Потоп (1974)

Этот обзор будет очень кратким, поскольку всё, что было показано в фильме, почти полностью повторяет всё, что было описано в книге. Причём, актёров подобрали настолько удачно, а декорации подвели настолько точно, что в происходящее веришь. Непонятно только, зачем было упоминать Россию в начальных титрах. Мы, конечно, объявили войну шведам, причём, об этом говорится в середине оригинального текста, но напрямую говорить об этом в самом начале — как минимум, слишком помпезно. Основные тяготы войны на себе всё равно вынесла Речь Посполитая.

Собственно, хотя рецензия и вынесена в положительные, обзор, по всей видимости, и будет посвящён отличиям от книги и историческим неточностям в принципе. К счастью, их тут — очень не много:

1) Во-первых, следует упомянуть поединок Кмицица и Володыёвского. Многие критики мира, в особенности, те из них, что не понаслышке знакомы с такой вещью, как историческое фехтование, отметили его достоверность и техничность. Почему он упоминается тогда в минусах? Да потому что это — единственная фехтовальная сцена, где актёры действительно показывают класс. Дальше начинается невесть, что: массовка нелепо машет саблями, будто бейсбольными битами, Володыёвскому вырезали целую серию его личных подвигов, где он демонстрирует своё мастерство вплоть до поединка с одним из шведских рыцарей-асов, когда за него не на шутку были встревожены все бойцы, шедшие за ним, Кмициц учится правильному владению клинком… двумя саблями разом, а финальная дуэль с Богуславом Радзивиллом выглядит вялым вилянием скрещивающимися клинками, озвученное полноценными ударами стали о сталь где-то отдельно. Неужели Ольбрыхский и Ломницкий разом забыли всё, чему так старательно тренировались до всех этих сцен?

2) Мушкеты на рогатинах к тому времени стали анахронизмом. Мало того, что фитильный замок, как раз, в это время уже был вытеснен кремнёвым, сами мушкеты стали куда легче, благодаря военным реформам Густава Адольфа. Я вынужден подчеркнуть это имя, потому что, как бы смешно это ни звучало, но именно шведская армия в фильме — показана массово несущими эти самые мушкеты с рогатинами, точно разом позабыв все заветы «Снежного Льва». Притом, что в остальном тактика линейной пехоты — полностью шведского изобретения — как ни странно, передана, по большей части, правильно.

3) Раз уж заговорили о непонятных вставках и изменениях, пройдёмся по персонажам и сюжетным линиям. Во-первых, не очень понятно, зачем было менять некоторых персонажей. Допустим, тот факт, что панну Александру Биллевич сделали куда добрее и мягче, чем в оригинале, ещё можно понять. Но почему, скажем, ополоневшего шотландца Кетлинга сделали немцем Брауном, да ещё и настолько убийственно серьёзно изменили его сюжетную линию (это — притом, что «Пана Володыёвского», где он появляется, сняли до «Потопа» (sic!)), автору этих строк — не понять. Во-вторых, абсолютно неясно, почему из повествования вычеркнули главный сюжетный козырь книги, придававший также дополнительного колориту действию: разноязыкость персонажей. Из-за того, что шведы не говорят по-немецки (без шуток, у Сенкевича они говорили именно по-немецки), а татарин — по-русски (можно было в переводе сделать какой-нибудь диалект или акцент, чтобы подчеркнуть момент), а, скажем, Богуслав Радзивилл открыто отказывается говорить по-польски с Кмицицем, заявляя, что это — «варварское наречие» и предпочитая немецкий, до зрителя многое просто не доходит.

Впрочем, это всё бросается в глаза только тем, кто: а) прочёл все книги Сенкевича; б) имеет более, чем поверхностное представление об эпохе чёрного пороха, а она, увы, для многих остаётся довольно «мёртвой», по сравнению, скажем, со Средневековьем или двадцатым веком. Все вышеперечисленные недостатки являются исключительно предметом, возможно, излишне дотошного разбора, в особенности, если принять во внимание тот факт, что мало того, что картина в целом компенсирует все эти недочёты, главным образом, исключительной игрой актёров и великолепно переданным масштабом описываемых событий, прекрасными декорациями и эпохой, сквозящей из каждого кадра, но даже подача таких провальных моментов сама по себе не оставляет каких-то сюжетных разрывов и не обнажает сварочных швов в общей событийной канве.

Как отдельный фильм в отрыве от книги, «Потоп» является добротной исторической приключенческой батальной драмой.

9 из 10

Гоффман и Вайда — двуликий Янус, ну или Януш, польского кинематографа. Одно лицо, вайдовское, обращено вовне — на мир и фестивали, к рафинированным критикам и кинолюбителям. Гений его, безусловно признаваемый и в городе, и в мире, постоянно под пристальным надзором властей, на случай очередного, «невыдержанного идеологически», коленца. Его задача идти вровень с мировыми титанами и продвигать киноискусство все дальше, развивая новые сюжеты, стили и киноязык. Гоффман же устремлен внутрь, на простого польского зрителя, благоразумно спасаясь от идеологических рогаток за исторической фактурой своих работ. Он — любимое дитя государства, для него и многомиллионные бюджеты, и декорации в масштабах целых городов, и армейские полки, в любой момент готовые нарядиться в старинные мундиры и отправится в яростную атаку на бесчисленных врагов прошлого под прицелом кинокамер. Гоффман — это польская история — отчаянная, блестящая, неблагоразумная, спесивая, сама создающая себе противников и сама же героически их побеждающая. Его задача — пробуждать воспоминания о прошлом в сердцах народа, легко играя на струнах души и памяти, воплощать самые героические моменты, грозя врагам западным ну и, чуть лукаво, намекая восточному патрону, что поляки тоже не лыком шиты. Если вайдовские герои бесславно умирают на свалках или в недрах варшавской канализации, то гоффмановские персонажи возвращаются «веселые, непьяные» по домам, в объятья белокурых невест. У первого кавалерийская атака в «Летне» разбивается о броню немецких танков, у второго славное гусарство гонит тех же тевтонов вплоть до их песьих логовищ. Вайдовский персонаж обычно печален и потерян, гоффмановский лучится хрустальной ясностью — враг впереди, друг за спиной, славный меч под рукой, с нами Король и Матка боска ченстоховска.

«Потоп», этапный фильм в целой серии экранизаций трудов Генрика Сенкевича, которой Гоффман занимался всю свою жизнь, посвящен одному из самых сложных, но и блистательных, периодов польской истории. Эпохе, когда Речь Посполитая, подточенная недавним восстанием Хмельницкого, вела тяжелую войну на нескольких фронтах и в какой-то момент оказалась практически уничтоженной, поделенной между алчными шведами, суровыми московитами, дикими казаками и вольницей из числа властолюбивых местных магнатов. Король бежал, армии были разбиты, в городах стояли чужие войска, по опустевшим дорогам гуляла поземка, волки и голодные солдаты десятка армий. Восстанет и оживет ли некогда могучая держава или падет во прах, поделенная соседями, зависит от божественного провидения и силы ее блудных сыновей, одним из которых и является главный герой — Анджей Кмициц.

Кмициц, второй после пана Тадеуша по яркости и известности персонаж национальной литературы, вершина для любого уважающего себя польского актера. И если невыдержанного идеологически Тадеуша, который рубает москалей, пропустить на экраны в советское время было невозможно, то пан Анджей, борющийся с «правильными» западными врагами, идеальным образом укладывался в контекст эпохи. Ну после, конечно, небольшой правки редакторскими ножницами, удалившей из сюжета неловкие для восточных соседей моменты биографии героя — вроде его смоленского происхождения и неприятных эпизодов борьбы с русскими воеводами.

Глубоки литовские снега и по ним в начале фильма мчит главный герой с пышною свитой, молодой и гордый, на первую встречу с суженою ему шляхтянкой. По ним же предстоит и вернуться ему в конце, уже изломанному и преображенному многими борениями, терзаниями и битвами. Между этими двумя эпизодами несколько часов действия и несколько лет жизни. Успеет распасться и снова собраться страна, сам пан Анджей пройдет длинный и причудливый путь и через дворцы, в которых короли и магнаты делили лоскутное одеяло Польши и через монастыри, где собиралось и возрождалось государство.

Волк в человечьем обличье, лихой, азартный. Дикий, необузданный, вобравший в свою необъятную душу все пороки и все благородство, скрученный из стальной проволоки, способный со всем сердцем отдаться как на разбой, так и на благое дело. Страшный и вызывающий восхищение сын своей суровой эпохи. Кмициц, суть сама Польша, погрязшая в бахвальстве, спеси, удали, переходящей в безумство, собравшая на себе чуть не все смертные грехи и получившая за это справедливое наказание. Оба совершили грехопадение — страна, отрекшись в припадке безумия от своего короля и отдавшись на волю иноземцев, человек — предав клятвы и присяги, склонившись перед посулами коварного литовского воеводы и возглавив восстание против законной власти. Но Бог всеблаг, несмотря на ошибки прошлого спасение и государства, и героя все-таки возможно — через долгое, упорное и суровое физическое и, конечно, духовное подвижничество. Именно поэтому эпизоды, происходящие в Ясногорском монастыре являются центральными для повествования. Здесь, соединившись наконец воедино, и пан Анджей и сама Польша преображаются после долгой череды бед и безумств, получив свой последний шанс на счастливое избавление и второе рождение.

Пускай сам Кмициц является и образом Польши, и символом шляхетства, и просто запутавшимся грешным человеком, но нельзя отказать в трактовке и двум другим центральным персонажам фильма. Пан Володыевский — суровый и печальный ангел, воин добра и света, рыцарь слишком уж иконописный для реальной жизни. И пан Заглоба, мелкий бес, но бес свой, польский, чем-то даже родной и привычный — спесивый, бранчливый, жадный, но не без добродетелей. Вот так и ведут войну против ненавистных врагов ангел, черт и простой человек.

Простой пересказ сюжета этой войны без мира не сможет дать понимания для читателя, слишком объемны и насыщены событиями и книга, и многочасовой фильм, слишком много мыслей, терзаний, борений и авторов, и героев, особенно помноженных на тоску и писателя, и режиссера, каждый из которых творил в условиях несвободы своей родины, сжатой в мягких, но крепких тисках восточного соседа. Отсюда и детальные описания краха страны, отчаяния, утраченных надежд и иллюзий, и последующий за этим, робкий, поначалу, лучик надежды. Чудесное, невозможное уже почти спасение, полки патриотов, встающих, как из-под земли, гонящие захватчиков и освобождающие родину.

Авторы воссоздают картины прошлого, подразумевая в уме современную им реальность. Сенкевич не дожил до воплощения своих фантазий на деле, а вот Гоффман пережил смутные годы советской власти и смог увидеть и свободную страну, и закончить недоснятую в старой Польше трилогию фильмом «Огнем и мечом». Впрочем, что писать дальше? Лучше посоветовать читателю самому окунуться в яркую, прекрасную, кровавую и романтичную историю прошлого, предстающую перед нами на страницах и в фильме. Ощутить неистовство скачки через заснеженный лес, отчаяние, надежду, терпкую ненависть, беззаветную и безнадежную любовь — все те чувства, пронесенные героями через века и переданные нам на экране.

Этим всё сказано. Трилогия Сенкевича охватывает непростой исторический период для Речи Посполитой — середина 17 века, с 1648 по 1672 годы, всего 24 года беспрерывных войн с Хмельницким, с Крымской Ордой, с турецким Султаном, с Московитами, с валахами и ещё Бог знает с кем, не считаая междоусобиц.

Действие фильма происходит в 1655/66 годах, во время шведского потопа. Краткая историческая справка, без этого нельзя смотреть фильм:

Короли. К тому времени династию Ягеллонов в Речи Посполитой сменила династия Вазов, которая имела шведские корни. Ягеллоны символизировали расцвет Речи Посполитой, Вазы символизировали её закат. Дело в том, что и Швецией, и Польшей правили Вазы, и оба родственных клана оспаривали друг у друга права на чужой престол — польский король Ян Казимир титуловал себя королём Швеции, а шведский король Карл Густав — королём Речи Посполитой. Из-за этого-то пустячного повода и разгорелась самая настоящая война между Швецией и Речью Посполитой, в которой учавстовала…

Шляхта, ярким образцом которой является хорунжий оршанский Кмитиц. Знатный шляхтич в результате войны с московитами лишился своих владений, и воевал на свой страх и риск, без и ведома и позволения короля. Вообще, шляхетские вольности превысили в Речи Посполитой всякий разумный предел, король правил только номинально, а если ты сумел собрать себе ватагу, то сам себе и король.

Точно так же действовал хорунжий Оршанский, когда приехал свататься к панне Александре Биллевич (Оленьке). Потомственная шляхтянка, у которой в родне сенаторы, не слишком любезно приняла грубоватые ухаживания одичавшего пограничного хорунжего, а когда он попытался взять её силой, её опекуны Бутрымы порубили его товарищей и его самого чуть не убили, если бы Оленька его не спасла. Несмотря ни на что, она его полюбила…

На этом-то историческом фоне и разворачивается удивительная драма, когда пан Кмитиц, оболганный и потерявший всякое достоинство в глазах своей бывшей невесты, равно как и в глазах большинства польской шляхты, под вымышленным именем Бабинич совершает удивительные подвиги. (Кстати, я сам родом из Орши, деревня Бабиничи там есть и сегодня). Никто не знает, что Кмитиц и Бабинич — одно и то же лицо, Кмитица проклинают, Бабинича прославляют.

Кульминация фильма, естественно, когда тайное становится явным, и Оленька восклицает:' Ендрусь! Я раны твои целовать недостойна!» В этом месте я всегда плачу, сколько бы раз не смотрел этот фильм.

10 из 10

Это потрясающий фильм. Главный герой чертовски обаятелен, смел, поначалу нахален «Если ты попросил, а тебе не дали, то бери сам!», но совестлив. Он ценит своих друзей, с которыми воевал, так как именно с ними он шел в атаку, когда все остальные уже отступились. Но передряга за передрягой щиплет наши умы и мы уже не можем оставить Кмитица без надзора. Ровно на пять с половиной часов.

«Ты любишь шахматы? Игра эта весьма политична. Конечно, на доске твой король тебе всегда послушен, но должен тебе сказать: я легко управляю и строптивыми королями. Садись твоя милость. Вина хочешь?»

Интересны тактические ходы, и то, что невозможно не смеяться когда Кмитиц шутит со своими друзьями, оторвать глаз от сцен, когда они едут в санях с Оленькой. Море благородства, щемящих душу моментов, верных друзей. Я счастлива, что решила познакомиться с творчеством Ежи Гоффмана. Удивительно прекрасно потраченное время.

10 из 10

Один из лучших исторических фильмов в польском, да и в мировом кинематографе. Снятые с размахом масштабные батальные сцены, блестящая работа художников, сумевших максимально приблизить наc к реалиям XVII века, чему способствуют подобранные со знанием дела декорации… Плюс 100-процентное попадание с актерами, взятыми на роли — все они кажется, буквально сошли со страниц романа Генрика Сенкевича, настолько удачно вжились в образ своих персонажей.

Да, в последующие 37 лет Ежи Гоффман немало приложил усилий, чтобы превзойти себя самого в мастерстве создания, в том числе, и батального кино, но на сегодня, по-моему, «Потоп» остается лучшим из того, что удалось режиссеру в этом плане. Правда, оговорюсь, что его последней картины «Варшавская битва 1920 года» я пока не видел, так что от окончательных выводов пока стоит, наверное, воздержаться.

В польских экранизациях национальной классики вызывает большое уважение буквально трепетное отношение кинематографистов к первоисточнику. Не стал исключением и «Потоп». Да, конечно, ряд моментов в картине отсутствует, но их никак не назовешь ключевыми, все же основные линии, сохранены и прописаны в сценарии, который я бы назвал проработанным ювелирно, без малейшей неточности или огреха. Все последовательно, логично и органично уложено в искусную мозаику эпического исторического полотна. Пять с половиной часов захватывающего, увлекательного зрелища не отпускают ни на минуту.

В ленте задействован весь цвет польской актерской школы того времени. Все актеры сыграли на самом высоком уровне. Особо выделю Даниэля Ольбрыхского (Кмитец), Маргожату Браунек (Оленька), Тадеуша Ломницкого (Володыевский), Казимежа Вихняжа (Заглоба), Влодзимежа Бернарского (Зенд), но и все остальные никак не хуже. А такие добродетели, как честь, доблесть, благородство и любовь в ленте Е. Гоффмана возведены в ранг аристократии человеческого духа. В то же время и пороки людские — подлость, лицемерие, корысть, предательство — показаны безо всяких прикрас.

Снимаю в очередной раз шляпу и перед школой советского дубляжа — работа безупречная и высокопрофессиональная.

В заключение же хочу сказать, что от души порадуюсь, если Е. Гоффман снимет что-то лучшее и более масштабное, чем «Потоп». Последний все равно останется одним из лучших польских фильмов всех времен и любимым не только мной, но и многими поколениями зрителей, зато в нем, польском кино, появится нечто поистине шедевральное, ибо и сам «Потоп» давно стал шедевром.

10 из 10

После оглушительного успеха «Пана Володыёвского» было вполне логично продолжить экранизацию Трилогии, благо кроме недопустимого по идеологическим причинам «Огнём и мечом» в ней наличествовал ещё и «Потоп», где поляки воевали не с советскими братьями-славянами, а со шведами. Надо, впрочем, отдать должное СССР-спонсору: идеология в фильме проскакивает лишь единожды, в начальных титрах. «Значительную помощь польскому народу оказала Россия…», что звучит особенно забавно, учитывая, что Россия в это самое время воевала с Речью Посполитой. Ну да бог с ним, не о том речь.

Режиссёром второго фильма остался тот же Ежи Гоффман, да и роли персонажей из прошлой картины играют, преимущественно те же актёры — что идёт «Потопу» только на пользу. Тадеуш Ломницкий по-прежнему великолепен, хотя здесь его роль уже второго плана. Вот Кетлинга почему-то (видимо, из соображений и без того немалого хронометража) заменили на некоего Брауна. Нельзя не отметить таких актёров, как Владислав Ханьча (Януш Радзивилл), Лешек Телешиньский (его брат Богуслав) и уж конечно Казимеж Вихняж — пожалуй, лучший Заглоба из всех трёх фильмов. Но подлинная звезда фильма — Даниэль Ольбрыхский, блестяще передавший образ Анджея Кмитица — буйного, необузданного, бесстрашного и безжалостного; воина, которого хорошо иметь другом и страшно — врагом. Чего стоит один момент, когда он страшным голосом роняет: «Кемличи, за мной!» и трогается вперёд — один против сотни.

Имея на руках такой потрясающий роман, было бы грешно не сделать энергичного и интересного сценария. В результате перед нами случай почти уникальный: картина, которая на протяжении пяти (!) часов совершенно не надоедает и мёртвой хваткой держит зрителя у экрана. Батальные сцена по-прежнему на высоте: если «Пан Володыёвский» был силён сценами штурмов, то «Потоп», сохраняя это достоинство в осаде Ченстоховы, балует зрителя ещё и роскошными полевыми боями. Крупное сражение всего одно — битва при Простках, но в ней режиссёр использовал всё, что можно. Плотные колонны пикинёров, упирающие подток пики в землю и обнажающие палаши; караколирующие мушкетёры, ведущие огонь батареи, рейтары, разряжающие пистолеты во вражеский строй и, опять же, лучшая в трилогии фильмов конная атака. Немаловажно и то, что ход боя вполне ясен: зритель понимает тактические решения, их причины и замыслы полководцев. Показать такой «поединок военачальников» кроме Гоффмана удавалось только Бондарчуку в «Ватерлоо», вышедшем всего за четыре года до «Потопа». И трудно передать словами ощущения, которые испытываешь, когда звучит сигнал трубы и крылатые гусары медленно трогаются с места.

В общем, зрение и ум получают полное эстетическое удовлетворение. А вот душевности, по сравнению с «Паном Володыёвским» стало меньше — фильм всё-таки меньше берёт за душу, чем свой предшественник. Хотя не исключено, что мне это только кажется.

Итого — великолепный фильм, самую чуточку хуже «Пана Володыёвского», но по-прежнему — шедевр.

P.S. И вновь не могу не восхититься советским дубляжом.

9 из 10

Непонятный местами сюжет, не внушающая доверия игра актеров, батальные сцены не такие уж и батальные. Но все равно интересно.

Даже не знаю, чем меня привлек фильм и каким образом я посмотрел его до конца? Благо, был выходной и ни куда не спешил. Постановка, охватывающая временной период в несколько лет, конец Речи Посполитой. Люди понимают, что войну не выиграть и все равно сражаются до конца. Очень внушающее впечатление производят именно эти кадры.

Скорее всего, фильм привлек меня потому, что его снял классик польского кино — Ежи Гоффман. Только он, наверное, может продержать зрителя у экрана 5 часов.

Что-то толком ничего сказать у меня не получается, но фильм превосходный. Советую посмотреть, когда будет очень много свободного времени.

9,5 из 10

Блестящий фильм великолепного польского режиссёра Ежи Гоффмана, снятого по роману гения полькой литературы — Генрика Сенкевича. С самого начала картины прослеживается свойственный писателю патриотизм и чуткость к любовным отношениям героев. Великолепно сняты сцены сражений, блестящие умения актеров(каскадеров) конной езды, прекрасные декорации, потрясная игра Даниэля Ольбрыхского (Кмитиц) и как почти всегда у Сенкевича в конце награда находит героя. Хотелось бы отметить классный дубляж советских актеров, особенно Яковлева (ну узнаётся сразу же его грозный голос, которым говорит Володыевский)

Любителям исторической тематики — смотреть!

9 из 10

Фильм смотрел в 13 лет. Впечатление — потрясающее, начиная с первых сцен. Кмитиц заезжает к друзьям, обильно ест, запивает поросёнка вином, вытирает руки и губы о скатерть и смачно целует пани Ольгу в губы.

Полный восторг пацанов в зале. Главное, что это было началом большой любви, которую он проносит через всю жизнь. А далее борьба за независимость Польши. Чего стоит сцена пытки Кмитица, его побег и взрыв пушки.

Фильм героический о Настоящем Мужчине. Фильм стоит смотреть всей семьёй.

Потрясающий фильм по роману Сенкевича, поставленный Ежи Гофманом в 1974 году не уступает его же фильму «Огнём и мечом» снятому в 1999. Всю трилогию можно смотреть в разном порядке. При этом каждый фильм индивидуален и уникален в своём роде. Каждый фильм имеет свой, особый ритм происходящего.

Герой «Потопа» пан Кмитиц в течение всего фильма проходит ряд внутренних метаморфоз. Сначала он предстаёт «забиякой», затем перед ним стоит выбор — либо предать Речь Посполитую и быть проклятым в народе, либо нарушить клятву, данную на распятии и быть проклятым в обоих мирах. В итоге он приходит к выбору в пользу Речи Посполитой, но к этому он идёт под чужим именем и своё настоящее имя ему постоянно приходится отстаивать. Ни разу он его не позорит. Это делают его враги, желающие таким образом убрать с пути серьёзного врага…

Через все беды и лишения герой проносит свою любовь к Ольге. Она цель всех его оправданий перед людьми, перед товарищами, перед королём. Ради неё он готов на всё, но она по сердцу его врагу, который «любит её не чистой любовью, а хочет опозорить». Ольга же не хочет любви князя, но и не может выйти за Кмитица… Это её нелёгкий выбор — она отказывается от Кмитица и готова уйти в монастырь.

Фильм не переполнен патриотизмом, что позволяет отвлечься от исторической составляющей фильма и обратить внимание на внутреннее переживание героя. В отличие от «Пана Володыевского» и «Огнём и мечом» этот фильм кажется мрачным, но стоит в него погрузиться и оторваться невозможно.

9 из 10