Вкус азарта (1969)

В культовые годы западного кинематографа 60—70-х годов, когда, казалось бы, времена, полные стиля, комфорта, свободы и небрежной элегантности, более не нуждающиеся в коротких причёсках и милитари-моде, наконец-то наступили, а паранойя войн и соперничества позорно сбежала с поля сражения, в те времена благополучия и глэма, за 20 лет до личностного кризиса общества 90-х и нулевых был снят один из прототриллеров. Им оказался фильм «Вкус Азарта». И тогда ещё ничего знали о готовящемся против этого лёгкого и харизматичного фильма заговоре армии новых русских, гонконгских и американских гангстеров, — от «Улицы разбитых фонарей» и «Бумера», — до всех шедевров Тарантино, Энга Ли, Оливера Стоуна, Лэнса Манджиа и Алекса де ла Иглесиа. Наследники детей цветов, пока их пытаются убить представители Римского Клуба, купаются в море, продолжают работать программистом и художником, и наивно верят во всесилие полицейских под пение птиц.

Появление этого произведения, созданного Брайном Картоном, Доном Шарпом, Беном Хили, если бы он был снят в наши времена, вероятно, показалось бы чем-то непостижимым, — ведь этот триллер, отличающийся полным отсутствием саспенса, поставил на первое место человека, а не интересы корпораций, акцентировал душу и любовь, а не эмбарго или криминальные игры мафии, и более того, этот фильм поставил на первое место Женщину, изящно оттенив и её уникальность как личности, и её женскую сущность всеми этими ложными ценностями, показав, что игры за деньги и власть не могут быть ей соперниками.

Сделанный в духе Бриджет Бардо (или Роже Вадима), — пожалуй, я написала так специально, потому что об этом стиле кинематографа мы имеем через них некоторое представление, хотя в их работах магия Женщины и была подана слишком материалистично, — данный фильм превосходит их, буквально делая культ не столько из самой Женщины, сколько из её иррациональной, мистической, бессознательной и даже пугающей власти, которую создатели произведения поставили в центр водоворота политических противостояний и бизнес-войн, но не так, как это делается обычно, чтобы «украсить красоткой бизнес» или «повысить продажи автомобилей, используя секс-инстинкт», а с точностью наоборот, — чтобы оттенить пугающую и таинственную сущность Женщины, — потребовалось привлечь и политику, и власть, и мировые корпорации, и эмбарго, и заговоры. Ни в одном фильме я не видела ещё такой подачи, и, чтобы усилить это, авторы и рассказывают о НАТО, погонях, похищениях, таинственных встречах, — пополам с потрясающими пейзажами, морским бризом, рассветами и панорамами Южной Франции и нагромождением стаканов с мартини в ореоле целомудренного романа, тем самым гораздо сильнее будоражащего сознание в своей недосказанности и усиливая эффект необычного и невозможного для нашей эпохи душевного мира человека. Не часто можно столкнуться с такой откровенной киномагией, и из современного нам кинематографа она чем-то напоминает только «Шпионские Игры», хотя 60—70-е, думаю, были ею полны куда более, чем всё современное квадратное время.

Да, в 70-е предпринимались небольшие попытки поставить Женщину и Человека на первое место, — это и «Красная Пустыня», и «Две недели в сентябре», и «Дон Жуан-73», но они не были так убедительны, и в большинстве случаев мы сталкиваемся в кино 70-х с драматизмом, медленно, но неуклонно подтачивающим нашу психику, готовя её к тёмным драмам и триллерам порога 21 века: «Жить, чтобы жить», «Клео от 5 до 7», «Сладкая жизнь», «Блоу Ап», «Ночь», «Затмение», «В прошлом году в Мариенбаде», «Три шага в бреду», «Чёрная Башня», «Презрение». С этой точки зрения «Вкус азарта» несомненно выходит за их стандарт постправды, разотождествляя наше сознание с упадническим экзистенциальным отчаянием перед собой, окружающим миром и будущим.

Неоспоримый, но красивый эклектизм фильма, который совмещает в себе и психологическую драму, и криминальную трагикомедию, и любовный роман, и парадоксальную и гротескную в общей подаче безупречной с этической и эстетической точек зрения пародию на шпионский боевик, поражает своей общей магической и атмосферной харизматичностью. Знали ли об этом его создатели, намеренно ли они сняли фильм именно так или нет?

И хотя действие фильма и происходит в 1969, — девушка работает программистом, и за её ум и профессионализм в программировании (Боже, оно тогда уже существовало?!) хозяева корпораций готовы очень многое отдать и конкурируют между собой, и тем самым, это еще более усиливает иррациональную непостижимость сути главной героини.

Хотели или нет такого эффекта создатели данного недооцененного шедевра? Об этом мы ничего не знаем; Дон Шарп снимет в 1973 году «Психоманию», с байкерами и сделками с Дьяволом сюрреалистично напоминающую «Кладбище Автомобилей» Фернардо Аррабаля, и, конечно же, триллер «Тёмные Места», такой же наивный, как многие прототриллеры тех времён, в том числе и от руки мастера Луи Маля, с той же самой восхищающей чистотой и надеждой 70-х, чего мы лишены сейчас; он станет известным после культовых «39 ступеней» и странной мелодрамы «Слезы под дождем», не менее знаковых сериалов — сверхъествественного «Дома ужасов Хаммера» и поразительного «Женский характер» об Эмме Харт, но о других сценаристах известно не так уж и много.

Ева Ренци, исполнившая роль Джейн Керрел, в реальности предпочла не красавчика Пола Хедли (Дэвид Бак), а главного «благородного злодея» Ганса Бейбера, которого играет её муж Пауль Хубшмид, застреленного своей неоднозначной секретаршей, и её образ (Кэй Уолш) — это второй интересный женский образ фильма, с подчеркнутым двойным стандартом, переданный исключительно в театральной манере: вот это всего лишь «обычная» женщина в платке и плаще из очереди в магазине, но вот, — камера меняет ракурс, и мы видим, что это отнюдь не так, что мисс Барроу — истинное воплощение своего загадочного патрона, — в узких байкерских брюках и вовсе в не плаще, а изящной мотокуртке, скроенной как плащ, она садится на мотороллер и, блеснув безупречным макияжем, оставляет Пола в абсолютном недоумении, — впрочем, тамошние герои не задавались вопросами «кто виноват» и «что делать», а просто шли и делали свои дела, а сюжет стремительно раскручивался дальше.

Всё больше и больше я открываю для себя кино 60—70-х, и эта эпоха, чья мода ныне сделала даже в наши дни целые состояния владельцам влиятельных модных домов, покоряет меня целостностью натур своих героев, их эстетической безупречностью и глубоким внутренним миром, что я очень редко нахожу в современном кинематографе. Но этот фильм необычен и тем, что в нём вы сможете найти неподдельную любовную линию, и неожиданность этого станет для вас при просмотре фильма глотком свежего воздуха среди вечной неоновой ночи души и экологической духоты, возвращая надежду и создавая, как минимум, прекрасное настроение.

10 из 10