Журналист (1967)

Да, сравнения со «Сладкой жизнью» не случайны. Для Союза — это действительно зарисовки из жизни настоящей элиты. Судите сами. Перед нами портрет молодого человека, выпускника МГИМО, который много путешествует. В силу работы он посещает и отдаленные регионы страны, и путешествует в страны Западной Европы. Он импозантен как в Горноуральске, так и в Париже. Он в равной мере одинаково общается и с молодой журналисткой Валей Корольковой и с французской кинозвездой Анни Жирардо. Но самое важное, что перед нами возникает качественно новый пример — воспитанный, культурный, умеющий себя вести, а самое главное — готовый принимать ответственные решения человек.

Герасимов здорово выделяет все соблазны западного общества. Тут и мнимые свободы, и сексуальная раскрепощенность и многое другое. Фильм полон полутонов. Важно просто их выделить. И даже неважно, что выбор главного героя между безупречным западным очарованием и такой непонятной провинцией предопределен. Важна сама возможность выбора.

Все это делает ленту интересной даже в наши дни. Сложно даже представить себе насколько ярким этот фильм был в далекие 60-е.

Наверное тут нужно сказать о замечательной игре актеров, провести аналогии с работами Феллини и Антониони. Но я выделю другое.

В некоторой степени этот фильм противостоит «Москва слезам не верит» Меньшова. Это обусловлено как успехом обоих лент, так и изящными актерскими работами в обоих фильмах Юрия Васильева. Одна лента получила зарубежное признание, а вот вторая — отнюдь. И это в известной мере понятно. Дело в том, что герои Меньшова совсем не идеальны. Им без особых раздумий можно предъявить множество претензий в части этичности поведения. А вот в ленте Герасимова, несмотря на ярко выведенные конфликты интересов, действия многих персонажей вполне могут рассматриваться как мерило, эталон для поведения. По мне такой расклад, при учете гениальной режиссерской работы Герасимова, выглядит более предпочтительным

10 из 10

Юрий Васильев, знакомый большинству кинолюбителей как бессовестный тв-адепт из х/ф «Москва слезам не верит», в сабже выступает в роли молодого элитного журналиста, которому светит замечательная карьера, подразумевающая поездки по заграницам и общение с капиталистической верхушкой.

Но перед первой загранкомандировкой, чтобы парень не забывал, в какой стране живёт, ему поручают расследование сомнительного дельца, от которого шарахаются все его коллеги: полусумасшедшая бабка из городка Беспросветовска пишет кляузы на всё, что движется, и Васильев должен разобраться, права ли бабуля, или пора уже её сдавать в государственный жёлтый дом.

Приехав на место, Васильев знакомится непосредственно с бабкой, а также с местной принцессой от сохи Галиной Польских и с себе на уме редактором газеты «Вестник Беспросветовска» Сергеем Никоненко.

Далее следуют интенсивные приключения как любовного, так и общественно-полезного характера, раскрывающие непростой внутренний мир героев, в том числе второплановых — например, местной молодой журналистки в исполнении Валентины Теличкиной, этой Ренаты Литвиновой советских времён.

Вторая серия, где главного героя отправляют за рубеж, намного слабее, так как перегружена политикой. Видимо, у создателей кино были амбициозные планы, связанные с международным прокатом, — на это указывает присутствие в фильме живых и настоящих Анни Жирардо и Мирей Матье; впрочем, они только лишний раз подчёркивают, что вторая серия, хоть формально и выигрывает по форме, но безнадёжно проигрывает по содержанию.

Замечательный фильм, смотрела очень давно, и только первую часть.

Захотелось вспомнить

Сергей Герасимов — гений. разумеется. Как можно было советских реалиях сделать столь свободное и очень неореалистское и по форме, и по содержанию кино — ума не приложу.

Но на то и Герасимов, его вес как художника и мастера всегда был очень высок.

Изумительная работа мужа Лидии Смирновой Владимира Раппопорта (DP), очень тонкая, очень чувственная, интересные ракурсы, немного Родченко, разумеется, но только намеком, замечательно снятые сцены в темноте, чувственные до жути, аж искры летят, но без интима — высший пилотаж, даже морализаторство и излишне долгие монологи не слишком раздражают.

Иногда есть излишняя затянутость сцен, но сценарий замечательный, тем не менее. К тому же у неореализма свои законы.

Если первая часть — деревенская love story, то вторая — ода Парижу, в полной мере.

Великолепный cast, просто 15 баллов из 10, такое попадание в образы, аж страшно.

Главная роль или 2 минуты на экране, как у Василия Макарыча Шукшина или не важно — помнишь все в деталях.

Ни одной проходной работы.

Невероятной красоты и правды характера Юрий Васильев (такой красавец и одаренный, и так мало сыграл! — любил Герасимов редкой красоты юношей — что он, что Коля Еременко, прям с полотен ренессансных мальчики).

Замечательный совсем юный Никоненко, дивная работа).

Все девушки — и молоденькая Польских, и всегда одинаковая, но этим и прелестная Теличкина с коровьими глазами и манерами, и жена Клеймана Алевтина Румянцева с дитем в эпизоде (прелесть!), и красивая Жанна Болотова, и, разумеется, и прекрасная Татьяна Мясина в роли Мишель Обри — загляденье (и главное, и по-русски, и по-английски/ французски играет, очень точно, такая редкость для советского кино, такое лицо, тело и типаж — больше нигде не играла вроде), и масенькая роль у Екатерины Васильевой и Люсьены Овчинниковой — загляденье!

Юрий Кузьменков — дивный, замечательный Иван Лапиков, красавица с аристократическими манерами Тамара Макарова и репликой про парижских старушек…

Надежда Федосова — старая кляузница, Боже как она играет, это нечто!

И этот амэриканский журналист замечательный — Анатолий Крыжанский…

Отдельный восторг камео 19-летней Мирей Матье и бесподобная молоденькая Анни Жирардо за одним столом с самим Герасимовым — как она там смонтирована, какие глаза, какое лицо!!!

Сам Сергей Апполинарьевич с пространными рассуждениями о судьбах человечества (все так естественно, никакого пафоса или присутствия инородного тела).

Замечательное, филигранное кино, очевидно, что там на площадке абсолютная свобода (внутренняя), но при этом и абсолютное мастерство и великих, и начинающих (под руководством Большого Мастера и Большого Художника.

Замечательно!

Сложнейшее произведение. Для своего времени и места просто феноменальное. Давайте вспомним, кем был Герасимов. Режиссёр мирового масштаба, которых советская власть не позволяла себе расстреливать. Большой любитель и ценитель кинематографа и молоденьких актрис, и большой свершитель и деятель на обоих этих поприщах. Он стартовал с махрового соцреализма, но после войны перешёл к более чистой форме реализма, откуда смыл партийную патетику и куда начал привносить настоящую социальную проблематику, глобальные вопросы и даже некие элементы притчи.

Когда человек решался петь, происходило следующее: либо он начинал воспевать, либо замолкал навсегда. Герасимов совершал всё более отчаянные шаги, но его так и не заткнули. У него было признание, были возможности, была должность. Получив свой второй орден великого вождя, сразу после прихода к власти Брежнева Герасимов снимает «Журналиста» — повесть без однозначных определений. Честную, глубокую, неординарную и крайне неожиданную.

Соцреализм, в котором нет правды и нет героев. Очень циничный, полный безысходности подтекст. Упадок, декаданс, двойственность, сомнение. Не идеализация, а фиксация: действительности, мыслей, настроений. Принятие и точная передача действительности. Невероятный уровень постановки и актёрской игры. Восхитительная операторская работа и безупречный монтаж. Необычная, но также отлично подходящая фильму запись голосов, очень приятное использование шумов вместо музыки.

Одновременно. Достоверно исполненная благородная история героя советских времён. Символический рассказ о борьбе нового поколения коммунистов и отмирающего исторического наследия собственников, о выборе интеллигенции, о её любви к народу. Экзистенциальная драма задыхающегося интеллигента. Эссе о взглядах на общемировые и общекультурные проблемы. Нарратив, связывающий воедино всё вышеперечисленное, а также осколки сцен, ситуаций, идей, точек зрения, разговоров, мыслей, элементов реальности.

В том же 1967 году в некоторой степени коммунист из воспеваемой тут Франции Ролан Барт пишет эпохальную «Смерть автора». Советская литература ни о каких экспериментах в это время и подумать не может. Не говоря уже о кино. С диссидентами жестоко и показательно расправляются. Тем не менее Герасимов серьёзно расширяет горизонты и подчёркнуто настаивает на подрывающих общепринятую линию идеях. Бескомпромиссно и с большим увлечением он как излагает достаточно откровенные мысли, так и применяет новые средства для их изложения.

Описать и даже уловить сразу все идеи и интерпретации невозможно. К тому же автор старается максимально отстраниться от изложения, предлагая зрителю самому делать вывод и располагая его к часто противоположным, спорным трактовкам. В качестве показательного примера я рассмотрю только два лейтмотивных момента, один из которых ярко выражен и повторяется постоянно, другой же скрыт и неуловим, но критичен для понимания.

«Мы все в чём-то правы, только в этом нет ничего особенного. Быть в чём-то правым — дело нетрудное, куда труднее, например, хорошо работать».

В самом начале мы видим приходящую в каждый дом газету «Правда», после чего весь фильм нам подчёркнуто твердят, что однобокое восприятие человеком мира не может быть правдой. Партия не может гарантировать гражданину правду, потому что он не может быть честен сам с собой — вы представляете, насколько это скандальное утверждение? В кадре постоянно (а особенно в кульминационный период) дуализм явлений, а оттого утверждение права на отдельное мнение, которое способно делать представление о вещах полнее. А далее опять двойственность: наряду с утверждением субъективизма правды идёт утверждение порочности личности. Отчаянье, упадок, и не на что опереться; настоящих героев нет.

«Что ты видел? Что ты знаешь? Что ты любишь? Разве что себя, и то по праздникам».

Хотя эпоха застоя только начиналась, Герасимов уже орудует её классическим персонажем — человеком, который не хочет ни в чём участвовать, журналистом, сторонним наблюдателем. Сразу после знаковой сцены с газетой мы видим не менее символичный эпизод: наш герой (27 лет) не хочет просыпаться, а когда мать будит его, он прячется за ней от внешнего мира. Она уходит, и «оторванный от соска» он тут же стремится унять оральную депривацию (т. е. взять в рот заменитель соска, который подсознательно вызывает приятные детские воспоминания о пребывании с матерью) и устремляется к сигаретам. Ничто ему не в радость. Не мил ему новый день.

В конце фильма, во время так называемой кульминации (кульминации всех элементов, из которых он состоит, на самом деле размыты, не подчёркиваются и наступают не одновременно), герой точно так же прячется за возлюбленную, оставляя нам вопрос: это действительно бескорыстная любовь или побег от безысходности к лучшему из возможных финалов?

Союз очень поздно настигла волна откровенности в искусстве. Уже после того, как в мировой культуре модернизм разрушил классику, смешал и нивелировал всё плохое и хорошее. Темы понимания людей и принятия порядка вещей воздвигались на очень замысловатом фундаменте и представлялись всегда полутонами. Автор не мог в силу внешнего давления, а может даже сам не хотел в силу своего жизнеощущения, разделять мир на однозначные контрасты. Исчезали правые и неправые, виновными становились все, но наказания не заслуживал никто. Автор старался исчезнуть из произведения, лишить героев своей поддержки. Доходило до того, что он лишал и надежды — и с виду простые рассказы превращались в очень горькие, смущающие констатации.

Такая манера встречалась в литературе, но иногда доходила и до кино. При всей своей сложности тем не менее подобные фильмы очень лиричны. Они во многом о героях. Но если романтизм воспевает героя, дарует ему право что-то свершить, то реализм ставит его в строгие рамки, которые он лишь освещает, особо ничего не меняя. В «Журналисте» в противовес борению и одолению ставятся спокойствие и любовь. Именно последние вещи ищет протагонист, и именно их автор позволяет ему найти. Ровно тот же подход наблюдается в творчестве Шукшина и множества авторов после. Скажу честно, как видится мне, хотя многих это шокирует. Во главе как авторский посыл тут обычно стоит смирение. Если по сюжету героем принимается смирение — получается комедия («Любовь и голуби»); не принимается — следует крах и выходит трагедия («Полёты во сне и наяву»).

Смирение возводится в ранг идеологии. Стоящие за ней вопросы и причины крайне неоднозначны, и сама она поддаётся сомнению. Но ничего кроме смирения и приглашения задуматься не предлагается. Этакая вывернутая героика. Поиски или подвиги на фоне восхитительного реализма и неуловимого, но хорошо передаваемого душе декаданса. Это всё так и просится под клише «упадничество», и я не понимаю, как подобного рода творчество появлялось в стране с ужасной идеологической цензурой.

Двумя словами не описать и не подвести итог. Разве что так: смотрите обязательно. Тем более, что произведение получилось вне времени и во многом актуально и сейчас. И так же, как у нынешних книг, его сила в порождаемом в вас сонме противоречивых сомнений и мыслей.

Признаюсь, что до сего дня не была знакома с творчеством Сергея Герасимова, но была достаточно наслышана нём. Ещё бы — режиссер мировой величины, по творчеству которого можно и нужно учиться. И можно с уверенностью заявить, что его картины известны не только в России, но и во всём мире. Но всё это я знала, так скажем, в теории. На практике же в моём кинематографическом багаже полка с именем «Герасимов» по-прежнему пустовала. Должно быть потому что его работы действительно достаточно монументальны и тяжеловесны. А образы всегда глубокие и невероятно литературные, почти толстовские.

Фильмы Герасимова не включишь субботним вечером от нечего делать. До такого кино нужно дорасти, и не просто достигнув какого-то определенного возраста, а накопив определённый жизненный опытный багаж, созреть. И, что не мало важно, найти время и уловить нужное кинематографическое настроение. И вот звёзды сложились. Вечер пустовал, голова жадно требовала пищи духовной, а в нашем киноклубе наметился показ фильма «Журналист».

После просмотра мной завладел ураган эмоций и чувств. И не отпускает до сих пор. Сейчас такого уже не снимают. Во всяком случае не у нас. Но даже если что-то подобное есть в зарубежном кинематографе, то кино это пропущено через призму современности и смотрится совершенно иначе. Что, возможно, не так уж и плохо. Но всё-таки, это уже нечто совершенно иное.

С первых минут становится заметно, что кино снималось с большой любовью. Картина стала для Герасимова любимым ребёнком, которому он отдавался всей душой. Думаю, именно поэтому история получилась невероятно реалистичной. В ней нет ни грамма фальши. Ей веришь с первой до последней минуты. Ты и сам становишься её частью. В чём, безусловно, заслуга не только режиссёра, но и актеров, к слову, являющихся учениками маэстро. Сейчас таких персонажей не отыщешь. Трогательных, несколько наивных, но честных, открытых и любящих.

Фильм разделён на две части, рассекая при этом не только почти четырехчасовой хронометраж ленты, но и жизнь главного героя на две условные половины «до» и «после». «Встречи» начинают рассказ о молодом столичном журналисте, которого отправляют с редакционным заданием в маленький уральский городок. Казалось бы, ничем не примечательный сюжет и непривычная современному глазу монохромная картинка могут затянуть в сладкую дремоту. Но спустя буквально 40 минут понимаешь. Не могут. Кино затягивает, а сюжет кажется ничуть не скучнее какого-нибудь современного детектива. По прибытии, главный герой окунается в жизнь провинциального городка, в котором кипят настоящие страсти. Там мы знакомимся с главной доносчицей Аникиной и, в как бы противовес ей, скромной и обаятельной Шурочкой, в которую герой, по закону жанра, влюбляется. А там уже «Сад и весна», там яркий, головокружительный Париж, Мирей Матьё и снова российская глубинка. Пройдя сквозь этот водоворот событий, герой изменяется, и вот он уже не мальчик, которого по утрам будит мать, а мужчина, который страстно и нежно любит, не желает мириться с пакостями Аникиной и бежит за любимой на край света, а именно в захолустное общежитие, лихо забирается в окно и даже чуточку дальше — в самое сердце зрителя.

«Журналист» — замечательный фильм с не менее замечательными актерами. Это шикарная игра Галины Польских. У неё получилась чистая, незапятнанная сажей обид и злости, несмотря на суровую и тяжёлую жизнь, героиня. Образ удался и несмотря на всю его идеалистичность, её любишь, ей веришь, и искренне сочувствуешь.

Интересным получился и образ провинциального редактора Реутова. У Сергея Никоненко вышел скромный юноша, с искренним восхищением глядящий на своего столичного коллегу.

Ну а самым забавным Герасимов сделал секретаршу Реутова Валю. Валентина Теличкина сделала образ донельзя карикатурным, невероятно смешным и понятным не только человеку, приближённому к журналистской профессии, но и простому зрителю. Именно благодаря её фразам наш маленький зрительный зал взрывался от хохота. Но, всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно… Режиссёр не только высмеивает образ глупенькой девочки на побегушках, но и искренне жалеет Валю.

Фильм получился насыщен различными темами. Но каждая тема переплетена между собой особой любовью. Здесь и любовь главных героев, любовь Аникиной к жалобам, любовь режиссёра в Родине. Герасимов искренне любуется Парижем, его красивой, роскошной жизнью, но возвращаясь в серый и пыльный уральский городок, показывает, что у нас ничем не хуже «заграничных парижей». У нас всё иначе, но по-своему красиво, а главное — всё это родное глазу и невероятно дорогое сердцу. Притом он не старается показать всё лучшие стороны: вместо помпезных отелей — старый деревянный домишко, тесная и душная сцена в местном доме творчества, вместо дорогих машин — автобус и нестройная колонна, шагающая на работу. Но несмотря на яркий контраст пейзажей, тем и образов, картина не получается рваной, в ней с лихвой хватает России и Парижа, столицы и уральской глубинки. Режиссёр гармонично и аккуратно сшивает «лоскутное одеяло» и ближе к концу фильма зрителю уютно и тепло вместе с уже полюбившимися героями.

И пускай «Журналист» не про журналистику. Хотя отчасти и про неё. Именно она дала шикарную плодородную основу для построения сюжета. Здесь не найти поучительных уроков на тему того, как яростно нужно добиваться правды и спасать миллионы жизней, как это было в фильме «Вся президентская рать». Нет и того, как важно болеть за своё дело и идти до конца, как в «Здесь курят». Но здесь есть всё остальное. Имя этому — любовь.

Всех нас как магнитом тянет на новомодные кинематографические новинки, которые словно в гигантской центрифуге крутятся в кинотеатрах, сменяя друг друга. Почти каждый может похвастаться, что видел очередную часть очередного фильма. А вот похвастаться тем, что посмотрел старое, умное кино, к сожалению, не может. При этом «старое» из этого только дата выпуска. Истории о нравственности и любви по-прежнему актуальны. Это всё про нас. И киноклуб дарит нам возможность посмотреть на себя со стороны, пускай и с оглядкой почти на 50 лет назад.

По правде говоря, я не так много смотрел фильмов режиссёра Сергея Герасимова. А если быть совсем точным, то их насчитывалось всего лишь два. И если первая картина «Сельский врач», как-то, как сейчас принято говорить, не зацепила, то вышедшая на экраны, спустя 20 лет лента «Любить человека» понравилась куда больше. И вот, чтобы так сказать более-менее сформировать отношение к творчеству Сергея Герасимова, решено было посмотреть фильм «Журналист». Своего рода данная картина выступила в некоторой степени третейским судьёй. И что я хочу вам поведать друзья ? Кино с приставкой экстра класса. Самой высшей, выше уже не бывает по определению, категории. Это при том, что меня до сих пор захлёстывают эмоции и чувства. Да… Так сейчас уже вряд ли снимут, с такой душой и любовью. Да и героев таких сейчас днём с огнём в придачу со всеми прожекторами не сыщешь. Но это так, старческое брюзжание. А теперь конкретно по делу, то есть по фильму.

В Москве есть некто по фамилии Алябьев. Зовут Юрий Николаевич. Он работает журналистом в отделе писем. Герасимов не покажет нам, как трудится в поте лица этот человек. Режиссёр ничтоже сумняшеся сразу возьмёт быка за крутые рога и предоставит нашему герою командировку в Горно-Уральск. Раньше ведь, как было, партия сказала, человек взял под козырёк и поехал осваивать Крайний Север. Вот и уже практически перевод в новый отдел не за горами, и не просто в какой-то там, а в международный. Но сначала надо разобраться с некоей гражданкой Аникиной, которая пишет доносы и кляузы на всех уважаемых жителей города Горно-Уральска. Стало быть с заморскими прогулками стоит обождать, а направиться товарищу Алябьеву в этот самый Горно-Уральск. Фактически ничего особенно в завязке нет. Но далее повествование будет крайне захватывающим и любопытным со всех точек зрения. Тут тебе и журналистское расследование, и встречи с людьми из глубинки, и местный быт, и… Ну об этом и, немного позже.

Приветливость людей Сибири, Дальнего Востока и Урала, как вы можете себе представить, обсуждению не подлежит. Приняли гостя с Москвы радушно, как и подобает. Но, что самое парадоксальное, поселился журналист Алябьев не в гостинице и даже не у коллеги Реутова (Сергей Никоненко), а у той самой Аникиной, которая явилась предметом приезда. И вот сейчас наш ждёт маленький сюрприз. Мы увидим не старую тётку, которая дерёт глотку почём зря, мы увидим женщину в годах, у которой язык подвешен так, что любой философ обзавидуется. И это практически в селе. Впечатляющий запас словарных слов и терминов, как речеёк льётся из уст гражданки Аникиной (Надежда Федосова). Повторяю женщине за пятьдесят и живёт она не в крупном городе. Вот такие чудеса.

А параллельно с ней по соседству живёт молодая Шура Окоёмова, которую героиня Надежды Федосовой, ой как не любит. Она вообще никого не любит, кроме частной собственности. И эта самая Шура Окоёмова… Ну про это рассказывать не буду. Это надо видеть.

Вот лишь маленький штришок, касательно сюжета. А сколько интересных сцен и эпизодов! Разве выкинешь из головы разговор Юрия Алябьева и его коллеги Реутова о счастье, о том, что жизнь в борении и одолении ? Не забудешь момент, когда журналист попадает за бугор и притрагивается к игровому автомату. Бросает монетку, смотрит в трубку и две гарны заграничные дивчины начинают раздеваться. А потом хитрая капиталистическая машина просит у русского журналиста ещё один франк, чтобы он увидел все прелести женского тела. Эх, занятный эпизод.

Не могу не отметить введение таких персон, как Анни Жирардо и Мирей Матье. Маленькую очаровательную прелестную француженку можно увидеть на репетиции песни, а актрису за круглым кафешным столом в окружении самого мэтра Герасимова и Тамары Макаровой. Кстати, весьма небезынтересно рассуждает героиня Тамары Макаровой о том, что самое лучшее во Франции. Это милые французские старушки, всегда ухоженные и прибранные, на которых приятно смотреть. И возможно она права.

Но главное в картине Сергея Герасимова конечно любовь. Она будет со своими закавыками и непониманием, трепетная и нежная. А как Шура Окоёмова прогонит Алябьева, напирая на то, что ей не нужны подачки от заезжих мужиков. Галина Польских, на мой взгляд сыграла одну из своих лучших ролей в кино, если не лучшую. Огромное ей человеческое спасибо! Не фильм, а настоящий подарок для всех любителей и ценителей кино. Чуточку ностальгии не помешает в наш век. Как думаете ? И второй вопрос. Сейчас остались ещё такие девушки, как Шура Окоёмова ?

10 из 10

Мне этот фильм нравится уже давно. Смотрел десяток раз. Может быть, это лучшая работа (вместе с картиной «Тихий Дон») великого режиссёра С. А. Герасимова из всех его более чем тридцати кинокартин.

У нас в стране всегда было модно любить зарубежных мастеров кино. С придыханием называть их трудные имена, путаясь в произношениях и ударениях. А вот такую глыбу как Герасимов называть в числе гениев кино многим как-то даже неудобно. Что ж, бывает. Переживём.

Так вот, чёрно-белый фильм «Журналист» (1967), на мой взгляд, — фильм гениальный.

Я бы поставил его в один ряд с цветным фильмом М. Антониони «Профессия: репортёр», который итальянский мастер снял через восемь лет после (!) С. Герасимова. Не только потому, что главные герои в обеих картинах — журналисты. И здесь, и там совершенно уникальные атмосфера, настроение, аура…

У Сергея Герасимова они, конечно, более знакомые, более естественные для нас. Но особые. Снято так, что совершенно забываешь, что смотришь не на реальные жизненные ситуации, а просто кино. Подобную доверительную черно-белую съёмку я бы отметил ещё в одном более позднем фильме Герасимова «У озера» (1970) Иногда эту атмосферу называют «соцреализмом». Обычно тогда, когда сказать больше нечего. По-моему, любые штампы в искусстве губительны, ничего не отражают, ни о чём не говорят. Важно лишь то, что хочет сказать нам автор. Зачем всё это. Правда, ведь?

В довольно простом сюжете — по заданию редакции столичный журналист едет разбирать бытовую жалобу в небольшой уральский городок — режиссёр пытается размышлять вместе со зрителями о глобальных проблемах. Таких, как «что такое любовь», «что такое любимая профессия», «что такое искусство», «что такое Родина».

Действие переносит нас из столицы в далёкую российскую глубинку, потом в Европу, потом опять в провинцию. То модная столичная дискотека, то репетиция в заводском клубе, то шикарные небоскрёбы, то скромное общежитие…

«Журналист» — очень красивый фильм с красивыми актёрами и актрисами. Одна из лучших ролей замечательной советской актрисы Галины Польских. Говорят, сценарий этого фильма С. А. Герасимов написал специально для своей любимой ученицы. Изумительная игра Валентины Теличкиной в совсем маленькой роли работницы редакции небольшой газеты. Многие фразы её героини, манера говорить, помню, долго цитировали мои ровесники. («А Клавка-то опять в испанки подалась!»)

Хороша игра Юрия Васильева в роли главного героя — подающего надежды красавчика-журналиста Юрия Алябьева. Влюблённая пара героев Васильева и Польских психологически точно передаёт нюансы взаимоотношений людей, встретивших и чуть не потерявших друг друга. Симпатии зрителей явно на их стороне во всех коллизиях действия. Как нам не хватает столь чистых отношений в сегодняшнем кино… Да и в жизни тоже.

Не так много времени в кадрах фильма столица Франции Париж, куда в командировку попадает главный герой. Но город ощущаешь, его чувствуешь, им восторгаешься. Тем более, что в этом зрителю помогают актриса Анни Жерардо и певица Мирей Матье. Обе знаменитые француженки удивительно органично вошли в сюжет фильма, придав ему оригинальность и особый шарм.

Отмечу ещё одну замечательность, которая потрясает меня лично. Довольно много в кадре мы видим самого Сергея Аполлинариевича. Очень рискованный ход — главный режиссёр снимает себя в собственном фильме. Получится ли? Получилось! Герасимов раскован, необычайно самобытен и убедителен. Именно его персонаж ненавязчиво затрагивает в фильме целый пласт философских вопросов, которые заставляют зрителя определить и свою позицию. (Из успешных повторений опыта съёмки себя в своём фильме не могу не вспомнить наших гениальных Василия Шукшина и Леонида Быкова).

Фильм полон маленьких режиссёрских и операторских (оператор В. Раппопорт) открытий, интересных планов и интерьеров. Всё очень тщательно продумано, и нет даже элементов небрежности, халтуры, подражательности, которыми наполнены многие сегодняшние киноленты. Кожей ощущаешь громадный объём профессиональной работы авторов фильма. Впрочем, это был стиль жизни великого режиссёра и педагога С. А. Герасимова (Четыре ордена Ленина на его груди, конечно, не за красивые глаза)

В результате, «Журналист» — очень достойное произведение отечественного советского кинематографа, которым мы будем гордиться и которое будем пересматривать ещё много-много лет.

Июль 2013

8 из 10

Мы спешим увидеть новое кино, а старое не посмотрели. Умных фильмов мало. Не пожалейте времени и найдите фильм «Журналист» Сергея Герасимова. Наверное, недаром ВГИК носит его имя. Фильм получил главный приз Московского кинофестиваля в 67-м году.

Это больше, чем кино — литература. Причем великая русская литература. Столько тем, образов — и всё настоящее, честное и искреннее. Поверить только — 67-й год и Герасимов без оглядки говорит о нас и о них.

Сергей Герасимов и Тамара Макарова — режиссёр и актриса — супружеская пара, воспитавшие многих наших замечательных артистов. Свои фильмы они иногда снимали под конкретных свои учеников…

У Галины Польских сложный образ. Герасимов придумал идеального человека, чистого, талантливого и далёкого от окружающей гадости. Не знаю, чья заслуга — актрисы ли, режиссёра, или сразу обоих, но я не сомневаюсь, что такие люди живут среди нас. Милые девушки, если бы вы все походили на героиню Галины Польских…

Сергей Никоненко играет молодого провинциального журналиста. Его образ настолько литературно выверен и органичен, что для его героя можно было создавать отдельный фильм. Честный, работящий и скромный интеллигентный редактор, благодаря которому что-то вертится в этой провинции. Герасимов не только увидел такого человека, он смог сделать его одним из героев своего фильма.

В фильме очень много тем. Про такие фильмы надо писать диссертации, а не рецензии. Или хотя бы пересматривать, чтобы услышать всё, понять, поспорить.

В «Журналисте» столько гениальных сцен, что хватит смотреть новое кино! Посмотрите сначала Герасимова. Василий Шукшин появляется на 10 минут. Его герой переживает, что на его место взяли молодого. Просто 10 минут гениальный режиссёр и гениальный артист показывают переживания героя.

Тема Родины и любви к Франции. В 67-м году Герасимов любуется Францией, вводит в свой фильм ещё юную Мирей Матье. Сцена спора с Анни Жирардо. Два разных мира. Макарова и Герасимов превращают фильм в документальный и рассказывают нам, как они любят друг друга. И потому финал — настоящий.

«К жестоким потрясениям в искусстве можно привыкнуть и потребовать еще более жестоких потрясений — до помрачения рассудка. Что же тогда станет с человеком, какой спрос с безрассудных?»… В этой сцене надо попробовать не только любоваться Жирардо и Макаровой, но и внимательно слушать спор…

Мы с вами говорим о благополучной Европе. А Герасимов в 67-м году любуется изысканными французскими бабушками, болтающими о собачках.

Режиссёр очарован Францией, подробно показывает Париж. И после этих красот выводит своего героя на обычный железнодорожный мост в уральском городишке. И какой этот городишко становится красивым, лучше Парижа! Идеальное сравнение Родины и Парижа! И заодно — задолго до всех глобалистов — Герасимов настаивает, что и в России растут такие же деревья и желтеют такие же поля.

Герасимов нисколько не приукрашивает Россию. Там люди гуляют в парке, у нас идут толпой на завод… Он выводит типичного нашего жителя — мигеру Аникину, которая доносит и пишет анонимки. Герасимов стыдится её, но не может не замечать, что такие люди есть вокруг. И опять попадание в точку с актрисой — Аникину играет замечательная Надежда Федосова. Режиссер не злится на Аникину. Он её жалеет и оставляет с пыльным ковриком на крыльце.

Попадание в образы идеальное. Американский журналист, редактор газеты…

И главное. Сцена, когда герои шепчутся ночью, целуя друг друга. Она просит его рассказывать и рассказывать, а он мимоходом целует её. Отвлеките меня от «Журналиста», если в этом мире появится режиссёр, который любит и которого любят, и который попытается снять хотя бы одну такую сцену!..

«Спервоначалу и доныне,

как солнце зимнее в окне,

должны быть все-таки святыни

в любой значительной стране.

Приостановится движенье,

и просто худо будет нам,

когда исчезнет уваженье

к таким, как эти, старикам…'

Когда речь заходит о Герасимове (к великому моему сожалению, редко, очень редко это происходит в последнее время), лучше, чем Смеляков, и не скажешь. Этот титан кинематографа, как никто другой (за исключением, разве что, ученика своего Сергея Бондарчука) заслуживает статус национальной святыни. Он монументален как колонна Траяна, как фрески Сикейроса, как девятая симфония Бетховена, его работы отмечены какой-то толстовской, надчеловеческой нравственной непогрешимостью, его чувство Родины (не девушки-березки, нежной Катюши, а Великой, Могучей, подобной волгоградскому монолиту на Мамаевом кургане) как ни у кого сильно, надежно, органично вплетаемо в то, что «в любых испытаниях у нас никому не отнять». На его спокойную, непреложную, непреходящую уверенность можно опереться в дни сомнений, дни тягостных раздумий о судьбах, умом больным и шатким, отравленным безответственными и безнравственными критиканами. Он необходим, как всегда необходимо начало разумное, доброе, вечное, что просветляет и наводит порядок в мыслях, ставит на ноги, питает и придает сил, как мать-Земля придавала сил своему сыну Антею, покуда тот крепко на ней стоял (увы, аналогии с тем, что произошло со всеми нами, как только нас от начал оторвали, напрашиваются сами собой — соплей нас перешибли, как и оторванного от матери силача-великана)…

Мотивы этой античной, обескровливающей-обессиливающей оторванности человека от родной земли, ощущаемые, в общем, во всей герасимовской фильмографии, но особенно исчерпывающие воплощенные им в «Людях и зверях», доминируют и в «Журналисте», получая там, правда, совершенно иное смысловое звучание. В первой части тетралогии военнопленный Алексей Павлов, оставшийся на Западе, как перемещенное лицо, буквально лишен корней и носится тенью в чужом раю, последний из последних, безъязыкий, бессловесный. Возвращение на Родину, пусть и на муки, которые, как он думает, ожидают его там — это для него единственная возможность сохранить облик человеческий. Во второй же части молодой советский журналист Юрий Алябьев едет на Запад не вынужденно, а с удовольствием, обласканный державным благоволением, получив долгожданное, интересное и престижное назначение. Любое сказанное им слово прозвучит, будет подхвачено, воспринятое как выражение мнения аккредитовавшей его страны (что есть, разумеется, великая ответственность, но зато какая честь!). К его услугам все лучшее, чем располагает Европа — как в области материальной, так и по ведомству духовной культуры. Он входит в театр западного мира через парадную дверь и обозревает сцену панорамно, из привилегированной ложи для прессы (то есть так, как ее никогда не увидят вошедшие туда с черного хода павловы, лицезреющие лишь некий произвольно выбранный, затрапезный кусочек зараз). Но прозревают Павлов и Алябьев — один в результате долгих лет и на собственной шкуре, другой благодаря данным ему информационным возможностям — одно, такое простое, что даже и проговаривать это как-то неудобно и что сам Герасимов, боявшийся пафоса, сказал лишь закавыченно (но с истинными, хоть и невидимыми миру слезами!), устами полушута, приживала-белоэмигранта, бывшего князя Львова-Щербацкого…

В «Журналисте» герой Герасимова, международник Колесников, витийствует уже в уши жадно ловящие. Его разговор об искусстве с Анни Жирардо — сцена совершенно гениальная, возможно, лучшая в мировом кинематографе в рамках тематики — философски насыщен, комичен и бесконечно печален одновременно. Стена непонимания, точнее, одностороннего нежелания понять нас с «их» стороны на фоне искреннего стремления к диалогу со стороны «нашей» — сыграна Жирардо (а скорее смонтирована Герасимовым) так, что я каждый раз плачу, когда ее смотрю. Это вечное наше русское признание в любви (безответной, безнадежной и ощущаемой режиссером как таковая) прекрасному Парижу, прекрасной Франции, прекрасному миру по ту сторону, светлый образ которого, по Мандельштаму, создан был нами же — находит для меня апофеоз именно в этой беседе, куда более, чем в открыточных видах Парижа, облизываемых камерой, песне молоденькой Матье и прелестном разговорe парижских старушек о собачках. И нужды нет, что сам Герасимов понимает: объекту любви и сказать-то, скорее всего, нечего, поскольку «котенок ничего и не может сказать, кроме мяу». Дымка грусти и неосуществимости витает над этим идеологичееским спором и парижской частью фильма в целом. Неосуществимости всеобщего духовного разоружения, о котором иронично писал Чаадаев и в которое нашему народу свойственно верить всерьез…

Фильм о долге профессиональном и человеческом, о принципиальности и беспринципности, об истинном и ложном понимании вещей. Блестящая работа Сергея Герасимова, впрочем, как и остальные его картины. Великолепный актерский состав. Но больше всего радует, что наконец-то лучшие образцы старого отечественного кинематографа замечает молодежь, пусть и с формулировкой «нетипичный (пишется слитно) советский фильм».

Что же до политагитации (пишется слитно), то в зарубежном кино её побольше, чем в советском, просто не все могут (или желают) это замечать. Дискуссия главного героя с его американским коллегой в Париже, собственно, о том же (вот ведь жизненность фильма!).

А ещё расстраивает, что добропорядочность сегодня стало понятием отрицательным. Сродни лицемерию. Ну сколько же ещё нужно времени, чтобы наконец понять, что добропорядочность не бывает советской или антисоветской, коммунистической или капиталистической! Она или есть или её нет. Как и талант. Как и хорошее кино. Как и способность не только смотреть, но и видеть.

Такой не типичный советский фильм нужно еще поискать.

Совершенно не свойственная фильмам той эпохи откровенность, меня поразила до глубины души. За все время просмотра (а это не менее 3-х часов) у меня не появилось желания нажать на «стоп». Прекрасная игра актеров, тонко подмеченные персонажи, звезды мирового уровня, интернациональность и в результате счастливый конец, сделали меня поклонницей этого фильма.

Никакого ощущения давящей советской добропорядочности, никакой полит. агитации, никаких громких лозунгов вы в этом фильме не увидите и не услышите.