Самсон и Далила (2009)

Австралийский фильм «Самсон и Далила», каким-то невообразимым образом получивший аж 100% положительных рецензий на «rottentomatoes», определенно можно, как и причислить к шедеврам независимого кино, так и признать его однозначно плохим, причем для каждого из утверждений найдутся весомые аргументы. Начать стоит с того, что, по энциклопедическим данным, Самсон — Сын Маноя из колена Данова, из города Цора. А если проще: библейский пышноволосый супергерой, почем зря мутузивший филистимлян и демонстрировавший свою силу, расправляясь с крупными хищниками. И вот это все настолько надоело его врагам, что они подослали к нему Далилу, которая и узнала страшную тайну — оказывается, его если посадить в тюрьму, предварительно обрив, то все будет нормально. Но все оказалось ненормально, и герой так разозлился, что никакого хэппи-энда не получилось. К фильму, действие которого происходит в небольшом австралийском поселении, это никакого отношения, кроме стрижки ножиком, не имеет. Первая часть фильма — простая, и в то же время реалистичная история подростковой любви, где режиссер превосходно показал человеческие отношения, ведь за весь фильм «влюбленные» главные герои не скажут друг другу ни слова. Начало — обычные дни главных героев, жизнь в гармонии с природой, и постепенное, немного комичное, сближение этих разных людей. Даже учитывая, что атмосфера ленты изначально напоминает рекламу Кока-Колы или орешков, в ней хочется искать только плюсы, которых действительно немало — показ жизненных ситуаций сведен практически к абстрактной простоте и ненавязчивости, даже учитывая, что среди них есть место неприязни, смерти и позору, а ведь режиссер не применил никаких кинематографических изысков, да и вообще монтировал сцены так эстетично, будто те самые рекламы орешков всю жизнь и делал. И смотрится это, надо сказать, потрясающе, свежо и ярко для независимого серьезного кино.

Во второй же части фильм переходит очень опасную границу в искусстве, представляя до этого, подобно притче, лишь человеческие отношения, он становится остросоциальным. По какой-то, довольно неясной нормальному европейцу, причине, героиню, остригшую себе волосы, избивают и изгоняют из родной резервации. Увивавшийся за ней немногословный паренек внезапно берет дело в свои руки, и помогает ей убраться подальше от злобных соседей. С этого момента начинается вторая из трех условных частей фильма, ознаменованная мрачными сценами городских окраин. Жизнь с веселым компанейским бомжом, у которого из-за текста, вероятно, была самая толстая версия сценария, поиск еды, методы правильной «закупки» в супермаркетах, и, так как ни на что приличное денег не хватает — токсикомания. От резкого контраста частей, у зрителя может возникнуть банальная перегрузка, ведь с милой истории любви фильм перескочил в драматические приключения двух надышавшихся бензином зомби, у которых настолько мозг пьянящими парами пропитался, что они друг друга не замечают и только обыденность жизни как-то позволяет найти обратную дорогу к насиженной свае моста, где даже разговорчивый бомж кажется персонажем более уравновешенным. И как вообще уже можно сопереживать герою, который идя по улице, не заметил, что его подружку сбили на переходе, вернулся «домой», и только на следующий день пришло слабое осознание: «что-то тут не так». И все же, у этой части остается один, последний козырь — реализм, очень суровый, горький и трагичный, и даже если бы финальные тиры пошли именно там, это было бы, действительно, неплохое кино, и даже слишком жестокое и серьезное получилось бы оно для простого морализаторства. Одинокий, оставленный всеми паренек, срезающий свои волосы — было бы определенно метафорично, учитывая, что он так и не расстается с заветной баночкой бензина.

А дальше смерть — третья часть. Не-не, паренек выжил. И подружка его выжила: благо это была не та авария, от которых калечатся или умирают — посвежевшая, переодевшаяся, подлечившаяся, обзаведшаяся каким-то родственником с тачкой, она возвращается под этот самый мост. Все это очень напоминает художественное изображение предсмертного бреда, поэтому даже если бы титры пошли тут — все было бы отлично. Но они не пошли. Вот умеют некоторые люди безжалостно убивать хорошее кино. Третья часть отняла у фильма последний оставшийся реализм и совершенно неестественным образом попыталась вернуть себе ту романтическую сказку, на которую зритель еще рассчитывал в первой части, и о которой успел забыть во второй. Да, хэппи-энд, они вместе, они счастливы. Вот только один вопрос маячит в голове — где большая афиша в конце: «Жизнь без наркотиков», и адресок сайта, на который можно зайти, почитать жизненные истории, поплакаться, записаться в анонимные курильщики и скинуть деньжат на благое дело? Это очень волнует! Потому что третья часть, действительно, убила и сровняла с землей все заслуги предыдущих, ведь по сути все это была пафосная затянувшаяся соцреклама. Нет, меня не социальная реклама так нервирует, мне просто не нравится, когда, как сказал Юрий Грымов, «некоторые (…) кинематографисты, называют кино то, что им не является». Поэтому, если хотите увидеть, как можно испохабить фильм десятью последними минутами, или как американские критики тащатся от соцрекламы в кино — вам стоит это увидеть. Ведь это могла быть притча об очень многом — и о серьезной любви, и о том, как мало значат слова, и даже немного о том, что нюхать бензин все-таки вредно. Или драма, о проблемах современных коренных жителей Австралии. Но картина предпочла стать лозунгом общечеловеческой социальной рекламы, и может быть получила бы хорошую огласку и даже, учитывая библейское название, культовый статус, если бы вышла в таком виде в конце 60-ых. Увы.