Молоко человеческой нежности (2001)

Помнится, в приступе ипохондрии известный персонаж Джерома читал медицинскую энциклопедию и в результате нашёл у себя абсолютно все болезни, кроме одной-единственной, свойственной исключительно женщинам. Неизвестно, чем вдохновлялась Доминик Кабрера, и как у неё обстояли дела с родильной горячкой, но проблема послеродовой депрессии режиссёра явно интересовала. Настолько, чтобы написать сценарий и снять по нему фильм о новоиспечённой матери, которая сразу после рождения долгожданной дочки сбегает к чёртовой бабушке, бросая мужа и увеличившееся поголовье детей на произвол судьбы. Бабушка, как выяснилось, жила недалеко — героиня не сумела уйти дальше собственного подъезда и согласилась временно пожить у случайно проходившей мимо соседки, в квартире этажом выше кукушкиного гнезда. Тут сказочке начало, тут же она и скончалась — демонстративные попытки Кристелль вспомнить имя собственного ребёнка в сочетании с демонстративными же стараниями Сандрин заставить новую знакомую излечиться от амнезии намекают, что всё закончится в духе финала мексиканского сериала, где слепые прозреют, мёртвые воскреснут, а склеротики вспомнят всё, включая прошлые жизни. Интрига в этом фильме не главное — режиссёр предлагает расслабиться и получить удовольствие не от результата, а от процесса, вкусить молока человеческой нежности и осознать, что без этого, сомнительного с точки зрения лингвистики, продукта борьба идиотически терпеливого бобра с истеричным ослом может закончиться совсем не сказочно.

Толерантность, понимание, прощение — это, конечно, замечательно, достойно всяческого уважения, но со святыми в наше смутное время напряжёнка. Наверное, потому что все они остались в молочно-розовом мире Кабрера и заняты развешиванием путеводных знаков для одной заблудившейся в дебрях собственных желаний и возможностей души. Феминистический настрой режиссёра в прах разметал и потенциальную драматичность сюжета, и зарождающуюся было в начале притчевость, нивелировав ценность фильма до бульварного чтива авторства псевдопсихологов о вечной слабости прекрасных дам и вечных обязанностях неотёсанных мужланов. Занудные повторы, откровенная слабость метафор и невнятная операторская работа вкупе с навязчивым образом пресловутого молока, проявляющегося везде — от мутного стекла, сквозь которое героиня периодически смотрит в кадр, до тёмных пятен на кофточке кормящей матери — аргументов «за» как-то не добавляют, а разделение мира на чёрное и белое по половому признаку окончательно сводит на нет попытки привлечь внимание к волнующей её проблеме. В результате название фильма, призванное, вроде бы, напомнить о «Синяках на душе» Франсуазы Саган, отсылает к оригиналу в шекспировском «Макбете» — пропитанные «молоком сердечных чувств» на решительные действия, да и на действия в целом неспособны, в этом-то и заключается их слабость. Впрочем, кажется, Кабрера и не думала об изначальном смысле цитаты. Если думала вообще, ведь в титры так и просится дисклеймер «Снято без использования мозга».