Две англичанки и континент (1971)

В отношении картины «Две англичанки и континент» Трюффо произнес известную фразу: «Я хотел выжать любовь как лимон». И действительно, несмотря на некий академизм формы в сравнении со стилевой раскрепощенностью «Жюля и Джима», эта лента больше внимания уделяет своего рода анатомии любви. Герои проговаривают свои проблемы, анализируют свои чувства, доходя до последней степени откровенности, будто осуществляя затянувшийся сеанс самоанализа. Избыточный закадровый комментарий и вербализация писем персонажей друг к другу делают данный фильм Трюффо почти ромеровским, правда, без легкомысленности и фривольности режиссера «Колена Клер». Постановщик «Двух англичанок…» стремится поэтапно показать зарождение и развитие большого чувства к граням одной полноценной личности: как и герои «Жюля и Джима», сестры Анна и Мюриэль дополняют друг друга, воплощая в себе то, чего нет у другой.

История, рассказываемая Трюффо, драматична до последней степени, накал страстей особенно во второй половине поражает, особенно если учесть затяжную, почти часовую экспозицию. Почти в сорок лет постановщик снова снимает кино о молодежи и для молодежи даже в большей мере, чем он это делает в «Жюле и Джиме». Несмотря на то, что в этих двух фильмах вроде бы просто поменяли местами слагаемые, это работы о совершенно разных проблемах в любви: в «Жюле и Джиме» рассказано, как женское коварство разрушает мужскую дружбу, в «Двух англичанках и континенте» мы видим историю мужской инфантильности, уничтожающей женские судьбы своей неспособностью к осознанному выбору. В этом отношении нет ничего удивительного в том, что на главную роль Трюффо пригласил Лео, сделав эту экранизацию романа Роше по сути дела продолжением дуанелевских любовных похождений.

Вместе с тем в данной ленте режиссер закладывает в свернутом виде «Историю Адель Г.», ибо Мюриэль и по характеру, и по тому, как она всецело отдается чувству, очень похожа на героиню Аджани. В то же время эпизод с дневником Мюриэль, которую та посылает Клоду, несколько комичен, что в принципе невозможно в трагическом мире фильма «История Адель Г.». Нельзя сказать, что два с лишним часа «Двух англичанок…» пролетают незаметно, хотя события спрессованы так, что в сюжете не остается ничего лишнего (Трюффо с Груо серьезно потрудились, чтобы в сценарии не было лакун). Однако, здесь нет той нововолновской легкости, что отличала «Жюля и Джима», вместо этого нужно некое интеллектуальное и эмоциональное усилие, чтобы уследить за всеми тонкостями препарированных чувств. Фильм избыточен, в нем слишком много анализа, из-за чего он кажется порой рациоцентричным.

В то же время лента «Две англичанки и континент» полностью удалена из любого подобия исторического и социального контекста, из-за чего рассказанная история повисает в воздухе. Трюффо хочет показать, как любовь рождается из взаимной заинтересованности и дружбы, постепенно подменяя их собой, как катастрофична разлука, как травматичны для серьезных отношений «идеалы свободной любви». Вместе с тем в «Двух англичанках…» есть некий намек на образ жизни богемы, которая в итоге и губит любовь и не дает состояться браку. Кого же на самом деле любит Клод? Анну или Мюриэль? На этот вопрос мы ответа так не получим, если не считать им весь дуанелевский цикл: так в «Украденных поцелуях» герой Лео повторяет перед зеркалом имена своих возлюбленных, а потом начинает твердить лишь собственное имя. Что это, если не признание героя в том, что он любит лишь себя?

Герои Лео, хоть у Трюффо, хоть у Годара, хоть у Эсташа, предельно нарциссичны, их неудачи на любовном фронте при всей внешней смазливости их внешности обусловлены крайним самолюбием и нежеланием отдавать другим что-либо. Персонажи Лео неспособны жертвовать собой ради других, ради жены и детей, потому они сущностно не готовы к браку. В этом смысле расклад любовного треугольника в картине «Две англичанки и континент» не стал исключением, лишь подтверждая правило.

Эти два фильма Франсуа Трюффо не совсем точно называть дилогией, поскольку персонажи кардинально отличаются, но весьма тематичность близка. «Жюль и Джим» третий по счету полнометражный фильм режиссера, 11-й же фильм «Две англичанки и «Континент»' служит продолжением исследования в ситуации, перевернутой на 180 градусов.

Это истории о свободной любви, где развитие сюжета напоминает линию сердечного ритма — подъемы и спады чувства, множество острых углов, скачки, перепады и затем лишь только одна неподвижная линия. В первом фильме героями являются двое друзей-мужчин и женщина, во втором две сестры и молодой человек.

Идея хипповской freelove появляется не сразу, во второй ленте после первой неудачи в отношениях, как возможность избежать неудач и страданий, герой принимает эту идею и распространяет. В «Жюль и Джим» женщина идет вразрез с традиционным пониманием отношений, что обусловлено ее характером, беспечным, ветренным, легкомысленным, под ее очарованием друзья вынуждены согласиться с таким развитием событий, и хотя Джим пытается вырваться и сбежать к своей любовнице, он все равно возвращается обратно. Жюль же просто теряет всю свободу воли и выбора.

Эти отношения, которые должны были бы быть свободными, походят на паутину, каждый запутан, и все связаны друг с другом, не имея возможности освободиться, любовная связь оказывает сильное влияние на остальные. В первом фильме показывается взаимосвязь любви и дружбы, чувства Джима и Жюля к одной женщине не рассорили их, и в финале Жюль возвращается мыслью к несостоявшейся дружбе из-за трагедии. Во втором это любовь и семья, и ситуация оказывается практически полностью идентичной. Любовь в этих фильмах одновременно выступает как созидательная сила, так и разрушительная, ведущая к гибели и одиночеству.

В картине «Жюль и Джим» происходит сосредоточение на психологических аспектах, она посвящена раскрытию темы отношений, во второй же границы шире, хоть в центре внимания те же вопросы и проблемы, но больше затронута тема семьи, традиций, а также культуры, религии, искусства. Режиссер показывает ситуацию с разных ракурсов и планов, здесь есть множество точек зрения. Но оба фильма тесно связывает в единое наличие повторяющихся ситуаций, фраз, например с письмами, герои того и другого фильма пишут иногда одни и те же строки, в целое большое количество параллелей.

Но возвращаясь к теме через 19 лет, переосмысливая ситуацию по-новому, итог остается прежним. «Распыление» чувств оказывается бессмысленным и трагическим, вердиктом становится одиночество.

Скажи, откуда ты приходишь, Красота?

Твой взор — лазурь небес иль порожденье ада?

Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,

Равно ты радости и козни сеять рада.

Бодлер. «Гимн Красоте»

Рассказ о любви, с такой ностальгической нежностью вторящий геометрической конструкции десятилетнего на тот момент фильма Трюффо «Жюль и Джим» начинается в духе викторианских пасторальных романов. Клод, неискушенный молодой человек, получает образование и занимается с персональным учителем английского языка Энн из Англии. Она приглашает его погостить несколько недель у своей семьи, где знакомит со своей сестрой Мюриэль, прилагая все усилия, чтобы они полюбили друг друга. Действие развивается неспеша, история множится огромным количеством невинных сценок, где трое героев проводят время вместе.

Мы наблюдаем за нравами той эпохи (дело происходит на заре 20-го столетия), за джентльменством Клода, за осторожным любопытством девушек, которые живо интересуются своим кавалером, но отчаянно скрывают это и от себя, и от него. За степенной картинкой Альмендроса, за монтажем настолько простым, и по сегодняшним меркам будто медлительным, однако задающим ритмический рисунок повествованию, помогая выразить обстоятельность, с какой режиссер взялся за работу. В мизансцене, а актерской игре, в лаконичном и в то же время искусном окружении героев. Кажется, будто эта история такой и останется, — о старинных нравах, о невысказанных чувствах, бушующих внутри.

Однако во второй половине Трюффо переворачивает мораль с ног на голову, как это делал в своих романах, например, постмодернистский писатель Джон Фаулз. Жанровые сценки сменяются мощным, постоянно нарастающим потоком событий и обстоятельств, в которых оказываются Клод, Анна и Мюриэль, постепенно превращая их неординарный любовный треугольник в одно из прекраснейших созвездий во Вселенной кинематографических персонажей. При этом Трюффо почти не изменяет заданному темпу и ритму истории.

Без шокирующих или эпатирующих подробностей Трюффо показывает в своем фильме окончательную ломку пуританской морали и переход общества на поведенческие модели свободных отношений светской Европы в эпоху модерна. Рассматривать это явление вне контекста революционных изменений в культуре и изобразительном искусстве — занятие неблагодарное, поэтому Роше и Трюффо делают своих героев людьми образованными и просвещенными. Клод — критик и писатель, Анна — скульптор, Дьорка — издатель, Мюриэль — воспитатель. Это далеко не крестьяне, но и не высшее общество.

Впрочем, очевидно, что никакие общественные потрясения не интересуют режиссера так сильно, как переплетение судеб в историях трех персонажей этой двухчасовой киноповести. Здесь мелодрама соседствует с тяжелым психологизмом и откровенными исповедями, похожими на эпизоды «Осенней сонаты» Бергмана. Камерность меблированных комнат — с потрясениями общества. Любовь — с цинизмом.

Ко всему прочему это еще отличный тонкий фильм с почерком французского мастера, специально для любителей классики.