Тысяча и одна ночь (1998)

Безусловно, эта «Тысяча и одна ночь» — одна из вершин мультипликации! Жемчужный калейдоскоп сновидений Шахерезады передан через призму неосимволистских картин японского художника Ёситака Амано, что вкупе с музыкой Филармонического оркестра Лос-Анджелеса создаёт неповторимую, феерическую атмосферу и сподвигает к многократному эстетическому оргазму.

Творчество Амано отличает стилистическое разнообразие и безудержная фантазия. В отличие от многих творцов аниме и манги (равно, как и фэнтези-арта), он — именно художник, умеющий рассказывать сложнейшие истории без слов и передавать в деталях рисунка тонкие обертона скрытого смысла. Его талант не признает никаких рамок и ограничений, поэтому он стремится проявить себя везде, где есть потребность в его даровании.

Графика и живопись Ёситака Амано очень сильно отличаются от стандартной аниме-графики, зато близка традициям японской и китайской гравюры, а также европейскому символизму и модернизму. Тут очевидны параллели с Одилоном Редоном, Густавом Климтом, Альфонсом Мухой и Амедео Модильяни.

10 из 10

Я думаю, этот музыкальный клип (а никак иначе видеоряд не воспринимается. настолько он от музыки зависим и ею подчеркнут) нужно знать и любить примерно как «Судьбу» Дали и Диснея, потому что это удачный синтез талантов музыканта, художника и мультипликатора… И уж за художника могу сказать точно, каждый. кто любит и ценит иллюстрации, знает Амано, не в лицо. так по работам, потому что эстетично, стилистично и качественно.

Полуглюк-полусон, психоделика в восточных декорациях, графика и динамика, краски, то заливающие весь экран, то сжимающиеся в точку, полуэротические, полупугающие извивы тел, рук, энергий, и вдруг на миг все замирает сказочной картинкой из детской книжки: принц и принцесса на кровати с балдахином, принц и принцесса на волшебном летучем коне…

Это даже не столько красиво, сколько завораживает и — усыпляет. Мне показалось, это потому, что попадание в сновидческую образность довольно точное, это по пробуждении мы помним связную историю, а там, вероятнее всего, все вот так и скользит, перетекая, меняясь ежесекундно, вещи напоминают вещи и становятся другими вещами, и этот Джинн — судьба, желание, соединяющий и разъединяющий его и ее, ищущих друг друга во сне.

Хотелось отметить разнообразную картинку, от небрежного карандашного зарисовка до продуманной детализации, эффекты, четко нацеленные на зрителя, хлопок — и взрыв, взмах ресниц — и облетающие краски, узнаваемость легких фигурок девочки и мальчика, красного и голубого, вместе сливающиеся в белизну. И музыку, учиться слушать музыку, видеть музыку.

Рекомендую на ночь, не следя за полосой прокрутки и временем.