повторяются в новой японской ленте 'Сядь за руль моей машины'. Ленте, покорившей международные кинофестивали и ставшей главной картиной Японии 2021 года.

'Сядь за руль моей машины' официально является экранизацией одноименного рассказа Харуки Мураками, опубликованного в сборнике 'Мужчины без женщин'. Но главным произведением, втягивающим зрителей в свою реальность, является пьеса Антона Чехова 'Дядя Ваня' - именно ее герои фильма постоянно слушают и репетируют, готовясь к постановке.

'Сядь за руль моей машины' - неспешный, медленный, почти медитативный фильм, в котором есть место большим паузам, небольшому числу персонажей и огромному числу размышлений.

О чем же он? Кто-то может сказать, что ни о чем.

Кто-то посчитает фильм, вслед за книгой Мураками, глубоким анализом чувства одиночества и непреодолимых различий в восприятии людьми реальности, даже если они являются максимально близкими и родными.

Кто-то сделает акцент на чеховских мотивах и увидит этот фильм как историю об экзистенциальном кризисе, свойственном любому человеку. О человеке, который прожил более половины своей жизни, обернулся назад, взглянул на настоящее и также как герой чеховской пьесы осознал, что 'жизнь потеряна безвозвратно. Прошлого нет, оно глупо израсходовано на пустяки, а настоящее ужасно по своей нелепости.' А смотря в будущее вынужден признать: 'Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю...'

А кто-то посчитает, что 'Сядь за руль моей машины' - один из лучших и вдохновляющих фильмов, анализирующих взаимное влияние и пересечение искусства с реальностью.

В любом случае этот фильм - то, что смотрится с огромным удовольствием и предоставляет зрителю возможность вместе с героями ленты остановиться и порассуждать о вопросах, которые мучают каждого из нас и отчаянно избегаются нами, так как на них нет ответа. Прошлое любого человека полно боли, сожалений и разочарований. Мы все хотели бы повернуть время вспять. Но как нам жить со своим прошлым в безрадостном настоящем? Этот фильм дает нам очень простой и одновременно очень сложный ответ - терпеть... 'А когда наступит наш час, мы покорно умрем и там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и бог сжалится над нами, и мы... увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную, мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянемся с умилением, с улыбкой - и отдохнем.'

8 из 10

Познакомившись несколько лет назад с творчеством Харуки Мураками и погрузившись в него с головой, у меня возник вопрос, почему его произведения так мало экранизируют?

В каком-то интервью была фраза о том, что Мураками не разрешает экранизировать свои работы, однако, несколько исключений все же сделал. После просмотра фильма «Сядь за руль моей машины», становится понятно, почему предпочтительнее читать мэтра, чем смотреть экранизации.

Фильм глубокий, наполненный чисто японским отношением к жизни, к понятиям «любовь» и «семья». Все это преподнесено через почитание и уважение к русской классической литературе в лице Антона Павловича Чехова и его «Дяди Вани». В романах Мураками то и дело встречаются упоминания о любви его героев к произведениям Достоевского и Чехова.

Загадочная японская душа Кафуку-сана черпает вдохновение в записи пьесы Чехова, которую он ежедневно слушает в машине. Голос его покойной жены нравится и новому водителю героя, во многом благодаря этой записи они начинают открываться друг другу. Мураками и его герои превосходно умеют рассказывать истории, и сцена в машине отлично иллюстрирует это. История о старшекласснице, продолжение которой знал молодой актер, показалась самым напряженным моментом во всем фильме.

На мой взгляд, Харуки Мураками относятся к числу тех писателей, к экранизациям произведений которых нужно подходить как можно аккуратнее, чтобы не разрушить магию слова мастера. Поэтому фильм «Пылающий» показался мне более удачной экранизацией чем «Сядь за руль моей машины». Хотя, честно говоря, лучше всего в этом деле, скорее всего, отдельно подходить к чтению и к просмотру, потому что произведение автор создает один, а над фильмом работает целая команда, которая, так или иначе, перерабатывает его первоначальный текст.

Харуки Мураками известен тем, что пишет свои работы «кинометодом». Погружаясь в его книги, читатель как будто смотрит фильм. Может быть, чтобы снять хороший фильм по произведению Мураками, нужно сделать так, чтобы у зрителя появилось чувство, словно он читает книгу?

Знакомство с фильмами по работам Мураками можно назвать бесценным опытом для поклонников творчества японского писателя. И после просмотра появляется желание перечитать любимые романы Мураками, перенестись в его таинственные миры, где переплетаются несколько реальностей, где герои гладят рубашки и готовят спагетти под джаз, а в доме то и дело раздаются телефонные трели, взбалтывающие пыль.

Если говорить о «Сядь за руль моей машины», первым делом надо отметить хронометраж фильма: три часа авторского кино раскрывают медленно развивающуюся, но при этом всем лаконичную историю, которой принадлежит перу уважаемого Харуки Мураками. Режиссёр очень чувственно передает настроения рассказа, но это не единственный плюс фильма. Переживания героев, в частности из-за хорошо проработанных персонажей, воспринимаются, не сказать что как свои собственные, но достаточно сопричастно. Сюжет незатейлив: главного героя приглашают в другой город поставить Чеховскую пьесу «Дядя Ваня». По контракту ему положен водитель, на это место нанимают молодую девушку. Постепенно, пока едут в машине, они узнают друг друга.

Поездка в машине как ритуал главного героя, обычно одинокий и интимный. Теперь у него появляется спутник, который на первый взгляд может осквернить ритуал, но этого не происходит. Складывается впечатление вторжения, но это вторжение не доставляет герою дискомфорт. Постепенно водитель и сама становиться неотъемлемой частью этого ритуала.

Эмоции в пьесе, которую ставит главный герой, переживания, да и идея в общем, все это является неким отражением чувств главного героя. А не одинарный подход в постановки поднимает очень интересную тему: тему понимание. В нашем мире существует множество языков и способов общения, в сущности для человека это некий барьер в познании этого мира. Постановка же рушит предубеждения по этому поводу.

Ну и еще хотелось бы отметить, невероятно притягательную, откровенность некоторых кадров. Интимное остаётся интимным, но при этом показывается во всем спектре чувств, откровенно и без стеснений. И это чувствуется не только в постельных сценах.

В фильме воплощено множество идеи, мыслей. Фильм заставляет чувствовать, и не только из-за переживаний героев, но и из-за размышлений, следующих после просмотра.

8 из 10

Азиатское кино - это всегда не меньше, чем путешествие на другую планету, где инопланетяне взахлёб читают «Дядю Ваню».

Несоответствие тут во всем: «Сааб» в Японии, катастрофическое невезение главного героя вопреки его заявленной «положительности», как логичное наказание за трусость, навязанные незнакомцы и необходимость налаживания искусственных отношений с ними, стулья из «Икеи» на японских островах, вторая личность у героини, которая так и не появляется в самом фильме.

Абсолютно все тут, как бы, чуть-чуть ненастоящее, как отражение стертой грани между театром и действительностью, ибо не понятно, что важнее.

В этом фильме я чувствовала себя как пчела, застрявшая в собственном меде без надежды когда-либо выбраться…

Он раскрывается как матрёшка, затягивая глубже и глубже, не оставляя шанса делать хоть что-то ещё, если принял решение подняться на его борт.

Звенящее одиночество в толпе, сидром самозванца на руководящей должности, лицо любимого Антоши Чехонте, исписанное иероглифами, запрещенный на площадке приём взгляда прямо в камеру, авторучка в глазу грабителя...

Истинность русского гения проявляется тогда, когда загадочная и непонятная русская душа вдохновляет жителей другой планеты, ну или Японии, делая наши переживания их жизнью.