Страсть (1969)

«Страсть — один из лучших фильмов самого плодотворного периода творчества Ингмара Бергмана. Не стоит обращать внимания на рейтинги, ибо по глубине нарративной наполненности, техническому исполнению и экзистенциальной проникновенности в саму сущность бытия — это бесспорно очередной шедевр, выстраданный, вымученный и снова рожденный на свет одним из главных творцов двадцатого века.

Как это обычно бывает — режиссер помещает своих героев в условия герметичного, камерного, сжатого существования. В центре внимания — герой Макса фон Сюдова по имени Андреас, после неудачного брака, влачащий свои дни в полном одиночестве на острове посреди бескрайних просторов холодного ко всем людским проблемам океана. В один из безоблачных летних дней, идиллическое бытие героя нарушается визитом прекрасной молодой незнакомки. Естественно, благодаря череде не вполне случайных случайностей, он вскоре оказывается втянут в тот же самый круговорот жестоких судеб и горьких страданий, от которых совсем недавно отчаянно пытался сбежать. Так, он ближе знакомится с девушкой Анной и ее подругой Евой, которая живет со своим богатым супругом на другом конце острова. Ни во что не вдаваясь и, напротив, стараясь максимально абстрагироваться от всего, тем не менее (и скорее, даже, именно из-за этого), Андреас, вопреки своим самым главным установкам, разматывает клубок страстей новых друзей — и видит там именно то, чего так боялся — «физическое и моральное насилие» над собой и своими ближними, самодержавную стихию страсти, способную выжечь саму мысль о спокойном, счастливом, тихом существовании.

В фильме представлен квартет персонажей, причем каждый из героев репрезентирует какое-то свое уникальное отношение к действительности. Пара Евы и ее супруга принимают реальность бытия стоически и даже с изрядной долей иронии, стараясь обходить ее смысл стороной (в этом суть эпизода, где муж Евы показывает свою коллекцию фотокарточек, где все самые страшные и прекрасные эмоции как бы пойманы в рамку). Как мы увидим впоследствии, Андреас и Ева, напротив, как не стараются, не в силах отвести глаз от ее бездны.

Бергмановская реальность же по умолчанию является хаотическим нагромождением иррациональных страстей, страданий и умопомрачительного одиночества, доводящего до помешательства. Пожалуй, никакой иной фильм режиссера не демонстрирует с такой сокрушительной силой всю жестокость Бергмановского экзистенциализма.

Вокруг героев прекрасная природа, возвышающиеся леса, щебечущие птицы, нежно-лазурное море и голубое безоблачное небо. Но все это фикция. Связь между природой и человеком разорвана и это навсегда. Человеческая природа — это природа истребителя и эксплуататора и вот, на острове уже заводится маньяк, истребляющий все живое — вешающий собак, перерезающий горло овцам, поджигающий беззащитных коров и лошадей. Далее от природы режиссер переходит к обществу, члены которого под прикрытием благих намерений при малейшей «погрешности» готовы уничтожить любого человека самым жестоким образом. По сути общество, как представляется героям Бергмана, есть то же самое собрание вечно отчужденных жертв и палачей, которые обречены взаимоуничтожать друг друга «как физически так и морально».

И тут можно перейти к одной из главных тем Бергмановского творчества конца шестидесятых. Вопрос, который он перед собой ставил — «Если невозможно обрести спокойное, счастливое существование ни в стихии природы, ни в общественной сфере, то можно ли выстроить свой личный, индивидуальный, практически совершенный мирок с самым любимым во всей вселенной человеком, которому ты мог бы доверять полностью как телом, так и душой?» Ответ, конечно же прост — «нет.» В отношении этого вопроса «Страсть» является логическим продолжением превосходнейшего «Часа волка» (это отражается также в экспериментальном стиле повествования, где сама история перемежается интервью с актерами, давая зрителю еще дну точку восприятия) и прямой предтечей, так сказать плацдармом для «Сцен из супружеской жизни», в которых Бергман во всецелости вывел окончательную формулу совместного существования двух человек в современном мире. Идиллическая жизнь, к которой все так стремились, стремятся и будут стремиться — это некая абстракция, вроде «вечного мира». В реальности же, для героев существует только два варианта — либо страсти сметают все на своем пути, расчищая дорогу адюльтеру, мукам совести, бесконечной половой жажде, либо те же страсти играют еще более злую шутку и покидают людей, отчего вообще все отношения становятся насквозь фальшивыми и фригидными. По Бергману, идеальных отношений в настоящем не существует вовсе — они возможны либо в прошлом, поэтому Анна идеализирует свой трагически завершившийся брак, обманывая не только других, но и саму себя, либо в будущем, в форме абстрактного спокойного, счастливого, совместного бытия вдали от общества и с наслаждением собой, своим партнером и природой.

Для главного героя — Андреаса неприемлем ни один из вариантов. Чтобы он ни делал, он все равно попадает в ту же ловушку собственного существования. Для него невозможно ни жить одному (присмотритесь, в первой сцене, где он доволен и в солнечный день чинит крышу, все время падает пустое ведро, выводя героя из себя), ни жить в законном браке, который разъедает счастье чистых, беспримесных отношений, но западней оказывается и просто совместная, ни к чему не обязывающая, «свободная» жизнь.

Человек, подобно Адреасу, начавший немножко размышлять о свободе, своей личности и других людях превращается в ходячий клубок проблем и противоречий, выбраться из которых уже практически нереально. Он не понимает как и когда это произошло, что вдруг «солнечный свет приказывает мне вставать в этот мир, где мне отвратительны еда, слова и все, что существует». Главный герой не может найти фокуса в отношении ни к самому себе, ни к беспощадному миру, ни к другим людям. Это полый человек (такой же полый как ведро в начале фильма), просто, в отличие от всех остальных, обративший внимание на свою пустоту. Он бы рад найти спасение в другом, но для этого нужен мост… мост в виде любви. Но ее как раз и нет.

В конце фильма звучит фраза, как бы рефреном откликающаяся на речь главного героя из фильма «Причастие». В нем, «раз-уверившейся» во всем пастор в конце картины говорит перед алтарем «Если б только мы могли поверить». Тут же Андреас констатирует нечто подобное перед другой иконой жизни — прекрасной женщиной — «Если б только мы могли полюбить». Действительно, приди эта вера или любовь, и, вероятно, она бы смыла все проблемы как мощная волна. Но она не приходит. А покамест долг человека, по Бергману, оставаться человеком, поэтому, так же как пастор в «Причастии» выходит читать проповедь в пустом храме, также и Андреас, упрекавший Анну в бесполезности молитвы, покаянно падает на колени, словно оглушенный бременем собственного существования и одиночества. И недаром именно в это время кадр заливает ослепительно белый свет. Наверное где-то там, на дне страданий и есть спасение.

Как и в предыдущем фильме «Стыд», в «Страсти» Бергман анализирует вечную проблему добра и зла, любви и греха, присущих в каждом человеке. Граница между пассивным добром и активным злом не так ясно очерчена, вернее ее просто нет. В каждом из четырех главных персонажей присутствует грешное начало которое они выражают по своему. Также они реагируют на свою животную натуру разными способами, кто отстранением, кто воспоминаниями, кто сном, кто вовлечением в работу. В итоге правды ни остается нигде. Ложь становится единственной истиной, что видно в неискренних отношениях главных героев.

Параллельно представляются последствия насилия над людьми, как и над животными. Оба являются проявлениями психологической неуравновешенности, отсутствия нравственности и добра. Режиссер предостерегает, что зло близко, что оно может появиться в любом человеке. Единственный выход это искренность к себе и к другим и покаяние, умение простить себя и попросить прощения. Человек, у которого нет духовной силы для такого действия, обречен на вечною потерянность и на одиночество.

Фильм острый, не схематичный. Играют в нем замечательные актеры. Визуальный ряд безупречен и не отвлекает от поставленных вопросов. Как настоящие произведение искусства «Страсть» оставляет много интересных мыслей и желание над ними призадуматься.

9 из 10

Страсть в этом фильме подразумевает под собой не возбуждение и экспрессию, но грехи и соблазн. Проявление разных греховных желаний происходит как бы исподтишка, после долгого подавления. У Андреаса это скрытая страсть к насилию, вызванная внутренней черствостью. «Твоя душа больна раком. Нужна операция и лучевая терапия. У тебя метастазы — ты умрешь.» — говорит, видимо, бывшая жена в одном из воспоминаний. Позже он подтверждает в разговоре с Анной, что боится рака.

У Евы страсть к блуду, несмотря на то, что она утверждает, что любит Элиса. Возможно, поэтому Бергман наградил ее этим библейским именем.

У Элиса страсть к накопительству. Он коллекционирует фотографии людей, а также берется для отвратную для себя работу ради денег.

У Анны страсть к обману, даже в первую очередь — к самообману.

Ответ на заглавный вопрос, озвученный Евой — страсти!

10 из 10

Удивительное попадание с названием фильма. СТРАСТЬ как выражение греха. ГРЕХ как удаление от Бога. Удаление от Бога как депрессия, муки, склонность к суициду, жестокости и убийству, «рак души», судя по состоянию главного героя. Эти люди находят друг друга на холодном острове. Она хромоножка (символ ее неполноценности) Он воплощенное одиночество (его жизнь это «существование») Полный вакуум. Могут ли 2 или даже 4 несчастных человека подарить радость друг другу? Могут ли они поделиться счастьем, т. е. тем, чего у них нет, и скорее всего, никогда и не было?

Ответ ясен, они могут только помножить свою боль. Однако, они делают все что в их силах, т. е. заводят интрижки на пустом месте, запивают алкоголем, заедают ветчиной… Секс (не любовь) оставляет их опустошенными. И разумеется, чем больше секса, тем отчужденнее становятся они по отношению друг к другу. Неспособные ни дарить ни принимать любовь, эти люди обречены на одиночество и misery together.

Грех (страсть) делает свое дело, разъедает душу; желание только брать приводит к взаимному раздражению и неприязни; они противны друг другу, и в один прекрасный день он готов зарубить ее топором или избить ногами. Она в состоянии «ответить симметрично» и разогнав машину, убить его или их обоих. Все очень очень узнаваемо… и финал вполне предсказуем. «Не избежать нам неизбежности».

Фоном идет тема жестокости к животным. Бергман знает, что она никого не оставляет равнодушным. А вот тема жестокости людей к друг другу привычнее и обыденнее. Он предлагает всем нам посмотреть в зеркало и ужаснуться. Жизнь в клетке страстей человеческих не сулит ничего доброго и прекрасного, здесь нет свободы, роста, развития, только медленное болезненное угасание всего светлого что дает вера и надежда нам, людям. Когда в ней вспыхивает желание обратиться к Богу, сделать что то для убитого старика, он смеется над ее порывом, называя это жалкой комедией. Более того, он впадает в ярость, и в этот момент к ней приходит осознание: насколько он во власти темных. Разве может он исцелить ее, если сам так глубоко и серьезно болен?

Корень неспособности ЖИТЬ в этом мире — в нищете духовного мира главных героев, зацикленных исключительно на себе. Они не могут докричаться друг до друга, отгораживаются стенами, строят иллюзии, врут, терзают себя и близких, ведут себя как механические куклы без сердца. Вместо того, чтобы создавать, они только разрушают. И впадают в еще большее уныние от содеянного. Они находятся в темной власти губителя душ человеческих, и от того весь фильм оставляет неприятное, леденящее впечатление. Бергман знал об этом мире не понаслышке. А его гений в состоянии отразить его так, как он есть!

Один из комментаторов заметил, что титр «КОНЕЦ фильма» всплывает якобы в виде англ. слова «ШЛЮХА». Думаю, это не относится к героине романе. Это название страсти, о которой идет речь: БЛУД. Фильм открывается блудом, им и заканчивается. Еще маркиз де Сад писал, что желание страсти рано или поздно ведет к преступлению. Эта тема прекрасна раскрыта мастером кино, Ингмаром Бергманом. Браво!

Ингмар Бергман помещает своих героев вдали от мирской суеты, в местность, где суша граничит с морем, где на несколько километров скорее встретишь пасущегося барана, чем живого человека. С первого взгляда понятно, что попытка уйти от всего того, что так тесно связано с болезненными переживаниями героев, делает их заложниками собственного одиночества.

Все герои драмы вовлечены в отношения только потому, что они находятся в одном месте. Не испытывая сильных чувств друг к другу, два одиноких человека пытаются построить подобие семейных отношений. Кажется, это могла бы быть идеальная пара. Но насколько возможна такая жизнь, организованная на рациональных принципах? Насколько свои чувства можно подчинить лучшим с точки зрения разума жизненным решениям? Может ли быть нормальная семья без любви между её членами?

Страсть предстаёт нам в картине кульминацией чувства, таким его выражением, которое определяет всю жизнь героев, держит их в своём плену и изолирует от всего прочего. Им не нужно было бежать далеко в глушь — они, будучи в плену своей страсти, одиноки в любом месте. Они не могут думать ни о чем, кроме как о своих зацикленных на одной теме переживаниях. Все разговоры героев невольно, но постоянно, возвращаются к предмету их страсти. И каждый переживает не действительную реальность, а те чувства, которые остались у них в душе, порой сильно идеализированные, отражённые от оригинала, словно в кривом зеркале.

Страсть зажатая в невыносимые тиски рациональных построений героев превращается в патологию, в жестокое насилие. Герои, пытаясь говорить начистоту о своих чувствах, о том, что их отношения построены на ложных основаниях, ссорятся и дерутся до исступления, жестоко ненавидя друг друга. Вокруг них бушует та же патология: помешанные маньяки режут горло мирно пасущимся баранам, слабого старика избивает и жестоко унижает группировка людей, толкая его на самоубийство, лошадь обливают бензином и поджигают в стойле. Жизнь предстаёт героям искажённой, совместное существование словно ломает её, отбирает их светлые чувства, угнетает страсть, которую они носят в себе, посягает на их одиночество, которое они теперь снова страстно желают обрести.

Неодолимая страсть в финале оставляет героев один на один с самими собой. Круг замыкается, и никакого рационального выхода из него нет. Все герои обречены на вечный плен своей страстью.

9 из 10

Фильм о том, что одна встреча может изменить всю жизнь. Живёт-живёт человек спокойно, а потом встречает другого человека и его жизнь круто меняется. Отшельник Андреас отгородился от мира, живёт один и ничего не хочет. В его жизнь вихрем врывается женщина. Однако, их отношения не похожи на обычные отношения. Наверное, им просто удобно быть вместе. О любви здесь речи не идёт. Темп фильма не быстрый, зритель словно плывёт по течению.

Ещё фильм, как это ни странно, о страсти. У героев, на первый взгляд, страсть в отношениях отсутствует напрочь, но не всё так просто. Хотя, отсутствие страсти обуславливается характерами героев. Им абсолютно ничего не нужно, они просто существуют в этом мире.

Периодически фильм прерывается интервью актёров, которые рассказывают о своих героях. Кстати, об актёрах. Фон Сюдов великолепен. Не видела ещё ни одного фильма, где бы он плохо играл. Лив Ульман уже точно стала моей любимой актрисой. А Биби Андерсон, как всегда, притягательна и обаятельна.

«Страсть» — не самый лучший фильм Бергмана, но посмотреть его и подумать над ним безусловно стоит.

10 из 10

*… Приведет к появлению новых комплексов, которые только усугубят психологические проблемы, что станет причиной физической и моральной неуравновешенности…

«Страсть» Ингмара Бергмана можно считать новым путем развития его же «Стыда» (1968 г). По словам самого режиссера — фантастическое в этом фильме начинается там, где кончается реальность «Стыда»… Андреас Винкельман (Макс фон Сюдов) знакомится с девушкой Анной. Спустя некоторое время они начинают жить вместе. Страсть… Вот чего так не достает им обоим. В отношениях Андреаса и Анны нет страсти. Это больше похоже на бессмысленное и больное существование двух абсолютно чужих друг другу людей.

Андреас не способен принимать любовь, Анна не способна ее отдавать. Весь фильм мы наблюдаем за тем, как медленно умирает то, чего собственно и нет. Чувств нет, просто физическое и моральное насилие над собой. Недаром сам Бергман говорил что, «Страсть» — это исследование скрыто проявляющегося насилия… Нет страсти двух людей, и не было ее…. Есть только страсть режиссера к своему кино и всякого рода психологическим исследованиям человека…. Периодически фильм прерывается реальными интервью Лив Ульман, Макса фон Сюдова, Биби Андерссон и Эрланда Юсефсона. Сделано это для того чтобы зритель мог отличать реальность от кино и наоборот. Актеры делятся некоторыми подробностями сценария, высказывают мысли по поводу сыгранных ими персонажей и пр..

Что самое интересное фильм не предлагает решения проблем главных героев. Эти два человека так ни к чему и не приходят… Анна привыкла избавляться от своих мужчин… И в этом плане очень показателен последний эпизод. Мой самый любимый во всем фильме. «На этот раз его звали Андреас Винкельман…» и финальный титр «SLUT», что одновременно означает и «КОНЕЦ» (в переводе со шведского) и «ШЛЮХА»… В этой работе Бергман себя показал не только отличным режиссером, но и очень тонким психологом, остроумным человеком. Под его началом такая невзрачная и простая история превратилась в очень многогранный интересный фильм, который можно постоянно пересматривать… В контексте всего творчества Ингмара:

8 из 10

Если ты посмотрел фильм, и он тебе понравился — это плохой фильм. Если ты посмотрел фильм, и второй день думаешь, как соотносится название фильма с увиденным, — такой фильм стоило смотреть!

В какой-то момент мне показалось, что фильм об отсутствии страсти. Ведь говорит же герой Макс фон Сюдова «Жили мы с Анной хорошо, только не было страсти»… И сам он такой уравновешенный, не тяготящийся одиночеством житель острова…

Не видела я страсть и в Анне, в меланхоличной отрешенности рассказывающей о счастливой семейной жизни, которой не было. С таким же кажущимся спокойствием она воспринимает настоящее.

Казалось бы, страсти нет и в Еве.

И в ее короткой связи с Андреасом тоже страсти нет… Так спокойно говорит она ему после, что не сердится и не ревнует..

В Скандинавии явно не бурлят страсти южных народов. Но кадр за кадром (и в последующем анализе фильма, на вторые-третьи сутки) ты проникаешь в другое понимание страсти, в другую концепцию.

Страсть -это не внешнее, это внутреннее. Она может спрятаться за манерами, воспитанием, сдержанностью в поведении, но она будет поедать тебя изнутри, поражать душу, тело, уводить в запой, заставлять делать ложные движения, и в конце концов прорвется наружу в виде истерики, удара топором, суицида, убийства…

10 из 10

Безусловно, начиная писать о картине Ингмара Бергмана, нужно воспринимать его фильм в контексте всего творчества. Одной «Земляничной поляны» будет мало, так как эволюция в сознании режиссера передается и в его творчество. Но одно всегда остается неизменным у Бергмана — это углубленный психологический анализ человека-мужчины и человека-женщины и их взаимоотношения как разрушительные, так и созидательные.

Сюжет фильма покажется простым, если не пропускать через себя переживания и мысли персонажей, не вглядываться пристально в детали, которые не лежат на поверхности. И не попробовать представить себя на месте героев.

Его зовут Андреас (Макс фон Сюдов). Он живет сам по себе в деревне. Его называют отшельником, но сам он себя таковым не считает, о чем и говорит, будучи в гостях у соседей. Он счастлив в своем одиночестве (это зрителю может показаться сразу). У любого человека есть внутренний мир и психологическое состояние, куда он никого никогда не пускает. Так и Андреас. Он занимается хозяйством, рубит дрова, в доме аккуратно, но это дом без женщины — видно сразу. На полках много книг, и все у него вроде бы в порядке на фоне деревенской серости и слякоти. Я бы даже назвал этот фильм Бергмана самым «русским» по всему происходящему. Очень «русская» аккуратная небольшая деревня, есть что-то одновременно от Чехова, Достоевского и Толстого.

Она — Анна в восхитительном исполнении Лив Ульман. Она буквально врывается в зарубцованную, закрытую от всего внешнего мира жизнь Андреаса. Просит позвонить (немного прихрамывая), потом плачет и уходит из его дома, чтобы потом через некоторое время вернуться. Но его внутренний мир уже потревожен — и это пока неизвестное чувство, это не любовь, а что-то ему самому непонятное и давно забытое. И вот с этого момента я понимаю, что у этого человека просто бушуют страсти внутри, которые так старательно и изумительно прячет актер Макс фон Сюдов.

В фильме почти нет крика и ругани (за исключением эпизода при рубке дров, где Андреас выплескивает накопившиеся эмоции), зато душа Анны (Лив Ульман) кричит, рассказывая тайны Андреасу, при этом мы видим только лицо Анны, ее глаза и веснушки на щеках. Крупный план — и ничего больше, никаких мелких деталей, отвлекающих от ее рассказа-исповеди.

«Угроза часто не видна на поверхности» — вклинивается в фильм закадровый голос Персонажа. Потом — краткие, скуповатые интервью самой актрисы, рассказывающей о той, которую она играет. «Откуда это желание задушить то, что жило?» — снова говорит Персонаж. Снова краткие, почти точечные интервью актеров о своих персонажах. «Свобода — яд для униженных» — произносит Персонаж. «Большинство людей живет, и не знает, что такое достоинство». Вывод — обрести достоинство возможно только в одиночестве. Но это самообман. Потому что Андреас в своей исповеди произносит: «Я здесь не живу, а существую».

У Бергмана в очень многих фильмах любовь показана как душевные терзания и муки. А этот фильм производит впечатление скорее документального очерка-исповеди самого режиссера. Стилистика фильма безупречна. Конечно же, следует в первую очередь отметить игру Лив Ульман и Макса фон Сюдов, практически родных для Бергмана актеров, не один раз снимавшихся у него, работу оператора, сделавшего крупные планы одинаково важными с мелкими деталями деревенской слякоти и порывами чувств персонажей. На втором плане прекрасно играют Биби Андерсон, Эрланд Юсефсон и другие персонажи, образуя некий мостик как переход к главным персонажам.

В завершение скажу, что этот фильм скорее порекомендую зрителю неспешащему, не требующему динамичности сюжетной линии и любящему изучать свой внутренний мир и мир персонажей на экране, да и вообще окружающих любого человека людей. Особенно, когда этот мир настолько глубоко и многогранно показан — в этом мастерство великого режиссера Ингмара Бергмана.