Один в один (2013)

Шоу «Один в один» на Первом канале, бьющее ныне все рекорды популярности (судя по рейтингам), вызывает у меня двойственные чувства. С одной стороны я понимаю, какая титаническая работа проводится создателями этого проекта — гримерами, костюмерами, режиссёрами-постановщиками и вообще целым штатом телевизионных работников. Их работу, конечно, хочется отметить. Да и артистам не откажешь в трудолюбии и усердии. Долго и мучительно репетировать, чтобы попасть в образ, затем много часов сидеть во время нанесения грима и всех этих силиконовых масок. Затем изнурительная многочасовая съемка. Под софитами, когда «всё течет — всё изменяется» (я имею в виду грим) выступать, а затем сидеть и ждать финального судейского вердикта. Это, конечно, стоит отметить. Но с другой стороны меня мучают вопросы. А ради чего всё это? В любом телевизионном проекте должен быть мэссейдж — некое послание. Какова главная идея этого шоу? Цель? Чтобы зритель сравнил похоже — не похоже на оригинал? Это ведь не пародийная программа, где остроумно подмечены некие черты характера, манеры, повадки, вокал, движения и т. д. И вот когда это остроумно, это не обидно для пародируемого.

Здесь совсем иной жанр — это шоу точного попадания в образ. Но ради чего? Анита Цой, на мой взгляд (хотя тоже могу отметить её работоспособность), ни разу не попала в образ Виктора Цоя. Вместо лидера группы «Кино» на сцене предстала какая-то восковая фигура из музея Мадам Тюссо, не похожая нисколько на оригинал. Чудовище! Будто эту копию из какого-то дешевого сырья лепили за копейки гастарбайтеры-туркмены. Мне так и хотелось крикнуть: «Мимо!» А члены жюри источали, как выразился Геннадий Хазанов, «безальтернативный панегирик»: «Величайшее преображение! Работа экстра-класса! Браво! Я не вижу разницы!» А я лично вижу разницу. И весьма существенную. Я много раз видел Цоя по ТВ. Ну, ни разу не похоже. Между Анитой и Виктором ничего общего, кроме фамилии и узкого разреза глаз. Мне очень понравилось, как точно по этому поводу сказал Александр Ширвиндт: «ТВ пухнет от игр и соревнований: то выбирают очередную «Мисс Подворотня», то проводят конкурс пародистов. Я очень люблю этот жанр. Помню Чистякова, Дудника, Филимонова, Винокура, Хазанова и т. д., которые тонким штрихом подмечали индивидуальность пародируемого. А сегодня бригада гримёров-патологоанатомов сутками лепит из несчастной девушки восковую мумию модного певца, и это называется пародия. А тот же Геннадий Викторович Хазанов должен сидеть и это оценивать».

Ладно ещё, когда эта «пародия» случается один раз в виде неумелой шутки на капустнике, в КВН или в фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой». Но этих «героев» нам показывают каждую неделю, и вся страна следит за тем, попадет Алексей Чумаков в образ Валерия Леонтьева или не попадёт. Современная эстрада или поп-культура предполагает эпатаж, она вся построена на заимствованиях и клонировании. Ну вот, и пародировали бы друг друга Пенкин — Сати Казанову, Чумаков — Савичеву, Цой — Польну и т. д. Зачем трогать Шульженко, Цоя, Утёсова? Кстати, про Утесова, в которого вживался Чумаков. Ничего святого для участников «Один в один» не осталось? Вместо статного величавого кумира миллионов советских людей (Утёсова) перед нами предстал какой-то парализованный мерзкий старик, певший гнусавым голосом. Утесов не пел так. Это просто качество записи было таким, и его голос до нас дошёл в таком виде. Зачем копировать запись голоса великого Утесова? Искренне не понимаю. Или вот Ева Польна в образе Сезарии Эворы. От этой «босоногой бабушки» с островов Зеленого Мыса свет исходил при жизни, она наблюдала Вселенную (как правильно кто-то заметил в этом проекте)! Как сыграть этот свет, если глаза певицы, изображающей Эвору, безнадежно пусты?

И еще одна непонятная для меня линия — зачем Евгению Кунгурову (певцу с оперным вокалом, воспитанном на классике) преображаться в образ певца гопоты Сереги? Какие творческие «вершины» он в данном случае штурмует? Одно дело, когда это все происходит в кино. И мы видим, как в боевике «Без лица» (Face off) Джон Траволта и Николас Кейдж «меняются» силиконовыми лицами. Там это оправдано. А здесь для чего? Чтобы во что бы то ни стало развлечь обывателя, который воскликнет: «Ну, вылитая Маша Распутина!» И что в итоге останется в головах и душах телезрителей? Ничего!

Но с одним из замечаний Геннадия Хазанова я полностью согласен. «Когда Анита Цой, вернее, Виктор Цой заканчивал петь, — сказал он, — я подумал: «Какая же это беда при всей несравнимости, что мы являемся свидетелями перерождения эстетики, скажем, Виктора Цоя в эстетику Сереги. И как бы нельзя было их сравнивать, но они существуют в одном пространстве. И какое счастье, что Виктор Цой был». Полностью подписываюсь под этими словами.