Жду и надеюсь (1980)

«По психологическим причинам впредь запрещаю использовать слово «партизан», введённое в обиход большевиками и так ими обожаемое. Для нас они не бойцы и солдаты, а бандиты и уголовные преступники. Отделить этих кровавых убийц от спокойного и мирного населения и тем самым лишить их какой-либо поддержки — вот важнейшее условие для их уничтожения…' (рейхсминистр внутренних дел Третьего рейха Генрих Гиммлер)

25 октября 1941 года генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич, находясь на должности командующего сухопутными силами Германии, ввёл в действие «Основные положения по борьбе с партизанами», которые были доведены до сведения командиров всех войсковых частей вермахта от дивизий до батальонов. С осени 1941 года в вермахте началось развёртывание так называемых «охотничьих» или «истребительных команд» — ягдкоманд (нем. Jagdkommando, Zerst?rungskommando), состоящих из опытных военнослужащих под командованием инициативных офицеров, знакомых с партизанской тактикой и имеющих навыки спортивной охоты. Такие команды предназначались для продолжительных рейдов в отрыве от основных сил с целью выслеживания партизанских групп, перекрытия маршрутов их движения, организации неожиданных нападений, вскрытия системы тайников и т. п. В случае перехвата партизанских связных и взятия пленных ведение процедур дознания не ограничивалось ничем, после получения нужного объёма информации пленные ликвидировались. Точно так же поступали и с местными жителями, которые оказывались случайными свидетелями действий ягдкоманды во время «охоты».

Написанной выше — историческая справка, которая иллюстрирует начало фильма. Шурка Домок в исполнении Олега Меньшикова сидит в охраняемой землянке, и переводит документы, добытые разведчиками. Шурка не простой партизан, — он занимается сбором стратегической информации, а также дезинформацией противника. Всё, что он успел узнать позволяет спланировать операцию, успешное выполнение которой поможет отряду уйти от карателей. На операцию идут трое: Шурка Домок, несущий на себе письмо с дезинформацией, разведчик Павло (Лесь Сердюк) и дед-ездовой Коронат (Виктор Уральский). Кто посмотрит картину впервые, заметит некоторое сходство с замечательным фильмом «Обратной дороги нет». В этом нет ничего странного, потому что Шурен Шахбазян десятью годами ранее трудился над этим фильмом в качестве оператора, а Виктор Смирнов участвовал в написании сценария. Оба эти фильма об одном — о партизанском движении. Но истории в них разные. И судьбы разные. «Жду и надеюсь» — фильм о ПОСТУПКЕ. Высокое слово «подвиг» я намеренно не стал употреблять, чтобы излишним пафосом не завуалировать действия Шурки Домка.

Именно ПОСТУПОК. И долгий нелёгкий путь к нему. Фильм не обладает особой зрелищностью, зато он обладает невероятной глубиной и детализацией. Сурен Шахбазян — как режиссёр и как оператор — нашёл предельно выразительные средства, чтобы передать восхождение внутренней мотивации героя Меньшикова. Особенно это заметно на фоне двух его товарищей. Разведчик Павло — до зубовного скрежета и нервной дрожи ненавидит фашистов. Он абсолютно открыт, и ненависть к врагу видна в каждом его действии. Дед Коронат несколько иной. Прожитые годы научили его многому. Он опытный проводник, и о жизни в лесу знает всё. На их фоне Шурка выглядит бледно: городской, образованный, владеет немецким языком. В общем, — «интеллигент» в самой отрицательной окраске этого слова. Павло относится к нему с нескрываемым недоверием, Коронат — с отеческой заботой. Всё это не мешает им продвигаться вперёд, чтобы выполнить задание командира. Между тем, кольцо вокруг них сжимается, им приходится идти на крайние меры, что бы вырваться… Финал картины не просто финал — это кульминация. Все прожитые годы, все завершённые и не завершённые дела, все мечты и надежды — здесь, ибо нет иного пути…

«И воздаст ему кровь за кровь мой не знающий меры гнев за разрушенный отчий кров, за потоптанный мой посев. Я победой закончу спор, пересохнет кровь врага, а порукой тому — топор и гранёная сталь штыка…» (Алексей Сурков. Действующая армия. «Известия», 19 августа 1941 года)