Кандагар (2001)

К чему может привести письмо родной сестры, решившей совершить самоубийство в день последнего солнечного затмения второго тысячелетия? Возможно, к попытке возвращения в прошлое. От него так долго бежала главная героиня фильма иранского киноклассика Мохсена Махмальбафа «Кандагар».

Протагонистка ленты — журналистка афганского происхождения Нафас, уже долгие годы живет в далекой Канаде. Внезапное письмо ее родной сестры из Кандагара заставляет ее нелегально вернуться на родину. Тот факт, что Нафас в своих публикациях пишет о проблемах женщин, приводит к тому, что дорога в Афганистан ей заказана. В стране, где у власти находятся талибы, данная тема является табу.

В этом необычном приключении Нафас помогут спутники, волею судьбы оказавшиеся на ее пути в Кандагар. Самый маленький — подросток по имени Хак, исключенный из медресе, где детей учат читать Коран. Единственные игрушки — «недетский» автомат Калашникова и старая сабля. Для подростков учеба в медресе остается единственным выходом, чтобы не оказаться голодными в разрушенной многолетней гражданской войной стране. Это ясно дает понять режиссер картины.

Другим знакомцем Нафас становится афроамериканец, попавший в эти края еще во время афганской войны. Теперь он живет тем, что лечит людей, которые еще вчера были непримиримыми врагами. Он открывает ей свой маленький секрет — у него фальшивая борода, которую ему приходится наклеивать, так как талибы запретили мужчинам бриться. В разговоре с Нафас он отмечает, что самое современное, что есть в Афганистане — автомат Калашникова.

Поражают своей реалистичностью кадры, в которых в качестве гуманитарной помощи с неба падают протезы ног. Толпа искалеченных людей устремляется к этому «подарку» мирового сообщества, расталкивая друг друга. Это отчетливо отпечатывается в сознании Нафас.

Этот фильм — нечто большее, чем просто очередное роудмуви. По мере своего путешествия Нафас с ужасом узнает все подробности режима талибов. Для большей реалистичности Махмальбаф делает свой фильм недалеко от афганской границы, что отчасти передает поэтику места. Она видит порядки, царящие в Афганистане — дети-мародеры, множество инвалидов, запрет на песни и танцы, записывая свои мысли на диктофон.

Афганистан — земля, поливаемая кровью и засеянная противопехотными минами. Страна, которая так и не стала государством. Территория, на которой схлестнулись мировые державы в геополитическом танце. Идеальное пространство для репродукции базовых страхов современности о глобальном терроризме, свившем гнездо в его пустынных горах. Мохсен Махмальбаф лично и посредством своей семьи в течение многих лет изучает и рассказывает об Афганистане не с позиции советской или американской кампании, а как пристрастный наблюдатель, обладающий талантом рассказать об увиденном.

В свое время Махмальбаф способствовал постановке первого фильма, снятого в Афганистане после падения Талибана («Усама» Сиддика Бармака), и картины своей дочери Ханы о судьбе детей, подрастающих в афганской провинции Биамин, прославившейся тем, что здесь талибы подорвали крупнейшую статую Будды («Будда рухнул со стыда» Ханы Махмальбаф). Сам же он снял роуд-муви о путешествии канадской журналистки Нафас в Кандагар с целью спасти от самоубийства безногую сестру, грозящую наложить на себя руки в последнее затмение XX века. Путешествие без начала и конца, с «черным ящиком» в кармане, и стремительно утекающими деньгами, на каждом этапе грозит окончиться или в тюрьме, или в траншее.

«Мне всегда удавалось избегать тюрем, в которых сидели афганские женщины, но теперь я пленница каждой такой тюрьмы».

Нафас считывает фантастическую реальность Афганистана, в какие-то два дня познакомившись со многими срезами его общества. Она начинает в лагере беженцев ООН, где миротворцы рассказывают об опасности нашпигованных взрывчаткой кукол, разбросанных по окрестностям, и, заканчивает афганской свадьбой, многие гости которой, прячась под паранджой, бегут из обездоленных краев в более мирный Иран.

«Здесь каждый либо угроза, либо удача»

В такой ситуации дидактичности Махмальбафу избежать не удается. В стране, буквально взращенной на диалектике «своего-чужого», остается лишь найти точку военно-этической опоры и отсчитывать от нее собственные координаты, проводя понятные для себя конфронтационные линии. В случае Нафас, мы становимся на сторону афганских мирных женщин, и к врагам причисляем талибов, моджахедов, жуликов, женщин-моджахедок, и что самое страшное, всех окружающих людей, способных в случае оплошности донести на тебя талибам. Нафас воистину сказочный персонаж, поскольку до поры до времени ей удается избежать как наземных мин, так и неприятностей с самими афганцами, но чем ближе она к Кандагару, тем сильнее раскаляется «горячая точка».

«Все мое путешествие проходит через войну: собаки дерутся с собаками, птицы с птицами, человек с человеком»

Кандагар, существующий на уровне idee fixe, обращает весь путь Нафас в притчу, концентрирующую самые гуманистические и противоречивые стороны афганской жизни. Мохсен Махмальбаф нарочито подбирает сильные образы, усыпав ими как драгоценностями, путешествие своей героини, и после такого глубокого погружения в то место и время, где граница между жизнью и смертью максимально истончилась, ни Нафас, ни зритель уже не будут прежними.

Журналистка Нафас, в раннем детстве вывезенная из Афганистана, а теперь живущая в Канаде, получает письмо от сестры, оставленной в Кандагаре. Оказывается, та потеряла при взрыве мины обе ноги и теперь хочет покончить с собой в день последнего солнечного затмения уходящего века. За два дня до назначенной даты Нафас нелегально пробирается из соседнего Ирана в Афганистан, чтобы спасти сестру от самоубийства.

Сначала она едет на трехколесном «цикломоте» в роли четвёртой жены уличного торговца. Затем идёт с воришкой-проводником, нагло пытающимся сбыть ей кольцо, снятое с найденного в пустыне скелета. Потом долго трясется на повозке в компании темнокожего американца с приклеенной бородой, выдающего себя за врача, безуспешно ищущего Бога. Наконец, Нафас пристраивается к свадебной церемонии, все члены которой переодеты в женские наряды…

Иранец Мохсен Махмальбаф снимает дорожное кино о путешествии в самую горячую точку планеты. Снимает с непрофессиональными актёрами в режиме реального времени. Он один из немногих, кто умеет находить и обнажать аллегории в реалиях самой жизни — суровой и неприглядной на первый взгляд. А канадская журналистка Нилуфар Пазира, афганка по происхождению, играет здесь, по сути, саму себя. И этот её путь в никуда — ключевая метафора ленты.

Когда в одной из сцен над толпой безногих калек с вертолетов Красного Креста сбрасывают на парашютах деревянные ноги, будто манну небесную, то уже один только этот забег — калек-инвалидов, устремившихся наперегонки за искусственными ногами-протезами, вбирает в себя столько эмоциональной силы, что вполне может стать главным символом «апокалипсиса наших дней».

Оказывается, этими, прыгающими на костылях, безногими кузнечиками движет вполне прагматичная цель: отхватить ноги не только себе, но и про запас — родственникам, которые пока ещё, может быть, здоровы и невредимы, но могут потерять конечности в любое время. Мин в этой земле зарыто столько, что хватит и на вторую половину населения — ту, которая не искалечена.

Такой Афганистан кому-то покажется страной обреченных, другим, наоборот, — некой придуманной и волшебной землей, почти мистическим образом совершенно иного мира, и даже какой-то иной планеты, жители которой не знают, что такое смерть. А всё, что происходит вокруг, всего лишь естественное выражение разных форм жизни.

Молодая женщина, много лет назад покинувшая Афганистан, работающая, учащаяся и живущая в Канаде, получает письмо от сестры, оставшейся на родине, в котором та пишет о своем намерении покончить жизнь самоубийством в ночь затмения.

И женщина отправляется в рискованное путешествие в Кандагар, без всякой уверенности что оно завершится успешно, и да же что оно вообще завершится. Фильм создает очень сильное впечатление присутствия зрителя там, его сопричастности к происходящему.

В пути героине придется пройти через многое. Стать третье женой у афганца, чтоб перейти границу, стать жертвой ограбления, закрыть лицо наконец. Очень много можно увидеть из жизни этой закрытой страны. Некоторые кадры просто шокируют. Например толпы людей с оторванными ногами на костылях прыгающие за вертолетами с которых сбрасывают протезы. Или совместное фото мусульманской семьи, на котором все жены с закрытыми лицами. Их просто не существует каждой как личности, их всех зовут просто черноголовыми.

Героиня избегала всю свою жизнь тех «тюрем», в которые попадают мусульманские женщины, а в этом путешествии ради сестры попадала в каждую из них. Сильный фильм, финал абсолютно естественный.

8 из 10

Кто видел «Усаму», тот сможет с легкостью видеть достоинства этого фильма. Это и большая причастность к вопросу фильма, к описываемой ситуации, потому что все это кино только описывает, никак не предлагает разбираться в вопросе, я про «Усаму» и «Кандагар», да и многие другие фильмы.

Если в первом все отрешенно, там не ясно, кто есть, герои как-то не особо подчеркивают собственной важности, а просто констатируют, что они в этом живут, то во второй картине, в том числе и благодаря перенесению фильма на одного персонажа — женщину, которая по Афганистану отправилась к сестре, сильнее, по-моему, чувствуется трагизм ситуации. Ведь в конечном итоге в обоих фильмах пытались воздействовать на сопереживание, а не на то, как быть с существующими проблемами людям, которые это кино смотрят.

Конечно, и здесь за счет определенной географической среды (пустыня, малое количество любых предметов — домов, машин, людей, эмоционально пустое пространство, или отрицательное) фильм оказывается с определенной стороны ненасыщенным, но это, повторюсь, национальная, колоритная, если можно сказать, особенность места действия.

Опять же «Кандагар» завершенная картина, и это тоже в концовке не оставит недовольным. Но при этом останется, без сомнений, ощущение неполноты самого фильма, которое, скорее всего, будет связано с еще малой изученности вопроса того, как в кино передавать подобные истории. А, возможно, просчет был, в выборе сюжета истории, и будь она поинтригующей, то быть может получилось полноценнее, но тогда опять же можно было уйти в «развлекательность» для зрителя.

Думаю, по большому счету, все это тренировочное кино и когда-нибудь весь этот опыт даст результат, если «когда-нибудь» будет.