Укрощение строптивой (2012)

Восстановленный шекспировский Globe пережил за время своего существования в 21 веке две стадии: взлет (директорство Mark Rylance) и падение (все спектакли после его ухода-увольнения). Однако до просмотра «Укрощения строптивой» я не думала, что падение может быть таким глубоким и отталкивающим… Не вдаваясь в подробности всего происходящего во время спектакля, отмечу пару его характерных черт. Пьеса отталкивает бесталанным исполнением и глупостью: актерская игра здесь заключается в декламации на запредельной громкости, кривлянье, гримасах, непристойных жестах… Кажется, что смотришь пустой и бездарный компьютерный мультик с полным набором штампов.

Текст похоже вообще не интересует самих исполнителей, так что из него выбраны все слова, которые они стараются изо всех сил проиллюстрировать жестами на тему «ниже пояса». Вообще, весь «юмор» здесь — либо на туалетную, либо на тему «взаимоотношений полов». При этом возникает вопрос — КАК можно в каждой строчке Шекспира увидеть неприличный намек? Что за отношение к своей собственной литературной классике, традиции? Мы же не на «Мальчишнике в Вегасе»! Но нет, актеры упорно держат свою линию, с каждой минутой вызывая все больше отвращения к себе. Мало того, со сцены мочатся (!) в сторону зрителей, в один «прекрасный» момент, который бы хотелось забыть, появляется некрасивый мужчина в стрингах (как сие вообще оказалось под камзолом?!). Не знаю, почему актеры не дополнили исторические костюмы (которые вообще неизвестно зачем нужны при мимике-жестах из современного второсортного «муви» еще и фаллосами, для полноты картины.

Анализируя происходящее, становится обидно за многих: 1. великого Шекспира (все-таки он писал не для античного «демоса», требующего хлеба и кровавых зрелищ и радующегося на низкопробные шутки и не для безмозглых современных «деятелей театра», опошляющих все на свете); 2. Сам театр и Марка Риланса, который вынужден был отдать это свое детище на откуп бездарности и пошлости (кстати, в 2013 две недели он был на этой сцене с великолепной «Двенадцатой ночью»); 3. Зрителей, более или менее любящих Шекспира и самих себя.

Так что

1 из 10