Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем (2000)

Фильм прост, хорош, искренен и правдив. Удивительная сила слова, сила кадра. Почему в начале фильма мы видим историю о том, как человек перестает бояться смерти, а как говорил бессмертный Толстой, что человека, который перестал бояться смерти ничем не победить. На самом все люди бояться смерти, все хотят в сущности одного — жить. Даже люди, ищущие смерти, вынюхивающие ее то там, то тут, даже люди, которые собственноручно убивают себя, и те, в последнюю для них секунду, понимают, как сильно они хотят жить и как сильно они любят этот омерзительный, лживый мир, с омерзительными и пошлыми людьми.

Фильм, однако, очень качественный по своей сущности, по-польски конкретен, ясен и полон тех неизменных и национальных принципов своего родного кинематографа, которые, кстати, давно утеряла наша страна. Но сейчас, не о нашей славной и великой стране. Если сравнивать этот фильм с тем, что снимается в Голливуде на эту тему, понимаешь, насколько утонченный народ — поляки. Во всех американских фильмах, показывая скорую и предстоящую смерть главного героя, нам тут же внушают и показывают необходимость наслаждаться последние дни своего существования, наслаждаться, отбирая у других людей эту возможность, так сказать наслаждаться за их счет. Это просто отвратительно. Будто бы главная цель человеческой жизни -взять от этого мира все, что можно. Самое обидное, что такие фильмы, как «Достучаться до небес» и многие другие имеют огромный рейтинг, состоят в разных ТОПах, а такие фильмы, как этот никому неинтересны, забыты и просто напросто обесценены. Но какая философия, вы только подумайте, кроется в этом фильме! За каждым словом, движением и поступком, каждого человека по отдельности и их всех в совокупности. Главный герой не бегает за дамами в мини юбках, он не распивает спиртные напитки перед смертью, он помогает выжить любви молодым и глупым знакомым. Ведь молодость — это как раз то время, когда нужно любить, но почему-то хочется в чем-то разбираться, придумывать какие-то проблемы и разбираться в них. Доктор, который сам спас огромное количество жизней и помогал людям уходить без лишних мук и страданий — теперь сам на кровати и в роле умирающего. Его смерть проста, она завершается одним словом, одним немногозначительным, но глубоким взглядом, одним выдохом, рядом с теми, кому он передал свой опыт, свою мудрость и свои всевозможные блага. Вот это настоящая смерть, и пред ней была настоящая, благородная жизнь.

Так что же значит фраза в конце «Чего же ты колеблешься? Это же просто тело.» ? А то, что душа бессмертна и где-то на небесах она обретает покой, ну или как там, в разных религиях. А тело — это всего лишь тело, разлагающиеся, которое не должно быть жалко, которое просто служит обличием человеческой души.

Больше об этом фильме писать смысла не вижу. Достойный и ценный.

8 из 10

В зале выключают свет. Вселенской нежной тоской разливается симфоническая музыка Войцеха Килара. Застыв перед экраном, зрители жадно ловят каждое — столь полновесное, подобное тяжелой капле долгожданного дождя — слово. Кто-то заскучает и прошмыгнет на выход, кто-то ошарашенно будет оглядываться после просмотра: те немногие, что остались до конца, теперь уже близкие люди. Братья по духу…

Нет, это не завязка сюжета. История начинается со знакомства с режиссером, когда он выходит к аудитории в строгом костюме, говорит на чистом русском, приветливо улыбается и привычно шутит о знаменитых родственниках с Апеннин (ах, в его доме нет холодильника Zanussi). И странно: несмотря на обширную просветительскую деятельность (ретроспективные показы, мастер-классы для актеров, дипломатические визиты в качестве консультанта Комиссии по делам культуры в Ватикане), Кшиштоф Занусси известен публике чуть меньше, чем его соотечественники Кшиштоф Кёслевский или Анджей Вайда. Его старомодная приверженность к интеллектуальной классике, отказ от эффектной визуализации в кадре, литературность как основной кинематографический прием, предполагающий бесконечные философские диалоги, — все это скорее оттолкнет современного зрителя, выбирающего экшн и поп-корн. Есть что-то стоическое в миссии интеллигентного поляка, сравнивающего нынешнюю культурную ситуацию с регрессивным Средневековьем: после античной высоты — бездна масскульта. Ведь свою позицию — не поучать развлекая, но делиться трудным опытом, помогая другим, да и самому себе понять мир — он поклялся решительно оберегать от агрессивного воздействия времени.

«Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем» (2000) — сумма знаний сорокалетнего творчества Занусси, подаренная человечеству на пороге нового тысячелетия, диалог зрелого режиссера с молодым поколением о свободе выбора, преломленный в излюбленной экзистенциалистами пограничной ситуации. Пожилой онколог узнает о собственной неизлечимой болезни, и эта новость переворачивает его существование. Томаш Берг, привыкший лечить пациентов, вдруг оказывается «субъектом и объектом одновременно», переживает мучительный разлад с собой и миром, пытается найти ответы на сложные религиозно-этические вопросы. Оправданна ли эвтаназия, где граница между случайностью и знаком Господним, спасает ли вера от тоски, заброшенности, одиночества в преддверии неотвратимой старости? Литературные параллели напрашиваются сами собой. Но не Достоевский: масштаб исканий тот же, однако без надрывов в избе и на свежем воздухе. Скорее, Толстой — эпически неторопливый, мудрый, всеведающий. А еще, пожалуй, Камю — с его безнадежно усталым Сизифом и доктором Бернаром Риэ, добровольцем в трагической схватке с чумной заразой. С последним связывает главного героя не только профессия, но и имя, ведь Занусси начинает кинокартину фильмом в фильме, имитируя съемки французской легенды о святом Бернарде.

История закоренелого конокрада XII века, обращенного великим аббатом в веру и потому безропотно пошедшего на казнь, становится метафорой последних дней Томаша. Его блуждание по земному Чистилищу в серых тонах предзимней Варшавы — будь то сны, беседы с благочестивым ксёндзом возле нетленных мощей, незаконное спасение от боли и жизни неизлечимых пациентов, поиск денег на операцию — лишено пафоса окончательных истин. Как притча умалчивает о способах исправления грешника, так и режиссер избегает прямолинейных аксиом, но аккуратно направляет вдумчивого зрителя в русло традиционных христианских ценностей. Томаш отнюдь не праведник. Ироничный атеист-одиночка, пожелавший положить телефон в гроб для последующих звонков бывшей жене, он привык рассчитывать на самого себя и отвечать на неловкие вопросы собеседников с изрядной долей черного юмора. Однако, оставшись один на один с неизбывной бедой, герой в мучительных попытках находит личный способ не умирать — в сердцах других людей, выбирая полную, искреннюю самоотдачу. И если идея (жизнь — смерть — жизнь) кажется банальной, финал — предопределенным, а название, привлекшее любопытного зрителя афористичной цепкостью, — разочаровывающим манком (никакого скандальоза), то дело не в оригинальности трактовки, а в том, что еще одна человеческая душа, выйдя из кинотеатра, нелицемерно возведет очи горе, в высокое холодное небо…

«Мы перестали думать о бесконечности, — сказал герой «Структуры кристалла» в далеком 1969 г. — Для современного человека она лишь математический прием». Физики в той дебютной кинокартине Занусси спорили об античных идеалах, средневековой схоластике и нынешней нелюбви к чтению, теперь же автор предпочитает уводить абстрактные интеллектуальные темы в подтекст. Подобно любимейшему философу режиссера Фоме Аквинскому, связавшему наследие Аристотеля с христианским учением, Томаш (имя не случайно) своими духовными поисками транслирует мысль о разумности и самоценности красоты, которую можно увидеть в мире и сосчитать доказательства существования Бога. От косного Средневековья — к прорастающему зеленой веточкой Проторенессансу, от разухабистого граффити варшавского хулигана, подарившего фильму название, — к отточенному искусству, которое, по мнению требовательного автора, перестает быть кино на экране ноутбука или мобильного телефона: только кинозал…

А потому — вереница ретроспектив в самых разных городах Европы, встречи со зрителями, философическая беседа для врачевания душ и честная исповедь «рационального христианина». Кто видел, тот знает: Кшиштоф Занусси вербует своих зрителей и остается в памяти человеком глубокого ума, высокой культуры и доброй воли.

Этот фильм удивителен своей правдивостью и реалистичностью. Это почти документалистика. Здесь нет красивой картинки, ослепительных видов, даже Париж — серый и мрачный без своих визитных карточек. Это верное отражение мира для смертельнобольного человека. Человека без друзей, без семьи, потерявший интерес к работе, но еще жаждущий жизни.

Как и в реальности, жизнь и смерть ходят рука об руку. У разлагающегося старика появляются перед смертью новые друзья — пышущая молодостью и здоровьем пара влюбленных, чувствующих благодарность к этому человеку. Даже видя его прикованным к кровати, беседуя с ним, они не могут полностью забыть о своем счастье, о своей любви, они улыбаются, кровь играет в их жилах. Они не могут до конца понять этого одинокого несчастного человека, их жизнь еще впереди.

Не может понять его и начальник, думающий о научной работе, о грантах, о конференции, которая состоится через две недели. У главного героя нет этих двух недель, нет больше будущего. Каждая секунда на счету, но, даже осознавая это, он ничего не может сделать, уже не может воспользоваться сполна отведенным ему временем. Нет сил даже на то, чтобы отправиться в последнее путешествие, продав квартиру, бросив все старое и ненужное — на это нет сил, болезнь берется мертвой хваткой, связывая по рукам и ногам, пригвождая к больничной койке. Все что остается — это мучения, боль, постепенное угасание и истощение, да наблюдение, как капля за каплей из капельницы в тело вливается лекарство. Вот и вся жизнь, без надежды, что завтра что-то изменится. Завтра просто не будет.

Кшиштоф Занусси поведал нам страшную историю. Страшную своей повседневностью, своей обычностью. Такое может случиться с каждым. Ничего, конечно, нового, но эмоционально сильно.

Во время съёмок фильма о Святом Бернаре 60-летний врач-онколог Томаш Берг задается вопросом: как человек готовится к смерти? Все свои прожитые годы он никогда над этим не задумывался. А теперь, когда неожиданно выяснилось, что у него самого рак лёгких и жить ему осталось всего ничего — каких-нибудь пару месяцев, Берг осознает вдруг, что не готов должным образом к столь важной миссии, каковой является переход в мир иной.

Как профессионал, он отлично знает всё, что случится с ним в ближайшее время. Но как человек, он не хочет мириться с собственной кончиной и потому принимается искать деньги на операцию в Париже. Одновременно в душе Берга происходит перелом. Перед ним встаёт непростая дилемма: то ли всё же отвергнуть моральные ценности и провести остаток дней «на полную катушку», пуститься во все тяжкие и наверстать упущенное в молодые годы, или окончить жизнь самоубийством?

Или всё-таки преодолеть испытания и боль, разобраться в собственных сомнениях и попытаться прийти к вере. По мере поиска средств Берг начинает иначе смотреть на себя и окружающих людей. Стремительное приближение смерти заставляет его задуматься о сущем, осознать свою малость и почувствовать ту «божественную перспективу», в сравнении с которой всё остальное кажется ничтожным.

На рубеже веков в кино почти совсем исчезла потребность в индивидуальных высказываниях. Зритель предпочитает видеть на экране привычное и удовлетворяться стандартом: готовое клише избавляет от сомнений и необходимости думать самому. Потребитель находит все ответы в телесериалах и вроде как успокаивается, что у него всё так же банально, как и у других. В это же самое время 60-летний Занусси, которому никогда не нравилось кино, отвлекающее от серьёзных мыслей, не оставляет попыток задавать самые главные вопросы.

В большей степени миссионер, нежели профессионал, видный католик и религиозный мыслитель, близкий друг ныне покойного Кароля Войтылы — Папы Римского Иоанна Павла II (он не только снял о нем фильм, но и экранизировал его пьесу), признанный деятель искусств и просто интеллектуал (в молодые годы поочередно учился на физика, философа, режиссера), Занусси категорически не идёт на уступки массовому вкусу, продолжая гордо противостоять наступлению коммерческого кино.

Ответом экранному «шоппингу» как раз и стала история Томаша Берга, в которой при посредничестве великого актера Збигнева Запасевича и композитора Войцеха Киляра, отстаиваются ценности, проверенные всем опытом человечества. Занусси — режиссер, который чувствует себя ответственным за общество. Он один из последних в мировом кино «могикан», которые снимают фильмы «о главном» — о любви и смерти.

Занусси, несмотря ни на что, продолжает гнуть свою линию, которая выражается для него в лаконичной формуле: «искусство — это одна из форм помощи друг другу». Вот уже 40 лет он снимает философские картины («кино не развлечение, а если релаксация, то никак не пассивный массаж»), без которого сложно представить серьезное экранное искусство, обращенное к духовным вопросам. Вслед за медсестрой из «Персоны» Бергмана он мог бы повторить: «Ничего нет», — добавив следом самое важное, — «Кроме веры».

С годами манера высказывания режиссера, почитателя Томаса Манна, Камю и Достоевского, становилась всё более доходчивой и прозрачной. В этом фильме, своеобразном продолжении «Спирали» (1978), уже отчетливо просматривается горизонт философской идеи. А интригующее провокативно-остроумное название для фильма было обнаружено Занусси на стене одного из варшавских домов: там его отобразил в граффити анонимный философ-хулиган.

«Смерть: мир за вычетом тебя». Стефан Наперский

Многие фильмы, где главной темой становится предсмертная агония, борьба между жизнью и смертью, воспринимаются довольно тяжело, иногда приходится даже ставить на паузу, чтобы отвлечься и глотнуть свежего воздуха. Картина Кшиштофа Занусси смотрится на удивление легко. Возможно, потому, что великий польский режиссёр сумел показать, что нет никакого контраста между жизнью и смертью, а есть некое пограничное состояние, в котором мы все временно находимся.

Доктор Томаш Берг никогда не задумывался о смерти всерьёз. Даже если ему и приходилось о ней рассуждать, например в беседе с молодым студентом, делал он это отстранённо, как о чём-то, что не может иметь к нему отношения. В фильме замечательно показано психологическое состояние человека со смертельным диагнозом: шок от известия о болезни, надежда что-либо изменить, бессмысленные метания, озлобленность, успокоение и умиротворение.

Согласно легенде, святой Бернард сумел уговорить конокрада добровольно пойти на повешение. И то, что умирающий Берг видит его во сне, говорит о том, что и он постепенно приходит к добровольному принятию неизбежного конца. Не можешь выбрать действие — выбери мотивацию. Ты умрёшь в любом случае, но ты можешь умереть проклиная мир и всех тех, до кого рука старухи с косой пока не дотянулась. Ты можешь умереть в горестном молчании, жалея себя и вспоминая упущенные возможности. И ты можешь умереть спокойно осознавая и принимая неминуемое.

Томаш Берг так и не успел никому передать ту самую смертельную болезнь — он умирает в одиночестве, не считая нескольких человек у его больничной постели, которые скорее жалеют его, чем любят или сочувствуют. И тем более горько его умирание, что рядом с ним нет ни детей, ни близких, ни друзей.

Тема цикличности заложена в самом названии фильма: конец неотвратим, и никто не может знать, когда настанет его время. Влюблённые занимается сексом на кровати человека, находящегося у края могилы, и, возможно, в ближайшем будущем произведут на свет нового обреченного на смерть. Казалось бы, всё идёт к депрессивному завершению, но именно молодой паре доктор доверяет проводить его в последний путь: жизненный цикл должен продолжиться, на место уходящему должно заступить новое. Вопрос не в неизбежности смерти, а в том, как провести время, пока она тебя ещё не настигла. Главное, чтобы осознание этой мысли не пришло к кому-то слишком поздно.

Я никогда не стояла лицом к лицу со смертью, когда каждый неверный шаг мог стоить всего, что приобретаешь в течении жизни. Жизнь никогда не казалась мне вечностью. Я никогда не была знакома с польским кинематографом.

Фильм может показаться скучным и затянутым для тех, кто никогда не чувствовал дыхание смерти на своих щеках. Для тех, кого радостная феерия жизни накрывает с головой. Когда каждый день — праздник, или просто быстротечная череда событий, никто не хочет вглядываться вперед, чтобы хоть на некоторое время оттянуть сознание неизбежного. А именно, что в конце всем нам придет, как говориться, peace death..

Природа всегда права.. Человек бессилен перед ее порядком. Каждый хватается за соломинку, впрыгивает на ходу в уже отъезжающий поезд, оставляя свой багаж на опустелом перроне ради единой цели. Каждый стремится к продолжению пути. «Извините, я планирую переехать на кладбище», — звучит непривычно и в то же время обыденно, как и вся человеческая жизнь состоящая из разных разностей, которые ведут к одному, общему для всех, исходу. Никто не хочет умирать. Это факт. В то же время, как говорит Томаш Берг(главный герой фильма): «Мы все в одной лодке, скорее, в одинаковых. Только я еще стараюсь плыть против течения».

Фильм навевает мысли не только о недолговечности жизни, но и об одиночестве человека в глобальной семье под названием человечество. Огромное количество различных систем, министерств, союзов в этом мире призваны защитить человека от различных материальных бед. Но никто не способен оградит его от одиночества, излечить от внутреннего беспокойства. Мы одиноки и нам все равно.

«Перестаньте выяснять и начинайте любить друг друга пока есть время», — обращается Томаш к двум молодым влюбленным, которые никак не могут разобраться в своих отношениях. Никто никогда ни в чем не виноват, никто не бывает полностью прав, или неправ. Единственная истина в том, что человек умирает, так и не пожив по-настоящему.. Хотя может быть и это ему только кажется. Ведь каждый выбирает свой путь, а уходя прочь, видит жизнь оголенным нервом, просто и без глупых условностей. Все ведь было так очевидно.. Но очевидной и необоротной в жизни есть только ее неизбежный конец.

Фильм пропитан философией, он тебя поглощает целиком и полностью, впитывая всю твою мелочность и жизненную суету. Думаешь о том, стоит ли жить любой ценой, или все-таки морфий — лучшее избавление от страданий. Страданиями мы искупаем наши грехи, и не только наши. Таким образом мы спасаем этот мир, но стоит ли он того, чтобы его спасали. Эти идеи активизируют все-еще мыслящую зону в нашей голове.

А что самое страшное, таких, как Томаш Берг — миллионы. Многие готовы помочь, протянуть руку помощи, но ты обречен быть одиноким. Один на один с неизбежным, в бессмысленной борьбе за ускользающую жизнь.

Порядок — это постоянная борьба с хаосом. Порядок — это жизнь. Все остальное — хаос.

Поэтому давайте все-таки жить…

Название этого фильма такое же потрясающее как и его содержание: от начала и до самого конца.

Главный герой — шестидесятилетний врач. Он узнает о том, что тяжело болен. Все попытки победить болезнь оказываются тщетными. В поисках спасения переживает и злость, и боль, и отчаяние, и страх… Будучи врачом, на себе познает несовершенство медицины, науки, которой посвятил всю свою жизнь. И не смотря ни на что смерть свою тоже посвящает науке.

В череде дней от понедельника до субботы и воскресенья часто теряется это ощущение конечности своей и тех, кто дорог. За зимой приходит весна, за весной-лето и кажется, что так будет вечно. В нашем обществе, где природа на вторых ролях и рациональный подход диктует успешность, подлинным чувствам достаются миллиметровые места. Некогда замечать рассветы и закаты, звонить или навещать ежедневно родных, и уж тем более слушать скворца по дороге на работу. Ключевое слово — успеть. Сделать то и это. Жизнь, что беговая дистанция.

И вдруг — пауза.

Раз — и нет человека.

Планы, дела становятся значимыми по-другому. И сердце стучит громко. И приходит осознание того, что он, этот наш близкий, родной, нам нужен. Нужен. И нет никаких дел важнее этого.

Вспоминаю последний кадр фильма и чувствую, как подступают слезы.

И они, словно пыль, смывают с души черствость.

Сочувствую герою. Переживаю вместе с ним его трагедию. Жажду ему помочь. Ощущаю собственную смертность.

Фильм закончился.

Иду на кухню, наливаю чай.

`Люблю`- как много в этом слове. И какое счастье — чувствовать.

Этот фильм пробуждает от дремоты чувств.

Смотреть всем, кто желает проснуться всем сердцем.

Фильм философский, очень неоднозначный, и был мне интересен, среди множества других фильмов, снятых на тему жизни, смерти, болезни, в первую очередь, как «коллеге», так как главным героем здесь является врач. Мне сложно предугадать, как данный фильм будет восприниматься рядовым человеком. не относящимся к медицинской профессии, ибо у врачей отношение к жизни и смерти совершенно особенное, нас считают циниками, но это далеко не так. Тем страшнее врачу оказаться на месте пациента, ибо надеждой жив человек, а вера в чудо облегчает страдания, врач же как правило лишен иллюзий.

Это фильм о враче-онкологе, который узнает, что смертельно болен, вот уж злая шутка судьбы, раком, и это известие служит мотивом переосмыслить ценности, подумать о Жизни, о Боге. Врач, оказавшийся в положении пациента, отчаянно ищет способ вылечиться, пока жива надежда, а когда получает из уст своих коллег окончательный приговор, старается, уладив дела, уйти из жизни наименее безболезненно и наименее пафосно.

В фильме множество фраз и диалогов, которые я еще не осмыслила, и осмысливать буду долгие годы, но в процессе просмотра успела осознать и почувствовать буквально кончиками пальцев, например рассуждения врача и священника о страдании: для чего Бог, любящий человека, посылает ему невыносимые муки? «Страданиями вы можете спасти мир… — А этот мир стоит спасать?

Сильнейшим образом зацепила меня поднятая в это фильме тема эвтаназии(добровольного ухода из жизни, осуществляемая врачом, не принятая законами большинства государств). Доктор Томаш Берг, находясь близко к завершению врачебной карьеры и собственной жизни, дает смертельную дозу морфия матери своего неизлечимо больного пациента, а потом, по просьбе женщины и дозу для нее самой. Так что же эвтаназия для врача? Крах и гибель как профессионала и нравственного человека, клятвопреступника (ведь в клятве Гиппократа, даваемой врачами всего мира, очень четко оговаривается сей момент)? Или это наивысший подвиг врача и великая благость — подарить страждущему смерть, как лекарство от невыносимых мук? Томашу Бергу предстоит осознать это на себе, решая для себя, что выше — мифическое спасение души путем страданий, которых по своему мнению он не заслужил, или избавление от мук боли и угасания…

«Многие считают, что процессы разложения начинаются в человеке со смертью, но иногда разложение начинается до нее. Собственно, разложение начинается в человеке с момента рождения».

Фильм не зря называется «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем», для себя я это осознала, может еще не продумала, но осознала.

Итог: фильм замечательный, пересмотрю обязательно, обязательно еще не раз обдумаю. Рекомендую всем любителям «думающего» кино, рекомендую врачам как очень интересный и неоднозначный, и полезный в профессиональной деятельности.

10 из 10

(за то, что фильм зацепил и растворил меня в себе)