Копия верна (2009)

Фильм о паре, которые проводят день в Тоскане, обсуждая искусство, культуру, реальность, оригинальность и копии. Пара начинает играть роль женатой 15 лет пары, но по мере повествования зрителю становится понято что их отношения куда сложнее чем кажется и возможно это не просто роль. Темы оригинальности и копирования прямо отражаются в их отношениях. Грань между их 'игрой' и реальными отношения сильно стирается. Заставляет задумать о том как мы воспринимает ложное и истинное.

Фильм говорит о том что история не является иллюзией и их отношения не просто игра. А заставляет задуматься о том как взгляд на вещи меняет восприятие мира и реальности. Это проявляется в некоторых сценах, как например разговор пожилой пары, частый контраст передних и задних планов (Счастливая свадьба на фоне и нелицеприятный спор на переднем плане). В фильме поднимается социальная тема браков и взаимоотношений между людьми.

В целом, фильм 'Copie conforme' является интересным примером кино, которое подвергает сомнению иллюзии и подделки в жизни, а также призывает зрителя задуматься о том, как мы воспринимаем истинность и подлинность в нашей жизни.

Копия или оригинал? Вымысел или реальность? Кинокритики, обязанные «по работе» проанализировать фильм, буквально вынуждены давать ответ на вопрос: о чем же «Копия верна» — предпоследний фильм Аббаса Киаростами.

Но обычный зритель может не гадать, а наслаждаться тем, как незаметно — благодаря таланту и мастерству Киаростами, Жюльет Бинош и Уильяма Шимелла — путешествие двух незнакомых поначалу людей становится историей 15-летнего непростого брака — и всё это меньше, чем за два часа экранного и полдня художественного времени. План реальный меняется на план вымышленный без какого-либо явного перехода (герои не договариваются играть в супругов — а просто становятся ими в художественной реальности), и вот нам уже интересно, к чему придут эти отношения, полные многолетних обид. Жюльет Бинош не играет «в жену» своего кумира и не обвиняет спутника в кем-то другим нанесенных душевных ранах — Она (так по фильму — без имени) становится женой писателя-искусствоведа Джеймса Миллера, привезшей мужа спустя 15 лет в городок, где была их свадьба. Семейные проблемы и старые обиды психологически разделяют героев, но желание женщины вернуть ту прежнюю — молодую — любовь приводит их в скромный номер на третьем этаже — место их брачной ночи. Желание все вернуть готово охватить и мужчину, но звон колоколов напоминает о реальности, в которой ему в 9 вечера нужно быть на вокзале.

А может, о чем-то другом напомнили колокола: где явь, а где вымысел в этом фильме — понять непросто. Да и надо ли? Ведь весь фильм — это история, придуманная режиссером и разворачивающаяся в вымышленном мире, герои могут быть как вчерашними незнакомцами, так и супругами — кто здесь копия, а кто оригинал? И — главное — чем оригинал ценнее? Зритель вряд ли увидит в фильме однозначный ответ, но может себе его придумать.

Часть вторая: «С привкусом вишни»

Художественная ткань картины соткана из различных мотивов мирового кино. Смешение яви и вымысла без их четкого различения заставляет вспомнить сюрреализм в кино (напр., «Селина и Жюли совсем заврались» Жака Риветта), а построение фильма на практически непрерывном диалоге героев — это один из основных приемов Эрика Ромера. Но если вы знакомы с фильмами Аббаса Киаростами, то первое, что вспоминается, когда два героя его фильма едут в машине и разговаривают, — это «Вкус вишни», увенчанный каннским лавром в 1997 г.

Режиссер наполнил свою старую форму новым содержанием. Вместо «предсмертного» кружения по пыльным и совсем не живописным окрестностям осеннего Тегерана — путешествие летним утром по Тоскане, залитой солнечным светом. И все тот же мотив дороги приобретает совсем иную окраску. Хотя мотив смерти — и отношения к ней — всплывает в разговоре, но зритель может сам убедиться, насколько по-разному относятся к ней в Азии (мусульмане) и в Европе (рационалиствующие христиане).

Визуально оба фильма поражают — они очень живописны! В случае «Копии…» полноправный сотворец успеха фильма — оператор Лука Бигацци. Яркая красота итальянской природы; визуальная изобретательность, когда хочется аплодировать тому, как нам показывают обычные в общем-то сцены; отдельные кадры, достойные стать фотографическими шедеврами на биеннале, — все это стоит смотреть на большом экране.

Прекрасная игра актеров (притом что Шимелл не профессиональный актер) также приносит ценителям свою особую радость. Смотреть «Копию…» лучше в оригинале с субтитрами: три языка, на которых говорят герои — француженка и англичанин в Италии, придают особый аудиовкус фильму, в чем-то схожий со звуковой палитрой «Смерти в Венеции». Хороший перевод в принципе позволяет расслышать оригинальные интонации, но звуковую палитру неизбежно обедняет.

Специфичность фильма в том, что его мультикультурное богатство в полной мере открывается «насмотренному» зрителю. Конечно, великолепная игра Жюльет Бинош понравится всем — в Каннах-2010 актриса не случайно получила свой приз. (А вот сам фильм в целом отмечен не был.) Но чтобы по достоинству оценить «Копию…», желательно сперва посмотреть «оригиналы».

8 из 10

Я люблю странные фильмы, в которых происходят нетривиальные события, заставляющие задуматься о своей жизни или о том или ином явлении. Как правило, их интересно смотреть, они интригуют и на долгое время удерживают у экрана.

«Копия верна» полюбилась критикам, но для обычного зрителя оказалась незамеченной, как это обычно и случается с фильмами Каннского фестиваля. Это не удивительно, ведь такое кино не станут показывать в прокате. Оно не для широких масс, а для любителей, которые точно смогут найти его среди других не менее достойных (и не очень проектов).

Этот фильм рассказывает о британском писателе, который приехал в Италию на конференцию. Там он знакомится с француженкой, делающей вид, что писатель — это ее часто отсутствующий муж. Он же решает подыграть. Центральной темой сюжета становятся их странные взаимоотношения, которые являются чудоковатой копией любви и заставляют нас задаться вопросом: а что же такое настоящая любовь? Являются ли ею семейные отношения, в которых партнеры остаются вместе из-за каких-то сторонних вещей, и есть ли в них смысл?

Главных героев сыграли прекрасные, чувственные актёры. Жюльет Бинош даже взяла серебряную премию Каннского фестиваля. Они с Уильямом Шимеллом прекрасно чувствуются в своих ролях. Сложно говорить о вживании в роль, поскольку я не видела других фильмов с ними, но тут они смотрелись очень интересно и к месту. Более того, могу сказать с уверенностью, что мне захотелось ознакомиться с их другими проектами.

Сам по себе фильм смотрится немного тяжело, даже учитывая малый хронометраж (01:46). Время от времени он становится скучным и тянущимся целую вечность, особенно если смысл остаётся сокрытым от зрителя до самого конца. А вот, если понимать, к чему ведут взаимоотношения персонажей и что, собственно, они пытаются нам показать, становится легче и интересней. Но, всё же, включая фильм, вы должны понимать, что думать придётся много. Это не развлекательных попкорн.

Рекомендовать к просмотру не буду. Вы должны сами понять придётся вам этот фильм по душе иль же нет.

«Иллюзии — мирская суета»

Нацуо Кирино

Меланхолия приходит с первыми зыбкими лучами, — молча прокрадывается в тело, точно утренний холодок, проскальзывающий сквозь постельное бельё. Она пахнет кипарисами, а на вкус кофеино-горькая. Есть в ней что-то аномальное и квёлое, по-гиппократовски болезненное и по-демокритовски метафизическое, хотя на Киаростами, вероятно, возымело платоновское «правильное» неистовство. Минорное настроение — лишь внешний отпечаток чувств, совсем как рентгеновский снимок, показывающий внутреннюю структуру органов, — своего рода копия, такая же, как героиня Бинош, подверженная лёгкой меланхолии; как герой-писатель Шимелла, приехавший в Тоскану; как его искусствоведческая книга, переведённая на italiano; как сами герои, которые, гуляя по узким итальянским улочкам, внезапно вжились в роли тех, за кого их случайно приняли в кафе: притворились мужем и женой, что обручились ровно пятнадцать лет назад в этих местах. И теперь обречены предаваться ложным воспоминаниям, болтать о неугомонном сыне-подростке и их браке. Игра затягивает настолько, что мнимые супруги ругаются, мирятся, выясняют отношения и, возможно, чувствуют себя комфортно, как никогда.

Но невинная шалость совсем скоро искажает настоящее, стирает грани между действительностью и фантазией: превращает реальность в фикцию, и обратно. Фильм Киаростами, как и книга его героя, об оригиналах и копиях, об игре в чужую жизнь, о симулякрах, о примеривании роли фантома в мире, который не подчинился законам тотальной аутентичности — да и не мог в принципе. Диспут пресловутой темы copy-original переходит из искусствоведческой плоскости в общечеловеческую: одни нуждаются в достоверности любых мелочей, другим нет никакой разницы, ведь люди в определённом смысле тоже кальки, производные от ДНК своих предков. Рассуждая о проблематике галеристов, режиссёр выпячивает парадоксы, вроде хорошая подделка — лучше оригинала, хотя порой они неразличимы, даже для эстетов, которые твердят, что подлинник явно лучше, точно в «Трассе 60». Но Киаростами таки остаётся верен платоновским философемам — что предмет реальности, изображаемый картиной, есть в некотором роде копия по отношению к самой идее предмета, — и в целом всё вторично, и парижская «Джоконда» такая же копия, как и тосканская.

Однако режиссёр не превращает тематику в рефрен, а неоднократно уходит от неё, отталкивается и рефлексирует, как то делают его персонажи — импровизирующие, выпавшие из времени, перевоплощённые в ненастоящих людей, в особенности безымянная героиня Бинош, чей образ идентифицируется с симулякром — «копией», не имеющей оригинала. Техническая нарочитость фильма изощряет ролевое представление, дополняя иллюзорность симметричностью: герои зеркально отражаются в кадре, словно они идеальные копии людей, которые скрылись за операторской камерой. Но за ней лишь Лука Бигацци, который своенравным манером съёмки «расшатывает» и так непрочный мир, что кажется он вот-вот рухнет, ведь всё в нём слишком условно и абстрактно — актёры играют в персонажей, а персонажи актёрствуют. Киаростами напирает на эффект иллюзии и всё говорит о жизни и браке, о том, как порой томительно и невыносимо, но вместе с тем и сладко. Его герои так долго имитируют гнетущую любовь, что сами же начинают в неё верить, и даже в то, что она, наверное, никуда и не уходила, а просто уже проявляется по-другому.

В сладостной боли есть что-то ни с чем не сравнимое, от чего они не могут отказаться — ускользают и погружаются в искусство, но вновь возвращаются друг к другу. Героиню не привлекают похожие на неё места, брошенные и почти всеми забытые, она тянется к людям, прохожим и незнакомым, разговаривает с ними, потому что боится потерять себя маленькую в большом мире, потому и завлекает писателя в заманчивую игру, превращает его в своего часто отсутствующего мужа, в то время как сама воплощает образ всех его женщин, — он не разглагольствует о своём прошлом, а «довольствуется» одной ей, томной и белой-белой, с яркой помадой на губах и необычными серёжками на ушах, — то усталой, то весёлой, но такой желанной. Иллюзии Киаростами постепенно преображаются в бодрийяровскую псевдовещь, замещающую «агонизирующую реальность» посредством симуляции — эскапизмом и выдуманным миром, который героям, очевидно, очень нравится. Настолько, что они там и останутся, поскольку их любовь может выжить только как копия, умещённая в виртуальность. Он присядет рядом с ней на ложе, где они провели первую брачную ночь, и скажет, что она стала ещё красивее. Ей это понравится, и потом они ещё какое-то время будут шептаться и оживлять воспоминания.

А потом растворятся с последними зыбкими лучами.

Последняя рецензия в этом произвольном цикле, хотя и не последний фильм с мадемуазель Бинош.

«Копия верна» — название фильма и одновременно название книги, тема которой становится предметом обсуждения двух главных героев. Он — британец и автор книги, она — француженка и хозяйка антикварного магазина. Место встречи — благоухающая Италия.

Перед режиссёром стояла непростая задача: как снять полуторачасовой разговор двух людей, чтобы зрители не заскучали? Если вы в принципе не готовы внимать такому, а любите экшн, то этот фильм не стоит включать. Здесь только размеренное повествование, близкое к режиму реального времени.

Кино — копия реальности

Поначалу даже не понимаешь, что уже смотришь фильм. Реальность настолько приближена к кино, что граница почти стёрта. Зритель присутствует на презентации книги. Зал людей, оратор, тренькающие телефоны и шуточки — непринуждённая европейская атмосфера. И только когда действие переносится в кафе, куда пришли мать и сын, восприятие чуть меняется. Но по-прежнему не отпускает ощущение съёмки скрытой камерой.

Прогулка

Вы любите гулять? Я очень. Особенно, если прогулка предстоит по предместьям Тосканы. Режиссёр уверенной рукой ведет меня вместе с героями в местный музей, расположенный в чудесном местечке пригорода. Прекрасные виды, витые улочки, воздух античной Италии. И не утихающий разговор, начинающийся как обсуждение книги и превращающийся в игру-флирт между м и ж. Мне дико захотелось прогуляться по тем же местам и повторить маршрут героев.

Копия или оригинал?

Разницы нет — вот к чему подводит режиссер зрителя. Кино с культурологических тем переходит на общечеловеческие — отношения полов и важность понимания между ними. Или возможность понимания? Звучащая на трёх языках речь только подчеркивает это.

Я — игривый человек по натуре, с живостью воспринимаю игру между людьми на экране. Игра в игре. Мужчина и женщина играют в супругов, давно живущих вместе. И играют убедительно. Это ретроспектива всех браков в целом, а вопросы и проблемы, которые игриво поднимают умные мужчина и женщина, универсальны и тем более глубоки.

Возможно, этот разговор — сожаление о молчании. Молчании, которое губит браки. Вместо того чтобы поговорить, люди замыкаются в себе. Если не говорят оригиналы между собой, так хотя бы поговорят их копии? «Копия верна» — фильм-повод посмотреть на себя самих на экране, увидеть свое отражение и задуматься о своих поступках, словах и невысказанном.

Финал

Финал картины идеален. Звон колоколов, гостиничный сумрак, вечерние крыши под нежным закатом. Положенная в центре сюжета интрига… завершается? Что будет? Финал звучит как финал художественной книги. Он открыт, но этим не раздражает.

Аббас Киаростами справился с задачей: фильм интересно смотреть до самых последних минут. После титров единственное сожаление, которое испытываешь — что он уже закончился.

Итог: Многогранный фильм, диалоги которого можно долго разбирать, смаковать обнажаемые темы, обдумывать и делать неожиданные выводы. Я ещё не раз его пересмотрю.

9 из 10

То что Киаростами умеет выстраивать гениальные мизансцены, был для меня не секрет. Его документальная лента «Пять.5 длинных планов, посвященных Ясудзиро Одзу» показала мне пример иллюзии легкости и банальности кадра которая скрывает глубокое познание точности, статичности и влияние времени на обусловленное пространство. «Копия верна» поразила скорей тем, с какой тонкой иронией и глубокой правдой, автор использует симбиоз диалога и кадра для трактовки темы копий и оригиналов в жизни. Это то что называется киноискусство!

Он — писатель. Она — искусствовед. В один воскресный день, они пересекаются под небом Тасканы что бы поговорить о взгляде. «Проблема в том что ты меня вообще не видишь», говорит героиня в конце фильма. А ей так хотелось что бы он смотрел и видел «Я думаю, единственное, что она хочет — это Вы идущий рядом с ней, положив руку ей на плечо».

Невозможно разглядеть подлинность или фальшь произведения, если не смотреть, а лишь разговаривать. Сюжетная линия состоит из диалогов снятых двумя способами. Во время передвижения, когда ведется фоновая беседа без цели, режиссер выбрал длинные планы. Когда герои сидят друг напротив друга, кадр становиться портретным, крупным и статичным. Они как бы скованы в пространстве и времени (действия фильма происходит здесь и сейчас с маленькими эллипсами). Съемка упрощенна до банального shot/countershot, словно интервью в каком нибудь популярном реалити-шоу. Все для того что бы выделить значимость слов и взгляда «глаза в глаза». Режиссер настаивает на дублирование информации для восприятия, что бы когда он не понимая насколько сильно её ранят его слова, он смог понять это по слезе что катиться по щеке. «Копия нужна что б обратить наше внимание на оригинал».

Непонимание так же подчеркнуто на устном уровне. В фильме мы слышим три языка: французский, английский, итальянский. Находясь в Италии, между собой герои начинают общение на английском (на его родном языке), позже он упоминает что в школе учил французский, и диалог переходит на французский (её родной язык), что бы потом, когда игра имитации реальности в самом разгаре, говорить на разных языках (каждый на своем). Начиная свою игру, они так же встречают на своем пути три пары: молодожены у золотого дерева, пара путешественников у фонтана и старики у входа в отель. Как три стадия повествования одной формы отношений.

Прогуливаясь и рассуждая о важности взгляда и копиях в искусстве, они переходят в ролевую игру изображая семейную пару. Каждый из них как копия оригинальных мужа и жены. По мере углубления в игру, зрителю начинает казаться что эти копии и есть оригиналы. Или нет? Фильм наполнен вопросами, ответы на которые зритель так и не получит. Да и кому они по сути нужны, ведь не важно подлинник это или оригинал, если у зрителя это вызывает эмоции! Все дело в восприятие.

Тема копий и оригиналов подчеркивается в кадре постоянным присутствием зеркал и зеркальных поверхностей, как дубликаты реальности. И чаще всего, в их отражениях мы видим наших героев. Примечательно то что когда герои смотрят напрямую в зеркало, они смотрят в камеру. Мы не видим их отражение. Мы и есть их отражение. Это фильм о нас. Это фильм о фальши взаимоотношений. О том что в суматошном ритме, пытаясь все успеть, люди не придают значение диалогам. А когда наконец останавливаются, они скованы и не способны услышать друг друга, ведь они говорят на разных языках. И эта копия нас — верна!

Эстетически, идеологически и технически это один из лучших фильмов что я смотрела за последнее время. Когда картинка работает на смысл а не только на красивый кадр.

10 из 10

В этом не простом, психологическом фильме, само название очень символично! Они не играют в странную игру — писатель становится копией мужа француженки- и эта копия верна! Кино явно не для всех. Играют по сути 2 человека- остальные лишь фон, на котором проходит общение героев. Этот фильм- одни диалоги, мне лично он импонирует, но специфичен и сложен для просмотра без соответствующей подготовки. Несомненно, этот фильм — ЛИЧНЫЕ размышления режиссера о семье, любви и браке в современном мире. Если вам интересна тема — смотрите, если нет — будет скучно. Пейзажей Италии могло бы быть и больше, а вот игра актеров -чудесная, ничего не скажешь. Из приходящих в голову аналогов можно назвать* разговорные* фильмы Кшиштофа Занусси. Для определения этой драмы, можно вспомнить слова из неё: «Интересно, но не впечатляет». Интересно наблюдать за искусствоведческими и психологическими деталями- не больше не меньше.. Хорошо показан мир людей искусства, а также его ограниченность и проблемы, но`мораль» как-то теряется в этих психологических тонкостях. Сожаление о несостоявшейся любви, которое могло стать сутью фильма, так же абсолютно не обыграно..

*Копия, лишний раз указывает на совершенство оригинала*, и *все мы копии днк наших предков*- мне показалось, что именно эти слова Джеймса проходят красной линией через весь фильм, впрочем так ничего в нем не доказав и не подтвердив.«Заверенная копия» — первое европейское кино иранского режа Киаростами, считаю, в чем -то он справился, но подменив настоящих людей типажами- копиями, он воздвиг очень тонкую но сложную конструкцию, которую многие люди не смогут оценить и понять.

8 из 10

Копия и оригинал в искусстве, сопоставимы ли они?

Если копия заставляет нас страдать, радоваться, восхищаться, то ни является ли она при этом подлинным произведением искусства? Ведь она заставляет нас переживать подлинные чувства.

Незнакомые прежде мужчина и женщина, вдруг, поддавшись какому-то странному импульсу, начинают изображать супружескую пару. Да так, что мы им безоговорочно верим и забываем, что они познакомились несколько часов назад. А может они действительно знают друг друга уже 15 лет?

Героиня Жюльет Бинош задает вопросы, отчаянно высказывает упреки мужчине вообще или данному мужчине? Джеймс Миллер (Уильям Шимелл) говорит с воображаемой женщиной или с конкретной? Как бы то ни было, но мы сопереживаем героям, ставим себя на их место, их вопросы — это и наши вопросы тоже.

Что это? Копия? Оригинал? Абсолютно верная копия? Так ли важна подлинность ситуации, если и у героев, и у зрителей она вызывает настоящие чувства?

В фильме затрагивается проблема идеала. Мы ищем этот идеал, не замечая реального человека. Есть стереотипы: женщина должна быть женственной, мужчина — мужественным. Но есть реальные мужчина и женщина, со своими слабостями.

Женщина, которая хочет любви, которая старается понравиться мужчине, наряжается для него, но которая устает от высоких каблуков, бюстгальтера, массивных украшений и яркой помады.

И мужчина, который поначалу сдержан и мудр, становится мелочным и ворчливым. Женщина всегда боится остаться одна, мужчина — потерять свою свободу. Скажу пару слов об особой атмосфере картины. Фильм погружает зрителя в свое пространство. Ощущение, что ты и сам находишься на итальянских улочках, гуляешь среди туристов, заходишь в кафе.

Отличный фильм. Жюльет Бинош потрясающе талантлива как всегда.

10 из 10

Это поистине изысканное и утонченное, вобравшее в себя европейскую точность и восточную мудрость, произведение иранца Аббаса Кияростами было воспето критиками Международного кинофестиваля в Каннах, будучи выдвинутым на соискание главного приза — Золотой пальмовой ветви. Ранее, в 1997 году, Аббас Кияростами уже прогремел в Каннах своей экзистенциальной жизнеутверждающей притчей «Вкус Вишни», которая тогда забрала главный приз и закрепила за режиссером прочную репутацию творца. Причем, несмотря на многозначительно затронутую тему оригиналов и копий, «Копия Верна» абсолютно не похожа ни на какое другое кино, которое, словно само по себе, уже одним только названием, ставит вопрос — это подлинник, или точно выверенная копия? Вроде как ориентированное на Европу, кино манит своей, именно, восточной загадочностью, перенося зрителя в солнечную Тоскану, в страну-музей под открытым небом — Италию.

Джеймс (Уилльям Шимелл) — британский писатель, приезжает в Италию на конференцию, чтобы презентовать свою новую книгу, посвященную проблеме подлинников и копий в мировом искусстве, доказав теорию превосходства копии над оригиналом. На конференции с ним знакомится обаятельная женщина (Жюльетт Бинош), француженка, владелица галереи искусств. У нее есть 8-летний сын. Обе творческие и образованные натуры затевают друг с другом весьма необычную игру. Женщина вскоре начинает делать вид, что писатель — это ее отсутствующий муж. Писатель охотно подыгрывает очаровательной женщине, но по ходу действия, эта игра вскоре становится опасной для обоих, и границы между невинной игрой и реальностью начинают постепенно стираться…

В этом мире неразличимых подлинников и копий, Джеймс и эта загадочная француженка словно создали копию своих отношений мужа и жены, причем в глазах окружающих они и впрямь смотрелись, как муж и жена. Тем не менее, загадка подлинности этих отношений держится даже после финальных титров, когда главные герои, казалось бы, пришли туда, где у них, якобы, все и начиналось. Аббас Кияростами — не из тех режиссеров, кто дает прямые ответы на вопросы. Занимательно также, что главные герои разговаривают друг с другом на трех разных языках — на английском, французском и итальянском, пока прогуливаются по солнечной Тоскане и беседуют об искусстве, посещая городские музеи и памятники, как в бесконечных поисках ответов на спорный вопрос оригиналов и копий, так и в духовных поисках на уровне бытия.

«Копия Верна» — как изысканное вино высших сортов для элиты общества, словно создан для любителей и ценителей интеллектуального кино, кажущийся чем-то недоступным и непостижимым, что, на самом деле, только кажется. Этим, возможно, и объясняется недопонятость и непопулярность фильма в России. Почерк Аббаса Кияростами, конечно, далеко не каждому понятен и близок, и подходит под определенные состояния сознания, но сам фильм можно отнести к обширному жанру экзистенциальной драмы, в котором он, несомненно, сказал новое слово, и его можно отнести к одним из лучших фильмов 2010 года. А утонченная француженка Жюльетт Бинош, сыгравшая главную роль в этом фильме, по праву удостоилась Серебряного приза МКФ в Каннах за лучшее исполнение женской роли.

В двух словах: Эстетская интеллектуальная кинокартина, умело написанная восточными кистями по западному полотну.

9 из 10

Термин «саспенс» стал уже классическим в кинематографе, происходит от английского «suspend» (пребывать в «подвешенном состоянии»). Пребывать в неопределенности…

Не знаю, можно ли утверждать, что это понятие модернистское, потому что, пожалуй, возвести его можно еще к Эдгару Аллану По — родоначальнику детективного жанра.

В кинематографе «саспенс» процветал в фильмах «нуара» и Хичкока. Думаю, что этот термин если и не введен в оборот модернистами, то близок их сердцам, занимавшихся инновациями в интеллектуализированном искусстве…

Когда я говорю «интеллектуализированное искусство» я имею в виду нечто отличное от искусства концептуального. Интеллектуальность не состоит в концепции, собственно, она почти синонимична инновации.

А дело все в том, что жил-был Модерн как искусство, намеренное потеснить или проигнорировать академическое искусство Европы, искусство классическое. И действительно статьи кинокритиков-модернистов пестрят «саспенсами» более чем «катарсисами», например, (терминами академического искусства, вдохновлявшегося античностью).

Так вот дело в том, что модерн и модернистские штучки, вроде «саспенса», модерн в самом своем соку следует искать и находят в искусстве не европейском — ближневосточном или азиатском.

Фильм «Копия верна», знаменитый тем, что в нем Золотую Пальмовую ветвь Канн за лучшую женскую роль получила блистательная Жюльетт Бинош интересен и значителен не только этим заслуженным успехом этой европейской актрисы, адресован не только поклонникам этой изумительной актрисы.

Фильм интересен еще и «саспенсом». На протяжении всего фильма, в котором мужчина и женщина проводят время в интеллектуальном общении неизвестно, муж они и жена или случайно разговорившиеся люди. Весь фильм нас держат в «саспенс», в «подвешенном состоянии», но этот «саспенс», в отличие от фильмов европейских режиссеров, в которых он зачастую переходит в «хоррор», совершенно особое состояние души.

Фильм философский, заставляющий думать. Он о незнании (мы так и не можем подвести героев фильма под какое-либо понятие — мужа и жены, например), которое … совершенно необременительно. Режиссер так и оставляет нас в «подвешенном состоянии», в состоянии незнания о чем же фильм, каковы же его акценты, где его драматургические повороты. Режиссер так и оставляет нас относительно своего фильма … в недоумении. Где же «интрига», которую надо «сыграть»? А нигде. Думайте о фильме что хотите.

По-моему это интересно для любителей концептуального искусства. Восточные или азиатские режиссеры всегда приятно удивляют любящих подумать о фильме людей и Аббас Киаростами удивляет нас довольно-таки смелой идеей о том, что пребывать в «подвешенном состоянии» не так уж неудобно и, тем более, не страшно.

В европейских фильмах «саспенс» это всегда неудобство, это интрига, развязки которой мы дожидаемся, а вот Аббас Киаростами предлагает нам необременительный «саспенс».

Очень модернистская вещь, по-моему, способствующая развитию интереса к кинематографу стран Третьего мира как кладовой идей.

Модернисты доминируют в современной культуре и «саспенс» звучит куда громче, чем какой-нибудь «катарсис» академиков, у Аббаса Киаростами «саспенс» прозвучал совсем уж необычно.

Такая вот концептуальная «вещица» для любителей подумать о кино.

Ну и Жюльет Бинош, конечно!

Модернизм подорвал корневую систему европейской культуры и постмодернисты всерьез заявляют об утрате европоцентричности современной культуры, развивающейся отныне экстенсивно — от новости к новости, от инновации к инновации в обстоятельствах тотального «саспенса», а, в этом фильме, точнее, в атмосфере перманентной ближневосточной прострации.

Фильмы культового иранца Киаростами не отличаются легкостью. Мне они напоминают лекции по философии (в данном конкретном случае еще и по искусствоведению), прочитанные абсолютно харизматичным профессором, от которого невозможно оторвать взгляд. Стоит втянуться, поймать волну — и становится тепло и уютно, в мелодиях итальянского, французского и английского языков, переливающихся в устах героев, и дышащих умиротворением улочек и площадей Тосканы, по которым они гуляют. Бинош играет женщину-как-она-есть, написано с натуры, и она прекрасна.

Мы тихой сапой погружаемся в увлекательный интеллектуальный сеанс семейной психотерапии (что будет очень полезно для пар, cо стажем — в особенности). Фильм настолько тонок и изящен! Это тот случай, когда главное читается между строк — в выражении глаз и повороте головы.

А какая копия — верна, каждый пусть решит для себя.

8 из 10

…Кинематограф в последнее время уверенно движется в сторону визуального аттракциона для детей младшего школьного возраста. 3D, 4D, фильмы со вкусом клубники, фильмы с запахом свежескошенной травы… Само по себе развитие технологий — это здорово: в конце концов, без них бы вообще кинематограф и не появился. Но технология не должна убивать мысль. Тем приятнее встречаться с кино, которое представляет собой пищу не только для глаз, но и для ума.

Новый фильм культового иранца Аббаса Киаростами «Копия верна» — как раз из этой породы. Даже точнее — это не просто интеллектуальное зрелище, а своего рода ребус. Эстетский, изящный, блистательно разыгранный по сути двумя актерами (один из которых вовсе даже и не актер) — как всегда неподражаемой Жюльетт Бинош и достойно c с ней партнерствующим Уильямом Шиммелом. Она — как бы антиквар, он — как бы писатель, приехавший в Италию презентовать свою книгу о подлинниках и копиях. Они встречаются, гуляют, болтают о жизни и искусстве и, в какой-то момент, начинают как бы изображать как бы семью. Как бы — или все-таки они и есть семья? Собственно, ребус состоит именно в этом.

Разгадки Киаростами не дает. Но всем фильмом утверждает, что разгадка на самом деле и не нужна. Какая разница — копия или оригинал, если эта картина трогает тебя до глубины души? Какая разница, семья или игра в семью, если слеза на щеке Бинош — настоящая? Подлинно то, что вызывает подлинные эмоции.

В этом смысле сам фильм сделан настолько подлинно, что диву даешься — как иранец Киаростами смог снять настолько «французское» кино. Чем отличается, к примеру, типовое голливудское кино от типового европейского? В первом важен сюжет, экшн — куда побежал, откуда спрыгнул, скольких зарезал-перерезал. Во втором на авансцену выходит не действие само по себе, а атмосфера, в которую авторы погружают зрителя. И в этом отношении «Копия верна» — великолепное атмосферное кино. С точки зрения экшна тут вообще ничего не происходит — ну, ходят люди, разговаривают… Однако ты как будто оказываешься там, в Тоскане, рядом с героями (заметим, без всякого 3D). Невозможно забыть эти кипарисы по обочинам дороги. Маленькие улочки. Глаза Бинош. Ее неловко извиняющуюся улыбку, когда она, прихорошившись, появляется перед своим (псевдо)мужем. «Быть простым довольно сложно», — говорит Уильям Шиммель в самом начале. Киаростами удается быть простым — не в том смысле, который хуже воровства, а в легкости восприятия, — завораживающим и глубоким одновременно. А это даже покруче, чем 3 D.

9 из 10

Фильм оставил в хорошем, приятном настроении. Спокойный, плавно текущий, он прогуливает своих зрителей по красивым итальянским закуткам — будь то красивые природные ландшафты вдоль витиеватой дороги, или узкие старые мощеные улочки, или же уютное итальянское кафе.

Фильм можно смотреть отключив мозги и просто отдыхая после трудового дня или же попытаться удариться в философские размышления, коих в фильме прилично. Правда, эти философские изыскания здесь достаточно поверхностны и просты — все мы это уже давным давно знаем, обсуждали, проехали. Но кто знает, может кого-то и натолкнет на удачные размышления. Что касается меня, то фильм лишь напомнил кое-какие давно избразденные мысли, ну и единственными размышлениями было в конце сопоставление названия фильма с содержимым, что не так уж сложно.

О самой истории (ну собственно первая часть заголовка). Два взрослых человека встретились в Италии. «Дело было вечером, делать было нечего». Только в данном случае всё началось с утра. Встретились, решили вместе провести день. Куда-то поехали, о чем-то говорили, немного поспорили — скучно. Чтобы придумать такое эдакое? И поиграем-ка в жену-мужа (ака дочки-матери). Заигрались. А назад не получается, остается разве что или доигрывать или разбегаться. Хотя или-или можно убрать. Так и сделали.

Концовка очень понравилась. Логична и ничего лишнего. И просто красиво.

Лента Аббаса Киаростами под названием «Копия верна» стала первым европейским проектом культового иранского режиссера. И первым его фильмом, в котором снялись профессиональные актеры.

Получив в 1997 году «Оскар» за роль в картине «Английский пациент», Жюльет Бинош призналась в одном интервью, что мечтает поработать с Аббасом Киаростами. Несколько лет спустя иранский режиссер, встретив актрису в Каннах, рассказал ей идею своего фильма и предложил роль. Помимо Жюльет Бинош в картине снялся известный британский оперный певец Уильям Шимелл.

В Тоскану приезжает британский писатель Джеймс Миллер (Уильям Шимелл) с презентацией своей книги, посвященной проблеме подлинников и копий в искусстве. На его лекцию приходит француженка, владелица антикварного магазина (Жюльет Бинош), но не задерживается там надолго, поскольку вынуждена вести в кафе проголодавшегося сына-подростка, единственный интерес которого, похоже — электронная игрушка в руках и игра на нервах матери. Однако, перед тем как уйти, она оставляет для писателя записку с адресом своей галереи, куда тот вскоре и наведывается, заинтересовавшись симпатичной одинокой женщиной.

Она не упускает возможности пофлиртовать с ним. И, взяв ситуацию в свои руки, отвозит Джеймса в пригород, чтобы показать ему несколько интересных вещей в местных музеях. Она настойчива, уверена в себе, она управляет ситуацией (ведет машину, при этом отпуская язвительные комментарии в адрес нерадивых водителей и пешеходов, громко смеется, активно жестикулирует и практически за руку таскает безынициативного писателя). Они заходят в кафе и, дожидаясь, пока им приготовят кофе, Джеймс рассказывает ей о том, как к нему пришла идея книги. Это история о мальчике и женщине, которых он однажды увидел из окна своего гостиничного номера. «Мать всегда шла впереди и никогда не ждала его. Мальчик просто шел и никогда не пытался догнать ее». Она близко к сердцу воспринимает этот рассказ, видя себя и своего сына в незнакомых матери и мальчике, ставших практически чужими друг другу (вспомните, как они идут до кафе в начале фильма). Из ее глаз катятся слезы, маска самоуверенности спадает, и перед нами предстает одинокая, беззащитная женщина с нелегкой судьбой. Тут у Джеймса звонит телефон и он выходит на улицу, чтобы ответить. Владелица кафе, немолодая итальянка, не знающая английского языка (а именно на нем и разговаривают главные герои друг с другом) обращается к женщине и замечает, приняв их за семейную пару: «А он хороший муж». После этого, собственно, и начинается фильм. Фильм-игра, фильм-головоломка. Что же на самом деле? Они только что встретились и едва знают друг друга или же женаты уже 15 лет? Что из этого правда, а что — ложь? Копия они или оригинал?

Действие картины происходит в Италии, да и где же еще рассуждать о копиях и оригиналах, как ни в колыбели мирового искусства. Но, несмотря на этот факт, создатели фильма не акцентируются на окружающей обстановке, не детализируют ее. Мы часто видим в кадре голые стены домов, безликие улицы, даже скульптурная композиция фонтана, о которой спорят главные герои в одной из сцен, не показана полностью. Подобная инперсонификация, в том числе и тот факт, что авторы не называют имени женщины (героини Жюльет Бинош), преследует очень важную цель — универсализация проблемы. Это не история конкретных людей. Это общечеловеческая проблема отношений. Главные герои здесь — собирательные, универсальные образы, как, например, Адам и Ева. Задумка режиссера/сценариста Аббаса Киаростами в том, чтобы любые семейные пары могли увидеть себя, стереотип своих отношений в мужчине и женщине на экране. И этой же цели служит обилие отражений в картине — зеркала, лобовое стекло машины, витрины кафе или музейных залов. При этом главные герои все время окружены реальными супружескими парами — молодожены у дерева любви, пара среднего возраста у фонтана, пожилые супруги у церкви. Зрителям как бы предлагают сравнить оригинал (реальные пары) и копию (Джеймс и героиня Жюльет Бинош). Найди 10 отличий, так сказать.

Безусловно, фундаментальная проблема, поднимаемая в фильме, — отношения полов. Как часто мужчина и женщина не понимают друг друга, как будто говорят на разных языках (что, к слову, в картине выражается в буквальном смысле, поскольку родной язык Джеймса английский, а героини Жюльет Бинош — французский). Безразличие, холодность, невнимательность друг к другу, глупые привычки («он пришел на собственную свадьбу небритым, потому что бреется через день, и день свадьбы оказался днем без бритья»), взаимные пререкания и ссоры на пустом месте. В картине это ощущение запутанности, сложности человеческих отношений подчеркнуто замысловатым маршрутом главных героев, извитыми узкими улочками, по которым они ходят, лабиринтами входов и выходов. А намеренное разделение их в кадре (они почти никогда не идут рядом, почти не касаются друг друга, часто находятся по разные стороны камеры) визуально усиливает, практически материализует пропасть непонимания.

Пожалуй, основное внимание Киаростами уделяет женщине. В общем-то весь фильм держится на героине Жюльет Бинош. Она великолепно справилась с ролью, показав, что женщины более эмоциональны, они не боятся быть смешными, не скрывают свои слабости, готовы умолять на коленях и провоцировать мужчин, пытаясь добиться от них внимания и решительных действий. Потрясающая игра и абсолютно заслуженная серебряная Пальмовая ветвь Каннского фестиваля за лучшую женскую роль.

Так для чего же весь этот фильм больше полутора часов длиной, эта игра мужчины и женщины в семейную пару? Ответ в словах Джеймса: «Копия обладает ценностью, потому что обращает наше внимание на оригинал и подтверждает его ценность». Само плавное, неторопливое развитие событий картины призвано вырвать человека из сумасшедшего ритма жизни, задержать его и заставить обратить внимание на то, что происходит, а обилие диалогов так или иначе требует прислушаться к ним, проникнуться, осознать проблему, о которой так громко в финале возвещает колокольный звон.

Лента «Копия верна» Аббаса Киаростами — академический фильм, затрагивающий важнейшие общечеловеческие вопросы. Эта картина сама по себе как интереснейший музейный экспонат и соответственно требует внимательного просмотра и осмысления.

10 из 10

Содержание фильма является отражением одного-единственного диалога на тему наличия художественной ценности копий и оригиналов. Причем интересной деталью является то, что тема раскрывается в первые же пять минут хронометража, тем самым избавляя зрителя от бремени самостоятельного поиска ответа на вопрос: «О чем кино?» и приглашая его стать непосредственным участником дискуссии наравне с героем и героиней фильма.

В самом начале нам предлагается тезис: «Ценность копии заключается в том, что она подтверждает абсолютное превосходство оригинала», причем это относится не только к произведениям искусства, а распространяется гораздо шире. Противопоставляется ему утверждение, что копия часто неотличима от оригинала и поэтому ценность ее ничуть не меньше. Неслучайно и то, что демонстрируется это на примерах живописи. Только в самых древних формах искусства ценностью (в данном случае материальной) обладают именно оригиналы. Ведь не имеет ровным счетом никакого значения, смотрим мы фильм на той же пленке, на которой он был снят или качаем в интернете, читаем рукопись или уже изданную книгу. Понятие подлинности произведения искусства присуще таким формам как живопись, скульптура, архитектура. Для кино, литературы и музыки понятие оригинала отсутствует, отсюда следует вопрос нужно ли оно вообще, ведь истинную ценность несет высказывание, содержащееся в произведении. Так, возможно, и картина написанная кистью величайшего художника на планете — всего лишь копия реальной красоты девушки, изображенной на ней. Таким образом, произведение искусство — всегда копия реальной жизни.

Но это лишь искусствоведческая сторона вопроса. Режиссер, естественно, предлагает нам гораздо больше. Проверке на подлинность подвергаются также и отношения. Разговор о копиях рифмуются со свадебными церемониями, которых вокруг почему-то необыкновенно много. Таким образом, получается, что семейная жизнь является ни чем иным как копией того чувства, которое испытывали влюбленные в момент бракосочетания, и которое впоследствии в них угасло. Особый смысл этому высказыванию придает еще и русское двоякое значение слова «брак». (Семейная жизнь = брак, подделка).

Ближе к середине фильма настает время экспериментального подтверждения теорий, озвученных в начале, герои начинают изображать из себя семейную пару. В своей игре они заходят далеко: всем представляются как муж и жена, как будто бы, а может быть и вправду, ругаются, когда один начинает рассказывать вымышленную историю из их совместной жизнь, другой ему подыгрывает. Особо хотелось бы отметить сцену с дегустацией вина, в которой речь идет о том, что многие процедуры являются де-юре необходимыми, но де-факто давно утратившими всякий смысл, а значит копиями по форме, и близко не обладающими содержанием оригинала. Так же эта сцена обозначает другие темы фильма — невозможность отличить оригинал от подделки, и отсутствие необходимости в этой процедуре. Хотя мы знаем, что перед нами никакие не муж с женой и что рано или поздно эта игра должна закончится. Таким образом можно сделать вывод об экзистенциональном значении оригинала. Как бы героине не хотелось, подделка никогда не станет подлинником, ее вообще нет. Оригинал — единственная форма существования, даже самая лучшая копия — всего лишь иллюзия.

Герои до самого конца будут играть свои роли, и мы так и не узнаем было ли это очень похожей подделкой или же им удалось создать оригинал, настоящие чувства, не омраченные последующим копированием их в реальности. Но так ли легко распознать это в жизни? Или для того, чтобы отличить оригинал от подделки нужно быть очень хорошим специалистом?

8 из 10

Явный образец типичного европейского кино. Яркая идея в самом спокойном и самом эмоциональном содержании.

Он и Она. У главной героини даже не названо имя. До дня повествования они как будто бы и не знакомы. У них есть время до 9 часов, когда он сядет на поезд. И они проживают всю жизнь за эти несколько часов. Что это: захватывающая игра в копии или маленькая жизнь, прожитая в Тоскане за несколько часов, а может они и правда слишком долго не виделись, что и вызвало легкое замешательство в начале?.. Pas de réponse précise… et c`est génial!

Фантастическая гармония трех языков в повествовании не только добавляет шарма, но и разделяет. Разделяет мужчин и женщин, семьи, национальности… Показывает зрителю, как все в этой жизни условно и что не на мировых языках звучит голос вселенной. Все мы чьи-то копии и все мы уникальны. «Все счастливые семьи…» — продолжение фразы известно каждому.

Держит напряжение. Не дает опомниться. Долго не отпускает.

9 из 10

Копия верная — это соревнование актеров и диалогов, которое развертывается перед зрителем на протяжении 100 минут экранного времени с переменным успехом: то актеры оказываются сильнее диалогов, то слова берут верх над стараниями людей.

О чем это кино?

Это кино о копиях и о том имеют ли они право на самостоятельную жизнь.

А возможно ли вообще восприятие оригинала? Вот, например, звук. Что такое звук сам по себе? (если возможно познать его как таковой). Звук — это колебание волн с известной амплитудой и частотой.

Это «звук-оригинал». А что такое звук, который мы слышим? Удары молоточков, которые стучат в барабанной перепонке под действие этих самых физических волн.

То есть получается, что слышимый нами звук есть лишь копия настоящего звука, притом копия может быть довольно далека от оригинала.

Буря мглою небо кроет

Вихри снежные крутя

То, как зверь она завоет,

То заплачет как дитя.

Да разве могут порывы ветра издавать звуки эквивалентные вою зверей? Или быть может свист ветра может спутать маму и заставить думать, что плачет ее сын? Сомнительно, получается, что копия и оригинал отличны.

А вот еще случай, похлеще предыдущего.

Композитор, вдохновленный энергией неистового ветра написал этюд. Эта музыка ведь тоже копия оригинала — настоящего ветра. И что из этих двух вещей лучше? Музыка или ветер. Воображаю, что мнения по этому вопросу разделятся, однако, не вдаваясь в спор, признаем, что и произведение

Природы и произведение человека имеют право на существование. А вопрос насколько, в нашей случае, музыкальная копия верна по отношению к оригиналу — бури, решать в конечном итоге, будет каждый зритель индивидуально.

И вот, что интересно: копия будет жить, она будет развиваться, может идти вперед, может умереть и кто осмелится сказать, что ее бытие не настоящее, или она не имеет право на самостоятельную жизнь. Прямо как отношения героев в фильме.

Диалогов в фильме не мало. Начальные диалоги больше дрейфуют к философским доктринам Канта или Декарта, более поздние — гораздо ближе к обыденной жизни. Однако и тут присутствует философское наполнение: великий и ужасный старина Эпикур с его гедонизмом.

Как я уже говорил в начале, некоторые диалоги показались мне более удачными, иные — менее, причем как по тексту, так и по актерскому исполнению. Однако в целом, эта картина — весьма удачная попытка выйти на уровень философской рефлексии некоторых важных проблем бытия.

И еще несколько штрихов.

Понравился сын главной героини.

Очень понравилась хозяйка итальянского кафе. Понравился как диалог, текст, так и исполнение. Понравилась Италия, да и итальянцы, которые буквально через пару минут знакомства могут запросто дать тебе совет как близкому другу, а также расцеловаться спустя пару минут после первой встречи.

А можно в этом кино найти и несколько других измерений. Надо только поискать

«Я думаю, единственное, что она хочет — это Вы идущий рядом с ней, положив руку ей на плечо».

Как часто на публике мы имитируем отношения? Выдаём друга за любовника, а любовницу за жену? Общество ждёт от нас определённых действий и реакций, и наше эго не скупится на них. Лишь изредка мы позволяем себе нарушать правила, шокируя случайных прохожих. Фильм «Копия верна» о том, что иногда умело сыгранные отношения гораздо реальнее и честнее настоящих. Весь фильм — это диалоги на итальянском, французском и английском языках. Жюльет Бинош играет французскую владелицу антикварного магазина в Италии. У неё есть сын. Больше мы ничего о ней не знаем, даже имени.

Уильям Шимель играет писателя, название книги которого вынесено в заглавие фильма. Его зовут Джеймс. И о нём мы тоже больше ничего не знаем. Героиня Жюльет приглашает его на прогулку. Он подписывает ей книги, она развлекает его вопросами. А потом, незаметно для зрителей и самих себя в маленьком итальянском городе они начинают притворяться мужем и женой.

Фильмов об отношениях между супругами, понятное дело, слишком много и многие из них фальшивые, даже лживые картины об идеале или о чернухе. Настоящих картин слишком мало. Тут и там слышны отзывы: «Так не бывает». «Что за подделка реальности?» Это всё фантазии, которые к жизни не имеют никакого отношения». Аббас решительно закрывает всем рот, указывая в самом начале, что это придуманная история. В итальянском кафе женщина принимает героев за семейную пару, а Бинош просто с ней не спорит. И вот тут-то и происходит чудо. Отношения, разговоры, взгляды героев становятся болезненно реальными. С разностью лишь в том, что они, притворяясь парой, вдруг ею становятся.

Это умный и серьёзный фильм, который необязательно понимать, но необходимо прочувствовать. Он не даёт ответов, как выжить в браке и сохранить любовь. Ответов здесь быть не может. Женщина всегда будет немного истерична, излишне чувствительна, влюблена. Она всегда будет хотеть большего и от него же бежать. Мужчина всегда будет эгоистичен, немного хмур и упрям. Он всегда будет молчать о своих чувствах и не сможет оставаться всегда рядом.

За полтора часа экранного времени герои встречают молодожёнов, пожилую пару и совсем уже стариков, выходящих из церкви, из последних сил поддерживая друг друга. Они где-то посередине и видят, что может ждать их впереди, и что уже давно ушло.

Отдельное удовольствие — диалоги. Как Бинош говорит на итальянском! Как Уильям отвечает ей на французском! Это не только потрясающая смысловая глубина, это прекрасная музыка из разных языков. Словами этого фильма хочется петь. Словами этого фильма хочется разговаривать по душам. И словами этого фильма хочется признаваться в любви.

Ну, вы знаете — есть такая странная фигура, с которой нас познакомили на уроках математики в школе. Идешь, идешь по одной стороне — пора бы и на вторую перебраться, а глядь — волшебным образом пройдена вся поверхность. В фильме — все то же самое.

Если писатель и Она были незнакомы до встречи в Тоскане — то это чудесное воскресенье точно соединит их навсегда, хотя бы на уровне бессознательного. Если же они и впрямь супруги, притворяющиеся незнакомцами, то понимаешь — у них все еще впереди. Равновероятные супружество и не-супружество героев превращают фильм в чудесный «перевертыш»: поворачивай действие хоть так, хоть сяк — тексты растворяются в подтекстах, создавая впечатление калейдоскопа эмоций, иллюзий и вполне реальных фактов. Одно вытекает из другого, границы и не осознать — как и в ленте Мёбиуса.

Изумительная Жюльетт Бинош сыграла, на мой взгляд, пока свою лучшую роль (кто знает, какие шедевры еще впереди?). Но и Вильям Шимель здесь ей под стать, что для не-актера вообще выдающееся достижение. Вполне мог претендовать на лучшую мужскую роль в Каннах. И, конечно, сразу осознаешь, что режиссер фильма — в лучшем смысле восточный человек. В сюжете-перевертыше чувствуется притча. Иносказание и очевидность являются двумя неразрывными составляющими одного прекрасного тосканского дня.

А копии в ленте я так и не увидел. Все — реальность. Или эти копии очень уж conformes.

10 из 10

Английский писатель Джеймс Миллер (Уильям Шимелл) приезжает в Италию на презентацию своей новой книги «Заверенная копия» — о взаимозаменяемости копии и подделки, об отношении к оригиналу и о том, что иногда копия бывает лучше оригинала. На презентацию приходит женщина (Жюльетт Бинош), которая оставляет свой номер телефона итальянскому другу и переводчику писателя. Она — владелица магазина, продает скульптуры, картины, предметы искусства — все, что пользуется спросом в Италии у туристов и арт-дилеров. При этом у этой женщины нет имени, Аббас Киаростами намеренно не называет свою героиню, чтобы «зрителю было проще идентифицироваться с героями. Я бы хотел назвать их попросту «мужчина» и «женщина». Возможно, зритель не узнает себя в них, но будет понимать их лучше, потому что пережил хотя бы что-то из показанного мной».

Копии и оригиналы. Джеймс и владелица арт-галереи устраивают что-то вроде свидания — «что-то вроде», потому что это не вполне свидание, они не знакомы, ему просто любопытно, что за женщина хочет его видеть. Для нее их встреча — возможность поближе познакомиться с человеком, к которому она испытывает очевидный личный интерес, хотя книга его ей не понравилась.

Они едут в деревушку в Тоскане, заходят в кафе, в музеи, гуляют по улицам и разговаривают. Он — зануда, настоящий британец, настоящий мужчина, его интересуют только он сам и его книга. Она — француженка, пылкая, резкая, с непростой личной историей; очевидно, что ее замужество было неудачным, ее сыну 12 лет, и он уже достаточно взрослый, чтобы выводить мать из равновесия ехидными комментариями и слишком откровенными вопросами.

Фильм, устроенный похожим на телеспектакль образом, состоит на три четверти из разговоров. Два взрослых человека говорят об искусстве: писатель и арт-дилер, мужчина и женщина. Он говорит, что копия ничуть не хуже оригинала. Простые люди счастливы, если могут любить простые вещи. Она рассказывает о сестре, которая любит бижутерию, а не настоящие драгоценности. Он говорит, что в этом заключена мудрость. Она ведет его смотреть картину-копию, хранящуюся в музее так же, как оригинал в другом городе: «Вот иллюстрация к твоей книге». Он отворачивается: «Мне это не интересно, этого полно в других местах, мне пришлось закончить книгу, чтобы перестать приводить такие примеры». В кафе, куда они зашли выпить кофе, хозяйка принимает их за семейную пару. «Какой у вас хороший муж! В воскресенье, когда все другие мужья спят, он будит вас и ведет в кафе пить кофе, рассказывает интересные истории». «Да, но он все время в командировках, его никогда нет рядом». «Это не важно, главное — что вы замужем. А мужчины не могут без своей работы, они просто умирают, если у них нет дела».

После этого эпизода между героями начинается что-то вроде игры — писатель и владелица галереи продолжают притворяться, будто давно живут вместе. И что же делают люди, давно живущие вместе, в воскресенье утром отправляясь в кафе? Они выясняют отношения.

Восхитительная, волшебная картина состоит из непрерывной ткани разговоров — героев друг с другом, со знакомыми, с малознакомыми людьми, со случайными попутчиками, в разговоры вклиниваются телефонные звонки и официанты, итальянские скульптуры и каменная кладка домов. Три языка: итальянский, французский, английский. Она говорит на всех трех. Он говорит по-английски и понимает французский. В середине картины, когда их претензии друг к другу переходят грань приличия и превращаются в семейные сцены, они говорят каждый на своем: она на французском, он отвечает ей на английском. Женский и мужской, и между ними — перевод, который каждый из них делает у себя в голове. Может ли он быть адекватен? Ты точно понял, что значит это слово?

Подлинник и копия, оригинал и его версия; с полным правом этот спор об искусстве — картинах и скульптурах — можно отнести и к переводам. Что есть перевод? Повторение того же на другом языке? Пересказ? Переложение? Все культурные слои, раскопки личной истории, пыль томов из семейной библиотеки — они переводятся с языка на язык? Детские впечатления, дортуары мужской школы, холодная вода и затычка в раковине — как они переводятся на французский? Как переводятся одинокие ночи, годовщина свадьбы, в которую он заснул, не дожидаясь, пока она придет из ванны, — кажется, это не переводится на мужской.

Истории эти с переводами и оригиналами есть в любой культуре, в любом языке.

Да, если она рядом, когда она нужна, если она работает. Она говорит Джеймсу все, что сказала бы мужу, будь он рядом, а он отвечает ей так, как отвечал бы жене, если бы она начала такой разговор. Они не знакомы, он не помнит этот отель, где они провели медовый месяц. Портье, тоже мужчина, напоминает ему, на какой этаж надо подняться, чтобы не ошибиться комнатой. Но этот мужчина и эта женщина вместе здесь и сейчас, и она заставляет его прожить здесь и сейчас вместе с ней. Можно делать это по-разному: говорить о копиях, о вине, о прошлом. О том, как женщина кладет мужчине голову на плечо, и в этот момент он становится бессмертен, потому что ему надо ее защищать. Можно прожить не хуже, чем с оригиналом, если копия действительно верна.

А теперь давайте возьмем и сделаем вид, что ничего этого написано не было. Просто мужчина и женщина решили притвориться, будто они не знакомы. И посмотрим на них еще раз.

10 из 10