Двенадцатая ночь (2012)

После подобных творений возвращается вера в Бога, в Искусство, в человеческий гений. Хочется плакать от радости и счастья, что становишься свидетелем подобного действия. Эмоции переполняют, хочется улыбаться без конца, хочется жить и любить. Постановка превзошла все мои даже самые смелые ожидания, открыла Шекспира заново, вновь влюбила в эту комедию. Здесь прекрасно все: сценография, режиссерская работа, музыка, костюмы и, конечно, актеры.

Считается, что «Двенадцатая ночь» – последняя жизнерадостная комедия Шекспира, где уже довольно четко проглядывает наступающая на него меланхоличность в образе Малволио. Экранизаций по комедии великое множество, как и всяких разных переделок и вариаций на тему. Фабула действительно благодатная: переодевания всегда были интересной завязкой, спутать близнецов – вообще святое дело, сам Шекспир не раз обращался к этим приемам, но эта пьеса, безусловно, квинтэссенция его таланта как комика. Но чтобы эту комичность вытащить с печатных страниц, нужен грамотный, умный, вчитывающийся между строк постановщик. Тим Кэрролл как раз такой.

Вернувшись в «Глобусе» к шекспировским временам и выпустив на сцену только мужчин, создатели спектакля сотворили какое-то волшебство, которое возможно было в 2012 году, но уже не уверена, что возможно сейчас, хотя остается надеяться, что Искусство всегда будет стоять у его служителей на первом месте.

Актерское мастерство просто сверхъестественное. Романтичный Лайам Бреннан в роли герцога Орсино, мужественный Джон Пол Коннолли в образе такого заботливого Антонио прекрасны, а Колин Хёрли в роли сэра Тоби и вся шайка вокруг него (Джеймс Гарнон в роли Фабиана, Роджер Ллойд Пэк в образе сэра Эндрю) просто до неприличия забавны, особенно когда сидят в кустах и подслушивают. Зал смеется, я смеюсь, все смеются, потому что невозможно не смеяться, такие они все чудесные. Самый именитый, уже просто отец всех дворецких британского кино (все мы помним его изумительного Дживса) Стивен Фрай снова в роли дворецкого, довольно сложного шекспировского персонажа – Малволио, честолюбивого, тщеславного, мстительного, чванливого, но, с другой стороны, жалкого и в конце даже какого-то беспомощного. Этот образ сложен еще и тем, что именно он призван в этом торжестве света, любви и веселья внести чуть слышную мрачную ноту приближающегося шекспировского трагизма, оттенки тех пороков, которые драматург считал врагами всего самого светлого на земле.

Безусловно прекрасен Питер Хэмилтон Дайер в роли шута Фесте. Вообще всем известно, что роль шута у Шекспира – это всегда роль резонера, хотя здесь часть резонерских реплик про самого шута произносит именно Виола, явная авторская любимица. Шут в этой комедии тоже отчасти уже намекает на то, что приближается для его побратимов горькая трагическая пора, когда они будут подвержены казням и поношениям в пьесах Шекспира, но не растеряют своей глубины и мудрости, ибо все мы помним, что «умный дурак лучше, чем глупый остряк». Фесте, как и задумано, немного меланхоличен, но по-прежнему дурашлив, уже познавший эту жизнь, но все еще жаждущий над ней подшутить.

Совершенно очаровательный Сэмюэл Барнетт в роли Себастиана. Вообще эта роль, хоть и не такая большая, как у Виолы, но все же очень значимая. Себастиан должен, как только появляется на сцене, сразу же внушить доверие зрителю, очаровать своей красотой, убедить в своем благородном происхождении, в утонченности натуры, в высокодуховных чертах характера, чтобы мы ни на секунду не усомнились, что он соответствует своей сестре, что Оливия, всё перепутав, всё же обретёт с ним счастье, потому что, влюбившись в Цезарио-Виолу, она почти сразу же полюбила и Себастиана. Сэмюэл Барнетт с первых же секунд на сцене создает именно такого персонажа. Он, попав в какой-то безумный-безумный мир, с мальчишеским задором поддается его очарованию, тут же соглашаясь на авантюру, но, мы знаем, никогда об этом впредь не пожалеет, потому что великая ценность души человеческой любовь, которую некоторые ищут очень долго и, бывает, вовсе никогда не находят, он же, будучи очень хорошим, добрым и чистым юношей, сразу же ею вознаграждается за все те испытания, которые выпали на его долю. Прекрасный образ и прекрасный актер.

Боже, какой же очаровательный Пол Чахиди в роли хитроватой, плутоватой, нагловатой, но такой обворожительной нахалки Марии, камеристки Оливии. Как он в этом платье передвигался по сцене! Словно плыл, словно он и есть та матрона XVI в., словно нет неудобного корсета, длиннющей юбки, белил на лице. Филигранно созданный мужчиной женский образ. Как, собственно, и Оливия в исполнении Марка Райлэнса. Несоответствие возраста актера возрасту героини только прибавило шарму и комизма, но ни грамма пошлости, ни грамма лукавства, в какой-то момент просто забываешь, что вообще-то все женщины тут – это мужчины.

И от того еще филиграней сыграна Виола. Здесь еще совсем молоденький, но такой безумно талантливый Джонни Флинн сотворил невозможное: он показал Виолу именно такой, какой ее задумывал Шекспир, а не какой ее показывают все постановщики XX–XXI вв. Очень часто забывают, что Виола – это не парень в юбке, которая легко и просто переоделась и претворилась мальчиком. Виола в первую очередь именно девушка благородного происхождения, великодушное, доброе, скромное, поэтично прекрасное существо. Ей непривычно в мужской одежде, она смущается, боится, она нежна и невинна, хоть внешне и похожа на мальчика. Почему, задаюсь я вопросом, почему именно этот молодой актер смог показать героиню такой, какой ее задумывал сам драматург? Вишенкой на торте является тот факт, что на сцене мы видим мальчика, переодетого в девочку, переодетую в мальчика. И от этого осознания слова Орсино о том, что его «высокий голосок так чист и звонок, / как будто сотворен для женской роли» и неловкий смешок самого «Цезарио» достигают удвоенного комического эффекта, ведь в современных постановках шутка эта срабатывает лишь на первом уровне (зритель знает, что на самом деле юный паж – девушка), но конкретно в этой постановке это шутка уже с двойным дном: по сюжету, конечно, да, девушка, но по факту-то мальчик, который действительно настолько мил, что играет девочку. Шутка со сдвоенным эффектом. Это получается уже мета-метафора, отсылающая и к реалиям шекспировского театра, и к переосмыслению нами сейчас его наследия.

Восторгаться здесь можно всем от первых секунд, когда начинает звучать музыка эпохи Возрождения, до последних мгновений, когда актеры, выходя на поклоны, выражают уважение всем зрителям в зале, которые, на минуточку, 3 часа отстояли у сцены, ибо, как и в шекспировские времена, сидячие места только в ложах. И при этом аншлаг, при этом громкий смех, при этом – буря оваций. Не это ли подтверждение гения Искусства в целом и гения Шекспира в частности?

10 из 10

Произведения Уильяма Шекспира, знают, любят и… частенько не понимают его словесных оборотов и высокий поэтический слог, как в оригинале, так и в русском переводе. Но когда пьесы Шекспира ставятся на сцене, то они преображаются… Все причудливые обороты оказываются такими выразительными и прекрасными на слух, а поэтический слог словно создан исключительно для того, чтобы нам нем говорили со сцены. Я видела многие пьесы Шекспира, и осознала, что для меня главным является то, чтобы был сохранен именно Шекспировский слог – будь то исторические декорации или адаптация в современном мире. Комедию Двенадцатая ночь я несколько раз читала, а также видела забавную американскую адаптацию Она – мужчина. Первое, что мне приглянулось в постановке 2012 года, это участие в ней Стивена Фрая. Прочитав о ней больше, я была потрясена остальным актерским составом… Потому-то и захотелось ознакомиться с этой пьесой. Результат превзошел все ожидания!

Постановка сохраняет основные детали сюжета и временной период. Близнецы Себастьян и Виола оказываются разлучены в кораблекрушении и порознь оказываются в Иллирии. Виола переодевается в мужской костюм и поступает на службу к графу Орсино под именем Цезарио. Сам граф вздыхает от любви к прекрасной Оливии, находящейся в трауре после смерти отца и брата, и отказывающей всем ухажерам. Орсино отправляет Цезарио/Виолу посвататься к Оливии от его имени. Виола, влюбленная в графа, в мужском костюме очаровывает Оливию! Между делом Себастьян путешествует по Иллирии, которого из-за сходства с сестрой, часто путают с Виолой/Цезарио, а слуги Оливии решают проучить ее надменного и непримиримого управляющего Мальволио.

Двенадцатая ночь Тима Кэрролла словно переносит нас во времени, представляя нашему вниманию комедию, как если бы ее сыграли в XVI веке. И это не только минимум декораций, аутентичные костюмы, особый красочный грим, музыка и танцы… Мы порой забываем, что во времена Шекспира все роли в театре – и мужские, и женские - играли исключительно мужчины. Раньше я лишь мельком в кино видела такие постановки. Но сейчас все три часа на сцене играют именно актеры. И это ничуть не выглядит странным. Напротив, кажется, что иначе поставить эту пьесу невозможно! Ведь Двенадцатая ночь – одна из самых известных пьес, где героиня переодевается в мужской костюм. И, как и в шекспировские времена, здесь подразумевается, что актер-мужчина играет героиню-женщину, которая притворяется мужчиной, но оставаясь при этом женщиной! Ведь это такой вызов для актера. Как и тем, кому отдали роли женщин, которые должны вести себя как женщины…

Я еще вернусь к актерской игре. Еще стоит отметить саму постановку. Ведь ставили спектакль не просто в театре, в знаменитом Шекспировском Глобусе, что уже способствует погружению в ту эпоху. Декорации и реквизит – самый минимальный, чтобы ничего не отвлекало нас от диалогов. Костюмами – не перестаю восхищаться: шикарные длинные дамские платья с воротниками елизаветинской эры, мужские камзолы, плащи и шляпы. Особо мне понравились роскошное платье Оливии и тот факт, дабы подчеркнуть сходство Виолы и Себастьяна, актеров нарядили в одинаковые белые костюмы и длинноволосые рыжие парики. Мужчинам, сыгравших женщин, еще наносят особый грим – белые лица, яркие губы (это еще сыграет свою роль) и парики-прически того периода. Завершает этот антураж оркестр струнных и духовых инструментов, исполнявших музыку позднего Средневековья. Нередко звучали и песни – иногда они заполняли моменты между сценами, а порой и играли важную роль в некоторых моментах…

А теперь – главное, актерская игра! И была она бесподобна! Порой складывается такое мнение, что британские актеры просто не могут позволить себе плохо играть Шекспира, потому и играют безупречно. На главном постере красуется актер, телеведущий и комик с самым изысканным британским выговором и безупречным английским языком Стивен Фрай, который исполнил роль Мальволио – педанта и гордеца, который, поддавшись на провокацию других слуг, начинает свои уморительные ухаживания за своей госпожой. Роль, которую мечтают сыграть многие британские актеры, Фрай исполнил на высшем уровне, начиная от сцен, где он сурово отчитывает разгулявшихся слуг, до знаменитой сцены ухаживаний с желтыми чулками!

Мне безумно понравилась Оливия в исполнении Марка Райлэнса – как же он играет эту неприступную даму скрывающаяся под вуалью, которая при виде прекрасного Цезарио превращается в смущенную и влюбленную девицу! Все эти заикания, трепетание рук, внезапные обмороки и очень меткие фразочки – настолько мне понравилась эта героиня от Райленса, что больше всех я ждала появления Оливии на сцене!

Роль Виолы/Цезарио особенно для актера-мужчины – это настоящее испытание актерского мастерства. Ведь мужчине нужно сыграть роль юной девушки, которая, даже притворяясь мужчиной, остается девушкой — нежной и чувственной, которой приходится скрывать свою любовь к Орсино, да еще и дать зрителю понять эти чувства! А еще и красноречиво изъяснять любовь герцога к Оливии, да еще и увернуться от неожиданной дуэли! Роль Виоле здесь отведена актеру и музыканту Джонни Флинну (который позже сыграет молодого Эйнштейна и мистера Найтли) – и он справился с ней с блеском.

Из второплановых ролей особо выделю Пола Чахиди, сыгравшего острую на язык служанку Оливии Марию, которая и устраивает этот знаменитый розыгрыш (мне еще очень понравилось, как актеры ходят в дамских платьях, словно плывут на сцене); Лайам Бреннан представил нам герцога Орсино довольно романтичным и задумчивым; яркая роль была у Питера Хэмилтона Дайера, сыгравшего шута, участника розыгрыша и исполнителя лирических баллад. Хочется упомянуть всех актеров, поучаствовавших в этой феерии - Сэмюэл Барнетт, Колин Хёрли, Роджер Ллойд Пэк, Джон Пол Коннолли, Джеймс Гарнон, Иэн Дрисдейл, Джетро Скиннер и Бен Томпсон.

Даже не могу выразить, насколько мне понравилась эта Двенадцатая ночь. Атмосфера театра эпохи Шекспира, фантастические костюмы, мелодичная музыка, феноменальная актерская игра – благодаря этому оживают бессмертные строки гения елизаветинской эры и дарят нам 180 минут смеха, восторга и незабываемого представления!

10 из 10

Приятного просмотра!

Пьеса «Двенадцатая ночь» всегда была мне очень по душе, но постановка театра «Глобус» превзошла самые смелые ожидания — это подлинный шедевр!

Сама история — простая, милая и остроумная. И, на мой взгляд, повествует о том, что пропасть между мужским и женским восприятием мира не столь велика и драматична, как кажется, а с доброй волей и долей иронии вполне преодолима. Как по мне, там даже нет отрицательных героев, все персонажи довольно забавные и вызывают симпатию.

Постановок и экранизаций «Двенадцатой ночи» великое множество. Мне нравится фильм «Twelfth Night or What You Will» 1996 года с Хеленой Бонем Картер, Имоджен Стаббс, Ричардом Э. Грантом и Стивеном Макинтошем, и замечательная постановка театра Петра Фоменко с Ксенией и Полиной Кутеповыми. И всё же, повторюсь, даже представить не могла, насколько меня порадует, поразит, вдохновит «Глобус»! Полное ощущение перемещения во времени и пространстве прямиком в театр времён Шекспира. И благодаря концепции спектакля, когда женские роли играют мужчины, и благодаря невероятным костюмам, и фантастическому английскому произношению, которое не очень понимаю, но наслаждаться могу бесконечно.

Несмотря на то, что сюжет давно известен, неожиданностей не предполагается, с нетерпением ждёшь и по-детски радуешься каждой новой реплике. Ощущение присутствия в театре совершенно полное, зрители кинозала смеются и аплодируют, хотя актёры на экране и не услышат аплодисменов. Налицо преимущество показа в кинотеатре — крупные планы, позволяющие уловить все нюансы игры актёров, а также лучше рассмотреть роскошные костюмы и выразительный грим. Очень понравились музыкальные номера, которые ещё больше усиливали ощущение средневекового театра — этот волшебный танец в финале и песни шута Фесте, такие красивые, трогательные и забавные, под музыку и без музыки, виртуозно исполненные актёром Питером Хэмилтоном Дайером.

Конечно же, актёрская игра выше всяких похвал!

Самое громкое имя в этом актёрском ансамбле — безусловно, Стивен Фрай. Воплощение всего британского и эталон самого изысканного классического английского языка. Очевидно, что хвалить Стивена Фрая — это всё равно что пытаться доливать воду в море. Он великолепен, и это известно всем! И хотя Мальволио — персонаж не самый положительный, в исполнении Фрая ему сопереживаешь безоговорочно. Причём, несмотря на комедийный фон, актёр ни капли не переигрывает, он совершенно искренен и очень натурален.

Хочу отдельно отметить Сэмюэла Барнетта, совершенно изумительно сыгравшего Себастьяна. Этот персонаж на сцене появляется на сравнительно короткое время, но для пьесы он очень важен. Себастьян сродни Алисе в Стране чудес: обычный человек, случайно попадающий в очень необычное приключение, некую игру, правила которой ему не ведомы. Но его способность отнестись к самым странным жизненным коллизиям с открытым сердцем и делает возможным счастливое завершение всей истории.

10 из 10

хотя «Двенадцатая ночь» заслуживает 12!

Начну с предупреждения: на этой постановке человек наверняка не сможет побывать только один раз… Начав единожды, он непременно захочет добавочную порцию этой вкуснейшей феерии, и купит и еще один (или один-другой) билет, и, весьма вероятно, закажет диск на сайте самого театра Globe…

Отмечу, что никогда не видела настолько активно реагирующей на происходящее на экране российской публики, как во время показа этого спектакля. Публика и смеялась, и огорчалась вместе с героями по ходу развития сюжета так искренне, что когда за 5 минут до конца в кинотеатре отключился свет, основная часть ждала минут 20, чтобы досмотреть и «дохлопать» (в 23,00!).

Перед премьерой в Англии этой версии постановки спектакля, в которой, словно во времена самого Шекспира, женские роли отданы мужчинам, используется особая манера подачи текста, игры, дивный грим, исторически достоверные костюмы (кожа, ручная вышивка, соответствующее 17 веку белье и пр. «мелочи», помогающие актерам «быть в эпохе»), была проведена тщательнейшая подготовка самого актерского состава (достаточно сказать, что поведению, поклонам, танцам, манерам их обучали в The Tudor Group). Также внимательно был вычитан и сверен текст пьесы. Работа режиссера великолепна, но на это нужно только смотреть…

Я всегда любила эту искрометную и мудрую комедию Шекспира, однако в сценическом воплощении — в ЭТОМ сценическом воплощении, она гениальна, она дает восторг, радость… При воплощении в старинной манере пьеса абсолютно современна, так как чувства, которые она «вытягивает» из человека и о которых говорит, тонкий психологизм Шекспира-гения — всегда современны… То, КАК в постановке продуман текст, выделено все то, что в нем только подразумевается, на что только намекает писатель, что скрывается в паузах — это чудесно. То же относится к актерской игре — она сверхъестественно хороша. Каждый актер на своем месте, нет ни одного «недотягивающего». Выходит Liam Brennan (Орсино) — он лучший, он способен быть торжественным и живым, «из плоти и крови», страстным, сильным и слабым. Появляется Mark Rylance (Оливия) — после него уже невозможно представить себе другую Оливию, которая ничуть не «схематична», это влюбленная и ревнующая настоящая женщина. Johnny Flynn (Виола) — великолепен в своем воплощении юной и робкой девушки, их совместные сцены с Орсино завораживают и заставляют почувствовать и любовь, и страсть. При этом в изображении женщин всеми актерами нет ни капли пошлости, это не женственные мужчины… Хочется отметить и Paul Chahidi (Мария) и Samuel Barnett (Себастьян) — они харизматичны и достоверны… Действие перемежается песнями, великолепной старинной музыкой, завершается финальной джигой… В итоге зритель получает не только запас радости, катарсис, но и некоторую зависимость и желание быть причастным к этому действию еще долгое время… Это 10, причем самой высшей пробы. Это ИСКУССТВО, не только развлекающее, но и заставляющее сопереживать и верить.

P.S. успех постановки доказан и отсутствием билетов на много дней вперед на Бродвее, куда она «переехала» после Англии…

10 из 10

Данная постановка рекомендуется к просмотру тем, кто любит: театр, Шекспира и геги.

Постановка выдержана в духе театра времени самого Шекспира: все актеры — мужчины; соблюдается классовость — зрители победнее стоят все 3 часа, и смотрят на ноги актеров, а зрители с достатком повыше наслаждаются видом на сцену с балконов. Правда если актер или постановка не понравились высокой публике, никого не казнят. Плохого актера даже не закидают помидорами, ведь публика — истинные британцы.

Впрочем, будь публика и не столь учтивой, закидывать было бы некого. Играют хорошо. Помимо этого любителей английского языка порадует четкая речь, произношение стандарта ББС и музыка (преимущественно волынки). Отсылка к ББС не только в качестве произношения, но и в использованных в спектакле гегах.

В каждой бочке меда есть ложка дегтя. В данном случае таковой является постановка. Режиссер умеет читать пьесы и работать с актерами. Чем иногда и увлекается чересчур. В результате четыре из пяти действий пьесы очень затянуты, и неискушенный зритель, попавший на постановку случайно, оказавшись в мягком кресле с откидывающейся спинкой кинотеатра «Формула Кино Европа» с удовольствием восполнит дефицит сна, до тех пор, пока его не разбудит зрительский гогот в финале пьесы. А вот финал, если этого самого зрителя разбудили вовремя, он посмотрит с удовольствием, даже если Шекспира не читал и в театре оказался случайно. Финал очень живой и по-настоящему смешной.

Трагедия становится острей, если в ней есть зерно комедии, а комедия становится более ограненной, если в ней есть и зерно трагедии. И это вторая проблема этой постановки, потому что вся комедия соткана из одного только юмора.

Риторическое. В пьесах Шекспира часто есть места, игнорируемые всеми режиссерами, что в кино, что в театре. Так, например, Гамлет был отнюдь не атлетического телосложения. А действия «Двенадцатой ночи» разворачиваются в Иллирии, на территории современной Греции, а некогда западной части древней Македонии. Поэтому английские замки, крепости и ландшафты в постановках и пренебрежительно кинутое шуту «Грек!» не читаются. Да и положительная культура Греции несколько отличается от отрицательной культуры Англии.