Ночь кровавого монстра (1970)

Имя Хесуса Франко, одного из самых плодовитых постановщиков за всю историю кино, в титрах этого фильма наверняка настроит кого-то на неверную волну. Ведь режиссёр известен своими поздними эротическими фильмами, да и в ранние годы он нередко эксплуатировал сексуальную тематику, успев поработать во многих жанрах, от слэшера до woman in prison. Его способность снимать за считанные дни могла конкурировать только с тягой к провокации. Секс для Франко был инструмент, при помощи которого он разрушал ханжескую мораль современного ему общества.

«Огненный трон», исторический фильм Франко, принадлежит к немногочисленному числу бюджетных постановок предприимчивого испанца (одним из продюсеров был опытный канадец Гарри Алан Тауэрс, муж Марии Ром, одной из постоянных актрис Франко), оттого знаменитого стиля мастера эксплуатационного кино тут преступно мало. Эротические перформансы сведены к минутным сценам, а обнажённое женское тело на протяжении большей части действия прикрыто нарядами. Сцены пыток и вовсе почти аскетичны, так что заинтересованному зрителю не стоит ожидать каких-либо откровений. За этим скорее нужно обратиться к знаменитой «Печати дьявола», вышедшей в том же году, или к более поздней «Китайской камере пыток».

Зная стахановские темпы работы Франко, можно даже предположить, что «Огненный трон» и задумывался как своеобразное продолжение «Печати дьявола», появлению которой, безусловно, поспособствовал классический фильм Отакара Вавра «Молот ведьм». Действие фильма Хесуса Франко отнесено, впрочем, не в седую древность, где особенно свирепствовала инквизиция, а уже в более просвещённый XVII век. Революционные настроения в народе, недовольного правлением Якова II, консервативного монарха-католика, а также борьба за власть разных кланов не слишком заботят режиссёра. Для него это лишь антураж, на котором разворачивается действие исторической мелодрамы о любви революционера Гарри к сестре казненной «ведьмы» Мэри (её как раз и играет Мария Ром), а страшный палач судья Джеффрис, прозванный вешателем, оказывается так необходимым любой мелодраме злодеем.

Его роль исполняет маститый английский актёр Кристофер Ли, немало снимавшийся у Франко в те годы. Пользуясь скупой актёрской палитрой, сэр Кристофер подчёркивает такие качества судьи, как преданность королю Якову II, искренняя вера в колдовство, от которого надо непременно оградить английских подданных, и убеждённость в справедливых методах дознания. Возможно, отсылкой именно к этому фильму стало интересное камео Кристофера Ли в «Сонной лощине» Тима Бёртона.

Хесус Франко во многом заимствует принципы построения голливудской исторической мелодрамы, где частная история, чаще романтического характера, помещена в конкретный исторический контекст. Словно искренние чувства двух влюблённых призваны оттенить жестокость эпохи и помочь примириться зрителю с безрадостной современностью. Но совершенно несвойственен Голливуду экзистенциальный окрас личности судьи. Только оказавшись в темнице, он впервые задумался о своей судьбе. Действительно, за что его посадили, ведь он просто делал свою работу! Известно, что именно так оправдывали и рядовые нацисты своё участие в преступлениях Третьего рейха.

Судья Джеффрис сам не видел, как исполняются его приговоры. Для него казнь была лишь словом, и он, не задумываясь, одним росчерком пера, отправлял людей на смерть. И только когда он попал в их ситуацию, приговорённый к смерти новым королём и, ожидая её в Тауэре, судья переосмыслил собственную жизнь. Он понял, что в осуждённых не видел людей, а сам был воплощением репрессивной государственной машины, основывая свои приговоры на признаниях, сделанных под пытками.

Именно образ судьи Джеффриса, исторического лица, представленный режиссёром не с романтическим флёром шекспировского злодейства, а скорее в традициях философии существования, вполне себя раскрывшей в творчестве крупнейших мастеров европейского кино, резко выделяет фильм Хесуса Франко из общей череды модных в то время инквизиторских фильмов. Испанский постановщик оказался заключён в продюсерские тиски мейнстрима, но это парадоксально пошло фильму лишь на пользу. Франко отказался от своих часто надоедливых эротических перформансов и алогичного сюжета в пользу связной истории и более детально проработанных образов персонажей. И режиссёр не погрешил против исторической истины, адекватно представив причины, привёдшие к так называемой Славной революции. Судья Джеффрис, бывший самым страшным воплощением старого миропорядка, хотя бы на закате своих дней смог осознать, что и он лишь пешка в руках высшего судии. Рок настиг его внезапно и безжалостно, и лишь запоздалое раскаяние способно вырвать из дьявольских лап его бессмертную душу.

Интересно, кстати, что граф Дракула из вышедшей в том же году экранизации Франко и сыгранный тем же Кристофером Ли, во многом напоминает судью Джеффриса. Они оба плоды уходящего времени, которым не найти себя в изменившихся обстоятельствах. Их судьба — не только возмездие за грехи, но и естественная смена веков. Отныне и аристократы будут другие, и судьи, а сами образы этих когда-то всесильных людей с течением времени превратятся в легенды, где уже не отделить правду от мифа, что особенно явственно на примере Влада Цепеша.

7 из 10

Имя Хесуса Франко, одного из самых плодовитых постановщиков за всю историю кино, в титрах этого фильма наверняка настроит кого-то на неверную волну. Ведь режиссёр известен своими поздними эротическими фильмами, да и в ранние годы он нередко эксплуатировал сексуальную тематику, успев поработать во многих жанрах, от слэшера до woman in prison. Его способность снимать за считанные дни могла конкурировать только с тягой к провокации. Секс для Франко был инструмент, при помощи которого он разрушал ханжескую мораль современного ему общества.

«Огненный трон», исторический фильм Франко, принадлежит к немногочисленному числу бюджетных постановок предприимчивого испанца (одним из продюсеров был опытный канадец Гарри Алан Тауэрс, муж Марии Ром, одной из постоянных актрис Франко), оттого знаменитого стиля мастера эксплуатационного кино тут преступно мало. Эротические перформансы сведены к минутным сценам, а обнажённое женское тело на протяжении большей части действия прикрыто нарядами. Сцены пыток и вовсе почти аскетичны, так что заинтересованному зрителю не стоит ожидать каких-либо откровений. За этим скорее нужно обратиться к знаменитой «Печати дьявола», вышедшей в том же году, или к более поздней «Китайской камере пыток».

Зная стахановские темпы работы Франко, можно даже предположить, что «Огненный трон» и задумывался как своеобразное продолжение «Печати дьявола», появлению которой, безусловно, поспособствовал классический фильм Отакара Вавра «Молот ведьм». Действие фильма Хесуса Франко отнесено, впрочем, не в седую древность, где особенно свирепствовала инквизиция, а уже в более просвещённый XVII век. Революционные настроения в народе, недовольного правлением Якова II, консервативного монарха-католика, а также борьба за власть разных кланов не слишком заботят режиссёра. Для него это лишь антураж, на котором разворачивается действие исторической мелодрамы о любви революционера Гарри к сестре казненной «ведьмы» Мэри (её как раз и играет Мария Ром), а страшный палач судья Джеффрис, прозванный вешателем, оказывается так необходимым любой мелодраме злодеем.

Его роль исполняет маститый английский актёр Кристофер Ли, немало снимавшийся у Франко в те годы. Пользуясь скупой актёрской палитрой, сэр Кристофер подчёркивает такие качества судьи, как преданность королю Якову II, искренняя вера в колдовство, от которого надо непременно оградить английских подданных, и убеждённость в справедливых методах дознания. Возможно, отсылкой именно к этому фильму стало интересное камео Кристофера Ли в «Сонной лощине» Тима Бёртона.

Хесус Франко во многом заимствует принципы построения голливудской исторической мелодрамы, где частная история, чаще романтического характера, помещена в конкретный исторический контекст. Словно искренние чувства двух влюблённых призваны оттенить жестокость эпохи и помочь примириться зрителю с безрадостной современностью. Но совершенно несвойственен Голливуду экзистенциальный окрас личности судьи. Только оказавшись в темнице, он впервые задумался о своей судьбе. Действительно, за что его посадили, ведь он просто делал свою работу! Известно, что именно так оправдывали и рядовые нацисты своё участие в преступлениях Третьего рейха.

Судья Джеффрис сам не видел, как исполняются его приговоры. Для него казнь была лишь словом, и он, не задумываясь, одним росчерком пера, отправлял людей на смерть. И только когда он попал в их ситуацию, приговорённый к смерти новым королём и, ожидая её в Тауэре, судья переосмыслил собственную жизнь. Он понял, что в осуждённых не видел людей, а сам был воплощением репрессивной государственной машины, основывая свои приговоры на признаниях, сделанных под пытками.

Именно образ судьи Джеффриса, исторического лица, представленный режиссёром не с романтическим флёром шекспировского злодейства, а скорее в традициях философии существования, вполне себя раскрывшей в творчестве крупнейших мастеров европейского кино, резко выделяет фильм Хесуса Франко из общей череды модных в то время инквизиторских фильмов. Испанский постановщик оказался заключён в продюсерские тиски мейнстрима, но это парадоксально пошло фильму лишь на пользу. Франко отказался от своих часто надоедливых эротических перформансов и алогичного сюжета в пользу связной истории и более детально проработанных образов персонажей. И режиссёр не погрешил против исторической истины, адекватно представив причины, привёдшие к так называемой Славной революции. Судья Джеффрис, бывший самым страшным воплощением старого миропорядка, хотя бы на закате своих дней смог осознать, что и он лишь пешка в руках высшего судии. Рок настиг его внезапно и безжалостно, и лишь запоздалое раскаяние способно вырвать из дьявольских лап его бессмертную душу.

Интересно, кстати, что граф Дракула из вышедшей в том же году экранизации Франко и сыгранный тем же Кристофером Ли, во многом напоминает судью Джеффриса. Они оба плоды уходящего времени, которым не найти себя в изменившихся обстоятельствах. Их судьба — не только возмездие за грехи, но и естественная смена веков. Отныне и аристократы будут другие, и судьи, а сами образы этих когда-то всесильных людей с течением времени превратятся в легенды, где уже не отделить правду от мифа, что особенно явственно на примере Влада Цепеша.

7 из 10

Имя Хесуса Франко (1930 — 2013), одного из самых плодовитых постановщиков за всю историю кино, в титрах этого фильма наверняка настроит кого-то на неверную волну. Ведь режиссёр известен своими поздними эротическими фильмами, да и в ранние годы он нередко эксплуатировал сексуальную тематику, успев поработать во многих жанрах, от слэшера до woman in prison. Его способность снимать за считанные дни могла конкурировать только с тягой к провокации. Секс для Франко был инструмент, при помощи которого он разрушал ханжескую мораль современного ему общества.

«Огненный трон», исторический фильм Франко, принадлежит к немногочисленному числу бюджетных постановок предприимчивого испанца (одним из продюсеров был опытный канадец Гарри Алан Тауэрс, муж Марии Ром, одной из постоянных актрис Франко), оттого знаменитого стиля мастера эксплуатационного кино тут преступно мало. Эротические перформансы сведены к минутным сценам, а обнажённое женское тело на протяжении большей части действия прикрыто нарядами. Сцены пыток и вовсе почти аскетичны, так что заинтересованному зрителю не стоит ожидать каких-либо откровений. За этим скорее нужно обратиться к знаменитой «Печати дьявола», вышедшей в том же году, или к более поздней «Китайской камере пыток».

Зная стахановские темпы работы Франко, можно даже предположить, что «Огненный трон» и задумывался как своеобразное продолжение «Печати дьявола», появлению которой, безусловно, поспособствовал классический фильм Отакара Вавра «Молот ведьм». Действие фильма Хесуса Франко отнесено, впрочем, не в седую древность, где особенно свирепствовала инквизиция, а уже в более просвещённый XVII век. Революционные настроения в народе, недовольного правлением Якова II, консервативного монарха-католика, а также борьба за власть разных кланов не слишком заботят режиссёра. Для него это лишь антураж, на котором разворачивается действие исторической мелодрамы о любви революционера Гарри к сестре казненной «ведьмы» Мэри (её как раз и играет Мария Ром), а страшный палач судья Джеффрис, прозванный вешателем, оказывается так необходимым любой мелодраме злодеем.

Его роль исполняет маститый английский актёр Кристофер Ли (1922 — 2015), немало снимавшийся у Франко в те годы. Пользуясь скупой актёрской палитрой, сэр Кристофер подчёркивает такие качества судьи, как преданность королю Якову II, искренняя вера в колдовство, от которого надо непременно оградить английских подданных, и убеждённость в справедливых методах дознания. Возможно, отсылкой именно к этому фильму стало интересное камео Кристофера Ли в «Сонной лощине» Тима Бёртона.

Хесус Франко во многом заимствует принципы построения голливудской исторической мелодрамы, где частная история, чаще романтического характера, помещена в конкретный исторический контекст. Словно искренние чувства двух влюблённых призваны оттенить жестокость эпохи и помочь примириться зрителю с безрадостной современностью. Но совершенно несвойственен Голливуду экзистенциальный окрас личности судьи. Только оказавшись в темнице, он впервые задумался о своей судьбе. Действительно, за что его посадили, ведь он просто делал свою работу! Известно, что именно так оправдывали и рядовые нацисты своё участие в преступлениях Третьего рейха.

Судья Джеффрис сам не видел, как исполняются его приговоры. Для него казнь была лишь словом, и он, не задумываясь, одним росчерком пера, отправлял людей на смерть. И только когда он попал в их ситуацию, приговорённый к смерти новым королём и, ожидая её в Тауэре, судья переосмыслил собственную жизнь. Он понял, что в осуждённых не видел людей, а сам был воплощением репрессивной государственной машины, основывая свои приговоры на признаниях, сделанных под пытками.

Именно образ судьи Джеффриса, исторического лица, представленный режиссёром не с романтическим флёром шекспировского злодейства, а скорее в традициях философии существования, вполне себя раскрывшей в творчестве крупнейших мастеров европейского кино, резко выделяет фильм Хесуса Франко из общей череды модных в то время инквизиторских фильмов. Испанский постановщик оказался заключён в продюсерские тиски мейнстрима, но это парадоксально пошло фильму лишь на пользу. Франко отказался от своих часто надоедливых эротических перформансов и алогичного сюжета в пользу связной истории и более детально проработанных образов персонажей. И режиссёр не погрешил против исторической истины, адекватно представив причины, привёдшие к так называемой Славной революции. Судья Джеффрис, бывший самым страшным воплощением старого миропорядка, хотя бы на закате своих дней смог осознать, что и он лишь пешка в руках высшего судии. Рок настиг его внезапно и безжалостно, и лишь запоздалое раскаяние способно вырвать из дьявольских лап его бессмертную душу.

Интересно, кстати, что граф Дракула из вышедшей в том же году экранизации Франко и сыгранный тем же Кристофером Ли, во многом напоминает судью Джеффриса. Они оба плоды уходящего времени, которым не найти себя в изменившихся обстоятельствах. Их судьба — не только возмездие за грехи, но и естественная смена веков. Отныне и аристократы будут другие, и судьи, а сами образы этих когда-то всесильных людей с течением времени превратятся в легенды, где уже не отделить правду от мифа, что особенно явственно на примере Влада Цепеша.

7 из 10