Барри Линдон (1975)

Ирландия

XVIII век

Редмонд Барри /Райан О`Нил/ - простой парень с большими мечтами и романтическим сердцем, живущий с овдовевшей матерью

Трёхчасовая картина Стэнли Кубрика представляет собой описание приключений Редмонда, который, как нетрудно догадаться, в процессе жизни сталкивается с различными людьми, попадает в разные ситуации и постепенно меняет свой характер и мировоззрение. Поскольку упоминание любых других персонажей будет являться спойлером, говорить о них я не буду.

У Кубрика я смотрела только «Сияние» и потому почему-то /как дура/ решила, что режиссёр этот во всех своих фильмах нагнетает переживательности и предпочитает нечто ужасненькое. «Барри Линдон» же поразил меня своей картинкой, приёмами, музыкой, костюмами и великолепными затяжными кадрами, снятыми на натуре.

Читала, что Кубрик специально не снимал в построенных декорированных павильонах и искал костюмы для картины на полотнах художников XVIII века. Он добился достоверности, снимая всё в реальных замках, парках, лесах, полях. Кроме того, и свет особо не ставили, снимая в настоящем освещении – свечи, свет из окон и т.д.

Оттого всё смотрится весьма очаровательно. Ты практически проваливаешься в этот исторический период, забывая о том, что перед тобой художественный фильм. Артисты все сыграли великолепно, не думала, что Райан настолько хорош. Видела его в «Истории любви», но там и роль-то у него соответствующая романтическая, а здесь он и невинный юнец, и развращённый гад с невинными глазами.

Красивый, интересный, наполненный постоянным действием фильм, насыщенный при этом затяжными кадрами и сценами с крупными планами артистов, играющих в эти моменты одними глазами, что я очень люблю. Рекомендую.

Фильм, который лучше всего определяет интеллект Кубрика, его антиобщественную замкнутость и одержимость работой в качестве режиссера, Барри Линдон также является мастерским, технически точным и сложным произведением. Арка повествования похожа на историю Алекса в «Заводном апельсине»; это горько-иронический отчет о взлете и падении персонажа, хотя наше отношение к главному герою абсолютно противоположное. В то время как Алекс начинает как злодей и постепенно становится жертвой, Барри прокладывает противоположный путь, начиная с жертвы классовой иерархии и постепенно становясь злодеем. Еще одно отличие, однако, заключается в том, что Барри в конечном итоге возвращается к роли жертвы, поскольку во второй половине фильма рассказывается о его быстром падении и изгнании из мира, в который он так усердно проникал. Таким образом, Кубрик удваивает иронию бедного ирландского повесы, которому удается проложить себе путь к вершине английской аристократии только для того, чтобы рухнуть обратно, по причине его единственного вполне порядочного, гуманного решения.

Это исторический фильм, не похожий ни на один другой, медленная, но совершенно гипнотическая история об ирландском юноше, чьи приключения и несчастья связаны с Семилетней войной, игорными клубами Европы и общением с английской аристократией. Кубрик осветил интерьеры фильма свечами и пошел на все, чтобы обеспечить подлинность того времени. Каждый кадр каждой батальной сцены или придворной интермедии исчерпывающе и изысканно детализирован. Кубрик видит в главном герое человека без отца, который встречает в своих путешествиях череду отчимов, прежде чем сам стать одним из них: романтик, который разуверился в своих представлениях и становится неспособным к подлинной романтической любви. Дуэль, проходящая через весь фильм (в гораздо большей степени, чем в книге), является прекрасной метафорой самого фильма, ритуальной, точной, формальной, содержащей в себе жизнь и смерть, страсть и трагедию.

На момент выхода (истинное признание к творениям Кубрика, как правило приходило гораздо позже) одно из самых проникновенных и устойчивых в кинематографе, хотя и циничных, видений бессилия человека, озадачило как критиков, так и зрителей, которые просто не могли принять честную, но антигуманистическую идею о том, что люди являются продуктом и пешками своего времени.

«Барри Линдон» - это история ирландского аристократа-авантюриста XVIII века, прототипом которого послужил реальный персонаж из мелкого англо-ирландского дворянства. В ней этические нормы не могут быть сопоставлены с жизнью, ибо сама жизнь может обойтись без этих самых норм. Но может ли человек со своей судьбой противостоять нормам общества своего века? Погибельна лишь только мысль о том, кем человек должен быть, и кем он стал в итоге. Барри – странник, которому будет не суждено встретиться с собственной жизнью, ведь она – не что иное, как погружение его «Я» в то, что он не представляет, а лишь подстраивается под обстоятельства жизни. Драма этого человека в том, что он свободен по отношению к своему «Я» или так называемой судьбе. Он может отказать своему «Я» и идти наперекор судьбе, и тогда жизнь и реальность меняются местами коренным образом. Но к психологизму характеров главных героев и эпохе мы вернемся чуть позже, ведь говорят о фильме все же по другой причине.

«Барри Линдон» - это самая совершенная картина Кубрика с завораживающей операторской работой. Фильм снят при естественном освещении, как и сцены в замке в «Тропах славы», то есть без павильонов и современных интерпретаций костюмов. Такой подход имел место быть в нереализованном проекте Кубрика «Наполеон», с которым он обращался к продюсерам в 1968 году. Минимум расходов и максимум качества. Использование сверхскоростных объективов и минимум осветительной техники. С помощью объектива f/0.7 мы наблюдаем изумительные кадры замков, усадеб и плавный проход по большим комнатам. Кроме исторической достоверности от пудры до зубных щеток на экране, мы видим огромное влияние на режиссера творчества Шардена, Ватто и Цоффани. Леди Линдон, которую играет Беренсон, как будто сошла с портрета Гейнсборо, также видны черты ее сходства с героиней Мангано в «Смерти в Венеции»: та же безмолвность и пудра на лице.

Трудно спорить с Фредериком Джеймисоном, что картина Кубрика - это пастиш, то есть холст, на котором Кубрик создает свое особое застывшее время. Все действие тянется очень долго от первой дуэли Барри и его грабежа разбойниками до службы в британской армии и грабежа формы и лошади у офицера, дезертирство, ужин с немкой и вступление в прусскую армию, и, конечно же, разъезды по Европе. Вторая половина фильма вообще растягивается еще больше за счет диалогов, которые персонажи произносят, будто играя на сцене, и говоря языком классической литературы.

Но что парадоксально, первая часть, которую можно уподобить плутовскому роману, проигрывает второй части с ее фрейдистским анализом отношений двух маменькиных сынков, представленных не без доли иронии великого сатирика Кубрика.

Я не раз признавал, что Кубрик – великий шахматист от мира кино, который раз за разом разыгрывает свою гроссмейстерскую партию, и область кинематографии для него – большая доска для экспериментов. На протяжении всего фильма режиссер испытывает возможность заглянуть в век, где не было фотографии: он сделал своих персонажей призраками, застывшими на живописном полотне. Траурной тон эпохи и людям-призракам придает музыка барокко: Гендель, Бах и новая вариация «Сарабанды» Шуберта, их использование в фильме и регулярное повторение фрагментов Розенмен назвал бардаком, затянутым и нудным произведением. Пересматривая спустя несколько лет «Линдона», подобного не заметил и все три часа сидел завороженный, как будто очутившись в художественной галерее, где бонусом мне играет классическая музыка богов.

Как и Теккерей, Кубрик сравнивает своих персонажей с марионетками, только постановщик сделал Барри не таким болтливым, как у Теккерея, не бьющим свою жену и с угрызениями совести. Однако, этические нормы не могут быть сопоставлены с жизнью, ибо сама жизнь может обойтись без этих самых норм, и Кубрик это прекрасно понимает, и потому главный вопрос фильма: «Может ли человек со своей судьбой противостоять нормам общества своего века?» Но, как и Теккерей, Кубрик не желает заниматься морализаторством высшего и среднего класса, предпочитая задавать вопросы, нежели давать четкие ответы.

Ненормальность - вот та стезя, в которой кроется гений Кубрика. Кто он, Бог или шутник, который заставляет бедного Барри так полюбить свою кузину, чтобы в итоге взорваться во время трапезы. Институт семьи в понимании Кубрика - тот же неотъемлемый способ заработка, как и многие другие. В этом - вся ирония режиссера, он смеется Барри в лицо со всей его мужественностью и таким необязательным покиданием дома матери. Этим фильмом Кубрик подтвердил, что он – не только великий художник, но и не менее талантливый сатирик. Он смеется над грязью в армии, над бессмысленными клятвами в любви, которые бросают друг другу совсем незнакомые друг другу люди. Переходы из отшельничества в армию пруссаков – все это настолько бессмысленная суета...

Влюбленность богатой особы, которая обретает это чувство всего за шесть часов знакомства с Барри... Потеря сына и дележ всего и вся – вот вся ирония гения кинематографии, уловившего суть человеческого бытия, что нет ни победителей, ни побежденных, что все равны. Подобно любимому ученику Моммзена, Кубрик перенял у первого концепцию и следует ей в «Барри Линдоне»: «Историю следует писать с гневом и пристрастием». И так печально, что мы не увидели эпос под названием «Наполеон»…

Немного нарушим хронологию исследования и вместо «Заводного апельсина» рассмотрим следующий за ним фильм Кубрика «Барри Линдон», имеющий в кинокругах как восторженных сторонников вроде Мартина Скорсезе, так и противников вроде Стивена Спилберга, отпустившего в адрес этой картины всем известную шутку. Исследователи данной картины, в частности советский киновед Владимир Дмитриев, в заметке, посвященной Кубрику для кинословаря, отмечал некоторую общую рассудочность замысла режиссера и его исполнения, приведшему к «утверждению неминуемости победы смерти и времени над жизнью». С этим нельзя не согласится, тем более, что фильм лишен какой-то особой, присущей лишь Кубрику композиционной динамики: «Барри Линдон» же – кино хоть и чрезвычайно живописное, но статичное, в чем-то мертвое (и этим оно рифмуется с «Космической одиссеей», потому мы и рассматриваем этот исторический фильм сразу после нее).

Взяв на главные роли Райана О`Нила и Маризу Беренсон – актеров, исполненных утонченной, но холодной красоты, постановщик сразу же, с первых кадров дал зрителю понять, что перед ним расчисленное и механическое кино, кино, созданное биокомпьютером (как называет Кубрика один мой друг) в не меньшей степени, чем «Космическая одиссея». Однако, тем не менее, это кино значимое для истории искусства вовсе не только своей технической стороной (в частности использованием для камер специальных линз, применяемых NASA, позволяющих снимать при естественном освещении даже при одних свечах), а именно психологической глубиной. Да, Вы не ослышались! При всей скупости эмоций, статуарности, мумиподобности персонажей, во всех них клокочет жизненная сила, сдерживаемая английскими условностями и церемониями. «Барри Линдон» - исключительно английское кино, но такой критический взгляд за нацию Туманного Альбиона мог возникнуть только извне (впоследствии эстафету у Кубрика возьмет Джеймс Айвори, «самый английский из американских» режиссеров).

Данная картина в первой своей части чрезвычайно сложна по интонации: в частности в пафосных и мелодраматических сценах Кубрик использует иронию Теккерея для снижения впечатления у зрителя (в частности сцене ночлега Реймонда у немки). Вторая часть же почти напрочь лишена иронии, полна обреченности и меланхолии. Благодаря этому можно сказать, что перед нами – само богатство оттенков жизни: жажда нового в начале, готовность свернуть горы у истока жизни и обреченность судьбе при ее конце. Главный герой «Барри Линдона» - во многом антигерой не меньше, чем Алекс в «Заводном апельсине», ведь его заботит не любовь и даже не самореализация, а исключительно корыстные цели обустроиться в жизни, жажда более высокого социального места. Именно эти планы, а вовсе не жизнь, как считает Дмитриев, и попирает у Кубрика смерть. Для этого и нужна завершающая цитата из романа Теккерея, что так жили злые о добрые, богатые и бедные, а «теперь они все равны».

Равны перед лицом смерти, разрушены все их планы обмануть судьбу, подставить ножку другому, обосноваться в жизни и занять в ней ведущее положение – все это перед лицом смерти ничто, считает Кубрик. Все эти чины, звания, титулы, все, что образует жизнь Великобритании во все века, - ничто. Вот верный итог «Барри Линдона», а вовсе не торжество смерти над жизнью. Вместе с оператором Олкоттом Кубрик добился потрясающей визуальной аутентичности изображаемых событий: герои будто живут в ожившей картине (именно поэтому фильм статичен, он ритмично приближен к изображаемой эпохе), также и музыка Баха и Генделя невероятна в своем выразительном подчеркивании режиссерских мыслей и концепций о тщетности стараний человека материально обосноваться в мире перед лицом смерти.

Особенно, конечно, удалась, так восхитившая Скорсезе, сцена соблазнения Реймондом своей будущей жены: здесь только музыка, аккуратный монтаж, съемка при свечах и клокочущие под слоем церемоний эмоции. Почти ни одного слова! И как выразительно, как точно, как прекрасно! «Барри Линдон» - исключительно красивое кино и самой сути, самом нутре Великобритании, в которой возможно все кроме сословного равенства. Это очень неудобное для самих англичан кино, которое они сами никогда не снимут, ведь здесь столько иронии и критики в адрес того, чем они привыкли гордиться. Но более того, «Барри Линдон» - это еще и философское кино о том, что невозможно обмануть судьбу и жить на земле вечно, придаваясь удовольствиям и идя лишь верх по карьерной лестнице. Кино о том, что человек должен ставить себе соответствующие своей природе цели, иначе жизнь, судьба его накажет, а смерть все отберет.

Вместе с тем это действительно технически невероятно смелое кино, подлинная аудиовизуальная симфония красок и звуков, медленное по темпу, даже медитативное, но награждающее всякого зрителя нетривиальностью своих концептуальных выводов, своей жизненной мудростью и критиков всех возможных социальных и психологических условностей, призывающее зрителя к свободе в духе и жизни ради высоких, благородных целей, а не ради низменного расчета и корысти.

Галантная Европа XVIII века, в которой даже Семилетняя война идет с галантным размахом. А в это же время в ирландской глуши начинает свое медленное восхождение молодой парнишка Редмонд Барри. Парень, в общем-то, без особых достоинств, но и без жгучих недостатков. Крепыш. Настойчив. В меру впечатлителен. Особенно в общении с женщинами. Но судьба его закинет и в армию (да еще и не в одну), и в прусскую полицию, и в компанию французского картежника, но больше всего Редмонд будет желать статуса и признания высшего общества. Впрочем, к этим пожеланиям он придет значительно позже. А пока его история начинается в родовом доме, где он влюбляется в свою грудастую кузину Нору. Правда, у той уже есть респектабельный жених-капитан, но Редмонда такие мелочи никогда по жизни не будут останавливать.

Одно из самых необычных и одновременно эстетских произведений Стэнли Кубрика, который своих поклонников радовал появлением новой картины в среднем раз в пятилетку. Кубрик поставил дорогущую историко-костюмированную драму, очень вольно экранизировав далеко не самое известное произведение Уильяма Теккерея «Карьера Барри Линдона». По общему первичному антуражу эта лента чем-то похожа с другой британской картиной 1963 года Тони Ричардсона «Том Джонс», которому американцы с какого-то перепоя вручили даже «Оскар» за лучший фильм. Но Ричардсон снял плутовскую комедию, которую очень скоро забыли даже ее современники. А Кубрик… ну, Кубрик – это вообще режиссер другого уровня, и фильмы он делает совсем иного осмысления.

В фильме, казалось бы, есть и центральный главный персонаж, и приключенческая канва с частой сменой локаций, но все это идет именно фоном. Кубрик переносит зрителя в аутентичный XVIII век, в котором все взаправдашнее – от мельчайших деталей одежды до таких же мельчайших деталей интерьеров, включая волнительное музыкальное сопровождение. «Барри Линдон» - это ожившая картинка той эпохи, где главное место отводится архитектуре, пейзажам и манерности. Да, здесь есть и глубина осмысленности. Но и здесь Кубрик оригинальничает. Он не берет какую-то особо выдающуюся историю с динамикой, подводными камнями и неожиданными разрешениями. По сути, Кубрик пережевывает обычную историю обычного человека с обычными способностями, который необычно высоко взлетел, но обычно больно упал. И если первая половина фильма – становление Барри Линдона – изобилует сюжетными поворотами, то уже вторая часть – это роковая манерность, приводящая всех, включая зрителя, к ожидаемому и даже анонсированному закадровым голосом, падению.

При этом, что интересно, Кубрик даже не пытается выдерживать какой-то привычный для зрителя темпо-ритм. Все три часа действа сюжет льется медленным киселем. Прогулки, беседы, лицезрение героев, интерьеры поместий, и снова прогулки и томительные взгляды. Здесь все также медленно, как и в настоящей жизни. И, тем не менее, фильм не отпускает. Кубрик с самых первых кадров заманивает в этот дивный XVIII век, и картинка уже преобладает над сюжетом, в котором злоключения главного героя кажутся только дополнительным бонусом.

Еще одна интереснейшая особенность фильма – режиссер не делает из главного героя, очень недурственно исполненного Райаном О’Нилом персонажа с преобладанием каких-то одних – положительных или отрицательных – качеств. Редмонд в каждой истории разный. Вначале инфантильный дурачок. В армии – крепыш, умеющий набить морду верзиле и проявить себя в бою. С женщинами – нечестен и эгоистичен, но одновременно и маменькин сынок. С пасынком – груб и необходителен, однако благороден в момент дуэли. Трогателен с родным сыном. И вот в этой многогранности он и интересен. Персонажи, окружающие главного героя, естественно, менее комплексны и демонстрируют именно те свои качества, с которыми в данный момент взаимодействует Редмонд. Но каждый герой у Кубрика по-своему колоритен, а самое главное, все они создают единый ансамбль той остановившейся во времени эпохи рококо, которую встряхнет только наполеоновское время.

Эстетски очень красивое кино. И что особо показательно, ничуть не устаревшее по своему восприятию.

7.5 из 10

Плутовская история Барри Линдона обманула мои органы и незаметно украла внимание. Было красиво и нескучно.

К фильму есть несколько вопросов, поэтому считаю необходимым заявить:

1. Нужно добавить второй антракт (подлиннее первого) и растянуть картину до циклопических масштабов, используя материалы книги-первоисточника.

2. Ввести в сюжет пожилую прусскую Цирцею.

3. Опционально. Добавить отсылки на Джойса и Лимонова (подмигнуть Гомеру и нашему человеку).

От одиссеевой хитроумности Линдону досталась лишь хитрость (со значительными оговорками). Если Одиссей мог выдавать себя странником на протяжении дня для свинопаса Евмея, то Барри раскрылся перед шевалье-шулером в первую минуту знакомства. Мальчик оказался в центре трагедии на которую весело смотреть.

В современной России это была бы история по типу «Духлесса», в конце которой некий плут-неудачник Максимушка возвращается в родную Башкирию с хроническим панкреатитом после неудачных криптоинвестиций и богемной жизни в москоу сити.

Если бы фильмы можно было использовать в качестве эпитафии умершим режиссерам, тогда для Стенли Кубрика ею наверняка стал бы «Барри Линдон». Его можно было бы использовать также и в качестве некролога, или надгробного памятника.

Ну и кроме того, «Барри Линдон» — это эпитафия по тому фантастическому уровню кинорежиссуры, который существовал в мире в 70-е годы.

На самом деле нельзя сказать, что «Барри Линдон» — это лучший фильм Кубрика. Используя спортивную терминологию, ни против «Заводного апельсина», ни против «Космической Одиссеи» двенадцати раундов «Барри Линдон» не выстоял бы.

Но вот, скажем, «Фаворитку» Лантимоса «Барри Линдон» разделал бы как бог черепаху уже на первой минуте.

Чем особенно поражает «Барри Линдон» — это тотальной реконструкцией эпохи не только в физическом (декоративном), но и в духовном плане. Актеры не просто играют героев XVIII века (вспомним в этом отношении ленты Марка Захарова), они вживаются в героев XVIII века, в их мысли и чувства. Здесь не Райан О`Нил изображает Барри Линдона на экране, а скорее наоборот — Барри Линдон появляется на экране, воплощаемый Райаном О`Нилом.

Вообще, режиссура Стенли Кубрика в «Барри Линдоне» удивительно лаконична по своим приемам. Какую сцену ни возьми — она решена так, чтобы обойтись минимумом средств. (Впрочем, если для сравнения взять Василия Шукшина, то он работал точно так же. Так что это скорее традиция ушедшей эпохи).

Главная же отличительная черта «Барри Линдона» — это отношение к зрителю. Современное кино так деградировало еще и потому, что с начала 1980-х все быстрее дрейфовало в сторону пропагандистской тоталитарной эстетики, в сторону манипуляции зрителем, в сторону режиссуры-маркетинга, а не режиссуры-искусства. Спасибо Стивену Спилбергу (хотя классическое выражение этой эстетики в 1980-х — это не картины Спилберга, а «Иди и смотри» Элема Климова).

Если рассматривать коммерческую сторону «Барри Линдона», то поразителен его мизерный бюджет — 11 миллионов долларов! Если бы сейчас снимался аналогичный проект, потребовалось бы миллионов 100, не меньше. Да, «Фаворитка» обошлась в 15 миллионов, но там нет ни особо массовых сцен, ни сражений, локация ограничилась Англией (а Кубрик со съемочной группой пропутешествовал по всей Европе).

Типичный упрек в адрес «Барри Линдона» — он очень затянут. Что ж, согласимся, фильм — очень длинный (хотя Спилбергу с его 169-минутным «Райаном» уж лучше было бы помолчать. Кто бы говорил!). Однако действие его нигде не провисает, все сцены друг с другом спаяны накрепко. Сравните с любым современным блокбастером — ведь все они по сути сводятся к эйзенштейновскому «монтажу аттракционов».

О чем можно действительно пожалеть — то, что Кубрик снял фильм, а не телесериал. С другой стороны, сериалы такого уровня режиссуры и актерской игры тогда еще просто нигде не снимали. Конечно, сейчас бы сериал «Барри Линдон» пошел бы на ура… вот только Стенли Кубрик уже много лет как умер.

Мир праху его. И мир праху великой кинорежиссуры 1960-х — 70-х.

Медленный и спокойный темп фильма придает ощущение, что ты проходишь по галерее картин. Многие эпизоды статичны, и помимо главных героев в кадре бывает много других людей, которые исполняют роль стаффажей, а камера часто отъезжает назад. Таким образом уменьшая персонажей и открывая новые элементы кадра, придавая ощущение статичной живописи, и уменьшая их отдельную значимость в этом устройстве мира. В первой части фильма этого еще не так много, но во второй части фильм и вовсе застывает в меланхоличной повседневности той эпохи, но как и смотря на живопись ты не устаешь от статичности этих кадров. Каждый кадр сбалансирован по композиции, цветам и теням, своей красотой они только задерживают зрительский взгляд. Не спешные прогулки, телесные наказания пасынка, измены, интриги, карты. И так пока не замкнется круг. Вся меланхоличность показывает предрешенность судеб героев, а также круговорот этих событий, начиная и заканчивая дуэлью с «Сарабандой» Генделя. Сын повторяет судьбу отца.

Стоить отметить, что даже война не нарушает плавный ритм камеры и повествования, а во время битв музыка сопровождает всегда бравая и веселая. Хотя во многих других многих фильмах, других режиссеров мы наблюдает обратное, и война всегда является ужасом и нарушением привычной жизни. Но тут Кубрик отсутствием ускоренного монтажа и какой-либо другой динамичной реакции камеры на битву показывает, что тут война эта такая же часть привычной жизни. И только в нескольких случаях камера переходит в динамику ручной съемки, в случае драк и попыткой самоубийства леди Линдон, вот они являются редким и странным явлением для той эпохи (конечно, в рамках содержания фильма), но жизнь после этих случаев быстро возвращается в свое русло, а вслед за этим и камера.

10 из 10

«Барри Линдон» Кубрика — пожалуй, самый изысканный фильм, который я когда-либо видела. Просто невероятное произведение искусства. Что делает этот фильм таким привлекательным, так это прекрасные кинематографические компоненты, такие как саундтрек, костюмы, декорации, операторская работа. Помимо этого, аутентичная одежда, освещение, блестящая игра актёров, начиная с превосходного Райана О`Нила и заканчивая замечательной Марисой Беренсон, делают фильм поистине прекрасным.

Не для кого не секрет, что Кубрик является непревзойденным гением. Он демонстрирует великое совершенство и высокий профессионализм в каждой сцене, благодаря чему мелкие детали обретают большую значимость. То, как Кубрик использует классическую музыку в своих фильмах, божественно, и «Барри Линдон» не исключение. Музыка Шуберта тронула меня до глубины души. Одно из самых запоминающихся и удивительно мощных музыкальных произведений, когда-либо написанных.

В фильме есть одна сцена, которая произвела на меня неизгладимое впечатление? момент, когда Барри соблазняет леди Гонорию. Красоту этой сцены невозможно воспроизвести.. . Она бессловна и бесконечно поэтична. Этот эпизод, как и весь фильм, совершенно возвышенный шедевр.

Должна отметить, что «Барри Линдон» — один из самых потрясающих фильмов с визуальной точки зрения. Это, наверное, самое близкое к живописности в кинематографическом искусстве, что мы когда-либо сможем увидеть. Абсолютное великолепие.

10 из 10

Чёртов гений! Великий и ужасный Кубрик. Можно ли говорить что-то о Кубрике в кинематографе, если Кубрик — и есть сам кинематограф. Он и еще несколько верховных божеств создали весь современный кинематограф. Как великие античные архитекторы построили храм кинематографа и показали всем своим адептам: вот тут кухня, тут ванная, тут гардеробная, тут можно наблюдать за звездами… пользуйтесь.

Но то ли последователи не уродились, то ли не поняли как всем этим созданным для них Храмом пользоваться. Последователи так и не подобрались к уровню Первых Вершителей, продолжая как заведенные куклы использовать штампы, позабыв о таинстве Творения, что Праотцы дали им рецепт, а не готовые блюда…

Этим фильмом я практически закрыл всю карту классического Кубрика, начиная с Стренджлава. Одна Лолита стоит одиноко в сторонке, скромно ожидая своего звездного часа.

А какие в Линдоне шикарнейшие, сумасшедшие, глубочайшие многоуровневые планы! Каждый, даже условно «проходной» кадр настолько сочный, жирный, масляный… Ведь этот чертов перфекционист мог ради одного кадра месяцами ждать соответствующего неба, облаков на нем и оттенка солнца. А все интерьерные съемки сделаны без софитов при естественном свечном освещении специальной высокопросветленной насовской оптикой, где одна камера стоит несколько миллионов долларов! Ради того, чтоб снять естественный свет свечей. И один из лучших фильмов в кинематографе!

8 из 10

Грандиозное произведение искусства и просто фантастически красивый фильм, соединивший в себе визуальный ряд Констебля и Гейнсборо с яркими и многоплановыми персонажами, великолепной музыкой, филигранной работой камеры и тем древнекитайским отношением к огромному пейзажу, когда человек там может, конечно, быть, но может быть только очень и очень маленьким.

Фильм, в силу любви Кубрика к геометрии, разделен на две равных по длительности части — полтора часа истории пути обаятельного деревенского юноши к высшему свету и полтора часа о его падении оттуда. Героя можно назвать амбициозным только на словах — в ткани фильма все, что с ним происходит, преподносится скорее как неизбежный рок: Редмонд Барри не совершает каких-то сверхъестественных усилий на пути к своему фатуму, да и, по сути, не совершает никаких вообще, но просто действует сообразно ситуации, которая накатывает на него, как волна. Фабула насыщена событиями, но их изложение никак не может соперничать с теми многомерными аудиовизуальными пространствами, которые мы видим и воспринимаем во время фильма и создание которых — как «духа XVIII века» — и было изначально целью Кубрика.

Кубрик не питал, по-видимому, никаких иллюзий относительно способности слова или даже события донести истину — в фильме действия героя комментирует закадровый рассказчик, не всегда благосклонный к герою, хладнокровно «предсказывающий» его будущее, и эти комментарии сами по себе стоит поставить под вопрос и воспринимать скорее как часть эстетической составляющей картины, нежели как мнение, достойное безусловного доверия. Кубрик традиционно стремится выдерживать максимально отстраненную позицию, благодаря чему его фильмы свободны от удушающего наплыва поверхностных эмоций, будучи, на манер греческих трагедий, проникнуты подлинным чувством, не вытащенным на крючке, но медленно, по своей воле, поднимающимся из глубин в душевное пространство, освободившееся от всего поверхностного и наносного.

У любого досмотревшего до конца зрителя, безусловно, формируется отношение к Барри Линдону, вот только определить его словами без утери качества практически невозможно. Трагическая он фигура или комическая? Или, может быть, трагикомическая? Барри переигрывает или действительно страдает? По сути, это не имеет значения: Кубрик не Бергман и фильм не о психологии героя (хотя в сюжете очень сильна «эдиповская» проблематика и самые напряженные отношения выстраиваются между героями и их «отцовскими» фигурами, как злыми, так и добрыми), но о бытии человека в Космосе — прекрасном, холодном и расположенном к нему не больше, чем Гималаи к альпинисту. Невероятной красоты пейзажные планы, на которых из-за мелких (а порою, казалось бы, и не столь мелких) поводов стреляются маленькие люди; фантастически детализированные исторические декорации (если можно назвать декорацией дворец Людвигсбурга или другие замки: Кубрик настоял на том, чтобы все съемки проходили вне павильона), великолепно подобранная музыка XVIII века с «Сарабандой» Генделя в качестве главной темы, олицетворяющей драматическую поступь рока, даже пресловутые костюмы и парики, скрупулезно воссозданные на основе картин XVIII века — сама возможность выносить в этих масштабах суждение о чем угодно, в том числе о личности героя, кажется не более осмысленной, чем дуэль из-за продажи лошадей, которой открывается фильм.

Крайне любопытно и притом, на кубриковский манер, скромно-лаконично название фильма. Барри — подлинная фамилия героя, а Линдон — фамилия жены-аристократки, согласившейся, чтобы он, для веса, приставил ее фамилию к своей. По-русски, таким образом, точнее бы писалось «Барри-Линдон» — сплав настоящего, нерушимого (как жизнь) и наигранного, преходящего (как положение в обществе или даже семья) в судьбе человека. В конце эти фамилии снова расходятся и в последний раз встречаются только в финальной сцене в форме моления и просьбы… Что, действительно, сходя со сцены, ты можешь получить от сансары, помимо денежной компенсации «за участие в съемках»? Никак не моральную. Да и духовную получишь, только если сможешь подняться над — туда, где находится режиссер и где, благодаря его усилиям, имеет возможность обосноваться зритель. Хотя бы временно — остальное уже зависит от его собственных усилий.

Как иронично, что весь фильм герои-дворяне то и дело пытаются выяснить в ритуальном порядке, получили они удовлетворение за оскорбление друг друга или нет, а когда эта фраза не звучит, можно, за редчайшим исключением, смело сделать вывод, что никакого удовлетворения герои друг другу, в конечном итоге, не приносят. Фильмы Кубрика — не про счастливые отношения, не про отношения людей вообще (даже в «Широко открытых глазах» как семейной драме герой и героиня, на моей памяти, скорее находятся в своих собственных океанах воплощенного бессознательного, чем на деле соприкасаются друг с другом). Кто-то уже метко пошутил, что самая искренняя пара во всем фильме — офицеры-гомосексуалисты из проходного эпизода, у которых, во время объяснения в чувствах, будущий Барри-Линдон свистнул лошадь, одежду и паспорт. И надгробным памятником надо всеми этими поисками положения и удовлетворения в финале возникает табличка, завершающая композицию фильма разрушением с нечеловеческими усилиями возведенной «четвертой стены» погруженности в историческую реальность: «Все эти герои ссорились и мирились в годы правления Генриха III. Теперь они все равны».

Равны и люди, и сюжеты. Если в финале «Игры престолов» пресловутый Железный трон, из-за которого все эти слезы и кровь, сжигает дракон, то у Кубрика, как, в общем-то, и в нашей жизни роль дракона играет время (вспомним скачки на миллионы лет в «Космической одиссее») и наша способность приобщиться к безвременью предельным созерцательным отстранением от поверхностных суждений, реакций и чувств. Эстетическая теория индийской драмы говорит, только в отсутствии грубых и обыденных реакций может возникнуть раса — эстетическое переживание, поднимающее зрителя до уровня Абсолюта. Фильмы же Кубрика наглядно демонстрируют: важно не то, на что ты смотришь, важно то, КАК ты это делаешь, поскольку максимально внимательный и предельно честный взгляд способен обратить все, чего он касается, в явление высшей красоты.

Любовь к символизму Кубрика — ненавязчивому, но острому, как игла, точному и объективному, как математический знак — сродни любви к чистому безмолвию снега, определенности выстрела, композиции фуги или четкому контуру гор на фоне рассвета. Что же до «Барри Линдона», то это великолепное пособие режиссеру, сценаристу, писателю, даже художнику по архитектурному выстраиванию композиции, вниманию к деталям, и, прежде всего, по определению позиции себя как автора/творца/Бога, определению _отношения_ к происходящему, которое единственное поднимает любого человека, любое событие, что угодно до его настоящей высоты, абсолютной уникальности и притом равновеликости всем остальным граням бытия, исполняя таким образом, на мой взгляд, важнейшую функцию искусства как помощи человеку в том, чтобы обнаженным предстать перед лицом подлинной реальности. И могу сказать точно: в поисках этого ощущения я пересмотрю этот фильм еще не раз.

Мегаломан на марше: ожившая живопись, звуковизуальная симфония, холодное великолепие изысканной монументальности. С головой в ледяное горное озеро — от неизбывной красоты и переизбытка воздуха пейзажей перехватывает дыхание, от глубины и пространства общих планов сводит скулы. Отлив — камера Олкотта назад. Один проезд на лошади на фоне сгустившихся в ожидании дождя туч, стоящий километров пленки бездарно потраченных работниками коммерческого кино до и после. Инстинкт кинокадра, не поддающийся рациональному изъятию. Обломок канувшей в лету стихии, античной статуарной стати и неукротимой величественности. Торжество киногении на столкновении величавости природы, барочной куртуазности интерьеров-костюмов и классической мощи музыки. Лукавство рокамболя в бессмысленно-осмысленном круговороте судьбы, войны и мира, любви и смерти. Космическая закругленность тонкой художнической чуткости к тайнам выразительности. Реквием по безвозвратно ушедшей эпохе кино как искусства.

9,5 из 10

Люблю историю, люблю чёрный юмор с элементами светлой грусти, люблю меланхолично-созерцательные фильмы, люблю Кубрика, люблю классическую музыку, люблю, когда режиссёр достаточно отважен, чтобы не высасывать из пальца хэппи-энд, люблю, когда работа над фильмом идёт больше двух лет, люблю, когда оператор снимает только при естественном освещении, используя сверхсветосильные объективы НАСА, специально спроектированные для наблюдения за звёздами во время лунной программы…

В 1968 году великий мировой (да, именно так, не американский, и не британский) режиссёр Стэнли Кубрик достиг своего вершинного творческого успеха — на свет родилась «Космическая одиссея».

Следующим его фильмом должен был стать колоссальный эпик про Наполеона с Джеком Николсоном в заглавной роли. По многим причинам (которые заслуживают (и получают) отдельные статьи), к 1970 году этот проект приказал долго жить. Вместо него, в 1971 году появился «Заводной апельсин», в котором сильно досталось практически всем базовым институтам общества. С Николсоном Кубрик ещё поработает (ох, как поработает!), а вот «Наполеон» своеобразно трансформировался в экранизацию романа Уильяма Мейкписа Теккерея «Карьера Барри Линдона (1844).

Надо сказать, что сам Теккерей высмеивал современное ему общество с ничуть не меньшим энтузиазмом, чем Кубрик, через 100 лет, своё. Чего только стоит издевательская приписка к названию его самого известного произведения — «Ярмарки тщеславия»: «Роман без героя»!

Кубрик тоже отказался от героев ещё с 1957 года (да, формально, с 1960-го, но «Спартак» — это всё же фильм не Кубрика-автора, а Кубрика-наёмного рабочего). Однако, даже такое мировоззренческое сходство, в принципе, весит мало, потому что не родился на веку Кубрика писатель, чьи мысли режиссёр «Доктора Стрейнджлава» согласился бы послушно переносить на экран.

А своих мыслей у Кубрика всегда хватало с избытком. Помимо выдающегося визуального решения картины, «Барри Линдон» содержит изрядное количество внутренних особенностей, столь же виртуозных, сколь и остроумных. Пожалуй, наиболее гениальной из них является роль рассказчика, который весь фильм занимается ни чем иным, как тем, что… просто-напросто портит зрителю удовольствие от фильма! Издевательски невозмутимый и дразняще велеречивый этот вездесущий персонаж считает своим первейшим долгом раскрыть все важные сюжетные повороты за несколько минут до того, как они произойдут.

И совершенно не важно, какая сущность скрывается под этим голосом. Введением его в обойму персонажей, Кубрик гениально проиллюстрировал несколько ключевых мыслей не только этого фильма в частности, но и всего процесса изучения мировой истории в целом: никакого удовольствия от изучения исследователь не получит; знания умножают скорбь; всему один конец; приятно не будет; возможно, что и полезно тоже; человеческая жизнь выглядит смехотворно хрупкой в этой колоссальной воронке войн, убийств, грабежей, шантажа, предательств, лжи, лицемерия, садизма, безумия; любое великодушное и милосердное деяние (сцена с финальной дуэлью) никоим образом не поколеблет ни размеров этой воронки, ни засасывающей в неё силы, ни даже ряби на поверхности не оставит…

Особенно изящной у Кубрика получилась сцена, когда Голос пытается объяснить причины Семилетней войны… Это совершенно непередаваемо! Редко можно встретить такую блестящую демонстрацию бессмысленности не только геополитических интересов крупных мировых держав, но и всей истории человечества в целом.

Более ясно, это сформулировано в прекрасном (просто до слёз!) текстовом послесловии: «Упомянутые личности жили и ссорились во времена Георга III. Хорошие и плохие, красивые и уродливые, богатые и бедные — теперь они все равны».

Вот что такое история в версии Стэнли Кубрика! Всеобщий уравнитель. Перефразируя известную полу-поговорку, полу-анекдот про полковника Кольта, можно сказать: «Жизнь делает всех людей разными, а история — равными».

Впрочем, Кубрик никогда не ассоциировался у меня с пессимизмом, отчаянием, депрессией, опусканием рук, апатией, хандрой. Никогда! Мне видится, что Кубрик добродушно подмигивает своему зрителю: «Не волнуйся! Всё идёт своим путём! Мы здесь, мы общаемся (или просто, улыбаемся друг другу), мы вместе посмеиваемся над тем, в какой мир, в какую реальность нас занесло! И, конечно же, интересного здесь больше, чем печального!».

Если перефразировать сказанное Максимусом Коммоду в фильме Ридли Скотта «Гладиатор», можно подвести итог «Барри Линдона»: «История, время и смерть улыбаются нам всем. Лучшее, что может сделать человек, это улыбнуться в ответ».

9 из 10

«- Хорошо размышлять о славных войнах в уютном кресле. Другое дело — увидеть это своими глазами.» (с)

Завершив работу над, пусть и не совсем камерной, но чуть театральной и ограниченной съёмочными павильонами экранизацией антиутопического романа Энтони Бёрджеса «Заводной Апельсин» — Стенли Кубрик, отдохнув приступил к съёмкам масштабного исторического полотна. Действие которого происходит во времена Наполеоновских войн, а сама картина является вольной интерпретацией плутовского романа Уильяма Теккерейя. В фильме рассказывается в сатирической манере история жизни и приключений английского джентльмена — сэра Редмонта Барри, который воспитывался до юношеского возраста матушкой (отец героя погиб на дуэли, причиной для которой послужила какая то глупая ссора случившаяся во время покупки лошадей). Заданный в самом начале картины сатирический тон, не покидает постановку до самого финала. Сам юмор присущий тону невидимого рассказчика, а так же абсурдные и нелепые ситуации в которые попадает главный герой — практически невозможно пересказать, это непременно нужно видеть самим. Благодаря своей ненавязчивости, а так же отсутствию исторического пафоса (хотя лично мне нравятся и такие картины) — практически трёхчасовая постановка смотрится, пусть и не на одном дыхании (всё таки не станем греха таить — фильм можно было бы этак на полчаса подсократить), но с интересом. Который не угасает от пролога и до эпилога, на протяжении двухсерийного действа. Одно это уже дорогого стоит. Однако, у этого фильма Кубрика есть ещё и другие достоинства — главное из которых это блистательный визуальный ряд. Картинка напоминает живописные полотна конца 18 -ого века, а все передвижения персонажей в кадре и все интерьеры необычайно гармоничны. Боюсь предположить даже, сколько времени ушло на подготовку к этим съёмкам, когда даже простейшие сцены приходилось часами выстраивать и подолгу репетировать даже проходные эпизоды! Мастерство оператора ленты Джона Олкота можно увидеть в том, как красиво сняты абсолютно все планы и ракурсы, насколько точно везде выставлен свет, как удачно подобраны все композиции. Визуальная составляющая всегда важна, иногда она куда важнее сценария. Ибо слабые постановки зачастую вытаскивал шикарный визуал. Это в большей степени свойственно блокбастерам и боевикам, которые часто прикрывают свою художественную пустоту классным воплощением, выезжая на спецэффектах. Только в случае «Барри Линдона» — богатый внешний вид не маскировка пустоты — а одно из достоинств картины. Помимо внешней красоты, фильм располагает любопытным сюжетом, который разыгрывают хорошие артисты.

Например, главную роль играет Район О’ Нил — многим памятный по «Пикнику у Висячей Скалы» Питера Уира. Здесь он показывает своего героя в разные периоды его жизни — от скромного и романтичного юноши, в котором живы идеалы присущие молодости — до опытного в интригах и различного рода авантюрах мужчины, который не верит уже в настоящую любовь — предпочитая устроить своё будущее благодаря выгодной женитьбе. Естественно, что актёрской игре помогает и грим, который искусно старит молодого артиста. Ближе к финалу, сэр Барри предстаёт пожилым человеком, ровно как и многие персонажи его окружающие. Например его супруга — леди Линдон, на которой он женился после смерти её первого супруга — только ради её титула и состояния. Сыграла эту женщину Мариса Беренсон, на мой взгляд вполне неплохо — образ меланхоличной светской дамы, предпочитающей публичность — воспитанию детей. Понравилось то, как Доминик Севидж и Леон Витале исполнили роль пасынка героя — своенравного, но воспитанного в патриархальных традициях юного лорда Булингдона. Мальчик видел своего коварного и расчётливого отчима насквозь, потому и не желал мирится с тем, как он тратит его состояние, покупая дорогие картины и давая взятки должностным лицам, дабы те свели его с нужными в его кознях людьми. Опять Стенли Кубрик работал с замечательным актёром Патриком Маги, ранее сыгравшим в «Заводном Апельсине». На этот раз ему достался образ шевалье Балубари — мошенника, картёжника и шпиона. На службе у которого мистер Барри сделал себе изрядное состояние, поскольку помогал своему патрону в его аферах над знатными и богатыми персонами. Те из них, которые отказывались отдавать долги — вызывались героем на поединок, а поскольку среди прочего мистер Барри отменно владел рапирой — кредиторы как правило предпочитали расплатиться по закладным. Именно с помощью шевалье — проходимца, Барри попал в высший свет Европы и Англии, и был представлен будущей супруги — леди Линдон.

Все эти сцены любовных признаний, вызовов на дуэль и самих дуэлей, балы и светские приёмы, распутные развлечения знати и участие героя в нескольких военных компаниях — всё это преподнесено с изрядной долей юмора, передать который на словах, как я уже отметил выше представляется крайне затруднительным. Голос за кадром иронично комментирующий некоторые происходящие с героем события, принадлежит видному английскому актёры Майклу Хордерну. Чего стоя его высказывание, хотя бы о том, что девушке дарящей сердце военному — придётся часто менять поклонников, дабы не оставаться надолго в печали! Или уже приведённое мною в самом начале рецензии, весьма мудрое замечание относительно досужих рассуждений о военных компаниях прошлого… Помимо операторской работы, очень хорошо исполнено музыкальное сопровождение картины, чему Стенли Кубрик всегда отдавал не малое значение. Неоднократно он возрождал своими фильмами моду на те или иные, ныне уже всеми забытые композиции. Вот и на этот раз «Сарабанда» композитора 18 — ого века Георга Фридриха Генделя — после того, как прозвучала в «Барри Линдоне» — стала опять популярной, и была в последствии использована в других кинематографических произведениях. Картина, как это обычно случалось с творениями Кубрика — была принята в год выхода неоднозначно. Кто то восхищался его «Барри Линдоном» как искусством в чистом виде, а некоторые упрекали ленту за сценарную примитивность и внутреннюю пустоту. Однако это не помешало фильму быть выдвинутым на премию Оскар аж в семи номинациях. В четырёх из которых картина одержала победу: за лучшую операторскую работу, музыку, декорации и костюмы. Однако, как режиссёр и сценарист великий режиссёр и на этот раз остался без награды…

Барри Линдон — это масштабное, историческое полотно от Стэнли Кубрика, в этой картине рассказывается история отдельно взятого человека, собственно Барри Линдона. Фильм будто поделен на де части: в первой у него все хорошо, а во-второй Барри узнает что такое подлинная жизнь, с ее взлетами и падениями. В этом фильме отличная актерская игра, есть хороший сюжет, и есть понимание жизни. Стэнли Кубрик понимал жизнь и это достоинство данной картины, в этом полотне Кубрик отлично рассказывает о жизни так, где не рассказывал ни разу, в других своих работах. Еще фильм красив и наверное Барри Линдон — это самый красивый фильм Стэнли Кубрика из всех, которых я видел. Хорошая картина с прописанными видами, отличными декорациями и костюмами. Картина с большим масштабом и размахом повествования.

В картине нет сюжетных хитросплетений, но есть четкая и интересная история. События фильма довольно интересны и очень хочется узнать что будет дальше. Потому что события чем-то удивляют. Еще в картине хороша атмосфера XVII века, Барри Линдон заслужено считается вершиной исторического «костюмного» жанра.

Как ни странно фильм снят по роману Уильяма Мейкписа Теккерея «Карьера Барри Линдона». Я заметил одну вещь что все полнометражные фильмы Стэнли Кубрика сняты по какой нибудь книге.

В общем достойная работа Кубрика, масштабная, самая красивая кино-картина в карьере режиссера, но почему-то мне картина не так нравится как Сияние, С широко закрытыми глазами, Заводной апельсин, Цельнометаллическая оболочка и т. д. из творений Кубрика, я этот фильм редко пересматриваю. Но я понимаю почему этот фильм называют одной из лучших работ режиссера, фильм очень красив, он масштабен и является историческим шедевром, ну это понятно Кубрик ведь снимал.

9,5 из 10

Дороги теряются за горизонтом, уводят в будущее. И бредёт по ним изгнанник Барри, почти нищий, мечтает о любви и успехе. Он не обременён моральными принципами, испробует в жизни многое. Пойдёт на войну, которая будет не святым долгом, а способом прославиться. Оттого он без угрызений совести дезертирует, сменяет британский мундир на прусский, будет шпионить для одних и для других, станет мошенником и авантюристом. Удивительный своевольный приспособленец: правила писаны не для него, однако он прилежно подчиняется им, пока те не дадут слабину. Неоднозначный, но искренний и амбициозный Редмонд Барри направляется в высший свет. Само провидение будет помогать ему: укроет от неприятностей, укажет на возможности. И вскоре Барри достигнет цели. А чуть позже и самого дна.

Уильям Теккерей написал плутовской роман на закате жанра, где вёл рассказ от лица героя, Стэнли Кубрик ввёл в сюжет беспристрастного рассказчика и нейтральную трактовку, посчитав, что эта история под другим углом из карикатуры превратится в драму с универсальным посылом. Режиссёра упрекали, что он выбрал не самый известный роман и сильно исказил его суть. В книге Редмонд Барри смолоду был алчным авантюристом, эгоистом, циником и лжецом, в фильме он задирист и амбициозен, но не лишён искренности и обаяния. Лишь повзрослев и познакомившись с прозой жизни, он простится с юношескими иллюзиями: максимализм сменится беспринципностью, удаль и смелость — наглостью и чёрствостью. Он желал жить красиво и перестал тревожиться о методах, которыми пользовался, о людях, которые расплачивались за его успехи. Став хозяином жизни, он потерял чувство меры. В фильме всё вышло очень серьёзно и даже трагично. Юмор и социальная сатира остались в книге. Нравоучений и ярлыков не было и в помине.

Кубрик превратил рукопись о самодовольном человеке, в неспешную притчу о человечестве, что склонно к романтизму на пороге великих свершений, при поиске неизведанных путей. Но жажда золота и славы подтачивает высокие чувства, они вырождаются, что помогает быстро и без особых сожалений проститься с детскими мечтами и идеалами красоты. После боевого крещения испаряется романтика войны, после первой доступной женщины — романтика любви. И человек осознаёт, что есть две универсальные ценности — деньги и власть, и получив их от судьбы достаточно легко, беспечно пропускает сквозь пальцы. Пожирает дары природы, не беспокоясь о последствиях и одумывается лишь тогда, когда приходится платить по счетам. Точка невозврата пройдена, но остановиться уже нельзя. Отдалившись от оценки персонажа и его поступков, Кубрик создал обезличенный собирательный образ, который содержит в себе парафраз всего человечества.

Вклад режиссёра, самостоятельно написавшего сценарий, вообще трудно переоценить. Он методично раскрыл персонажа, избежав сцен проходных, которые не открывают новую грань или не подталкивают сюжет. Фильм размеренный, но до того грамотно выстроен, что за немалые три часа ни разу не проседает. Этому способствуют многочисленные важные детали: знаменитые геометрические мизансцены Кубрика, скрупулёзно воссозданная эпоха, от дворцов и поместий, до пуговиц на мундире, а также общая кинематографическая красота, которая не прилизанная пустышка, не стиль, что стирает смыслы, но гармония между внешним и внутренним. Картина делится на две части, противоположные по динамике и развитию. Рассказчик не боится спойлеров и часто забегает вперёд: после стартовых титров зритель ждёт череду событий и частую смену декораций, а в начале второй части уже готов лицезреть падение. График жизни Барри Линдона описывает эффектную вогнутую параболу и настроение ленты также следует по ней, нисколько не стесняясь намекать, что с вершины есть только один путь в самый низ. Это не портит впечатление, а дважды за фильм на целые полтора часа создаёт томительную напряжённость с полярными развязками.

Нет больше дорог и странствий — безжизненный лоск окружил оседлого сэра Барри. Благополучие упало прямо в руки: и любовь леди Линдон, и её наследство. Цель достигнута, но Барри уже разучился любить и чувствовать. Пресыщенный, он продолжает тратить чужие деньги, не зная им счёта, заполнять роскошью пустоту в душе. Так уж сложилось, что аристократизм давно не в умах, а в кошельке, и никого не волнует, что ты за человек, если тратишь состояния на изысканные наряды и регулярно закатываешь вечеринки. Герой не возвёл для себя духовных опор и отправился в свободное падение при первом же шторме. Всё пришло к нему очень легко и так же легко ушло. Горькая ирония: человек, не лишённый чести, но редко ею пользовавшийся, впервые проявив истинное благородство, невольно поставил точку в череде собственных несчастий. И ушёл в небытие, сломленный, униженный, топтать прежние дороги, которые уже никуда не приведут.

Стэнли Кубрик — мой самый любимый из режиссеров. Все его фильмы так отличаются друг от друга, но при этом сделаны так, что сразу бросаются в глаза фирменные приему Кубрика. Не чужд был и режиссеру и жанр исторического кино. В своё время он снял фильм «Спартак». Сейчас же разговор о фильме «Барри Линдон», действие которого происходит уже в XIX веке.

Сперва нужно отметить, что у фильма есть литературный первоисточник. Однако я не считаю, что на этом нужно акцентировать особое внимание, так как у Кубрика всегда свой взгляд на литературные произведения. Поэтому те, кто видели хотя бы несколько фильмов Стэнли, согласятся со мной, что порой его фильмы по атмосфере, идеям сильно отличаются от литературного первоисточника.

Теперь о самом фильме. Действие его происходит в XIX веке. И при этом в это правда веришь. Кубрик очень внимательно подошел к костюмам, декорациям, другим деталям, так что при просмотре я видел события происходящие в XIX веке. На все костюмы, декорации были потрачены огромные средства и силы. Однако результат того стоил. Можно сказать, что фильм «Барри Линдон» — фильм реконструкция, по которому можно изучать XIX век.

В фильме множество персонажей, что в принципе логично, ведь на протяжении жизни человек успевает увидеть огромное количество разных людей, имеющих свои характеры. Так этот фильм по сути описывает жизнь одного человека, то в течении фильма мы как раз и видим множество людей, оказывающих абсолютно разное влияние на героя. Все эти роли исполнены отлично и к актерам нет никаких нареканий.

Отдельно я хотел бы выделить Райана О’Нила. Его образ — главный в этом фильме. Он должен был изобразить все метаморфозы своего персонажа И при этом не резко, а постепенно, чтобы была видна эволюция. И ему это удалось. Редмонд Барри успел побывать и идеалистичным юношей, и корыстолюбивым хитрецом, и убитым горем человеком.

И, конечно, нельзя не сказать о музыкальном сопровождении. Кубрик славится нестандартным использованием классической музыки. В этом же фильме присутствие классической музыки не кажется удивительным. Однако то, какой эффект она производит в фильме просто не передать словами. Сарабанда Генделя после просмотра фильма ещё долго будет в вашей голове.

О чем же этот фильм? Практически обо всём. Перед нами предстаёт жизнь одного человека. Этот человек, который так же как мы хотел жить, любить, быть счастливым. У него были хорошие поступки, плохие. Он не был «ангелом», но и не «дьяволом». Он был просто человеком, как и все меняющимся в течении жизни. Перед ним вставали различные проблемы, он их по-своему решал. Также как и мы. И если приглядеться, то можно увидеть, что наша жизнь не очень изменилась. Те же вопросы, те же ошибки. И Редмонд поплатился за те же ошибки, которые допускали и до него, и, которые будут и после него. У каждого действия есть последствия, хотя порой мы это забываем. И если мы причиняем боль другим, то черствеет наша душа, истекает кровью сердце. Пусть последствия не видны прямо, однако они есть. Так и было в жизни Редмонда, в жизни «от выстрела до выстрела». Это же происходит и у других людей.

И, конечно, я не могу не сказать о одной проблеме, которая одна из ключевых в творчестве Кубрика. Это тема войны. В этом фильме Кубрик на примере Семилетней войны снова показывает всё сумасшествие войны.

Фильм, разумеется, не ограничивается теми вопросами, которые я назвал. Это кинополотно поражает своей глубиной. Как я уже говорил, этот фильм поднимает огромное количество абсолютно разных проблем. Кроме того восторг вызывают не только идеи. Фильм сам по себе сделан великолепно.

9 из 10

Больше не ставлю, так как у Кубрика всё же есть фильмы, которые я считаю лучше.

Старик Платон утверждал о том, что окружающие нас вещи и явления только видимости, а настоящее, истинное «бытие» располагается на той стороне великого и многотрудного пути познания, однако… Есть еще одна дорога, более короткая, хоть и менее надежная. Согласно философу приоткрыть дверь в таинство сущего может… прекрасное. Единственная вещь во всем этом чувственном мире, обращенная другой стороной к потустороннему — это красота великого искусства, нашептывающая на ушко зрителю тайны непостижимого… Стенли Кубрик всегда был максималистом, вынашивающим наполеоновские планы. Поэтому, когда он задумал сказать свое слово в жанре исторических фильмов, то сам жанр уже готовился претерпеть немалые изменения. Его картина не должна была уступать по гениальности, выразительности и аутентичности полотнам великих художников. Фильм должен был говорить на двух языках: художественном языке рубежа XVIII-XIX веков и мета-физическом, вневременном и вечном языке судьбы, рока и вечного возвращения. В связи с богатым опытом философствования, выработанном на шаттлах космической одиссеи и постановки крупномасштабных костюмированных драм, отточенном на Спартаке, задача для Кубрика оказалась вполне посильной. Так на свет появился Барри Линдон. Один из самых красивых, трагических и, в конечном счете, наиболее «прекрасных» фильмов в истории кино.

Картина, в принципе, нехарактерна не только для своего времени, но и для всей эпохи кинематографа как таковой. Кубрик хотел сделать абсолютно чистый фильм, который можно было бы снять еще до зарождения кино. Это уже не ностальгический или ретроспективный взгляд в прошлое, это «историческая одиссея» с полным погружением в оживший мир минувших столетий. Все мизансцены и пейзажи выполнены в стиле художников эпохи романтизма, звучит только барочная музыка Генделя, Вивальди, Баха (ну и Шуберта, куда без него), в игре актеров полностью избегается неестественная театральность и вычурность, съемка производится только при естественном освещении с применением особо чувствительных линз, способных передавать всю нежность, трепет и экзотику горящей свечи или наступающих сумерек на первозданной природе. Вполне возможно, что «Барри Линдон» уже подошел к той грани, за которой просто невозможна более детальная реконструкция. Фильм является своеобразным историческим полотном, достигшим абсолюта в плане аутентичности.

Всем своим видом, произведение Кубрика упорно, расчетливо и методично (сказывается любовь режиссера к шахматам) стремится достигнуть почти недосягаемого нынче, но необходимого статуса «прекрасного». Тут мнения расходятся. Одни (небезосновательно) считают, что эта попытка неудавшаяся, ибо в современную постмодернистскую эпоху повального китча и пародирования, мечта подделаться под великое априори обречена на провал. В лучшем случае, результатом будет идеально скопированный симулякр большого стиля искусства, ныне безвозвратно утраченного (подобного воззрения придерживается, например, Ж. Бодрийяр: «Кубрик манипулирует своим фильмом как гроссмейстер, превращая историю в операционный сценарий… еще никто не добивался подобного успеха и не добьется подобного успеха в… в чем? Это даже не воскрешение в памяти, перед нами симуляция!..»). Но, на мой же взгляд, Кубрик все-таки достиг той планки высокохудожественности и элитарности, свойственных произведениям прошлых веков и становится с ними в один ряд. А перейдя заветный рубеж, он оборачивают всю эту величественную красоту себе не службу и развивает генеральную партию, выраженную в идее судьбы.

Судьба, являясь некоей первочертой всего сущего, господствует не только над индивидуумами, но и над целыми поколениями и эпохами. Барри Линдон — типичный сын своего времени, которое Уильям Теккерей (автор романа, по которому поставлен фильм) столь тщательно и безошибочно описал в своей «Ярмарке тщеславия». Это эра авантюрных персонажей, быстрого накопления капитала посредством мошенничества, громких любовных романов и отчаянных, кровопролитных войн. Всю тяжесть грехов своего века испытывает на своей шкуре Редмонд Барри, проходя путь от простого солдата до богатого лорда. Каждое новое приключение оставляет в его душе свой отпечаток. Постепенно из чистого, наивного, влюбленного юноши он превращается в зрелого, хитроумного, циничного и порочного проходимца, гения мошенничества и галантного обольстителя, а из него в… Впрочем, не буду спойлерить. Но как это часто бывает у Кубрика (пример — малыш-Алекс), в принципе отрицательный герой вызывает симпатию (не в малой степени благодаря рассказчику), ведь в конце концов самому обществу присущи вненравственные законы функционирования, а порок является просто необходимой социальной смазкой. К тому же Линдон не лишен достоинств — остроты ума, силы воли и твердости духа, которые и возносят его к вершинам социальной лестницы. Но именно на последней ступеньке героя поджидает несокрушимая и самовластная судьба. Она ждала его здесь с самого начала, и каждый новый невероятно трудный шаг Линдона к цели был вписан в ее общий план. В фильме она выражается не только сарабандой Генделя, но и самой закольцованной структурой повествования, отсылающей к центральной идее философии Ницше (любимого философа режиссера) о вечном возвращении того же самого. Картина открывается сценой дуэли и заканчивается ей же. В первый раз стреляешь ты. Во второй — в тебя. Такова жизнь.

Эту жизнь Кубрик старается охватить во всей ее возможной широте, глубине и полноте. От узко направленной истории приключений одного интересного персонажа он плавно переходит к панорамному виду эпохи (технически это выражено в постоянно повторяющемся отъезде камеры от какой-нибудь детали, снятой крупным планом до обзорного панорамирования, по своему художественному великолепию сравнимого с лучшими образцами пейзажистики). Поэтому, когда в конце фильма в очередной раз надрывно и печально звучит Сарабанда Генделя, а рассказчик произносит знаменитую фразу: «История эта случилась во времена Георга III, когда все эти персонажи жили и ссорились; хорошие или плохие, красивые или безобразные, богатые или бедные — теперь… они все равны.», то мы понимаем, что история героя подошла к трагическому завершению… и нечто внутри нас холодеет. Мы буквально почти физически чувствуем ход времени, утекающего сквозь пальцы, видим ту бездну вечности с распахнутыми настежь дверьми, ведущими в никуда. И на нас нисходит высшее знание о том, что само наше сиюминутное сейчас-бытийное существование всего лишь блик на бескрайних водах жизни, который скоро исчезнет без следа. В лучшем случае останется только притча, как та, что повествует о жизни и смерти Барри/Линдона… Вопрос, остающийся открытым после просмотра фильма, состоит в том, как вести себя по отношению к этой единой для всех, вневременной и самовластной судьбе? Бороться ли как Редмонд Барри или покориться, как святые и отшельники? Один из рецептов предлагает проницательный Ницше: «Пока судьба нас не одолела, надобно водить ее за руку, как ребенка, но и сечь. А если она нас покорила, то… следует стараться полюбить ее».

Да! Теперь — решено. Без возврата

Я покинул родные края.

Фильм смотрится несколько меланхолично, размеренно и правдоподобно. Атмосферой ХVIII пропитано все: от одежды и быта до жеманности и прикрытой от лишних глаз страсти дам.

Какой блестящий подлец Барри Линдон! Пройти такой путь, из огня да в полымя, ни дня без приключений. А все почему? Потому что разбитое сердце и ущемленная гордость. Если бы не пылкий нрав юноши и умение выплыть из любой ситуации сухим, не увидели бы мы всех этих приключений. Отвергнутый мальчик так и остался бы мальчиком без своего характера, но он явно возмужал. Разбитое сердце, однако, не помешало ему разбить чужое, за что он и поплатился. Так как вернулся один блудной сын, этому тоже пришлось вернуться в родные края, хотя, что было дальше, мы и не знаем. Кажется, он был везде, где мог и, еще охотнее, он попадал туда, где его не должно было быть, поистине блестящий подлец.

За работу режиссера и всей команды, работавшей над фильмом, ничего не буду говорить. Все и так видно при просмотре.

10 из 10

На протяжении всего долгого, наполненного событиями фильма, забирающего к себе, туда, в 18 век дотошностью мизансцен и манерностью персонажей, так прекрасно проживающих свои жизни и потихоньку сходя с ума. Все это агрессивно выводит к проекции на современные уклады.

Такое чистое, импульсивное начало пути этого юноши обозначило его смелость и любовь к состоянию отчаяния. Война воспитала хладнокровно расчетливого изгоя судьбы. Лоск убранств и бледные макияжи пленили падкую душонку великолепием беззаботности.

И все так жизнерадостно завертелось! Даже не подумал ведь претворяться. Он брал все и большими кусками. И обляпался.

Очень показательная история. Как осознать что ты не на правильном пути, когда повернул не туда так давно, что не проследить? Только через боль. Увы. И глубина этого пути заключается в умении не замечать ее. Ни чужой, ни своей.

Ну это хороший пример из чьей-то жизни. Осознавая в полной мере цену проступка, начинаешь ценить все свои старания в достижении чистой совести.

Фильм прекрасный красивый исчерпывающий.

Но все-таки не продуманные, или не доделанные из-за невероятных масштабов съемки, мелочи в незначительных сценах уводят внимание. А вот пейзажи и художественная работа в целом превосходная.

Восьмерка сегодня.

Ирландия, 1770-е годы. Барри — молодой, неимущий эсквайр — влюбляется в свою кузину Нору. Но после того, как двоюродная сестра отдаёт предпочтение английскому капитану, он не находит ничего лучшего как вызвать офицера на дуэль. Чуть не расстроив безрассудной выходкой выгодное замужество Норы, Барри спешно ретируется в Дублин, где за неимением средств к существованию, записывается в ополчение и отправляется на фронт, чтобы принять участие в наполеоновской кампании.

Однако скоро новобранец смекает, что война слишком опасное для его жизни мероприятие и дезертирует с поля боя. Так начинается история блестящего карьерного восхождения в высшее общество амбициозного юноши, который посредством расчётливой женитьбы на богатой вдове добивается финансового благополучия, но при этом превращается из простодушного оптимиста в циника и лицемера.

Совершив в «Заводном апельсине» экскурс в недалекое будущее, Стэнли Кубрик на этот раз решил перенестись на 200 лет назад. Трудно до конца понять мотивации, которыми он руководствовался, когда брался за первый значительный роман английского классика Уильяма Мэйкписа Теккерея. И хотя это было не первое обращение режиссёра к историческому материалу («Тропы славы», «Спартак»), всё же, надо признать, футуристические сюжеты, никоим образом не сковывающее его фантазию, удавались Кубрику куда лучше.

В эпической фреске о превратностях судьбы и её взаимоотношениях с эпохой Кубрик по традиции существенно сместил акценты. Роман «Карьера Барри Линдона» (1844), написанный Теккереем в 33 года, стал для автора той книгой, после которой с ним начали всерьёз считаться. Но это ни в коем разе не обязало режиссёра следовать ему буквально. Кубрик повсеместно избегает комической условности, старательно игнорирует сатирический взгляд писателя на вырождающееся дворянство, а вместо этого существенно усиливает трагические ноты.

Вписав биографию бескомпромиссного ирландца в круговорот бурных военных событий, он приводит своего героя к абсолютному духовному опустошению в мирной жизни. Биографический парадокс Линдона состоит в том, что пока он плыл по течению и оставался игрушкой в руках судьбы, его карьера стремительно двигалась вверх, но как только он начал уделять ей исключительное внимание, тут же последовало одно ощутимое поражение за другим.

После «заводной» экранизации Берджеса «Барри Линдон» смотрится чрезмерно академичным творением: от фирменного кубриковского маньеризма впервые веет вселенским холодом. Однако эта нелишенная назидательности притча выглядит невероятно, даже избыточно красивой, поражая как изысканностью декораций и костюмов, так и цветами пейзажей, будто иллюстрирующими классическую живопись (собственно для этой цели оператором Джоном Олкоттом была даже разработана специальная оптика).

Иначе и быть не могло: Кубрик, будучи ярко выраженным перфекционистом, на одни лишь съёмки затратил девять месяцев. В итоге, в который раз, он довел до белого каления продюсеров, всерьёз напуганных не только «сроками вынашивания», но и «величиной новорожденного», поскольку продолжительность фильма даже после всех монтажных сокращений составила ровно три часа.

Но судьба-злодейка в который раз оставила не удел «отца ребёнка», отметив старания многочисленных «дядек и тётек, кумовьев и внучатых племянников». «Оскары» достались оператору, художникам-декораторам, художникам по костюмам, и впервые (помимо просто музыки) была отмечена призом музыкальная адаптация Леонарда Розенмана, переделавшего классику XIX века. А собственно режиссёрские старания поощрили лишь англичане, отдавшие Кубрику свою главную премию BAFTA.

Сюжет картины разворачивается вокруг извилистой судьбы ирландского парня из обедневшего дворянского рода. Герой картины Редмонд Барри смел, своенравен, вспыльчив и горд. Судьба его постоянно швыряет, и жизнь его, казалось бы, похожа на приключенческое повествование. Но по ходу истории мы видим, как чистый душой и помыслами юноша с годами становиться одержимым жаждой денег, циничным и жестоким стариком. Однако и он, меркантильный и ожесточённый не вызывает отторжения у зрителя, а скорее заставляет сопереживать себе и вызывает сострадание в своём горе и потерях.

Несмотря на приключенческий характер происходящего и без надрыва повествующий о перипетиях судьбы Редмонда закадровый голос, внутренняя боль и ощущение надвигающейся драмы чувствуется с самого начала картины. Трагический тон фильма задаёт не только гениальная игра актёров и их яркие персонажи, но и открывающая и плотной линией ведущая финал Sarabanda Генделя.

Формат исторического фильма подразумевает собой длинный ряд специфических мелочей и деталей: увеличенный хронометраж, необходимость соответствия эпохе, большое количество натурных съемок, декорации и костюмы, грим и многое другое. Для руководства Warner Brothers постановка такого фильма не была серьезной проблемой, особенно учитывая успех 2-ух последних фильмов Стэнли Кубрика. Для него же, возможность работать над теми проектами, которые он сам задумывал, была, несомненно, удачей, как и для всего кинематографа. К 1975 году Стэнли Кубрик уже снял, как показало время, большую часть своей славной фильмографии и успел прославился детальным, кропотливым, педантичным до крайности подходом к работе. Это во многом проливает свет на грани его таланта. Многие его современники отмечали мизантропизм режиссера, его предпочтение работать в одиночку и то, что процесс создания фильма полностью затягивал его. Так что у «Барри Линдона» не было другого выбора — ему судьбой и обстоятельствами было предначертано стать одним из самых ярких и образцовых фильмов Стэнли Кубрика.

К тому же Кубрик был уже далеко не новичком в историческом кино. На руку режиссеру и самому «Барри Линдону» пошел опыт, приобретенный на съемочной площадке «Спартака», а так же опыт работы с историческими архивами, полными дат, персонажей и событий, полученный при кабинетной работе над так и не реализованным фильмом о Наполеоне Бонапарте.

Кубрик почти все свои сценарии разрабатывал на основе уже имеющегося произведения, и этот раз не стал исключением. Таким произведение стал относительно неизвестный и, по правде говоря, посредственный юмористический рассказ «The Luck of Barry Lyndon», в основе которого лежала популярная для литературы XIX века идея возвышения простого «холопа» в высший свет любым путем. Вот только от сатиры первоисточника в процессе работы не осталось и следа. Режиссер в не свойственной ему манере перекроил настроение рассказа, создав из него проникновенную историю взлета и краха одной амбициозной личности. Ещё одна режиссерская особенность — классическая музыка знаменитых композиторов, которая присутствовала везде, от «Заводного апельсина» до «Космической одиссеи» в этой экранизации является логичным выбором, а то, как Кубрик использовал «Сарабанду» и какое влияние она оказывает на фильм и зрителя мало передается словами.

Не обошли «Барри Линдона» и оригинальные режиссерские решения, которыми в большей или меньшей части наполнены все фильмы Стэнли. Его технические эксперименты с кадром и светом вошли в историю, 300-отдневный съемочный период станет последним выездом режиссера на натуру, а сам фильм обзавелся множеством очень выразительных штрихов, наполняющих его множеством подтекстов, ссылок и подсказок. Так, очень многие эпизоды цикличны, повторяясь, они в зависимости от развития сюжета кардинально меняют свой смысл. Один и тот же момент в начале фильма и в конце может вести как к созданию авантюристской атмосферы, так и к депрессивному настроению. Важным моментом является детальное раскрытие второстепенных персонажей, которые даже при небольшом количестве отведенного им времени выглядят запоминающимися и яркими. Да, это отличное умение работать с актерами. Множество действующих лиц и событий не сбиваются при этом в бессвязную кучу, а каким-то скрытым образом являют собой последовательную, логичную и строгую структуру.

Возвышение Редмонда Барри. В этом ритме фильма и начинаются события первой части. Редмонд Барри предстает во всем повествовании перед зрителем кристально чистым с точки зрения объяснения его мотивов, что добивается повествованием от лица рассказчика. Каждый его поступок тут же у зрителя вызывает свое объяснение такого поведения, что ещё сильнее затягивает в повествование. В первой части события развиваются невероятно легко, сами по себе и не несут какой-либо тяжести, даже в тех эпизодах, когда главный герой оказывается в прискорбных ситуациях. История жизни Редмонда — это история не просто человека, который пытался изменить к лучшему свою жизнь. Это история целой эпохи, его поколения, нравов, людей, намерений и событий. От первого любовного увлечения, сквозь войну и предательство до карточного успеха, зрителя ни на мгновение не отпускает ощущение, что он свидетель чего-то большего, чем просто биография одного авантюриста. Этим же авантюристским духом пропитан весь путь к успеху мистера Барри, ведомого случаем. Здесь же стоит подметить, что все же кое-какие предвестники надвигающейся беды, как черные метки, расставлены в повествовании, к примеру, фраза на награждении: «Несмотря на все таланты и доблесть, добром ты не закончишь» или тот факт, что все эпизоды этой части происходят все Англии, вдали от дома и родины.

Падение Редмонда Барри. Эти же самые случаи, незначительные события и воля судьбы и ещё сотня других, не зависящих от Редмонда обстоятельств разворачивают его движение в обратную сторону. Те качества, которые позволили Барри нажить состояние, привели его к потере. Резкий контраст с первой частью повествования ощущается во всем. Расчетливый брак против любовной лихорадки, семейная жизнь против солдатских будней, отчуждение вместо близости и многие сотни других вместо и против. Медленно, но необратимо Барри теряет контроль над ситуацией, свое положение в обществе, лицо и достоинство. И точно так же медленно, под звуки невероятно шикарной генделевской «Сарабанды», картина превращается в длинную похоронную процессию по былому величию. Такое развитие не оставляет надежды, шанса на рывок вверх, а только томительное ожидание мрачной развязки.

Изгнание Редмонда Барри. И она наступает. Но и тут Кубрик обманывает зрителя, ожидавшего неминуемой смерти. Единственный благородный поступок Барри-Линдона приводит к тому, что он остается одноногим калекой, каким был когда-то Чарльз Линдон. А после… Что может быть хуже смерти? Забвение, безызвестность, отчуждение. Так Стэнли Кубрик подводит зрителя к эпилогу, финалу и собственному выводу, а именно — благими намерениями вымощена дорога в ад.

И в конце хотелось бы добавить несколько слов так называемой «отсебятины», которая мной презираема и не использовалось до этого момента. Но в данном случае сила чувств и переживаний после просмотра «Барри Линдона» настолько велика, что ими просто хочется поделиться с потенциальными зрителями. Я влюбился в фильмы Стэнли Кубрика в 16 лет, посмотрев «Заводной апельсин». Сейчас, спустя пять лет и 1000 просмотренных за это время фильмов, включая все фильмографию Стэнли, я хочу сказать следующее. Для меня наступившие после «Линдона» титры были невероятно грустным и скорбным моментом. Я больше не увижу ни одного фильма Кубрика и не смогу ими насладиться в той же мере, как при просмотре в первый раз. Для меня Стэнли стал тем человеком, который заставил меня влюбиться в кино, смотреть кино, думать о кино и писать тексты, подобные этому. И я искренне желаю каждому кинолюбителю испытать те же эмоции, что каждый раз накрывали меня при просмотре фильмов этого, без сомнения, величайшего режиссера. Найти своего Стэнли Кубрика.

Благосклонный читатель, прошу простить мою скромную особу за дерзость, толкнувшую меня подумать, что тебя хоть толику волнует мое мнение, но все же соблазн поделиться им стоит риска быть непонятым, а уж тем более не прочитанным. Я не буду в очередной раз много говорить о прекрасном исполнении Кубрика, о чудесном детально воссозданном восемнадцатом веке. И поверьте мне, трудно сдержаться, и не поразмышлять в письменном виде о прекраснейшем подборе музыки в фильме. Это излишне так же, как безусловно излишне рассуждать о профессиональном росте, и новой вехе в творчестве, сложно это скрывать, мною обожаемого Кубрика. Перед просмотром этого фильма, я лишь хочу поклясться вам, что редко удается увидеть живых, а главное интересных персонажей играющих первые роли.

Эмоции захлестывают, с первых минут, и я хочу чтобы вы знали, что вам не придется встретиться за эти, одни из лучших в моей жизни, три часа просмотра, ни с одним идеальным, столь часто нам надоедающим, ровным персонажем, от которого мы знаем чего ожидать, и каких темных черт его характера остерегаться. Здесь же навстречу нам в полных красках будут один, за другим выходить герои совсем не характерные для литературы того времени, и уже одно это может привлечь к этому произведению, любителей неровных и слегка темноватых душ у персонажей. Не отрываясь, вы будете следить за удивительными изменениями в характере Барри. А закадровый голос комментирующий происходящее на экране события, с тончайшей иронией, и легким цинизмом, доставит вам немало приятных минут. Но помимо всей этой сладости вам удастся и ощутить, как в вашей душе что-то двинется. Я надеюсь, что это будет, та же гостья что и у меня. Теплая, чудная тоска. Тоска по миру грез, чьим отражением и является этот фильм. Резонным будет вопрос мой дорогой читатель, что же натолкнуло меня на возвышенную мысль о чудном мире грез, в фильме про эгоиста, порочного во многом человека, я с непритворным удовольствием буду рад тебе ответить. Стэнли Кубрик увидел Барри Линдона как говорил Маэстро Гофман своими духовными очами, и я твердо убежден, что видел он его в мире грез, и нигде более. Благодаря этому и мы ненадолго возможно лишь на миг, почувствуем его прекрасное благоухание. Если ты меня понял милейший читатель, то ты незамедлительно захочешь погрузиться в этот мир мечты и разочарования, радости и печали.

В заключении хотелось бы в очередной раз попросить не гневаться на меня, но я уверен что среди читателей обративших внимание на мою никчемную писанину, найдутся родные мне по духу брат или сестра, для которых это не просто фильм, и не просто очередные три часа жизни, и тогда я почувствую что не зря посмел выразить свои бесполезные мысли.

Это один из лучших фильмов вообще, и на мой взгляд лучший исторический фильм.

Прежде всего он замечателен тем, что композиционно он построен так, как снимали бы кино, если бы оно существовало во времена действия фильма — эпоху роккоко, ранего классицизма.

Сама логика построения отражает ход мысли человека той эпохи.

Это крайне редко можно встретить в исторических картинах, которые как правило является современными костюмированными драмами в интерьерах.

Если историческое кино призвано передать дух эпохи, то, как мыслили, чувствовали и понимали мир и себя в нем люди того времени, то именно таким оно должно быть.

То, что ключевые музыкальные темы (псевдонародная песня «Женщины Ирландии», второе трио Шуберта, и Сарабанда Генделя)не соответствуют эпохе совершенно неважно — (только Генделя могли тогда исполнять, и то маловероятно).

Мы имеем дело не с реконструкцией а с современным художественным произведением, и Стенли Кубрик использует прежде всего художественные средства воздействия, и тот смысл, который несет эта музыка удивительно точно раскрывает драматургию, визуальный ряд и нисколько не нарушает исторического духа.

О визуальной стороне картины много говорилось: характерны статичные, выверенные композиции, основанные часто на реальных полотнах того времени.

Это создает эффект еще большей художественной убедительности: визуальная эстетика строится по принципу «как они видели», а не «как оно было на самом деле».

Кроме того такая техника лучше всего соответствует статичной композиции картины. Визуальная насыщенность, можно даже сказать, интенсивность, темп визуальной драматургии компенсирует отсутствие сюжетной драматургии.

Актеры играют так, как надо Кубрику. Как и в других его картинах актеры явно не для того, чтобы раскрывать образ посредством своих актерских способностей. Кубрик заранее знает, чего от них ждать и использует это при создании картины.

Более менее позволено играть только некоторым актерам вторых ролей, а Райан О`Нил и Мариса Беренсон просто исполняют роль красивых статистов.

Они даже, наверное, до конца не понимаю в чем участвуют.

И, вероятно, Кубрику как раз это и нужно, потому что их герои тоже совершенно не понимают и не пытаются понять, в чем они участвуют.

Давненько хотел посмотреть этот фильм маэстро Стэнли Кубрика, но всё как-то руки не доходили, как-никак хронометраж 3 часа делал своё дело, да и жанр исторической драмы судьбы одного человека признаться не из любимых. Но как только начал просмотр, я просто растворился в этой картине.

Во-первых бросилась в глаза невероятная правдоподобность картинки, декораций и костюмов, будто сам перенёсся прямиком в XVIII век и наблюдаешь за всеми происходящими событиями вместе с героями.

Во-вторых прекрасно проработанный сюжет, который не позволяет оторваться от экрана, я лично просмотрел фильм на одном дыхании и без пауз.

В-третьих конечно не могу не упомянуть о прекрасной игре всех без исключения актёров, впрочем думаю у Кубрика по-другому быть и не могло. Но особые дифирамбы от меня Райану О`Нилу, который просто слился со своим персонажем и очень удачно передал образ своего героя.

Операторская работа на высоте, в фильме не использовалось искусственное освещение (сцены, где действие происходит при свечах изумительны по своей красоте) и музыкальное сопровождение в виде классики тех лет полностью погружают в картину. Фильм абсолютно заслуженно получил Оскаров.

Хотелось бы посоветовать к просмотру этот фильм всем любителям настоящего качественного кино. Именно такие фильмы должны присутствовать в Top-250.

10 из 10